— Это всё очень хорошо. Но едва ли я пойду на какие-либо шаги, не получив необходимые гарантии того, что Императора Майстер поддержит ваши... инициативы, — он красноречивым жестом постучал пальцем по папке с документами, — я вижу здесь верительные документы от Шаноэ, но не Императора. Или ваш правитель столь мало решает в Тайрани, что он подчинится решению одного из своих арэнаи?
— Мне были даны все необходимые полномочия для того, чтобы самостоятельно решить этот вопрос, — Бергель постарался, как можно аккуратнее уйти от прямого ответа. Конечно, полномочия были, но касались они отнюдь не политической сферы...
Грим работал непосредственно на Императора, отстаивая его интересы, и хорошо знал, насколько вспыльчив тот может быть, если решит, что за его спиной произошел сговор. Конечно, переговоры столь высокого уровня не ведутся в спешке, но Шаноэ давили, вынуждая действовать как можно быстрее, да и возможность безопасно связаться с Истиком в условии информационного контроля гармцев было маловероятно. Поэтому Гриму приходилось прыгать выше своей головы, надеясь, что выгода от новообретенных союзников окажется достаточной для того, чтобы Император "забыл", что решение принимал не он, а маги.
— Полагаю, что для Императора Майстера было бы... — продолжил было Бергель, и замолчал, нахмурившись. Затем он с недоумением обернулся к некромагу, и сказал:— у дверей стоит Эрик, и хочет немедленно тебя видеть. И кажется, он вполне настроен на то, чтобы попытаться пробиться сюда силой.
Обостренный слух арэнаи позволил Изенгриму раньше остальных услышать назревающий в коридорах дворца конфликт, но вскоре он дошел и до ушей остальных. Глухо зазвенело оружие, голоса стражников стали громче и напряженнее.
— Что там такое? — раздраженно произнёс Каган.
— Прошу прощения. Наш юный друг плохо разбирается в приличиях, — с ноткой недовольства в голосе ответил Хель. — Позвольте мне... устранить проблему.
Каган махнул рукой, позволяя некромагу выйти, и тот поспешно направился к двери. Через несколько минут он вернулся, и кажется, впервые за вечер на его лице не гостила скука.
— Великие ханы, я нижайше извиняюсь за доставленные вам неудобства, но позволите ли вы мне удалиться, для того чтобы разрешить один вопрос?
На лице Хозор-ана промелькнуло любопытство:
— Настолько срочный вопрос? Может, вам нужна помощь моих воинов?
Кьяр же только нахмурился, выражая недовольство:
— Мне бы не хотелось иметь в моей столице какие-либо проблемы.
— Боюсь, это вопрос магического плана. И нет, никакого ущерба для Отори-кона не будет. Это касается моих людей.
Конечно, подобное вызывающее поведение было немыслимым нарушением этикета, и происходи это где-нибудь в Тайрани или Ландкрахте, осмелившийся на подобное гость был бы навсегда лишен каких-либо привилегий, но в Степях нравы были хотя и суровее, но гораздо гибче, чем где бы то ни было. Каган мог казнить излишне наглого гостя, а мог и... Правитель степей милостиво кивнул головой, и позволил некромагу удалиться. Хотя, конечно, не стоило ожидать, что люди Кьяра не оставят некромага без присмотра, но Бергель по собственному опыту знал, насколько Нидхёгг хорош в умении ходить по тайным тропам.
— Мы, я полагаю, продолжим, или у вас тоже возникли срочные дела? — обратился хан Бергелю, и в голосе его было слышно плохо скрываемая раздражение.
— Мы будем обсуждать наш договор столько, сколько нужно, Великий хан, — с почтением склонил голову Грим.
Кьяр еле слышно вздохнул. Он был уже готов согласиться на всё, лишь бы эти беспокойные чужеземцы уехали, и забрали с собой этого... Хозора-ана.
