— То, что моего соратника Кэтсби, того, который из "Кот, Крыс и Ловелл, наш Пёс", звали Уильям, — тихо ответил Дикон. — Робин при определённых обстоятельствах просто занял его место. Так вышло. И я об этом не жалею.
— Но Дикий Кот Кэтсби признал Робина, он ему подчиняется, — возразила поражённая Маргарет. — Вы же сами это знаете.
— Робин — маг, настоящий маг, — мягко напомнил Дикон. — Я не знаю, подчиняется ли ему Дикий Кот, или он сам в него превращается.
— Но вы все умеете превращаться в свои геральдические символы, — снова возразила девушка.
— То есть, ты думаешь, что я могу превращаться в розочку? — расхохотался король. — Или в дикого кабана?
— Нуууу... — неуверенно протянула Маргарет, начиная понимать наивность подобного предположения.
— Марго, мы все — часть наших символов, и они — часть нас, но всё гораздо сложнее. Впрочем, мы отвлеклись. Речь шла о том, что ваш союз может иметь самые непредвиденные последствия. И именно это меня беспокоит. Он не знает границ в своей любви к приключениям, а ты не знаешь границ своих сил, и вы очень мало знаете друг о друге.
Маргарет прерывисто вздохнула. — Что будет, то и будет. Я выйду за Робина, мы с ним и с вами спасём королевство. Кэт будет счастлива с Рэтклиффом, а вас мы тоже женим. Как вы относитесь, например, к Агате?
Дикон несколько раз растерянно моргнул, а потом рассмеялся тихим, мелодичным смехом.
— Я предпочту обожать её на расстоянии, — прижав руку к сердцу, с предельной серьёзностью пообещал он. — В самом деле, иди, Марго. Что будет, то будет.
Маргарет в неожиданном порыве повернула руку Дикона, лежащую на её плече, ладонью к себе, поцеловала и прижала на минутку к своей щеке, вложила в ладонь короля Чёрного Принца, кольцо с которым уже некоторое время бездумно крутила в руках, а потом молча поднялась и вышла из комнаты. Почему-то ей показалось, что вдвоём они, король и артефакт, отчасти повинный в его гибели, будут менее одиноки.
* * *
Открыв дверь в комнату, которую они с Агатой занимали, Маргарет остановилась на пороге. Свет почти догоревших в подсвечнике свечей слабо освещал Робина, прилёгшего на её кровать, да так и заснувшего в ожидании, и ворох мерцающих драгоценными тканями нарядов, которыми была буквально завалена кровать отсутствующей Агаты. Подойдя поближе, девушка с недоумением уставилась на все это изобилие. Кажется, Кот в своём порыве не учёл, что во всем этом она будет смотреться представительнее любой дамы при дворе короля, включая и тех, кто был неизмеримо выше её по рангу.
Тёплые руки обняли её, и голос Робина шепнул: — Я могу помочь тебе разобраться со всем этим, если ты позволишь. Как жена непонятно какого лорда из свирепой и далёкой Венгрии, ты можешь себе позволить абсолютно все, ссылаясь на мои экзотические пристрастия.
Маргарет стояла молча, слушая его голос и улыбаясь. Теперь ей было совершенно понятно, что делать дальше. Повернувшись к Робину, она положила руки ему на плечи и, глядя прямо в глаза, серьёзно произнесла слова обряда более старого, чем помнили самые старые из живущих на свете людей:
— Здесь и сейчас я беру тебя, Робин, своим мужем, чтобы хранить и беречь тебя до конца своих дней, в чем даю свою клятву.
Он потом действительно помог своей жене разобраться с нарядами, но это было гораздо, гораздо позже.
Глава 8
Они были у церкви св. Маргариты ещё до восхода. Джон, непривычно серьёзный, пришёл за Маргарет, одобрительно кивнул, обнаружив её полностью одетой, и ухмыльнулся только при виде разбросанной постели.
— Это вы хорошо придумали. Ты подарил ей залог, парень?
Маргарет молча показала отцу брелок Кэтсби, который был у неё на шее.
— Сойдёт. А ты, Марго?
— Нет...
