— Я не хочу говорить, — проворчала я.
— Ави не упрямься, — он с легкостью подхватил меня и понес в ванную. — Я твоя пара и не нужно от меня ничего скрывать, — твердолобый оборотень!
Филипп вместе со мной опустился в джакузи. Пузырьки из отверстий нежно ласкали тело. Или это Филипп своими руками мыл меня? Его ладони прикасались к груди и нежно гладили. Он с особой тщательностью уделял каждому участку тела свое внимание, а потом, развернув к себе, заставил обхватить торс ногами. Головка проскользнула внутрь меня, а Филипп застонал, погружаясь до упора. Он словно добрался до любимого лакомства, которое от него держали на недоступной высоте.
Движения, толчки, рычание, поцелуи. Мы стали единым целым. Я видела, как наши ауры переплелись, замыкая связь. Моя сила полностью приняла его.
В пик наслаждения, выпустив клыки, прокусила его кожу на шее. Я тоже поставила свою метку. Теперь мы будем слышать друг друга на расстоянии, а это для меня очень плохо. Но завершающую метку я все-таки поставила. Это выше меня. Это невозможно контролировать. Обряд завершен. Теперь мы муж и жена по законам оборотней.
Единственное что могла, это снова приглушить свою сущность, но это я сделаю позже. Тогда Филипп будет чувствовать меня, ловить эмоции, но отдаленно, словно мы находимся на разных континентах.
Федор больше не сможет мне приказывать, а это было плюсом. Я сменила альфу, разделив с Филиппом брачную метку. Я больше не принадлежала стае Волкова.
Филипп застонал и излился в меня, заглушая наши стоны диким необузданным поцелуем.
— Ави ты сводишь меня с ума, — простонал он мне в горло, прикусывая кожу.
— Не преувеличивай, — фыркнула я.
Только, наоборот, он преуменьшил. Наши чувства невозможно описать. Это что-то высшее, необъяснимое и оттого еще желаннее.
— Я бы из тебя сутками не выходил, но мне нужны ответы, — и Филипп был сейчас серьезен. Близостью его не отвлечешь.
Я раздумывала, что можно ему рассказать. Тем временем, Филипп достал меня из джакузи, вытер полотенцем, а потом с легкостью подхватил на руки и понес в спальню. Видимо, спать мы будем обнаженными. От этой мысли внизу живота сладко заныло.
— Иногда ответ может не устроить слушателя, — не буду ничего рассказывать. Это не его война.
Филипп нахмурился.
— И все-таки я хочу знать, — коротко бросил он.
— Спрашивай, — вздохнула я.
— Кто за тобой ведет охоту и почему ты сбежала со стаи? — вот упрямый. — И в общих чертах мне ответы не нужны. Я жду подробности.
— Ты не захочешь знать такую правду, — покачала головой.
— Ави ты моя жена, — он просительно заглянул в мои глаза. — Пожалуйста, — а может я не права? Может, Филипп действительно должен знать правду? Должен знать против кого воевать? Но я не допущу этой войны.
— Ладно, — сдалась я. В любом случае — знание лучше неведения.
Я рассказывала о своей семье, о стае, об инициации, перевернувшей всю мою жизнь.
— На юге страны есть закрытый город, — пусть знает, что есть иные оборотни. — Там выращивают ведьм для оборотней.
— Что? — изумленно воскликнул он, до боли сжимая ребра. — Что значит выращивают?
— Ну, это не совсем точное определение, но суть такова, в моем городе ведьмы и оборотни живут в согласии, — и все всех устраивает. — Они создают пары.
— Не может быть.
— Я ребенок такого союза, — разбила в пух и прах его сомнения. — Моя мама была ведьмой, а папа чистокровным оборотнем. Такие дети, рожденные в подобном союзе, приобретают способности обоих родителей.
— Невероятно, — выдохнул шокировано Филипп.
— Они были истинной парой, а значит, я уже была сильнее по ведьмовской силе, — продолжала раскрывать правду своего клана. — Родители погибли в авиакатастрофе, когда мне исполнилось пятнадцать, — Филип часто задышал над макушкой, сдерживая эмоции. — Под опеку меня взял вожак. И все бы ничего, если бы не приближение моей инициации.
