| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Есть такие мгновения, когда чувствуешь, что все предыдущее было только ради них — коротких и сладостных. Только они останутся, когда Душа улетит в беспредельные дали — навстречу новому перевоплощению. И в далеком-далеком "потом", что и будет уже не в твой жизни, они вспомнятся вдруг легким облачком — смутно и неясно — даже и не поймешь о чем, и учащенно забьется сердце.... И впитывая всем своим существом все-все-все, что происходило сейчас — и этот свет, льющийся из огромных окон, и солнечных зайчиков на мраморных полах, и приглушенные голоса, и матово блестящую поверхность полотен, закованных в легкое дерево, — она ясно ощущала: именно эти минуты оставит ей Творец напоминаньем о прожитом — тревожно-радостную суету последних завершающих штрихов, — а не то, что случится позже, когда в раскрытые двери потечет между огнями праздничная толпа ...
Она медленно пошла вдоль стены, рассматривая то, что уже развесили. Остановилась... Река, мост, лес, сквозь утренний туман — рассвет... Этот мирный пейзаж, окаймленный рамой, всегда вызывал у нее легкую щемящую тоску — светлую и непонятную. Она никогда в жизни не видела ни этой реки, ни этого моста... Может, в детстве?
— Они ждут тебя... — мужской голос, сказавший это, был тихим, словно шел откуда-то издалека.
Каггла обернулась к невидимому собеседнику. Но рядом никого не было. Она посмотрела на высокого светловолосого паренька, возившегося чуть поодаль с какими-то проводами. Он улыбнулся в ответ на ее удивленный взгляд:
— Вы что-то хотели спросить, госпожа Гилленхарт?..
— Нет...— она растерянно провела рукой по волосам. — Нет, ничего. Мне показалось просто...
Ею вдруг овладела сильная тревога. Она огляделась по сторонам: в огромном зале было по-прежнему светло и покойно. В снопе солнечного света, бьющего из окон, танцевали крохотные пылинки. На какое-то мгновение перед глазами вдруг возникло видение: в темно-синем воздухе, каким бывают окрашены зимние сумерки, пляшут белые снежинки... Она прикрыла глаза, видение исчезло.
— Ты должна их спасти...
На картине, где старый деревянный мост утыкался в песок, колыхалась едва заметная туманная тень.
Воздух галереи сгустился и задрожал, и мир вокруг словно бы раздвоился — одна картинка наложилась на другую, будто у нее открылось двойное зрение. Она видела одновременно то, что происходило в зале сейчас — в истинном времени и измерении, но было и иное: огромный горящий камин — пламя бушевало в жаркой пасти, пожирая толстые бревна, а напротив, будто бы в немыслимом далеке, — на другом конце зала, возникли двери из прозрачного стекла — и за ними три высоких силуэта. Два мужских и один женский...
И тут кто-то словно перевернул назад страницы ее памяти.
Сквозь трескучие языки пламени, как через плотную занавесь, она увидела мгновенно появившуюся и тут же исчезнувшую картину: зеленую долину с высоты птичьего полета, острие полуразрушенной замковой башни и стремительно накрывающие ее хищные тени чудовищных птиц... Потом мелькнули расширенные от ужаса детские глаза... и все исчезло.
— Мэрион!.. — вскрикнула Каггла.
— Она тоже погибнет, если ты не придешь и не остановишь их... — сказала Тень.
Отделившись от картины, она темной тучей колебалась теперь рядом с нею.
Люди работавшие в галерее, в недоумение оборачивались на художницу, силясь понять, что происходит с этой маленькой синеглазой женщиной, вдруг заметавшейся по залу.
— ...госпожа Гилленхарт! — видя неладное, к ней поспешил случившийся тут же администратор.
Не замечая его, Каггла остановилась. Где же выход?..
— Там... — подсказала Тень, качнувшись в сторону огня. — Или — там... — и указала в сторону стеклянных дверей, за которыми на фоне ночного неба беззвучно взрывались огоньки фейерверка. — Выбирай...
