— Огонь!! — разнёсся механический голос над толпой паралюдей и роботов.
Вш-шух! Вш-шух! Вш-ш-ш-ш-шу-у-у-ух!! Огненный град ракет взмыл в небо, пронёсся над головами толпы и обрушился в море. Взлетали фонтаны воды, чтобы тут же застыть причудливыми волноломами и брызгами, замороженными Технарской имитацией силы Стояка. Сын, гнавшийся за Левиафаном, проломил эту стену, словно её и не было, и ударил.
Золотой луч с шипением и грохотом взрезал воду, берег, защитные стены и силовые поля масок, прочертил аннигилирующий штрих по домам и дорогам, моментально обратив всё в ничто. За мгновение до этого Левиафан метнулся вбок, выскочил на гребень волны, которую он ускорил ещё, чтобы она опередила залп ракет Дракон. Новый залп ударил почти в упор, и Левиафан слетел с волны, немедленно порождая вокруг себя новую воду, захлёстывая ей всё вокруг, словно огромный осьминог.
Волна ударила в пролом в защите, сделанный лучом Сына, и разметала мехов Дракон, снесла их прямо на команды паралюдей. Водные бичи Левиафана вспороли защиту в восьми других местах, и туда тоже хлынули волны, а сам Губитель закрутился волчком. Вода возле берега закрутилась тайфуном, всасывая в себя людей, роботов и насекомых, песок, ил и корабли, и ударила могучим тараном прямо в Сына. Вновь ударил золотой луч, и тайфун разлетелся мощным градом, берег огласили новые вопли и крики раненых.
— За что, Сын?! — разнёсся чей-то отчаянный выкрик.
Маски только приходили в себя, Левиафан и Сын налетели так стремительно, что никто не успел среагировать, кроме Дракон, прикрывшей часть масок силовыми полями. Тем не менее, старые шаблоны прежних битв с Губителями ещё держались в головах и шквал суперсил обрушился на Левиафана, в бой ринулись Бугаи, с воздуха ударили Стрелки, целясь в голову.
— В воздух! — скомандовала Тейлор, взлетая, но тут же поняла, что это бесполезно.
На земле скорость Левиафана замедлилась, но это было относительное замедление — Губитель мчался сквозь Сингапур со скоростью хорошего гоночного автомобиля. Вода хлестала вокруг него, и следом за Левиафаном нёсся Сын, почти непрерывно извергающий золотые лучи. Здания рушились, как спички, волны сносили всё на своём пути, попытки выставить какие-то заслоны и баррикады проваливались. Левиафан бил на упреждение, расплёскивал паралюдей в кровавую кашу и разрубал их водяными хлыстами ещё до того, как они успевали ударить.
Легенда вынырнул сбоку от Губителя, обрушил на него град синих лучей, но Левиафан тут же закрылся водой, отразил лучи в Сына. Золотой луч ударил, снёс верхушки небоскрёбов, прочертил дугу, выбрасывая Легенду куда-то за горизонт, и тут же Сын сместился, расплескал очередной водный таран голыми руками.
— И как с таким сражаться? — выдохнула Шершень, выражая общее чувство.
Перед лицом такой мощи и скорости всё выглядело ничтожным. Даже пару минут назад, на берегу, перед лицом двадцатиметровой волны цунами, она и то ощущала гораздо большую уверенность, чем сейчас.
— Как такого догнать, для начала, — угрюмо проворчала в ответ Тейлор.
— Порталами, разумеется, — появилась Александрия. — Дверь!
В воздухе вспыхнул портал, и они переместились, оказавшись над головами Сына и Губителя.
— Никому не приходило в голову, а зачем Левиафан вышел на сушу? — спросила отстранённо Черепаха.
Тейлор услышала её вопрос краем уха, всё её внимание было приковано к битве внизу. Золотое сияние и вода, хлещущая вокруг. Мутная, непроницаемая от грязи и обломков вода, местами багровая от крови и внутренностей убитых, с вращающимися внутри кусками зданий, деревьев и машин. Сын бил в ответ золотым лучом, расшвыривал грязь и всё норовил ухватить Левиафана.
