Оборотень сидел прямо на земле под одним из деревьев, прислонившись спиной к его широкому стволу, а у него на коленях лежало... Нет, все же лежала. Заниле потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, кого же Намо, крепко обнимая, держал на руках. И дело здесь было вовсе не в неверных предрассветных сумерках, а в том, что в худом изломанном теле, покрытом начавшей засыхать или еще сочащейся кровью, очень мало осталось от человека. А еще меньше — от магички Кариджан.
Ощутив всплеск силы от раскрывшегося рядом с ним портала, Намо тревожно вскинул голову, потянувшись к длинному кинжалу, лежавшему на земле возле его бедра, но, узнав Кай'я Лэ, тут же опустил руку.
— Ее принесли двое магов, — не тратя времени на приветствия и объяснения, о ком он говорит, произнес оборотень. — Я ощутил, как кто-то пересек границу наших земель, а когда добрался сюда, нашел ее, — он чуть крепче сжал руки на плечах, обтянутых темной и заскорузлой от засохшей крови курткой. Кариджан не пошевелилась — она была без сознания. Или?.. — Они бросили ее там, где мы бы обязательно на нее наткнулись, — добавил Намо. — Я не стал их преследовать — все, что они хотели сделать, они уже сделали, — голос оборотня ощутимо подрагивал на самой грани рычания от с трудом сдерживаемого гнева. Занила стиснула кулаки. В этот момент она чувствовала то же самое — беспомощность и темной обжигающей волной поднимающуюся с самого дна души ярость! Кариджан не была еще членом ее стаи, но она была ее... Нет, не так — без продолжения. Просто ее! Это Занила отправила ее к магам. Это для нее Кариджан должна была раздобыть информацию... Очевидно, что-то пошло не так, раз маги догадались о предательстве девчонки. В темном, будто стылая зимняя вода и таком же неподвижном взгляде Намо, Кай'я Лэ отчетливо читала: он также догадывается об этом. Как и Ледь, замерший за ее спиной. И то, что ни один из троих оборотней не стал озвучивать свои мысли, отнюдь не значило, что они не были друг с другом согласны.
Занила пересекла поляну, опустившись на колени по другую сторону от неподвижного тела девчонки. Прошлогодняя листва ощущалась мягкой и сырой, платье мгновенно промокло, а острый прелый запах, висевший в воздухе, стал еще сильнее. Но все это Кай'я Лэ вряд ли заметила. Она наклонилась над магичкой, вглядываясь в худое треугольное лицо. Сквозь корку засохшей крови оно казалось бледным до синеватой серости.
— Ты почувствовал вторжение в наши границы магов и отправился сюда один? — раздался за спиной Занилы голос Ледя. Тот обращался к Намо, и оборотень, подняв голову, посмотрел на него над плечом Кай'я Лэ.
— Да, отправился. И не стал собирать отряд: если бы нападение было серьезным, кто-то из высших оборотней должен был остаться, чтобы открыть порталы и увести остальных в надежное место.
— А ты, значит, решил поиграть в героя: отвлечь на себя внимание врага, задержать? — голос Ледя больше не казался спокойным, он насквозь был пропитан сарказмом пополам с едва сдерживаемой яростью. Намо вздрогнул так, что Занила, стоявшая на коленях совсем близко от него, это заметила, но оборотень был из тех, в ком чужая ярость могла вызвать лишь один отклик...
— А если и решил, что с того? Или завидуешь?
...Собственную ярость.
— Замолчите вы оба! — рыкнула Кай'я Лэ и, будто сама выполняя собственный приказ, добавила уже значительно тише. — Я не чувствую, жива ли она еще.