— Давай что-нибудь золотое, только быстро, нам пора идти в церковь.
Впопыхах, Маргарет не нашла ничего лучше, чем протянуть мужу маленькое распятие, когда-то подаренное ей Гарри. Робин иронически приподнял бровь, но повесил его на шею.
— Ожидаются неприятности? — спросил он у Джона.
— О да. Знать бы ещё, с какой стороны и какие. Ричард, Дикон, Крыс и Агата уже рыскают там, артистам дали знать вовремя, мужчины тоже уже у церкви и вооружены. Берём с собой Кэт, Томазину и Годлину, и вперёд. Да, и держитесь поближе к стенам домов. Конечно, для прицельной стрельбы ещё темно, но не будем давать возможному врагу шанс.
Маргарет подумала, что их возможного врага темнота вряд ли смутит, но потом вспомнила застреленного прямо посреди улицы курьера королевы. Да и сэр Брайан предупреждал... Страсти Христовы, она же никому не сказала о предупреждении сэра Брайана!
— Джон, а с чего вы взяли, что ожидаются неприятности? — невинно спросила она, чувствуя угрызения совести. Снова другие разбираются с её проблемами!
— Агата ночью всех перебудила. Говорит, что когда возвращалась из гостей, то прошла мимо церкви. Просто по привычке, чтобы знать заранее, как выглядит место. И почувствовала запах смерти. Но неясный такой, словно то ли умрёт кто-то там, то ли нет. Но опасность существует.
Маргарет побледнела.
— Не так ты представляла себе утро своей свадьбы? — рука Робина нашла её руку.
— Да я себе свою свадьбу вообще никак не представляла, честно говоря, — улыбнулась ему девушка. — А утро было... запоминающимся. Не думаю, что могла представить себе такое заранее.
Вошедшая в комнату Кэт была одета в белое. Волосы её были распущены, и она украсила их венком. Девичий наряд представлял странный контраст с измученным лицом и отсутствующим взглядом. Идущая за ней Томазина сердито хмурилась.
— Вот, наша Кэт вообразила, что это она сегодня умрёт. Просто кошмар какой-то...
— Никто сегодня не умрёт! — заявила Маргарет с уверенностью, которой не чувствовала. Потому что и ей пришла на ум Кэт сразу, как она услышала о возможности чьей-то смерти в церкви. В этом не было никакой логики, потому что Кэт не мешала никому на свете, даже своим странным родичам. Тем не менее, предчувствие Маргарет было вполне определённым, и полностью совпадало с предчувствием самой Кэт.
В церковь они отправились, как на вылазку во вражеский лагерь. Джон шёл первым, сосредоточенный и настороженный. Маргарет подтолкнула Кэт вперёд, и не сводила с неё глаз, идя рядом с Томазиной, нервно поигрывающей своим неизменным кнутом. Робин шёл где-то сзади, но Маргарет не была уверена, в каком обличии. В чем она была уверена, так это в том, что её муж без лишних слов позаботился о защите невидимостью для всей компании, так что особенно волноваться не стоило.
Действительно, до церкви они добрались без приключений. Приключения лично для Маргарет начались тогда, когда она увидела чашу со святой водой. Девушка могла бы поклясться, что всего неделю назад массивная серебряная чаша была прикреплена к стене под изображением креста. Сейчас же перед ней была та самая грубая каменная чаша, которую она видела в меленькой деревенской церквушке отца Лайонелла. Та самая, под постаментом которой она нашла книгу, содержащую рецепт зелья повиновения. Или ее двойник.
Маргарет хотела уже протянуть руку, чтобы нажать на крест и проверить свою догадку, но тут в церковь вошла вся компания. Рэтклифф, Ричард и Агата были в доспехах, под широким плащом, в который кутался Дикон, тоже побрякивало железо. На мастере Джузеппе и его сыновьях были стёганые куртки. Все были вооружены.
Кэт подбежала к Рэтклиффу и, дрожа, прижалась к его груди. Ричард огляделся вокруг, пробормотал что-то про оружие в святом храме, и объявил, что пойдёт искать священника, который был уже где-то во внутренних помещениях церкви.