Она подошла к камину...Теперь Каггла вспомнила: такой же был в нарисованном Замке, где она коротала вечера вместе с таинственным слугою — полузверем-получеловеком... И такой же был в гостиной настоящего Замка. Настоящего?... Кажется, она совсем запуталась.
От камина веяло нестерпимым жаром. Там бушевала огненная буря ... Нет, тут она не пройдет...
— Сюда!.. — звали ее те трое, что бились в запертое стекло.
Она заколебалась.
— Я могу пройти через двери? — спросила она у Тени.
— Да... — тотчас отозвался призрачный рыцарь. — Но тогда нигильги тоже пройдут...
— Что же делать? — в отчаянье всхлипнула Каггла. И сделала шаг к огню.
— Иди к нам! — завыли— забесновались силуэты за стеклом. — Хочешь, чтоб все снова было как прежде? Пустота, одиночество и уродство?..
Каггла остановилась. Дико заныла спина... Уродство?! Она усмехнулась:
— Ах, да.... — в памяти мелькнуло и погасло: пещера, свечи на столах, визг скрипок и огромный тролль с деревянным кубком в лапе : " А ну-ка, кто здесь хочет быть красивой?!" — и отчаянный выкрик: "Я!..Я!!Я!!!..."
— Мы дадим тебе все! — фигуры нигильгов потемнели и приобрели четкие очертания.
Теперь она могла разглядеть их лица — они были прекрасны. Совсем как тогда, на балу...
".... время пришло... — мелодичный голос Княгини эхом зазвучал в ее ушах ...— Тебя устроит наша цена?.. Человек — существо ограниченное, — я говорю это не в обиду тебе — просто вы так устроены... вы так устроены.... так устроены... другие вряд ли смогут назначить тебе большее — ведь и предлагать-то особенно нечего...нечего... нечего...... Бессмертие, вечная молодость, здоровье, богатство, успех, талант, возвращение ушедших... Как видишь, список довольно мал, но это не наша вина..."
— А любовь?... — Каггла спросила очень тихо, но те трое услышали ее и замерли.
— Что?!..
— Любовь... — повторила она. И сделала шаг к огню...
...Огонь и боль ... Все пустое — в пепел...
И по венам вместо крови Свет...
* * *
* * *
* * *
...Шесть крылатых тварей — огромных, заслонивших собою небо... И маленькая синеглазая горбунья.
Они бы запросто разорвали ее на клочочки, но она махнула рукой, точно стирая неправильно написанное, — и кошмар исчез.
— Каггла!!! — радостно завопила Мэрион, первой очнувшись после долгой-долгой тишины, наступившей в разоренном, усыпанном каменными осколками саду. — Кагглуся!!! Ур-рааа!! И откуда ты взялась только! И чего не появилась раньше, а?... — строго спросила она тетку, начиная смутно подозревать, что явление последней в самый разгар "праздника" отнюдь не случайность. — Ждала, пока нас тут всех слопают?..
Возле горбуньи бесшумно возникли Смотрители.
— А вам что нужно?.. — насторожилась девочка. — Э-э! Что такое?! — возмутилась она, видя что те берут тетку в "кольцо".
— Они ищут ведьму... — спокойно и устало пояснила Каггла. — Они думают, что это — я...
— А ... это — не ты? — с некоторым разочарованием переспросила Мэрион.
— Нет... — чуть улыбнувшись, качнула головой горбунья.
И посмотрела туда, где возле Бабушки стояли Мама и Зануда. Налетевший ветер трепал их длинные черные волосы...
— Но я обязательно покажу ее тебе ... — не сводя глаз с двух женщин, пообещала тетка.
Зануда побледнела.
— Да! Будьте так любезны... — громко сказал Макс Линд, поправляя перстень на разбитом в кровь грязном пальце.
Смотрители переглянулись. В саду повисла нехорошая тишина...
— Конечно... — пообещала Каггла и взгляд ее заледенел.
Она медленно пошла вперед, по направлению к матери и дочери. Те попятились... Инквизиторы и Линд, не отставая, последовали за ней. Шаг в шаг...
— Смотри, моя девочка...
До подозреваемых оставалось несколько метров. Шаг, другой... и еще...
— ...а — вот она!! — точно в старой детской "страшилке" выкрикнула Каггла.
