Обманка

А непробиваемый аррианский шпион вдруг как-то темнеет лицом, дав рассмотреть затравленный, тоскующий взгляд невыразительных серо-зеленых глаз.

Химеры живут очень, очень долго. Даже по сравнению с магами, пусть и такими сильными, какой была Лириэль, изгнанница аррианского Дома, принятая в знатный хелльский род женой герцога.

— Они уже никогда не услышат. А ты мне должен пятьсот зол, и только попробуй не заплатить!

* * *

Слабо моросил противный мелкий дождик, постепенно превращая первые капли в волосах в крохотные ручейки, торопливо сбегающие по лицу. Одежда быстро намокла и льнула к телу, и ветерок, то и дело швыряющий в нас водяной пылью, холодил еще больше, но все это не шло ни в какое сравнение с ледяным взглядом, которым одарила меня Эртрисс, когда я, выполняя просьбу свергнутого Владыки, взяла его за руку.

И ведь все здесь понимают, что по своей воле я бы ни за что на пушечный выстрел к Диллиану не приблизилась бы! Просто сейчас ему понадобилась усилительная установка для магии — а это у нас ктооо?

Я ответила своей копии аналогичным взглядом, до автоматизма отработанным на офисных техничках. Далось мне твое сокровище с его самомнением, в этом самом сокровище не помещающимся. И ты далась на триста лет вперед!

Перед грудью "сокровища" заметался крохотный черный шарик, словно искал, куда сбежать; потом вдруг замер, напоследок жалобно трепыхнувшись, вспыхнул — и разросся до размеров среднего портала, мерзко чвакнув.

Я поморщилась. Прижать слабое, не конца сплетенное заклинание, заставив его самостоятельно пробивать защиту и преодолевать охранные заклятия, лишь в последний момент влив достаточное количество силы — в этом, пожалуй, весь Диллиан. Действенно, быстро, экономично и жестоко.

— Бегом по одному, — скомандовал Владыка, не отпуская меня. — Мы следом.

И проводил презрительным взглядом Дагаллиана, первым нырнувшего в портал. Мнения бывшего лорда по поводу союза с Аррио Диллиан по-прежнему не поддерживал, но девать "богомола" было некуда — стоит упустить его из виду, как весь Зельтийер наверняка узнает о воскрешении Владыки, и элемент неожиданности, на котором строился весь и без того трещащий по швам план, будет безвозвратно утерян.

Портал нервно подергивался, пытаясь свернуться; но, похоже, этого никто, кроме меня, и не замечал.

— Диллиан, — все-таки не выдержала я, когда в дрожащий от страха портал с восторженным воплем нырнул последним, размахивая цилиндром, безумный шаман. — То, что ты творишь — бесчеловечно.

— О, а убить меня — это с его стороны было очень гуманно, — скривился он.

Я замерла, борясь с искушением вырвать руку.

Он что, правда не видит? Даже он, создавший это несчастное заклинание, обреченное сгинуть, едва перестанет быть нужным ему?..

Свергнутый Владыка смотрел на меня, как на идиотку, и в его голове наверняка вертелось что-то вроде: "Да как эта чучундра, не пережившая и толики того, что довелось мне, смеет еще что-то говорить о человечности и судить мои поступки?!". Он не просто не видел. Он даже не думал, что сможет увидеть что-то подобное, несмотря на все его хваленое Ясновидение.

А может, я действительно сошла с ума и поэтому приписываю заклинанию свой страх. Но, что вероятнее, кое-кому не помешало бы занять честности и перестать искать обходные пути.

Я ни минуты не сомневалась, что второй души у меня больше нет. Это жуткое, ледяное одиночество на мягких пушистых лапках ни с чем не спутать. Но Эртрисс — гений своего дела, и она из шкуры вон вылезет, чтобы довести начатое до конца. Чего бы это ей ни стоило.

Я по-прежнему траш. Такая же вещь, как и это перепуганное заклинание, живущее только для своего создателя — ровно столько, сколько ему нужно. А то, что ташии относятся ко мне, как к обычному человеку, — лишь следствие того, что их магия дарована общей любовью к их божеству.