— Разве нас будет благословлять не Ричард? — тихонько спросила Маргарет у Дикона, задумчиво оглядывающегося по сторонам.
— Ричард, — рассеянно ответил тот, — и ещё какой-то отец Лайонелл. Ричард ведь не рукоположенный священник, вот он и решил все сделать так, чтобы потом придраться было не к чему. Кстати, Агата, вам придётся снять латы и сделать вид, что вы — обычная дама, если всё ещё хотите, чтобы слухи о вашем прибытии и возможной миссии не начали циркулировать при дворе. У нас не привыкли к тому, что по улице ходят женщины в доспехах. Кэт, Дик, успокойтесь вы, наконец. Роб, не мудри, что бы ни случилось. Нам совершенно не нужна огласка и рассказы о чудесах в церкви святой Маргариты.
Затем король отвёл Маргарет в сторону, обнял её и шепнул на ухо:
— Марго, что бы ни случилось, действовать придётся тебе, и действовать очень осторожно. Я не знаю, кто и где нанесёт удар, но удар будет нанесён, или я за 43 года стал ещё глупее, чем думаю.
— Но почему, сир? Кому, в самом деле, может быть интересна моя свадьба?
— Тому, кто знает, что ты — Плантагенет. Болейнам. Кардиналу.
— Но Болейны не знают!
— Знают. Не так много в этом королевстве осталось Плантагенетов, чтобы человек основательный не отследил каждого. Ты сама рассказывала, как сэр Томас боялся, что одна твоя подпись может разрушить годы его работы. Он знает. И, судя по тому, что он боится твоих снов, знает даже слишком многое. Что касается кардинала, то не думаю, что в королевстве происходило много значительных вещей, о которых он бы не знал. Как минимум, он знает, что ты — Плантагенет по матери. А то, что знают двое, перестаёт быть секретом. Думаю, скандал разыграется у церкви. Я буду снаружи, и обеспечу вам необходимое для проведения церемонии время. И что за времена пошли, прах их побери. В моё время прекрасно обходились без лишних формальностей.
— Будьте осторожны, сир. Чёрный Принц ещё у вас.
— С Принцем мы договорились прошлой ночью, — усмехнулся Дикон и вышел из церкви.
Появившийся у аналоя отец Лайонелл сделал знак приблизиться Робину и Рэдклиффу.
— Поскольку вы, милорды, добровольно и по-рыцарски явились сегодня в эту церковь, чтобы перед всеми подтвердить свою решимость связать свои жизни с избранными вами женщинами, я спрашиваю вас, понимаете ли вы значение грядущего, и согласны ли вы на благословение союза с этого дня и навсегда?
— Да, святой отец, — склонил голову Робин.
— Да, — энергично кивнул Рэдклифф.
Ричард сделал знак Маргарет и Кэт, и женщины встали рядом со своими мужчинами.
— Перед Богом, его ангелами, и людьми, мы соединяем сегодня две пары отныне и навсегда в священный союз матримонии. Если кто-то из присутствующих знает причины, по которым эти люди не могут быть соединены узами брака, пусть скажет это сейчас, но скажет с осторожностью, ибо ему придётся доказать свои возражения.
Маргарет осознала, что она с напряжение вслушивается в тишину, царящую в церкви, хотя ей не приходило на ум ничего, что могло бы воспрепятствовать лично ее браку. Тишина была полной, абсолютной, только что не звенящей...
— Кот! Кому было сказано вести себя прилично и не устраивать чудес в церкви! — мысленно прошипела она
— Никаких чудес, — ответил тот тем же способом с самодовольной ухмылкой. — Просто зачем смущать милордов священников шумом и гамом Саутварка?
— А что, шумят?
— Ничего, Дикон их до нашего выхода сдержит, не сомневайся.
Ричард несколько озадаченно посмотрел на ухмыляющегося Робина и нахмурившую брови Маргарет, и продолжил церемонию.
— Робин лорд Бьертан, берёшь ли ты эту женщину своей венчаной женой, чтобы жить с ней вместе в Божьем законе священной матримонии? Обещаешь ли ты любить её, утешать её, уважать и обеспечивать, в болезни и в здоровье, предпочитая всем остальным и отдавая всего себя, до конца своей жизни?