И метнувшись резко в сторону, крепко ухватилась за тонкое запястье стоявшей неподалеку Зеллы Амстьен...
* * *
* * *
* * *
* * *
*
Что тут началось!..
Возможно, Каггле и не поверили бы, но застигнутая врасплох ведьма растерялась, — на это и рассчитывала горбунья, совершая свой маневр! — и вместо того чтобы все отрицать, выдала сама себя.
— Ты опоздала! — крикнула она и ловко вывернулась из рук обидчицы. — Страж — мертв!.. А я разбужу Дракона!! — и с этими словами Зелла кинула в траву что-то круглое и зеленое.
— ...что ...это... — посерев, прошептал Макс Линд.
— Зелепусы... — пожала плечами Мэрион.
— Драконьи глазки! — ехидно поправила ее ведьма.
Смотрители бросились к Зелле. Но она только рассмеялась и, сотворив заклинанье, исчезла.
— Ищите! — приказал старший инквизитор. — Крепостные стены Замка — ловушка для нее и ей не вырваться наружу! Она должна быть где-то здесь!
— Почем вы знаете? — поинтересовалась Рио.
— Потому что я это предусмотрел... — ответил Линд. Но в его голосе не слышалось торжества или самодовольства, свойственного предусмотрительным взрослым. Напротив, он выглядел очень озабоченным.
Смотрители вооружились жезлами и принялись обшаривать сад. Остальные дружно стали помогать им. А поскольку все старались изо всех сил, то снова возникла суматоха.
— Ловите зелепусо.... Тьфу! Ловите драконьи глаза! — громовым голосом приказал, перекрывая общий шум, дядя Винки. — Без глаз Дракон — ничто!..
Шумное сборище тут же разделилось. Ловить зелепусов оказалось гораздо занятнее, чем искать невидимую ведьму.
— Господа! — хором завопили незадачливые преступники, старательно уворачиваясь от чужих рук. — Да вы совсем обалдели!! Чего творите?!
Пока остальные гонялись за шустрыми зелеными в зеленой же траве, дядя Винки подошел к неподвижно лежащему рыцарю. Из-за грифонов и ведьмы об отважном смельчаке все забыли. Люди вообще, подчас, созданья весьма неблагодарные. Но в том винить их не стоит — у них просто короткая память...
Рядом с дядюшкой оказался Макс Линд.
— Помогите-ка мне! — велел толстяк, пытаясь разжать облитую серебром рукавицу, крепко сжимающую длинный меч.
Но Линд вместо того опустился на колени возле поверженного и осторожно поднял забрало шлема.
— Орфа?! — потрясенно прошептал он. — Орфа... Кто бы мог подумать! Бедная девочка...
— Она — воин! И нечего тут... Того гляди, Дракон явится... — резко оборвал его дядя Винки, беря меч за рукоятку обеими руками. — И-и-эх! — и размахнувшись он на пробу сделал круговой замах над головой.
Беготня в саду усилилась. Зелепусы отчаянно не давали себя поймать. Они не понимали, что происходит, — как и многие из преследователей, — и приняли поднявшийся переполох за веселую игру.
Мэрион тоже носилась по саду как угорелая вместе с остальными: она хотела отловить незадачливых приятелей и спрятать их, пока все не утихнет. Она не верила, что Зелепусы могут представлять собой какую-то опасность. Но вскоре "догонялки" приняли серьезный оборот. По приказу Смотрителей, Рэг Шеридан вызвал подкрепление, а сами инквизиторы начали настоящую охоту на неуловимых и то тут, то там сквозь листву хлестали красноватые всполохи, бьющие из отверстий на концах жезлов. От этих выстрелов нечаянно загорелась резная деревянная беседка... Переулок огласил рев пожарной сирены, заметались по узкой улочке синеватые огни полицейских мигалок... Крики, визг, суета... Хранители раскинули по саду невидимые сети — в них тут же запуталась половина народу... Ошалевшие от испуга Зелепусы в конце концов совершенно случайно оказались возле Бабушки:
— Спаси нас, добрая женщина!.. — завопили они фальцетом.