Жуткое и завораживающее зрелище, и Тейлор не могла отделаться от мысли, что стоит кому-то из них посмотреть, ударить вверх, как она и её команда просто погибнут на месте. Все попытки Тейлор подобраться насекомыми провалились, и всё, что она могла, это стягивать рои на периферию, пытаться ограждать улицы и здания от ударов, помогать людям бежать прочь от этого сражения. Сын не отражался в камерах, и если смотреть исключительно через маску или со спутников, то казалось, что Левиафан не сражается, а просто танцует, пляшет сам с собой, словно обожравшись Губительских мухоморов.
— Внимание! — голос Дракон.
Никто ничего не успел сделать, Дракон всё сделала сама, активировала защитные механизмы в бронях, подняла масок команды Тейлор выше. Одновременно с этим с небес ударил новый огненный град, раскрылись порталы с десятка направлений, и оттуда вылетели толстые лучи, шары плазмы, ракеты, тела, куски сверкающих камней и чей-то громкий крик.
Порталы схлопнулись и переоткрылись чуть поодаль.
Гвардия мехов, самые последние из отработанных моделей, хлынули оттуда волной, прикрывая собратьев, несущих огромные бруски генераторов. Тейлор и остальных дёрнуло, отнесло в сторону, всех, кроме Александрии, которая оказалась в створе одновременного удара дезинтеграторов. Невидимый столб обрушился сверху, не хуже золотого луча Сына превращая всё в ничто и проделывая в земле огромную шахту. Дезинтеграция срезала куски зданий, словно огромным ножом, режущим хлеб, и здания начали валиться в воду вниз исполинскими твёрдыми крошками.
— Так вот зачем, — пробормотала Лиза.
Тейлор посмотрела вниз, но тут же машинально вскинула руку. Сын изверг в небо огромный золотой луч, ослепляющий и испепеляющий.
— В стороны! — скомандовала она, отлетая.
Лёгкий металлический дождик пролился вниз, всё, что осталось от эскадрильи кораблей Дракон. Тейлор ожидала нового удара, но Сын уже переключился обратно, слетел ниже, к шахте, созданной дезинтеграторами. В первое мгновение Тейлор решила, что там скрылся Левиафан, глядя на то, как вода хлестала и бурлила, изливаясь из шахты. Могучий рёв, перекрывший грохот рушащихся зданий и вой сирен, разнёсся над Сингапуром, и из шахты показались первые головы Гидры.
— И их всё так же двадцать, — в голосе Лизы слышался страх.
Вначале голов Гидры было девять, но в ходе битвы за Гонконг их количество выросло до двадцати. На месте каждой отрубленной вырастало две новых, за что, собственно, Гидра и получила своё прозвище. Вопреки мифам и легендам, прижигания шей и уничтожение голов не помогали, разве что немного замедляли вырастание новых голов. При этом, по информации всё той же Лизы, каждая из голов одновременно была и не была ядром Губителя, ведь уничтожить голову можно было обычными силами, но это же вызывало рост новых двух.
И сила Шершня в качестве прижигания тоже не сработала.
Именно это изменение, не сработавшие "классические" подходы, позволили Гидре уйти в Гонконге, измотав всех боем. Вместе с головами прирастало и тело Губителя, раздавалось в стороны, и оставалась только слабая надежда, что головы — это временно, что до следующей атаки Гидра "сдуется" до начальных девяти голов и размеров.
— Значит, мы атаковали бы только тело, без голов, — стараясь держать голос спокойным, отозвалась Тейлор. — Пока не нашли бы решение.
Ограничение подвижности, обрубание туловища без голов, всё это уже было, всё это уже предлагалось ещё в Гонконге и там же оказалось отвергнуто. Регенерация тела, той самой пустышки-луковицы из нарастающих слоёв, у Гидры была особенно мощной и ускорялась с каждой новой головой. В результате получалась неразрешимая задача: чем больше повреждений — тем сильнее Губитель, и чем сильнее Губитель, тем сильнее надо было бить, чтобы хотя бы остановить, и чем сильнее удары, тем больше повреждений, и в целом круг замыкался.
— Возможно, к тому времени Гидра стала бы так сильна, что потребовалось бы другое решение, — в голосе Лили слышалась горечь.