Изенгрим Бергель злился. Всё шло не так, как он планировал тогда, когда отправлялся на поиски Эйнхери. Ситуация стала совершенно неуправляемой, и скрытность некромага, явно ведущего свою игру а спиной Бергеля, не делала ситуацию проще. Недовольство арэнаи росло с каждой минутой, и когда через несколько часов он вернулся в гостевые покои и увидел сладко сопящего на софе некромага, то готов был сдернуть его с места и немедля потребовать его ответ, что же, демоны его задери, здесь происходит. Он уже занёс над Анхелем руку, когда его взгляд случайно упал на стоящее в тени кресло, из которого на него с любопытством наблюдал Эрик Эйнхери, и так и замер. Выглядел молодой арэнаи несколько потрёпано. Взъерошенные волосы, ссадина на скуле и разбитая в кровь губа. Да и держался он несколько скованно, болезненно скрючившись в странной на вид позе.
— Что случилось? — Бергель говорил почти в полный голос, но спящего некромага, кажется, ничего не могло разбудить. — Я чувствовал сильные вспышки магии в городе. Вы что, решили устроить магическую войну?!
— Эм-м-м, — Эрик неловко улыбнулся, и тут же скривился от боли в разбитой губе. — Спроси лучше об этом Нидхёгга. Или Агнессу. Я тут, как бы, вроде на подхвате...
Сдерживая клокотавшее в горле рычание, Грим в пару шагов приблизился к съежившемуся, как-будто в ожидании удара, Эрику, и склонившись над ним, прошипел в бледное и напряженное лицо молодого мага:
— Давай так. Я сейчас выйду в другую комнату, и подожду тебя, в течение, скажем, десяти минут. И я очень надеюсь, что ты всё-таки ко мне присоединишься, и расскажешь мне, что здесь происходит — как можно более подробно и без утайки. Или же ты можешь сделать вид, что ничего не было, и всё в порядке. В случае развития второго варианта наши деловые отношения с Семьей Эйнхери, возможно, перетерпят некоторые изменения и условия сотрудничества станут более жесткими.
— В чём, например? — с вызовом произнёс Эрик, пытаясь не горбиться под пронзительным взглядом Бергеля.
— По условиям Договора между нашими кланами, я имею право требовать немедленное соблюдение условий сделки. И тогда, мой дорогой друг, я стану не просто докучливым и занудным Бергелем, лезущим не в своё дело, кем ты видимо меня считаешь. Главе Семьи ты просто будешь обязан подчиниться, если не хочешь стать изгнанником.
— Рорик не позволит...
— Может быть. А может, он не захочет портить отношения с новыми родственниками из-за сопливого, глупого мальчишки, подвергающему свою сестру, а вместе с ней и будущее Семьи, опасности.
— Ей не грозит...
Грим повелительно вскинул руку, заставив Эрика замолчать.
— У тебя будет возможность мне всё объяснить. Ты знаешь, где меня найти.
Почти чеканя шаг, арэнаи вышел, и только тогда Эрик смог наконец перевести дух. От обычно спокойного и сдержанного Бергеля он такого не ожидал.
— Удивлён? Просто Бергель жуткий педант, и не любит, когда срывают его планы. А мы, стоит признаться, наделали шума, и чуть не скомпрометировали себя в глазах Кагана.
Эрик почти не удивился, когда услышал совсем не заспанный голос Анхельма. Конечно же, тот всё слышал, и теперь не преминет вызнать всё о Договоре, заключенном между двумя кланами. Затем он расскажет всё Агнессе, а та открутит ему голову. Закономерная кончина для такого неудачника, как он. Молодой арэнаи с вызовом взглянул в бесцветные глаза некромага:
— Тоже собираешься меня отчитывать? Или может быть, у тебя имеются ко мне вопросы? Тогда стоит занять очередь.
— Да нет, — вполне себе миролюбиво ответил Нидхёгг, всё так же не утруждавший себя в том, чтобы встать — вопросов нет, а вот совет имеется. Не стоит оставлять Бергеля в неведении о том, что происходит.
— Почему? — растерянно спросил Эрик. За этим "почему" скрывались сотни других вопросов, но Анхельм смог понять, что же больше всего беспокоит молодого арэнаи.