— Что произошло? — глухо спросил он.
— Моя смерть, — флегматично ответила я, а Филипп крепко стиснул меня в объятиях, словно боялся, что исчезну. Как бы я хотела все забыть, но та ночь врезалась в мой мозг навсегда. — Наши ведьмаки-оборотни нашли способ увеличивать собственную силу. В момент инициации ведьма при определенном ритуале отдавала всю свою ведьмовскую силу мужчине. Чтобы ведьма отдала свою силу добровольно, ее лишали воли. Девочки потом с ума сходили, а кто-то убивал себя, не в состоянии пережить потерю. Полученная сила огромна.
— И тебя..., — бедный, бедный Филипп. Не повезло тебе с парой.
— Мама заранее побеспокоилась обо мне, будто предчувствовала нечто подобное и наложила на меня особое заклинание, не позволяющее управлять разумом, — это меня частично спасло. — Мою волю им не удалось подавить. Стас — сын альфы решил играть по-другому. Он хотел провести принудительную инициацию и отобрать силу. Меня опоили обездвиживающим зельем. К сожалению, всем остальным чарам я подвержена, — ну, хоть голова всегда со мной. — Стас начертил на моем теле руны, позволяющие отобрать мою силу, — я замолчала, возвращаясь мыслями в тот день.
— Если тебе...
— Нет, — перебила его. — Это уже в прошлом, но ты же хотел ответы, — горько хмыкнула я. Лучше сейчас все сказать и больше не возвращаться к этой теме никогда. — Меня предал мой клан и сжег на костре, — по щекам потекли слезы, но я продолжала говорить. — Так я прошла принудительную инициацию. Я сгорела заживо, чтобы снова возродиться. После такой инициации редко кто оставался в живых, но мне повезло. Я не только выжила, но и силу свою сохранила, — Филипп был в шоке.
После завершенной связи моя пара прекрасно чувствовал меня. Он ощущал мою боль и смотрел на меня с мукой.
— Как? — его руки дрожали. Он так боялся за меня, но в то же время ощутила его эмоции — злость и ненависть. Тогда я тоже пережила подобные чувства и натворила дел.
— Не знаю, — пожала плечами. — Сильно хотела жить и отомстить, — я ведь до сих пор не понимаю, почему не умерла. Хотя догадки кое-какие бродили в голове — мое наследие. Моя прабабка тоже прошла такую инициацию, но она не поглощала души, а значит осталась чиста.
— Бедная моя девочка, — Филипп осторожно прикоснулся к моей макушке губами. — Сколько же свалилось на тебя одну.
— Я не хотела для себя такого. Это был не мой выбор. Но защитить меня было некому, — прежде чем уйду, пусть знает, почему я его бросила. — Не буду вдаваться в подробности, но я выжила и даже успешно прошла инициацию, увеличив свою силу в несколько десятков раз. У меня выбора не было. Стас погиб. Конец истории.
— Это точно не конец, — недовольно рыкнул Филипп. — Прости, что снова заставляю проходить через это, но я должен знать, как тебя обезопасить.
— Никак, — пожала я плечами. — Против стаи вожака вы не выстоите. Альфа по силе может уже сравниться с Верховной ведьмой. Здесь вообще без вариантов, — Филипп задумался.
— От него ты бежишь, — не спрашивал, а утверждал. Кивнула.
— Альфа не простил мне смерти сына, — поделилась своей тяжестью. Стало немного легче.
— Почему не обратилась за помощью к ведьмам? — нахмурился он. — У вас же свой Анклав.
— Когда отец украл маму, а она была его истинной парой, не все были довольны результатом, — пояснила я. — Мама не принадлежала городу. Они с бабушкой и прабабушкой были проездом, но у оборотней сам знаешь, как происходит связка. В общем, маму исключили из рода по всем ведьмовским законам, полностью вычеркнув из семейного гримуара. Я не принадлежу больше ведьмам.