Тейлор не успела ответить мудростью шиноби, мол, в любой технике есть слабое место.
— Возможно, сейчас проблему решат за нас, — раздался жесткий голос Александрии.
Рука её указывала вниз, в гущу битвы Сына с двумя Губителями.
— Мы должны помочь им! — заявила Александрия.
— Кому? — спросила Лили. — Губителям?!
— Да!
Тейлор задумалась на секунду. Как ни парадоксально, но сейчас Александрия была права — Губители сковали на месте Сына, ограничили его скорость, работали живым щитом против всесносящих ударов золотого луча.
Но одновременно с этим она понимала и возмущение Лили. Инстинкты, опыт нескольких боёв с Губителями кричали, орали во весь голос, что нельзя им помогать. Что нужно ударить в спину, пока Губители скованы Сыном, пока ограничена их подвижность. Ударить! Добить! А уже потом решать проблему Сына... при этом неистребимый голосок нашёптывал, что, может, и обойдётся, может, Сын просто решил добить Губителей, наплевав на всё.
И здесь крылась проблема.
Если этот голосок нашёптывал даже Тейлор, побывавшей на базе Котла, видевшей, что творил Сын, твёрдо верившей наставнику и подруге — Лизе, что же он должен был нашёптывать другим? Что бывшая Гильдия и Котёл всё же объединились и злоумышляют против Сына, причём ровно в тот момент, когда Сын взялся за ум и начал активно истреблять Губителей, не дожидаясь их атак. Легко можно было получить повторение ситуации на базе Котла, когда Дела 53 помогали Сыну и приветственно орали ему, умоляли не прекращать уничтожать Котёл, даже когда Сын убивал эти самые Дела. Под такую атаку Зоопарку могли припомнить всё-всё и дружно напасть, ударить в спину, наплевав на Губительское Перемирие.
— Техносити, у нас проблема, — пробормотала Тейлор.
Она ощущала себя беспомощной и оттого втройне жалкой.
Тем временем в Техносити
— И как вы планировали убить вот это?! — Джирайя указывал прямо на Сына.
Технарские камеры Сына не снимали, ориентироваться на выкрики было бесполезно, так что решили приоткрыть портал в воздухе, дверь, в данном случае ставшую окном. Первым побуждением Джирайи было выскочить туда, помочь Муравью и её команде, но он сдержался. Уже выскочили на базу Котла, заварили каши, и поэтому Джирайя сдержался, ограничился наблюдением за Сыном. Сейчас его не было видно, только из облака грязи, воды, пара и обломков вырывались золотые лучи и ошметья псевдоплоти Левиафана и Гидры.
— Набрать армию, подобрать силы, способные воздействовать на него, — немного угрюмо ответила Контесса, тоже наблюдавшая через окно портала.
Оттуда тянуло гарью и морем.
— При том, что это проекция, как Сибирь? Кстати, как показали себя Сибири против Сына?
— Они набрасывались на него, терзали, но видимых повреждений Сын так и не получил, — ответила вместо Контессы Дракон. — Затем он наносил удары, и Сибири больше не появлялись.
— Потому что он убивал создателей, Мантонов, — сообщила Контесса. — Детали насчёт агентов и сил вам лучше уточнить у Райли.
Она кивнула на экран, где Ампутация подгоняла и перегоняла через портал биоармию, а Бласто регулировал поток, направляя его по убежищам с кормушками. Для такого дела Дракон выделила несколько своих заводов и складов к северу от Техносити, поближе к пустыне, подальше от людей.
— Всё равно о необходимости выращивания Мантонов нужно говорить именно ей.
— Кто сказал, что нам нужны Мантоны и Сибири? — пожал плечами Джирайя. — Если Сын — это проекция, такая же, как Сибирь, неуязвимая и сверхмогучая, то с ней вообще нет смысла сражаться.
— Мы так и не смогли решить эту проблему, найти доступ к настоящему телу второй Сущности. Да-да, я знаю, глупо в таких условиях пытаться сражаться, но выбора у нас особого не было.