— Почему я встал на сторону Изенгрима? Потому что вполне понимаю, что он чувствует. Он глава отряда, состоящего из сумасшедших, потенциальных врагов и детей. Уж не обижайся, Эрик, но вы с Агнессой именно дети. Доверять ему, собственно, совершенно не кому — его девица, Уна, тупой солдатик, а не стратег. Если бы я был на его месте, я бы давно сорвался.
— А ты и сорвался, — обиженно потянул Эрик, потирая ушибленные рёбра.
— О нет. Это было так, лёгкое внушение, — глаза Анхельма ярко блеснули в полутьме, и Эрику отчего то хотелось слиться с обивкой кресла. — Когда маги такого уровня, как я или Грим срываются, виновные не отделываются парочкой синяков или задетым самолюбием.
Пожалуй, Эрик мог этим согласиться. Когда Рорик узнал, что Эйнар, старший брат Агнесс, стал наёмным убийцей, его спокойный дедуля превратился в дышащего яростью, мстительного демона. И что самое ужасное, он перестал в полной мере контролировать свою силу. К тому котловану, что остался после его вспышки ярости, до сих пор водят детей — показать, что не стоит злить достаточно безобидных с виду пожилых магистров.
— Но ты злишься, — Эрик не спрашивал, так как знал ответ. — За то, что мы сунулись к магу хаоса, и не предупредили тебя или Грима об этом.
— Злюсь. Но не на тебя, и тем более не на Агнессу. Мне стоило знать, что она еще слишком юна, чтобы... — некромаг скривился, и махнул рукой, — ... неважно. Иди, поговори с Бергелем. Постарайся лишнего не говорить, но и врать ему не советую, если спросит прямо.
Эрик несколько заторможено кивнул, направляясь к двери, и лишь у самого входа обернулся, привалившись к косяку, и внимательно окинул взглядом некромага.
— А ты ведь не спросил про Договор не потому, что тебе неинтересно. Просто ты знал про него. Тебе сказала Агнесса?
— Нет, Рорик.
— Ты настолько в доверии у моего деда? Прочему тогда я про тебя никогда не слышал?
Анхельм пожал плечами, и улыбнулся.
— Тебя ждут.
Эрик недовольно фыркнул и отвесив издевательский поклон некромагу, выскользнул в дверь. Он уже не видел, как с лица Хеля соскользнула улыбка, а взгляд его, столь мудрый и понимающий секунду назад, наполнились холодной, зияющей пустотой. Увидев его кто-либо сейчас, едва ли смог бы узнать в нём смешливого, немного нелепого мага, который, казалось, лишь только играл в жизнь, а не жил по-настоящему.
— Дети, — с непонятной тоской произнёс Нидхёгг. — глупые, неосторожные дети.
А где-то совсем рядом, буквально за стеной, Эрик Эйнхери сбивчиво рассказывал историю своих с Агнессой приключений Изенгриму Бергелю, который, казалось, уже забыл своей вспышке гнева, и вновь вернулся к своей сдержанной, учтивой манере держаться.
— Значит, ты говоришь, что мать Агнессы одна из этих шаноэ? Дочь Танары Рейвен и шпионка Пустошей?
— К сожалению, это так. Ведьмы оказались достаточно сильны, чтобы пробраться даже в вашу Семью, — Эрик с деланным сожалением покачал головой: — полагаю, это вас заставит отказаться от Договора?
— А разве то, что в Агнессе течёт кровь Ша, заставит Рорика отказать ей в праве на наследование?
Эрик на секунду задумался, и наконец неохотно признал:
— Едва ли. Мне кажется, на самом деле он даже об этом знал. Недаром он в своё время пытался всячески помешать Несси развивать свой ментальный дар.
— И всё же он сделал её своей наследницей, — бесстрастно сказал Бергель.
— Возможно, он счёл это даже плюсом. Всё же мой дед помешан на чистоте крови, как и многие старики, и то, что отец Агнессы женился на безродной лэрке, маге первого поколения, его не очень устраивало. А вот принадлежность Зоры к столь древнему и могущественному роду, как Рейвены, вполне может успокоить тщеславие Рорика, тем более когда он убедится, что в Агнессе кровь арэнаи гораздо сильнее.
