| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Почему? — взвыло Злое Гоббо.
Гудвин вопросительно изогнул бровь. И Злое Гоббо с трудом взяв себя в руки, пояснило:
— Почему тебе не сходить со мной до ближайшего храма? Так я сэкономлю кучу времени! И мне не придётся искать ещё кого-нибудь! — по речи Злого Гоббо было ясно видно, что думает оно лишь о себе.
— В моих ближайших планах — свидание с одной милой девушкой... — тут Гудвин кинул мимолётный взгляд на кусты в которых притаилась Трусишка. — Так что, нет. Я занят.
— Так ты из этих... из натуралов... — зло процедило Злое Гоббо.
"В мой последний вечер на Земле я как раз задумался о том, чтобы "уйти в свободное плавание"", — припомнил кое-что Гудвин. — "И это была не прихоть. Чтобы подняться выше по карьерной лестнице надо было сделать каминг аут. И признаться в каком-то извращении... Потому что согласно принципам корпоративной психологии, топ-менеджер должен быть прост, понятен и предсказуем. Но мне-то не в чем было признаваться. А сказать, что меня никогда не тянуло на то, от чего они ловят кайф — это мгновенное увольнение... И как наши бабушки и дедушки в начале века жили без этого? Завидую я им..."
— Да! — гордо расправив плечи подтвердил Гудвин. — Я стопроцентный натурал! И в ближайшем будущем я планирую пойти в храм с одной девушкой!
И взгляд Гудвина снова скользнул по кустам в которых притаилась Трусишка. У Трусишки от этого часто-часто забилось сердце в груди. А вот Злое Гоббо пришло в состояние неконтролируемого бешенства. И у него были на то "основания". Если в середине двадцатого века за гомосексуальную связь... даже не изнасилование, а связь... давали от десяти до пятнадцати лет тюрьмы... Да так, что не помогали даже все предыдущие заслуги. Алану Тьюрингу они, например, не помогли... То век спустя всё поменялось с точностью до наоборот. Не будем углубляться в детали, но сказать в 2077 году: "Я абсолютный, стопроцентный натурал, занимался сексом только с девушками и планирую жениться на девушке", это всё равно что Оскару Уайльду прийти в английский парламент и принести на утверждение закон, дающий мужчинам выходить замуж друг за друга. То есть тот ещё плевок в лицо большинства и вызов общественному мнению.
И именно эта фраза, изображённая рукой одной провидицы в левой части картины-пророчества, вызвала столько недоумения у той. Ну, это она просто пару веков не была на Земле. И была не в курсе "морального облика" современного общества. Впрочем, ничего она от этого не потеряла.
И именно поэтому рука Злого Гоббо решительно потянулась к рукояти кинжала, висящего у него на поясе. И Трусишка сделала свой ход.
Она перехватила поудобнее здоровой левой рукой свою объёмистую сумку и швырнула её в Злое Гоббо. Сумка же оказалась хоть и объёмистой, но не тяжёлой. Потому что весь её объём занимала... волшебная лоза! И сейчас дюжина метров волшебной лозы оплетала тело Женщины с членом. И колючки на дюймовой толшины стебле лозы не добавляли ей... ему? ...хорошего настроения. И та издала... издал?... короче, издало... злобный вопль.
Трусишка же, гордо распрямив плечи, вышла из кустов. И обратилась к Гудвину.
— Будь осторожен с этой фальшивкой, Гудвин! Кто-то вколол этому существу крови единорога. И сейчас это Злое Гоббо опасно. Его сила и скорость равна магистерской! И у него есть что-то вроде ауры. И если попытаться ударить его с убийственным намерением, то рука сама идёт в сторону.
— Ненавижу! — прошипела Женщина с членом, переводя взгляд на Трусишку.