Одежда Кариджан — те самые холщовые мужского покроя штаны и рубаха и подбитая мехом куртка, что были на ней и несколькими днями раньше, когда она отправлялась из Северограда, — были изодраны настолько, что язык не поворачивался назвать их иначе, как лохмотьями. Возникало такое ощущение, будто держались они на одном воспоминании о своей изначальной форме... Ну, может быть, еще за счет крови, обильно пропитавшей ткань, кожу и склеившей сосульками мех. Сквозь прорехи было видно тело девчонки, сплошь покрытое тонкими длинными то ли царапинами, то ли разрезами, а еще какими-то странными багрово-алыми с черным ободком пятнами — будто ожогами, но не от огня, а от... Занила сглотнула, каким-то внутренним — не звериным даже, а еще более глубоким — чутьем, поняв, что именно видит перед собой — ожоги от магии! Талгат и его подручные не просто хотели убить Кариджан — они наказывали ее за предательство. И они хотели, что Хозяйка оборотней догадалась об этом!
Жива ли еще девчонка?..
Занила прикрыла глаза, вслушиваясь в свои ощущения. Кружево Кариджан изначально было слишком слабым, чтобы пытаться уловить ток силы в нем. Запах крови перебивал все остальные на аммы вокруг, но Занила не пыталась ощущать энергию и не нюхала воздух — она слушала. В сонной тишине предрассветного леса она искала всего один звук — тихое биение сердца. Она чувствовала присутствие Ледя позади себя, Намо совсем близко рядом с собой... Дальше... Дальше! Занила судорожно сглотнула, ощутив как крошечную птицу в ладонях то, что она искала, медленное и неровное, будто сомневающееся, биться дальше или перестать, сердце магички!
Кай'я Лэ протянула руку, прижимая кончики пальцев к ее шее. Пульс едва заметно бился, но кожа ощущалась чуть влажной и совершенно ледяной.
— Я вижу только царапины, — нахмурилась Занила. — Откуда же тогда столько крови? Кожа настолько холодная, будто в теле ее совершенно не осталось.
— У нее весь живот — один сплошной синяк, — откликнулся Намо. — Похоже, несколько ребер сломано. Если одно из них проткнуло легкое...
— Если бы одно из них проткнула легкое, она бы уже умерла! — решительно отрезала Занила, хотя в действительности вовсе не ощущала той уверенности, с которой говорила. Кажется, пора было сожалеть, что в стае нет ни одного самого обычного, человеческого, лекаря. У оборотней, управляя энергией в их кружевах, Кай'я Лэ была в состоянии вылечить практически любую болезнь или рану, но кто же мог предположить, что однажды помощь понадобится тому, кто энергетического каркаса просто не имеет?
Занила все же потянулась к полам куртки Кариджан, собираясь сама посмотреть на те кровоподтеки, о которых говорил Намо. Она как раз отодвигала влажную и липкую от крови замшу, когда из-под куртки в рыхлую листву на земле выпало что-то небольшое и светлое. Занила потянулась, подобрав туго свернутый пергаментный свиток, в нескольких местах также перепачканный алыми пятнами — кто бы ни положил его за пазуху Кариджан, о его чистоте и сохранности он явно беспокоился в последнюю очередь.
Ледь и Намо смотрели на свиток в руках Кай'я Лэ с искренним недоумением, так что не было никакой нужды спрашивать у них, что это такое, — они, так же как и сама Занила, не имели об этом ни малейшего представления. Кай'я Лэ нетерпеливо, не развязывая, сдернула шнурок, стягивавший пергамент в трубочку и развернула его. В нескольких местах кровь пропитывала пергамент насквозь, но текст письма бурые пятна почти не затрагивали. Почерк был Заниле не знаком, но уже первых прочитанных строчек оказалось достаточно, чтобы Кай'я Лэ больше не сомневалась, кто является автором этого послания.