— Если это не смущает айрина Рорика, почему это должно смущать меня? — наконец, после долгого молчания, произнёс Бергель. — Возможно, столь близкое родство моей невесты с ведьмами Пустоши может стать большим преимуществом для всех нас. Тем более в ключе последних событий.
— Когда вы собираетесь ей сказать о вашем союзе? — набравшись смелости, спросил Эрик.
— Когда придёт время.
Эрик утомленно прикрыл глаза:
— О, предупредите меня заранее, чтобы я вовремя сумел скрыться. У моей сестры, знаете ли, очень непростой характер. Едва ли она будет рада этому известию.
— Она дочь своей Семьи, и знает свой долг.
— Хотелось бы в это верить, — пробормотал молодой маг.
Говорят, боевые маги живут инстинктами, и только им могут доверять. И инстинкт Эрика Эйнхери говорил ему о том, что этот брак будет совсем не простым, не только для будущих супругов, но и для обеих Семей.
Великие Степи, Агнесса Эйнхери
Двенадцать дней спустя.
Степь весной очень красива. Голубое небо над головой, под ногами живой ковёр из цветов — кажется, что мы не в бесплодных землях, а гуляем на небесных лугах, и вот-вот кони под нами обретут крылья. Не военный сбор — экскурсия. Да и Уна сказала, что путешествие назад в Тайрани кажется лёгкой прогулкой, по сравнению с тем, что они испытали, незаконно пробираясь сквозь Пустоши в поисках меня. Еще бы — едем в караване Кагана, пользуясь его несколько навязанным, но всё же весьма удобным гостеприимством, едва ли кто-либо осмелиться на нас напасть. Но... признаюсь, я просто не люблю путешествовать. Тряска, пыль, отсутствие нормальных условий для сна и гигиены. Никогда это не понимала. Будь моя воля, я бы не вылезала из Истика. Хотя стойте — я и не вылезала, пока мой любимый бывший начальник не предложил мне стать фрейлиной принцессы. Но теперь она мертва, а я здесь, в этих дурацких степях, отбиваю себе пятую точку в седле, борясь со скукой и усталостью, в окружении абсолютно невменяемых людей, на которых абсолютно нельзя положиться. Даже мой дорогой двоюродный братец и тот умудрился сдать меня сразу и Анхельму, и Изенгриму одновременно, недели не прошло. И теперь эти двое не сводят с меня глаз — как будто так и ждут, когда же я опять выкину что-то безумное! К примеру, сбегу в Алискан лично разбираться с Императором Агатом. Нет, я конечно думала о поездке в Алискан, но только гипотетически... Но Анхельму было достаточно даже тени мысли, чтобы взять меня под самое пристальное внимание. И что самое ужасное, эти человекоподобные чудовища не только сошлись во мнении, но и перетащили на свою сторону моего вероломного братца. Недаром он в последние дни и взглянуть на меня боится.
Единственный, с кем можно было нормально пообщаться, это воронёнок Тари, но он не слишком то разговорчив — хотя казалось бы, после стольких лет молчания, его должно было просто прорвать потоком слов. Но то ли его компания некромага не располагала, то ли он побаивался рыжеволосой шаноэ, но к разговорам он расположен не был. В общем, совершенно ужасное путешествие.
Со стороны можно подумать, что я ною и возмущаюсь на пустом месте — ишь ты, земля недостаточно мягкая, цветы вырви-глаз, спутники недостаточно дружелюбные... Но накручивала я себя вполне сознательно, и не без некоторого чувства злорадства — в конце концов, при всём своём сложном характере, я редко позволяла себе срываться на других людей. Но в этой ситуации я могла позволить себе гораздо больше, чем обычно.
Если взглянуть непредвзято, именно сейчас у меня всё было неплохо — я сыта, нахожусь под защитой, и наконец-то именно сейчас от меня ничего не зависит: добрый дядя Анхельм давно уже всё решил за моей спиной. Можно отдыхать и пялится в безбрежное море неба.