— Идите ко мне, мои маленькие... — бабуся наклонилась и протянула к ним руки. — Что такое вообще творится!.. — старуха отнюдь не одобряла происходящее.
Народ не сразу заметил, что Зелепусы обрели убежище, и большинство продолжало бестолково носиться по саду с криками и воплями.
— Держите-ка их крепче!.. — приказал старушке дядя Винки. Он, один из немногих, сохранял полное спокойствие.
Крепко сжимая в руках меч, он передислоцировался к тому месту, где стояла Бабушка.
— Глядите в оба! — велел он тем, кто случился поблизости. — Дракон, если, конечно, он явится, непременно придет за ними! И уж тогда мы посмотрим.... Посмотрим, кто кого... — зловеще добавил он, тревожно осматриваясь по сторонам.
Суматоха стала тише. Остальные участники понемногу подтягивались к эпицентру событий. Хмурые лица дядюшки, Линда и Смотрителей заражали и без того измученных людей неясной тревогой. Над вечереющим садом повисло напряженное затишье...Негромко переговариваясь, люди разбились на группки. Кто-то устало сел прямо на траву, другие расположились на дорожках и скамейках... Тянуло гарью. К этому запаху примешивался будоражащий аромат цветущих роз...
— Чего мы ждем?.. — спрашивали одни, другие отмахивались: — Тише!.. Тише!.. — и все смотрели в полыхающее закатом небо, ожидая, что на горизонте вот-вот появится зловещая черная точка.
Мэрион тоже вместе со всеми до боли в глазах всматривалась в бледно-сиреневые сумерки. Какое-то непонятное движение сбоку отвлекло ее. Она повернулась в сторону....
— Бабушка... Бабушка?!....
Там, где только что стояла старая хозяйка Замка, стремительно росло ввысь Нечто...
* * *
* * *
* * *
* * *
*
... Он был прекрасен. Громадный, сверкающий, могучий... Звериная грация и нечеловечески мудрые глаза... Он был совершенен.
Люди, Замок, сад — все вдруг замерло в невольном и едином порыве страха и восхищения. Словно пред ними явился забытый древний бог...
Кто-то заплакал, кто-то встал на колени, — и общий стон пронесся ветерком над головами:
— Дракон...
Монстр медленно повел великолепно изогнутой шеей, опоясанной кольцами шестигранных чешуек, и из его груди родился страшный и гулкий рык. Этот звук лавиной раскатился по окрестностям, заставив содрогнуться далекие горы...
Гигантский хвост Дракона ожил и, взметнувшись волной, одним движением уничтожил половину деревьев сада. Следующая волна почти снесла Восточную Башню Замка...
Только дядя Винки — как он был сейчас не похож на того ворчливого, одышливого обжору, каким казался в обычной жизни! — только он сумел преодолеть охватившее всех оцепенение, и с криком подскочив к гиганту, ударил его мечом по лапе.
Хальгиг разинул пасть, утыканную белоснежными зубами — каждый размером с человека — и огненный выдох уничтожил металл в руках нападавшего.
— Ух-ха-хаа-аа!.. — визгливый хохот разрезал тишину онемевшего вечера. — Убей их!.. — и в мрачнеющем небе вихрем промелькнула Зелла. — Убей !..
Дракон вздыбился еще выше, стал еще больше...
— Бабушка... — прошептала Мэрион, не в силах отвести глаз от сверхъестественного созданья.
* * *
* * *
* * *
* * *
*
...О, дитя! О, бутон надежды!
Ангел маленький, сладкий и нежный!
В глазках твоих — глубина мирозданья...
Жизнь ты моя, ты — мое оправданье...
...Эту песенку она пела не одному поколению... Тем, кто рождался, рос и старился на ее глазах. Но даже когда ваше дитя превращается из пухлого и прекрасного малыша в некрасиво обрюзгшего толстяка или увядшую женщину с потухшими глазами — разве вы перестаете их любить?.. Она встречала их первый крик и слышала самый последний вздох, видела, как они растут и расцветают, влюбляются, увядают и гаснут... Она любила их всех. Всем сердцем... А оно у драконов — огромно...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