— Теперь ты принадлежишь мне и я смогу тебя защитить, — покачала головой. Наивный. Я не выживу, если ты погибнешь. — А твоя сила?
— Я ее скрываю. Подавляю, но иногда происходят сильные эмоциональные всплески и вожак идет на эту вырвавшуюся силу, как на запах жертвы, — как же я его люблю. — И с волчицей пришлось разделиться. Ведь если силу можно скрыть, то от зова альфы не спрячешься. Я бы приползла к нему на коленях, — у Филиппа нервно дернулся кадык, а губы сошлись в одну ровную полоску. Ох, ты еще не знаешь, что я стала черной ведьмой. Но этого я тебе никогда не скажу.
— Ави теперь все будет хорошо, — он успокаивающе погладил меня по спине.
— Я хочу тебя, — устала от разговоров. — Отвлеки меня. Заставь забыть весь этот кошмар.
Сама поцеловала в губы, ерзая в объятиях Филиппа. Он не стал сопротивляться, а со всем жаром ответил мне.
Мне хотелось подарить ему всю себя, без остатка раствориться в этих чувствах. Филипп излучал счастье. Мне было больно от того, что скоро его свет совсем потухнет, а взамен придет настоящая непроглядная тьма.
Эти часы рядом с Филиппом стали самыми счастливыми в моей жизни.
Я плакала, улыбалась, смеялась и плакала, а Филипп выцеловывал дорожки слез и шептал, что теперь все будет хорошо и он обо всем позаботится.
Мой муж, моя пара гладил, ласкал, целовал меня везде. Не пропускал ни сантиметра кожи.
Сейчас исчезла торопливость. Мы наслаждались друг другом. Вот только мужчина не знал, что я прощалась с ним, отдавая всю себя целиком.
Я пьянела рядом с ним. Мне совершенно не хотелось трезветь.
Время давно перевалило за полночь. Пора.
Филипп, уставший от тяжелого дня и от близости, спал безмятежным сном на смятых от страсти простынях.
Хотелось реветь белугой. И я не сдержалась. Лежала в объятиях своего мужа и молча глотала горькие и одновременно сладкие слезы. Последние мгновения рядом с ним.
После занятия любовью, когда страсть немного улеглась, меня постоянно гладили, крепко прижимали к себе и не отпускали. Впервые чувствовала себя нужной, желанной, самой ценной. Хотелось остановить время, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.
И когда Филипп думал, что я сплю, заботливо укрыл меня легким одеялом, чтобы не замерзла. Настолько нежно и осторожно, чтобы не разбудить. Но оборотни ведь не мерзнут, но этот жест с его стороны просто выворачивал меня наизнанку.
Я предательница.
И сейчас, когда уже спал мой мужчина, муж, поливала подушку слезами. Знала, Филипп не проснется, даже если пушка взорвется. После нескольких часов занятий любовью он отключился, а я помогла сделать так, чтобы сон затянулся на пару суток. Я осыпала его сонным порошком. Так будет лучше для тебя любимый. Я хочу, чтобы ты жил.
Ревела от горечи и обиды на несправедливость жизни. Я нашла ЕГО, чтобы подло отказаться. Потерять единственное, что еще заставляло меня двигаться вперед.
Вышла на балкон, прикрыла глаза и позвала грозу. Сейчас я не приказывала ей, а просила помочь. Просила скрыть мои следы от НЕГО. Филипп не должен найти меня. Хотя, способ, который я приготовила для ухода, спрячет любое мое присутствие, где бы я ни была. Но я подстраховалась. Не хотела рисковать.
Отпустила силу, делясь с природой своим отчаянием и безнадежностью.
Через несколько минут почувствовала влажный воздух, а еще несколько секунд спустя начался сильный ливень. То, что нужно, чтобы скрыться в ночи.
Отпрянула от окна, посмотрела на спящего мужа и застегнула курточку, накинув на голову капюшон. Увесистый рюкзак оттянул плечи назад.
Задержала поцелуй на губах мужчины и заплакала, но иного выхода не видела.