Не время тешить себя иллюзиями, будто мне вернут статус homo sapiens за красивые глаза.

— На мой взгляд — более чем, — буркнула я в ответ и все-таки вырвала руку — но только чтобы толкнуть Диллиана в портал, одновременно подхватывая рушащиеся связи между заклинанием и его создателем.

Так же легко, как подхватить поскользнувшегося на льду человека, не позволяя ему упасть.

Спасенный портал высадил меня в безликой просторной комнате с теряющимся где-то в вышине потолком. В углах сбились в серые комья клочья давно никем не тревожимой пыли, и сквозь лишенное занавесей окно едва пробивался тусклый дневной свет. Вся мебель накрыта слоем плотной ткани, которой явно не помешала бы стирка, а тишину нарушает лишь отчетливый скрежет зубов.

— План меняется, — твердо заявил Диллиан, оглядевшись. — Без проводника нам здесь не...

Конец фразы я не успела расслышать. Ноги подкосились, а мировосприятие упорно твердило, что я стою посреди самого огромного заклинания, какое только можно представить, и оно очень радо видеть свою неотъемлемую часть: ее пытались чем-то подменить, но не сумели обмануть, не смогли...

— Только не говори, что нам еще и врач нужен, — саркастически протянул и без того рассерженный Диллиан.

Я ошалело помотала головой, опираясь на вовремя подставленное Устином плечо.

Интересно, а сам Диллиан знает, что сейчас заживо вливается в древнее плетение, образующее несущие опоры Дворца? И что без него это заклинание слабеет день ото дня, грозя вот-вот разорваться?

К его пальцам робко потянулись тоненькие голубоватые ниточки магии, словно ища поддержки; потанцевав на краешках ногтей и признав своего, нырнули вглубь, в плоть, пронизывая его насквозь, пронеслись по всем сосудам, впитывая силу, что может даровать только его кровь, — и снова спрятались в стены, не позволяя им упасть. На мгновение показалось, будто Владыка сияет сам, изнутри, своей собственной силой и волей, — ровный, мощный свет древней магии, что так приворожил меня в нашу первую встречу и пропал, стоило нам отдалиться ото Дворца.

Кто бы ни проклял Эйлэнну, он — настоящий изверг.

Каждую минуту пребывания здесь Владыка отдает часть себя, чтобы Дворец продолжал стоять. Всю свою жизнь он будет этакой несущей балкой в органической оболочке.

Стоит ему отлучиться больше, чем на три месяца, — и заряд заклинания иссякнет. А вся эта каменная громадина, которая не может, ну никак не может устоять по всем законам физики, — наконец рухнет, погребая под собой город.

Добрую половину Зельтийера.

— О черт, — тихо выдохнула я, и в это мгновение глаза Диллиана поменяли цвет на темно-карий.

Его хватило ровно на пять секунд.

Потом он шарахнулся прочь от стен, зажмурившись и сжимая кулаки, словно это могло остановить тысячи крошечных сияющих щупов, по капельке высасывающих из него силы, со сдавленным криком тряхнул руками и лишь потом открыл глаза — светло-светло-серые, как местное небо.

— Ди? — Эртрисс уже держала его за ладонь, с готовностью поднимая мерцающее бесполезным исцелением запястье, но не решалась приложить, не понимая, в чем дело.

Свергнутый Владыка судорожно сглотнул, медленно выдохнул, успокаивающе улыбнулся, прижав ее к себе, мимоходом поцеловал в макушку — и только потом поднял взгляд на меня.

— Чем меня пытались... подменить?

— Кровь, — неожиданно для себя поняла я. — Твоя кровь на мече, которым тебя убили. Она могла еще некоторое время обманывать Дворец.

Диллиан прикрыл глаза.

— Понятно. Интересно только, кто же до додумался до подмены. Не этот же недоумок с незапоминающимся именем!..

