Камень 2

Посмотрел, наконец, что там Пьер накопал. Два варианта за Гатчиной, один не доезжая Волосово, другой в сторону Луги. Ладно, завтра оба проверю, без подготовки нельзя. Да и вообще, одному стрёмно, буду три часа без сознания, так мало ли что произойти может. Женька в загуле, да и безответственный он, нужно Машу просить следующую ночь не занимать. Да и вечер, и утро послезавтра тоже, пока ещё доберёмся до города.

Задумал-сделал. Уговорил Машу перенести все дела. Она сначала завозражала, но когда сказал, что нужна помощь, а доверять могу только ей, согласилась сразу.

Пьер доложил, что вернулся ноутбук с письмами к родственникам. Договорились, что он попробует объяснить ребятам, Николаю или Василию, как подсоединить ноут к его компьютеру, и если сумеют, пусть проверит, что они там понаписали. Если найдёт любое описание событий, заменить текст на простейший "мы все живы", ну там приветы и пожелания можно оставить. И можно отправлять, но зашифроваться как следует. Ну, а не смогут подключить, так я приду попозже.

Сумасшедший дом. Заварил себе чаю, сварил пельменей.

А как съел, так и вырубился, успел только Пьера предупредить, что спать буду.

Проснулся около восьми, как раз Маша заканчивает. Напомнил ей про амулет и уговорил не домой ехать, а ко мне. Портал-то здесь, а вдруг что на хуторе от меня понадобится. Хорошо хоть сумели Пьеру "письма из пещеры" залить, он их уже отослал. Только в четырёх не было про портал и иной мир, остальные пришлось править. Один кто-то вообще писать не стал.

К приходу гостьи сбегал в магазин, купил букет, разных полуфабрикатов. Насколько возможно, прибрался, посуду помыл, даже подмёл в комнатах.

Маша приехала, заинтригованная по самые уши. В общем, рассказывал ей про свои воздушные приключения часа полтора, пришлось и в иномирной пещере признаться. Но слушала не перебивая, решили, что я с утра съезжу в оба адреса, осмотрю подъезды и прикину, как попасть внутрь. Сигнализации-то в одной школе и вовсе нету, а в другой Пьер заблокирует, он уже проверил. Выпивать не стали, завтра же на дело идти!

Утром убедился, что на хуторе и в пещере относительный порядок и отправился по адресам. Поймал пожилого частника, внушил, что перед ним известный по теленовостям пресс-секретарь, который Навкин муж, и попросил отвести "по очень деликатному делу". Но постоянно иллюзию удерживать напрягает, поэтому пересадил его на заднее сиденье и в сон погрузил. Не увидит — не расскажет.

Первый же адрес, за Гатчиной, так пришёлся по душе, что решил больше никуда не ехать. Отопление школы от поселковой котельной, значит, не отключали, сигнализации нет вообще, до ближайших домов почти километр. Есть отдельная дорожка вдали от домов, достаточно наезженная, чтобы следы колёс не вызвали интереса. И в отдалении удобное место для стоянки, пока я в школе буду действовать — какие-то склады с железными воротами и большой надписью про часы работы с десяти до девятнадцати. Сотовая связь неплохо работает, по крайней мере Мегафон и МТС точно.

Мужичка разбудил около метро, тот сперва не понял, как сюда попал, но легко поверил, что всё в порядке, важное поручение выполнено. А уж деньги в руках вообще убедили.

Вернулся в квартиру, перешел на хутор, выслушал доклад Василия. Оттуда в пещеру, сделал объявление, что вечером начинаем возвращение домой, группами по восемь человек. Василий будет помогать на месте, его ждать не нужно, а я приду и сообщу, когда всё будет готово. Ориентировочно, в девятнадцать-двадцать часов.

Отозвал второго пилота, забрал у него смартфон — нам с Машей незачем свои симки светить, а связь нужна. Потом отдам.

Из пещеры обратно на хутор, у Василия обед. Нина озаботилась, принесла ему на пост, здесь же и кровать сооружена примитивная. Обживается мужик. Меня увидел, ложку отложил, встал.