И в этом взгляде было столько ненависти, сколько большинство людей не видят за всю свою жизнь. Была там и ненависть за сломанную Тотошку. И ненависть за то, что не удалось снять с этой красивой зелёной девушки трусы. И ненависть за то, что та обдурила её, сумел сбежать прямо из-под носа. И ненависть за колючую лозу там тоже была. Очень много ненависти, короче. И призвав на помощь всю свою ненависть, Злое Гоббо напрягло мышцы и... разорвало волшебную лозу! А затем оно вскочило и таки выхватило свой кинжал из ножен. И в её глазах, направленных на Трусишку читалось одно: "Убью!"
Но кроме них двоих на поляне был ещё и Гудвин.
— Небесный Щит! — выкрикнул он скороговоркой фразу-активатор.
И светящаяся белым светом сфера тут же сформировалась вокруг Трусишки. А Злое Гоббо нутром ощутило, что это кинжалом не пробить. И оно применило тот супер-приём что его... её... учил тот старик. И супер-приём у Злого Гоббо получился. И за неощутимый миг оно оказалось за спиной у Гудвина.
И воткнуло тому кинжал прямо в сердце. И это было в точности то, что было изображено рукой одной пророчицы на правой стороне той же картины.
* * *
Авторское примечание
* * *
Следующая глава будет последней. И будет она называться "Эпилог".
* * *
Конец авторского примечания
* * *
Комментарий к Глава двадцать четвёртая, в которой Элли наносит свой Коронный Удар
У меня вопрос к читателям. Фик я как-то незаметно закончил в процессе выкладки. Полностью. Так вот, вопрос. Последнюю главу выкладывать вам через неделю или через месяц?
========== Эпилог ==========
— Небесный Щит! — выкрикнул Гудвин.
Уже обнажившее клинок и сделавшее шаг в направлении Трусишки, Злое Гоббо пропало. А через миг обнаружилось за спиной у Гудвина, вонзающее тому нож в спину. В сердце.
А ещё через миг Женщина с членом издала невнятный стон. Это была не боль. Это было скорее удивление. Удивление от того, что она перестала чувствовать свои руки. А затем и всё тело. А короткий взгляд на кисть руки в которой оно держало нож, показывает, что оной кисти уже нет. А вместо неё в воздухе опадают хлопья чёрной сажи. А потом её... его? ...ноги подкосились. Итог — на землю уже упала не некая Элли, двукратная победительница злых ведьм, а кучка чёрного пепла. Очень небольшая. Так окончилась история Элли, Сильной Женщины с членом. И её больше не было. Никак. И нигде.
А Гудвин был. И был он жив. И не собирался умирать. И терять сознание от удара ножом в сердце он тоже не был намерен. И сейчас он холодно смотрел на какую-то ворону. Точнее ворона.
— Иди сюда! — безапелляционно приказал он, глядя в глаза старого ворона.
Ворон недоумённо каркнул. Мол, что ты хочешь от неразумной птицы. И повернулся было к Гудвину хвостом, намереваясь улететь, но...
— Радиус действия Божьей Мести — километр, а уж у Нечестивого Слова — отсюда и до горизонта, — сказал он таким холодным тоном, что казалось воздух вокруг него начнёт превращаться в жидкий кислород.
И ворон сдался. Он спланировал с дерева и приземлился в десятке шагов от Гудвина. Миг, и он превратился в пожилого, полностью седого мужчину. Мужчина имел благородно-породистое лицо как у дворецкого времён викторианской Англии. Да и костюм в виде чёрных брюк, черного сюртука и не менее чёрных туфель вкупе с белой рубашкой и галстуком-бабочкой добавлял тому овер 9000 баллов харизмы. Но Гудвин смотрел на того как на мусорный бак из которого доносится зловоние месяц как не вывозившихся органических отходов. Каковые на летней жаре успели забродить, начать распространять "благоухание" и на их "аппетитный" запах уже слетелось пару тысяч навозных мух.
Трусишка же, благоразумно решив обождать с вопросами, перебазировалась за спину Гудвину. В руках она держала аптечку. А глаза её с тревогой смотрели на нож под лопаткой Гудвина. Весь её опыт говорил, что после такого не живут, но... Гудвин жил. Так что ей оставалось лишь признать факт, что и такое в жизни бывает. Но тревоги о жизни Гудвина это не уменьшало.