Положила на тумбочку возле кровати записку. Он поймет меня. Со временем даже простит. Ведь нельзя ненавидеть и злиться на мертвеца. Внутренне ощущала собственный конец. Но пусть я погибну одна, нежели утяну за собой своего любимого и его стаю. Теперь уже мою.
Закрывая входную дверь, проверила охранные чары. Зло они не пропустят, а так Филипп будет в безопасности.
Пора.
Аврора твой путь еще не закончен.
Сила откликнулась с радостью, стоило только позвать ее.
Чары невидимости удавкой опустились на меня, но иного выхода не видела.
Задрала вверх голову, рассматривая крупные капли дождя. Они били по мне, но не задевали. Горько усмехнулась. Невидима даже для стихии.
Машина с охраной стояла практически у подъезда, но оборотни меня не замечали. Они даже не догадывались, что всего в пару метрах от них стоит объект наблюдения.
Поспешила вниз по улице. Нужно скорее убраться из города.
Чары невидимости отбирали очень много сил, но отступать было поздно.
Майские ночи все еще оставались по-весеннему прохладными. Ночные фонари отблескивали в лужах, а блестящий от дождя тротуар, скользил под ногами.
Сыро, зябко, неуютно, но надежно.
Отпустила силу, считывая фон природы. Слежки не было. Это осознание позволило мне выдохнуть спокойно.
Слезы тоже давно перестали литься. Сейчас не время мечтать о несбыточном и жалеть себя.
Только в груди образовалось давящее чувство, что мир разрушился. Я сама его развалила, уничтожила. Мира, в котором был ОН, больше не существовало.
Город я покинула спустя час на электричке. Не хотела уходить, желала сбежать обратно, но заставила себя не оглядываться и шагать вперед. Хорошо, что в такую рань пассажиров было очень мало и никто не сел мне на 'колени'. С каждой уходящей минутой мне было все сложнее удерживать чары невидимости. Моя сила безгранична, но не тогда, когда я заставляю себя исчезнуть с 'лица земли'. Это сложно.
Дождь барабанил по стеклу, но электричка мчалась вперед навстречу одиночеству и тоске.
Боль от разлуки разрывала меня на части. Я приглушила эмоции, но этого недостаточно.
В груди разрасталась буря. Во рту стоял прогорклый вкус страха, безысходности и отчаяния. Снова хотелось реветь, но я это сделаю потом, когда окажусь в безопасном месте. В каком? Пока не знала. Не представляла, где осяду, снова лягу на 'дно', будет ли новое место приветливым, или мне снова придется выгрызать свою жизнь клыками? Знала одно — панике поддаваться нельзя. Только холодный расчетливый ум.
Думалось плохо. В мыслях, то и дело проскальзывало — 'навсегда'. Я уехала навсегда. Даже не попрощалась, не сказала, как сильно люблю. Но так будет лучше. Для всех.
Я привыкла быть одна, а в городе Филиппа расслабилась, позволила себе быть слабой, вот и результат. Размазня.
Пустым взглядом смотрела в окно, в проносящиеся мимо леса, луга, поля.
Уже и солнце встало. Наступил новый день, а я до сих пор не могла осознать, что натворила.
Во всем виноват страх. Или нет, не страх, а моя трусость. Но разве я могла поступить иначе?
Я проворачивала в голове кучу вариантов событий, если бы осталась, и понимала, выхода не было. В любом из раскладов Филиппа и его стаю ожидала смерть. Лунные волки слишком сильны и непредсказуемы.
Значит, принятое мною решение самое верное. Лучше самоустраниться.
Прости меня Филипп, но я не могла иначе.
Часть вторая
Глава 15
Квартира Авроры. Филипп.
Кто-то настойчиво пытался со мной связаться. Я был настолько сонным, что никак не мог сообразить, что от меня хотят.
Голова не соображала. Была настолько тяжелой, как мешок с цементом, что не смог оторвать ее от подушки.
Плохо. Усталость буквально парализовала мое тело. Не мог понять, что со мной.
— Альфа! — недовольно заорал Руслан. Какого дьявола он орет? Скривился. Сегодня ментальное общение было болезненным. — Филипп, мать твою, отвечай!