* * *

— В общем, расклад такой: мы находимся в северном крыле на сорок третьем этаже. Сектор полностью заброшен, проводника нет в принципе. Дагаллиана почему-то выкинуло в другом месте. — Удивительно спокойный и собранный Диллиан смотрел прямо перед собой чужим расфокусированным взглядом. — Противник этажом выше в восточном крыле... демон побери, моя потайная комната! — по-звериному оскалился Владыка, по-прежнему пялясь в пространство. — Да как эта скотина посмела?!

— Ты лучше прикинь, откуда он о ней узнал, — хладнокровно оборвала его Эртрисс. — А главное — как он сумел туда пробраться, обойдя печать на крови.

— Это тоже интересный вопрос, — вынужденно согласился Его Величество. — Особенно с учетом того, что тамошнее защитное заклинание засохшей кровью на клинке уж точно не обманешь... но меня лично сейчас гораздо больше волнует, как бы выбраться отсюда. На портал меня в ближайшее время не хватит даже с поддержкой Эльмиры, а в коридор без проводника я лично не сунусь.

— Есть вариант, — ожил Устин, отвлекшись от теребления когтей своей шкуры. — В шаманизме вместо порталов используются круги перемещения. Они точнее и не требуют таких энергозатрат, как прочие аналоги...

— Только если мы все-таки встанем в круг, то поднимем такую шумиху, что проще пальнуть сигнальной ракетой из окна и потом строем пройти по коридору, распевая песни, — расхохотался Делоко, беззаботно вертя на пальце расшитый бисером цилиндр.

— Понятно, — поморщилась леди ди Дара. — То есть единственный разумный способ отсюда выбраться — это портал, открытый мной.

— Не катит! — быстро сказал Диллиан, неожиданно сфокусировав взгляд на инквизиторше. — Я слишком хорошо осведомлен о точности твоих порталов, любимая. Мне лично очень не хотелось бы в результате телепортации оказаться наполовину вмурованным в стену собственного Дворца еще раз.

— Это не повторится, — отмахнулась Эртрисс. — Тогда мне просто не хватило силы, а...

— А стена была несущая, — со смешком перебил ее свергнутый Владыка, хулигански встрепав ей волосы, и повернулся к Делоко. — Поставить какую-нибудь заглушку на круг перемещения получится?

Шаман с крайне задумчивым видом подбросил цилиндр в воздух.

— Можно попробовать, — решился он. — Только не успеем уже.

— Почему не успеем? — мгновенно насторожился Устин, почему-то подавшись поближе ко мне.

— Не знаю, — небрежно пожал плечами Делоко. — Но не успеем, и все тут. Вот порталом бы еще удрали.

— От кого? — усмехнулся Диллиан, обводя взглядом заброшенную комнату.

В воздухе повис назойливый запах переполненного города — пыль, люди, дома, грязь. Безумный шаман, не ведающий ошибок, устало покачал головой — и внезапно закашлялся, уронив цилиндр, и тот в одно мгновение рассыпался прахом. Тусклые бисеринки с остатками ниток с тихим звоном покатились по полу.

— От демон, только не это! — с какой-то бессильной обреченной яростью зашипел Устин, метнувшись к старшему брату. — Еще так рано!..

Делоко кашлял, не переставая, кажется, уже кровью; на лозе, растущей из его бока, разом завяли все цветы, а потом...

Диллиан отвернулся первым, не выдержав. Эртрисс, привычно вскинув руки для заклинания исцеления, замерла, — магия, известная с детства, всегда такая покорная и легкая, вдруг отказалась вырываться из узелков силы в запястьях, и испуганная этим неповиновением инквизиторша недоверчиво уставилась на собственные ладони.

Кожа шамана тем временем сморщилась и посерела на глазах; уши дернулись, плавно перебираясь на макушку и обрастая короткой рыжеватой шерстью. На левой руке с отвратительным хрустом втянулись в ладонь пальцы — обычная человеческая конечность в одно мгновение превратилась в облезлую лисью лапу, и тут не выдержала уже я.