Гидра изрыгнула целую реку кислоты, утопившую в себе показавшегося было Сына. Секунду спустя он вынырнул, целый, невредимый и сияющий, вознёсся среди паров кислоты и ударом голой руки снёс Гидре одну из голов. Оттуда попытались вылезти две, но Сын ударил золотым лучом, и начавшие вздуваться бугры замерли, застыли серо-бурой массой.
— Вот чем надо было прижигать, оказывается, — хмыкнул Джирайя невесело.
Сын сдвинулся, ударом руки снёс ещё одну голову. Прижечь не успел, Левиафан ударил хвостом, добавил к удару несколько водяных колонн. Сына отнесло в сторону, но он тут же вернулся обратно, всё такой же сияющий и невредимый.
— И вы неправы насчёт бесполезности Сибирей, насчёт бесполезности армии и сражения, — сказала Контесса. — Да, их настоящие тела уязвимы, как показало убийство первой Сущности, но...
— Убийство? — переспросил Джирайя. — Мне отчего-то показалось, что вы нашли её мёртвой, ну или умирающей.
— Да, она разбилась при посадке и умирала, но если бы мы не убили её, кто знает? — Контесса покачала головой. — Она ограничила мою силу, и с тех пор я не вижу силой Сущностей, Губителей и Эйдолона, и не будь там Доктора Мамы, она забрала бы мою силу и, возможно, излечилась бы, а я так и осталась бы двенадцатилетней девочкой навсегда. К счастью, у Мамы не было суперсил, и она смогла убить её моим ножом.
Джирайя покрутил мысль в голове.
— То есть до ограничения суперсила видела и Сущностей?
— Иначе я, маленькая девочка из рыбацкой деревушки в отсталом средневековом мире, никак не смогла бы убить такую... Сущность. Сила указала мне путь.
— Суперсилы триггеров и из флаконов похожи. То есть у Сына может быть суперсила, без ограничений, указывающая ему путь к победе над любыми врагами, включая Губителей?
Контесса перевела взгляд на окно портала, где продолжалось сражение Губителей и Сына, и на лице её появилось выражение сильнейшей озабоченности.
Кихон 19.12
18 июня 2012 года, Техносити
— По сообщениям наших источников, сражение Сына с Левиафаном и Гидрой продолжается и смещается в сторону Европы, — доносилась торопливая скороговорка с экрана. — Уже объявлена массовая эвакуация прибрежной зоны, дабы не повторилась трагедия, разыгравшаяся в Азии и Австралии!
Лиза тяжело вздохнула и потёрла воспалённые глаза, затем зевнула, едва не вывихнув челюсть. Всю ночь она была на ногах, всю ночь продолжался поединок Сына и двух Губителей. Левиафан бежал из уничтоженного Сингапура, прихватив с собой Гидру, и это стало началом массового заплыва. В воде Левиафан демонстрировал свою настоящую скорость, сравнимую с телепортацией, моментально преодолевая огромнейшие расстояния, прикрываясь своей стихией. Пока он плыл, Гидра регенерировала, и, похоже, делилась силой с Левиафаном, который выскакивал из воды целый и невредимый.
Сын гнался, бил, вспарывал океанские воды золотым лучом, почти буквально кипятил моря с их обитателями, но поймать Губителей ему пока что так и не удалось. Левиафан уклонялся, уходил, бил водой в ответ и обрушивал волны цунами на всё вокруг. Так и не оправившаяся от атаки Левиафана в 1999 году Япония внезапно оказалась ещё раз утоплена, хоть и без появления Губителя вживую. Гавайи, уничтоженные Бегемотом, теперь оказались окончательно затоплены. Прибрежные города Китая смыло в море, потому что некому было ставить защиту — вышедшие из-под контроля и промывки мозгов отряды Янгбана штурмовали Запретный Город или просто жгли, убивали и мстили за всё, что с ними сделали.
Корабли в Тихом океане разбегались кто куда, выбрасывались на берег, не хуже китов, тонули и разламывались, скрывались под водой, как и многочисленные мелкие острова. Берега Австралии и Новой Зеландии страдали от ударов, Сидней, некогда демонстративно отстроенный заново и претендующий на название Город-Гавань, был смыт в воду целиком, а многочисленные суда в гавани утоплены без какого-либо предупреждения.