— Да, милорд.
— Маргарет Эртон, согласна ли ты принять этого мужчину своим венчаным мужем, чтобы жить с ним вместе в Божьем законе священной матримонии? Обещаешь ли любить его, служить ему, чтить его, в болезни и здоровье, предпочитая всем остальным и отдавая всю себя, до конца своей жизни?
— Да, — ответила Маргарет с тем более сильным чувством, что не могла в этот момент не подумать о том, как тот же Ричард ухитрился соединить её, находящуюся в бессознательном состоянии, с покойным нынче Берли.
Отец Лайонелл задал те же вопросы Рэтклиффу и Кэт, и, ожидаемо, получил те же ответы.
— Принесите свои клятвы, дети мои, — сказал он.
— Я, Робин, беру тебя, Маргарет, своей венчаной женой с этого дня и навсегда, в горе и радости, в богатстве и бедности, в здоровье и болезни, чтобы любить и беречь тебя, пока смерть нас не разлучит. Прошу на это твоего согласия.
Маргарет неожиданно почувствовала слезы на глазах. Пусть они с Робином уже обменялись клятвами и скрепили свои обещания, став мужем и женой в глазах Бога и закона, только здесь и сейчас она поняла, почему Дикон, говоря о них с Робином, употребил слово "срослись".
— Я, Маргарет, беру тебя, Робин, своим венчаным мужем с этого дня и навсегда, в горе и радости, в богатстве и бедности, в здоровье и болезни, чтобы любить и беречь тебя, пока смерть нас не разлучит. Даю тебе на это своё согласие.
После того, как клятвами обменялись Кэт и Рэтклифф, Ричард дал знак, чтобы пора обменяться кольцами.
— Этим кольцом я беру тебя, своим телом я клянусь служить тебе; все, что моё — твоё, — сказал Робин, надевая на палец Маргарет кольцо с сапфиром. Она повторила слова, надела на его безымянный кольцо с рубином, и они остались стоять, держась за руки.
Маргарет стояла спиной к Кэт, и поняла, что что-то произошло только по изумлённому лицу отца Лайонелла и быстрому движению Ричарда, мгновенно оказавшегося рядом с ней. Развернувшись, она увидела подругу, безжизненно обвисшую на руках Рэтклиффа. Властным движением она остановила присутствующих, кинувшихся поближе, и велела Рэтклиффу опустить Кэт на пол. На женщине не было видно никаких повреждений или ран, но она, там не менее, не дышала.
— Она мертва, — безжизненным голосом констатировал Крыс, опустившийся на колени рядом с неподвижной женой. Маргарет посмотрела на заострившиеся черты лица молодой женщины, на разливающуюся вокруг губ и крыльев точёного носа синеву. Да, это, несомненно, была смерть. Она подняла глаза, и её затуманенный слезами взгляд упал на каменную чашу со святой водой. Как во сне, она поднялась, подошла к чаше, омочила в ней пальцы, вернулась к Кэт и смочила ей водой губы. Несколько бесконечных секунд ничего не происходило. Но вот синева начала исчезать, а ещё через мгновение ресницы Кэт дрогнули, и с её губ сорвался тихий стон.
Оцепенение присутствующих было прервано шумом, доносящимся с улицы. Очевидно, Робин упустил в общем переполохе завесу тишины, и теперь вся церковь гудела от мощных ударов в запертую дверь и криков "именем закона!"
— Дик, девушки, вы отнесите Кэт куда-нибудь отлежаться, — спокойно сказала Маргарет, словно и не слыша грохота и криков снаружи. — Бедняжка так переживала, что просто потеряла сознание. Она у нас девушка хрупкая.
Проводив глазами перепуганную и ошеломлённую процессию, которую Ричард повёл куда-то в глубину храма, она испытующе посмотрела на мужа.
— И что ты об этом думаешь?
— А что тут думать, — пожал плечами Кот. — Ты посмотри-ка на колечки, которыми они собирались обменяться.