Я смогла заставить себя повернуться лишь тогда, когда стих хруст изменяющихся костей и едва различимый шорох стремительно ткущейся паутины, — но задать вполне логичный вопрос уже не сумела.

Вместо угловатого мальчишки с вечно скучающим лицом на коленях Устина лежал еще один старейшина ташиев — полузверь-получеловек, здорово смахивающий на не первой свежести труп. С ног до головы оплетенный паутиной шаман деликатно кашлянул в последний раз и заговорил как ни в чем ни бывало — все тем же молодым голосом, никак не вяжущимся с его новым обликом:

— Диллиан, твое фамильное проклятие опять проснулось. Знаешь, что это значит?

— Что за?.. — глаза Его Величества сменили цвет на зеленый, и мы второй раз за день пронаблюдали картину "Владыка шарахающийся". — Вот демон, не успею! — он судорожно что-то зашептал, чуть пошевеливая пальцами — начал плести заклинание с отчетливо боевой структурой.

— Ну, это я тебе сразу сказал, — флегматично пожал плечами преображенный Делоко и, по-стариковски кряхтя, сел на полу, расслабленно вытянув ноги. — Вот демон, я надеялся не расставаться с личиной еще хотя бы лет десять...

— С личиной? — растерянно переспросила я. Ни Устин, ни сам шаман не выглядели сколько-нибудь потрясенными или шокированными — скорее так, усталая досада, не более.

— Делоко старше меня на сорок три года, — пояснил, наконец, таший после неприятной такой паузы, в ходе которой Диллиан что-то судорожно колдовал на пару с Эртрисс, а шаман задумчиво рассматривал когти на своих "руках". — Это не могло не сказаться внешне, и тот облик, что ты привыкла видеть — не более чем обманка, призванная сдерживать часть силы, поскольку наша магия всецело зависит от того, кем и как мы себя ощущаем. — Он нахмурился, рассматривая призрачную канву будущего заклинания, срывающегося с пальцев свергнутого Владыки, и снова заговорил, не позволив мне поразиться способностям неизвестной героической мамаши, рожающей сыновей раз чуть ли не в полвека: — А уж если мой старший братец снизойдет и пояснит, что же такого увидел Диллиан его глазами...

— А так не догадываешься? — дернув вытянувшимся напоследок ухом, сварливо поинтересовался Делоко. — Узурпатор нас почуял и идет сюда. Сил Диллиана может и не хватить, вот Джунгли и высвободили меня, — пояснил он, мгновенно посветлев лицом (мордой?) при упоминании обожаемого божества. В другой момент я бы еще поразмышляла над метаморфозой, но сейчас... что же это за узурпатор такой, что даже сил Владыки Хеллы может не хватить?!

— О черт, — тихо ругнулась я, бросаясь к Диллиану, чтобы усилить его магию. — А раньше сказать не мог?!

— А смысл? — флегматично поинтересовался шаман. — Все равно он не то заклинание выбрал и уже ничего не успе...

Все произошло мгновенно.

Он шагнул прямо из стены — не было никаких порталов и плавных появлений из круга переноса; не останавливаясь, скользнул прямиком к Диллиану, на ходу замахиваясь хищно блеснувшим кинжалом, но нанести удар все-таки не успел: в его запястье вцепилась не шибко сильная, но зато под завязку накачанная магией рука Эртрисс. То, что билось в ее пальцах, обычно использовалось как наркоз и действовало в течение считанных миллисекунд.

Только вот узурпатору он оказался до лампочки.

Моя копия, кажется, не успела даже удивиться. Узурпатор, не тратя время на высвобождение правой руки, перекинул кинжал в левую — и коротко, без замаха, вогнал его по самую рукоять ей в горло и с готовностью подставил еще живое тело под завершенное, наконец, боевое заклинание Диллиана.

Его крика я уже не услышала: Делоко, не дожидаясь развития событий, сгреб меня в охапку и пронзительно завыл в потолок, изредка прерываясь на характерно лисье тявканье, а я почти физически ощущала, как что-то вытягиваю из Эртрисс — а шаман, не заморачиваясь, напрямую забирает из меня силу.