"Я ошибся, оборотень, — Талгат, глава Совета магов Тивириллы, как всегда не утруждал себя приветствиями. — Я ошибся, но в этом, вероятно, только моя вина. Глупо и наивно было предполагать, что разговор на развалинах храма моих Богов заставит тебя отказаться от твоей идеи. Сейчас я понимаю: ты не изменила бы своего решения в независимости от того, какие еще тайны я бы тебе раскрыл. И дело даже не в самих тайнах, а исключительно в тебе. Ты просто не из тех, кто может отступить, кто в состоянии вовремя понять, что проще, лучше и безопаснее отказаться от своих планов. Я потратил много часов, чтобы узнать о тебе все, и теперь я точно знаю: ты из тех, оборотень, для кого факт достижение цели становится порой важнее самой этой цели! Тебе приходит в голову какая-то идея, она кажется тебе удачной, и ты начинаешь воплощать ее, ставя на кон человеческие жизни, разрушая города и втягивая в кровавые войны целые континенты! "Громкие фразы" — ты хочешь сказать? Но так ли уж они далеки от истины? Ты идешь к своей цели на крыльях собственной силы, и тебе не важно, чего это будет стоить, сколько людей погибнет лишь для того, чтобы ты, оказавшись на новой вершине, начала выбирать новую цель...
Хотя я все же верю, оборотень, что однажды это изменится. Просто за очередную цель тебе придется заплатить жизнью кого-то, кто будет тебе по-настоящему дорог. И я сделаю все, оборотень, приложу все возможные усилия, чтобы этот миг наступил как можно скорее! И нет, я не тешу себя иллюзией, что моя дочь станет для тебя такой потерей. Хотел бы я сказать, что Кариджан была глупа или наивна. Но она просто сделала свой выбор, а единственное, что могу сделать я — это гарантировать, чтобы тебе, оборотень, ее жизнь также не досталась!
Да и еще, оборотень, ей ничего не удалось узнать".
Занила опустила руку с зажатым в ней судорожно сведенными пальцами листком пергамента. Потом, словно очнувшись наконец, вздрогнула и протянула его Ледю: оборотень должен знать, что там написано. Как и Намо тоже должен — о том, что девчонка Кариджан, решившая перестать быть магом, чтобы войти в стаю оборотней, — дочь их самого главного врага!
Наверное, Заниле следовало испытывать недоумение, трясти головой и повторять: такого не может быть, но ни того, ни другого, ни третьего не было. Кай'я Лэ упорно казалось, что чего-то подобного она и ожидала, что поведение магички то и дело цепляло ее внимание какими-то странностями. Например, тем, как она каждый раз запиналась на мгновение прежде, чем назвать Талгата по имени или титулу. Теперь Занила понимала, что эта секундная пауза пустотой возникала на том месте, где Кариджан привыкла говорить "отец". А еще глаза девчонки... Нет, они не были точной копией глаз Талгата, но в них столь же невозможным образом сочеталась темный свет с яркой тьмою.
Глаза, которые сейчас, болезненно широко распахнувшись, в упор смотрели на Кай'я Лэ!
Очевидно, Кариджан очнулась достаточное время назад, чтобы видеть, как Занила читала письмо. И, вероятно, она знала, что в нем, — ничем иным страх, наполнивший темно-фиолетовые глаза так, что не осталось места даже боли, Кай'я Лэ объяснить не могла. Потрескавшиеся, обнесенные кровавой коркой губы магички дрогнули, проталкивая слова:
— Сделай быстро... — едва слышно выдохнула Кариджан. Занила нахмурилась: в голову не приходило ни одной идеи, о чем может просить девчонка. Очевидно, Кариджан верно истолковала недоуменно сдвинутые брови Кай'я Лэ, потому что, набрав воздуха в легки, сквозь боль в сломанных ребрах заговорила вновь. — Я действительно хотела стать одной из вас, но я все же врала тебе. А теперь ты знаешь, кто я такая, и убьешь меня... Так что сделай это побыстрее.
Уголки губ Занилы поползли вверх в несдерживаемой, но совсем недоброй усмешке. Она подняла взгляд на Намо, наконец-то тоже получившего возможность прочитать письмо, и теперь хмурящегося и кусающего губы с теми же эмоциями, что и сама Кай'я Лэ несколькими минутами раньше.