— Образцовый злобнохорёк среднего звена, — классифицировал после секунды разглядывания пожилого мужчины Гудвин.
— Я — Кагги, ворон, — попытался вставить тот свои пять копеек.
— В вожаки стаи не лезет, и потому ему доверяют присматривать за разными деликатно-грязными делишками. Например, приглядеть за совсем уж глупыми злобнохорьками, которые только и способны что устроить самоубийство в особо циничной форме. Или вы даже не предупредили это... "Элли"... о всех последствиях принятого вещества?
Кагги промолчал.
— Не предупредили, — констатировал Гудвин. — Ну и ньях с ним. Одним злобнохорьком меньше. Сколько я подобных прикончил в детстве... Не сосчитать... И то, что они умели обращаться с подручными инструментами да умели кое-как связать пару слов, меня не остановило. Да и сейчас, проходя мимо по своим делам и видя стаю им подобных, я делаю крюк, чтобы уничтожить их скопление. А как они там себя называют... Элли или Легионеры Ужаса... не имеет для меня значения, — это Гудвин походя намекнул Кагги, что трюк с сообщением убийце имени жертвы не работает в его случае. И проникаться к нему человеческими чувствами он не намерен.
Кагги было открыл рот. Но промолчал. А что тут скажешь. Заявить, что он не злобнохорёк? Когда его поймали за руку неподалёку от места несостоявшегося убийства?
— Так что у меня к твоему работодателю... — тут Гудвин специально дал гендерно-неидентифицируемое обращение, — ... ультиматум.
И Гудвин, пошарив в своей сумке, извлёк на свет божий, пару маленьких склянок. Одна их них светилась чистым белым светом. Другая казалось излучала тьму.
— Светлое Возвышение и Тёмное Падение... Безо всяких ограничителей, предохранителей и сдерживающих факторов. Принявший их станет именно таким, каким он или она мечтала быть, — объяснил он назначение двух пузырьков.
Трусишка скользнула по пузырькам взглядом и продолжила беспокоиться о здоровье Гудвина. А что? И Светлое Возвышение, и Тёмное Падение она уже видела своими собственными глазами. Да и в письмах ей Гудвин подробно ответил на все интересовавшие её вопросы...
— Лови! — приказал Гудвин, швыряя два маленьких флакончика Кагги.
Тот поймал, но на его лице было крупными мазками кисти нарисовано удивление. Не понимала Гудвина и Трусишка. Но у того всё было продумано.
— Передавай работодателю: "Пришла пора определяться!". Принимаешь Тёмное Падение и можешь уже ни в чём себе не отказывать. А то ведь "сидеть" на том препарате, на котором "сидит" твой работодатель — это одно мучение. Нельзя злиться, нельзя ненавидеть, нельзя убивать... Всё равно что сидеть в ресторане и жевать постную овсянку, когда все кругом едят бифштексы с кровью... Отстой, а не жизнь... А так можно будет себе ни в чём не отказывать!
И вглядевшись в глаза Кагги попристальнее Гудвин убедился, что так оно и есть. И так и обстоят дела.
— Ну, и вариант номер два... Светлое Возвышение... Тут всё сложнее... Чтобы Свет в том флакончике не обратил принявшего в пепел надо ни много, ни мало... раскаяться... Искренне ужаснуться всей той жестокой и подлой хрени, что ты творил в течении всей жизни. А иначе никак... Но зато, когда мы встретимся в следующий раз, я протяну такому новому... светлому... существу руку для рукопожатия. И предложу дружбу. И деловые отношения... И пару-тройку научно-магических проектов...
Судя по лицу Кагги, его разум просто не смог понять услышанное.
— А мы непременно встретимся... — на этот раз в холодном тоне Гудвина можно было прочесть не то чтобы угрозу, а скорее констатацию факта. — И если я обнаружу не светлое разумное существо, а злобнохорька, то я скажу пару волшебных слов... И злобнохорьки в радиусе поражения заклинания просто перестанут существовать. Они даже не успеют заметить факта прекращения своего бесполезного существования, как их уже не будет в живых...