— У тебя есть чаша или что-нибудь наподобие? — спросила она. Конечно, можно было перенести Кариджан в дом, но, судя по состоянию магички, Занила опасалась, что та может до него просто не дотянуть. Вопрос Кай'я Лэ оказался настолько неожиданным для оборотня, что пару мгновений тот просто смотрел на Занилу, потом усмехнулся в ответ и раскрыл энергетический карман, вытянув прямо из воздуха, плоскую серебряную с чеканным узором по бокам миску, а еще небольшой кинжал с тонким трехгранным лезвием. Занила подумала, что потом обязательно спросит у оборотня, всегда ли он носит с собой все необходимое для ритуала инициации, но сейчас она просто приняла из его рук нож и чашу. — Конечно, тебе нужно было сразу же сказать, кем ты приходишься Талгату, — проговорила Кай'я Лэ, вновь наклоняя лицо к Кариджан. — Потому что такой шанс я ни за что не упущу!
Занила сдвинула свой плащ, обнажив левую руку до локтевого сгиба, приставила кончик кинжала к внутренней стороне запястья — к тому месту, где отчетливо — даже в предрассветной полутьме — проступали синие жилки и, надавив, взрезала кожу, выпуская в подставленную Намо чашу струйку горячей ярко-алой крови. Кариджан ничего не говорила, не шевелилась и, кажется, даже перестала дышать. Занила чувствовала на себе ее горящий нетерпением взгляд, не упускающий ни малейшего движения Хозяйки оборотней, но сама в ответ не смотрела: она и так совершенно точно знала, что прочитала бы в глазах магички. Кариджан, наверняка, сейчас думала о том, что ради достижения цели вполне можно рискнуть и жизнью.
И да, Талгату, определенно, стоило бы увидеть этот взгляд.
Глава 3. Вкус ярости
Стена силы вздыбилась всего в какой-нибудь паре аммов от края поляны, горячей и колючей волной прокатившись по кружеву Кай'я Лэ. Занила вздрогнула, лишь чудом не выбив из пальцев Намо серебряную чашу, которую так старательно наполняла, и огляделась вокруг. Вспышка энергии уже погасла — так же внезапно, как и обрушилась на нее, продолжая лишь легкими затухающими колебаниями пробегать по нитям энергетических потоков, но Занила еще чувствовала внутри себя ее отзвуки. А вот двое других оборотней, судя по их лицам, не ощутили ровным счетом ничего! Ничего не заметили — кроме странного поведения самой Кай'я Лэ. Занила вновь прислушалась к дрожи энергетических потоков. На атаку это, определенно, похоже не было. А раз Ледь и Намо ничего не почувствовали, значит, враг — кто бы он ни был — не пересек защитный контур вокруг земель стаи — он всего лишь по неосторожности чересчур близко подошел к нему! Вторжение в земли стаи мог почувствовать любой высший оборотень, но только Занила, собственными руками и собственным кружевом создавшая каждую нить, ощущала даже простое приближение врагов к ее щитам!
Маги!.. Кай'я Лэ ни мгновения не сомневалась, что это именно они: на человека, лишенного зачатков силы, энергетический контур не среагировал бы столь бурно, а оборотней — своих — пропустил бы. Значит, маги... Занила почувствовала, как поднимающаяся волной ярость заставляет стиснуть челюсти и крепче сжать в пальцах рукоять кинжала. Маги... И, вероятно, те самые, что принесли Кариджан. Они не сбежали, как предположил Намо, и Занила могла бы поклясться, что причиной тому было отнюдь не простое любопытство. Они исполняли приказ — Талгат хотел знать, какой будет реакция Хозяйки оборотней, что она скажет и сделает!
Занила текучим и плавным настолько, что даже листья не зашуршали, движением поднялась на ноги.
— Маги где-то рядом. Я чую их! — тихо, одним движением губ прошептала она. Потом перехватила из пальцев Намо уже готовую для инициации чашу и протянула ее Ледю. — Закончишь здесь вместо меня? — спросила Кай'я Лэ. В действительности она едва не сформулировала вопрос: справится ли он без нее, но вовремя остановилась. В способностях высшего оборотня и бывшего Кай'е Лэ стаи она не сомневалась ни мгновения. Все зависело лишь от того, захочет ли Ледь заменить ее и довести до конца то — откровенно говоря — весьма сомнительное предприятие, в которое она ввязывалась.