И для придания убедительности своим словам, Гудвин прищёлкнул пальцами. Кагги вздрогнул от этого негромкого звука. И опять промолчал. А что тут скажешь?
А затем Гудвин небрежным взмахом руки отпустил Кагги, и тот стремительно полетел прочь, мгновенно перекинувшись вороном.
И едва ворон скрылся из поля зрения, за дело принялась Трусишка. Гудвин был усажен на землю, рубашка на нём была срезана, а сама она замерла в нерешительности над воткнутым в мужскую спину ножом.
— Давай, — попросил Гудвин, — тяни.
— Я не могу, — запротестовала она.
— Ты сильная, ты справишься, — приободрил он её.
— У тебя начнётся кровотечение. Да и внутреннее кровотечение должно усилиться. Плюс, я опасаюсь неосторожным движением, задеть сердце. Тебе очень повезло, что Злое Гоббо промахнулось
Услышав такой спокойный и аргументированный ответ Гудвин аж довольно зажмурился.
"Такая сильная!", — довольно подумал он. — "Ни за что не упущу такой шанс!"
— Оно и не промахнулось, — спокойно ответил он. — Я отчётливо ощущал, как кончик ножа проскрежетал по моему сердцу. Но в тот момент моё сердце работало в режиме "Камень", так что я спокойно проигнорировал эту царапину в спине. Но вот сейчас я нахожусь в серьёзной опасности...
— Где? Говори что делать? — всполошилась Трусишка.
— В присутствии столь прекрасной девушки, моё глупое сердце так и норовит перейти в режим "Шёлк". А в этом режиме сталь в сердце будет для меня безусловно смертельна. Так что — тяни... — озадачил Трусишку поручением Гудвин.
Но та справилась. И вытащила нож. И даже при этом не зажмуривалась. Ну, может чуточку...
Из открытой раны пролилось чуточку крови. А затем кровь Гудвина засветилась. И приобрела вид жидкого серебра. Но Трусишка не удивилась. Компресс из этой волшебной субстанции она прижимала к своей челюсти во время первого знакомства с Гудвином. И боль улетучивалась с просто-таки невероятной скоростью. Да и системные курсы она прошла на отлично. И знала какие волшебные существа населяют страну Оз. Даже самые редкие...
— Ты же уже обо всём догадалась, — без знака вопроса в конце фразы спросил Гудвин.
— О том, что ты единорог? — ответила Трусишка. — Точнее гибрид... Да, сегодня во время нападения Злого Гоббо...
И Трусишка принялась хлопотать над раной Гудвина, накладывая компресс и повязку. С мужской точки зрения Гудвина в этом не было ни малейшей нужды. И он уже было открыл рот, чтобы так и сказать. Но потом вслушался в ощущения от прикосновения рук Трусишки и... передумал. Потому как прикосновения девичьих ладошек были приятны. А услышав слова девушки, Гудвин без слов нашарил на груди медальон с которым он не расставался ни днём, ни ночью, открыл его и протянул Трусишке.
— Не может быть! — шокировано выдохнула она.
— Сам также сказал, когда впервые увидел эту картину, — согласно кивнул Гудвин.
— А твои родители... они... — замялась Трусишка, не зная как сформулировать вопрос.
— Я не имею ни малейшего понятия где они сейчас... И живы ли они вообще. Этот медальон — это единственное, что было при мне, когда меня обнаружили на пороге сиротского приюта. И когда-нибудь я разберусь и в этой ситуации... — вздохнул Гудвин.
— Это хорошо... То есть, я хотела сказать — это плохо! — спешно поправилась Трусишка. — А то я уже представила как на меня смотрят твои родственники. И твоя бабушка со стороны отца говорит: "Внучёк, может ты подыщешь себе кого-нибудь с копытами и гривой?"
Гудвин с огромным трудом задавил улыбку. Момент на самом-то деле был серьёзный. И Трусишка хоть вроде бы и пошутила, то это был хорошо замаскированный вопрос. И он на него ответил.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