— Я так понимаю, сегодня возвращаемся? — и смотрит.

— Да, планирую вечером. Мы с тобой раньше перейдём, мне там помощь нужна.

— А можно мне здесь остаться?

— Не понял. А как работа, родственники? Не скрою, надёжный помощник мне нужен, тот парень, что работает у меня, в самый неподходящий момент в самоволку ушёл. Но что ты делать-то здесь будешь? И потом, есть риск, что тебя объявят пропавшим без вести, потом задержат, допрашивать начнут. Нет, не получается.

— Ну, родни-то у меня и нет, а делать по хозяйству всё могу. Я же, прежде чем шахтёром стал, много где был, ко всяким работам привычен. А потом, что это меня задержат? Я ничего не нарушал, контракт с шахтой порвать не фиг делать, желающих туда выше крыши. А тут у тебя хорошо, Нина, опять же.

— Так что, в Нине всё дело?

— Ну, в ней тоже.

— Даже не знаю. Смотри, расклад у нас будет такой: я не хочу, чтобы про меня и мои возможности знали, поэтому всем при переходе подотру память. Значит, все будут помнить события только до посадки в самолёт, набегут проверяющие, исследователи, а поскольку самолёт упал — и ФСБ подключится, будут всех трясти, я думаю не меньше месяца-двух, пока не определят, что самолёт сам упал и никто не помог. Потом ФСБ отстанет, но найдутся уфологи всякие, будете вы привлекать ненужное внимание долго. А ты, если тебе память оставить, потенциальная опасность. Ляпнешь кому про портал — меня и спецслужбы, и криминал, и олигархи всякие искать начнут. И не только наши.

— Так потом меня возьми, с потёртой памятью. А Нина напомнит, что забуду.

— Нина вообще-то просилась с Мальчиком её оставить, я планировал их к лету переправить в Новосибирск.

— Это какой такой мальчик, тот что в самоволке, что ли?

— Слонёнок это, Нина его пока выкармливает, а потом хотели в зоопарк отправить.

— Откуда же здесь зимой слонёнок? — не поверил Василий.

— Ну, не совсем слонёнок, мамонтёнок. Не в этом суть, а в том, что Нина, может, отсюда уедет скоро.

— А мне не сказала...

— Вы там выясняйте до вечера, передашь мне, что решили. Но если тебе память оставлять, придётся ещё чей-то телефон взять, твоим тогда нельзя пользоваться.

"Шеф, возьми две рации, и не парься" — подсказал Пьер.

Действительно, как не сообразил?

— Короче, вы с Ниной думайте, а мне пора — я ушёл в Питер.

Приобретённая аутомобиль завелась неохотно, но завёлась. Подогнал машину вплотную к подъезду, даже не сильно проезд перегородил. Дверь уже подготовлена, всего-то докатить до лифта и из лифта во двор. Погрузить тоже не проблема. Так что погрузил, кузов закрыл и тронулся. Пока выруливал на Гражданский, попалась на глаза вывеска "Автозапчасти", подъехал, заменил аккумулятор. А потом потихонечку за Марией, в мастерскую. Подождал её, конечно, но в пределах разумного, тем более, что выехал с приличным запасом.

До места добрались часам к семи, но ещё светло, пришлось обождать минут сорок. Пока стояли, забрался в кузов, воспользовался дверью и перешёл на хутор. А тут оба голубчика, и Нина сидит, и Василий, меня ждут. Ну что, минут пятнадцать на разборки есть.

Ребята мнутся, пришлось брать инициативу на себя.

— Нина, я слышал, что у вас планы могли поменяться. Это так?

— Вы извините, Александр, но если вы разрешите, я не знаю, удобно ли, но в общем..

— Короче, Нина, поедете с Мальчиком?

— Если надо, поеду конечно. Но хорошо бы не навсегда.

— Понял. Будем говорить про два-три месяца. Правильно?

— Если вы не против...

— Потом что делать думаете?

— Если вам нужно, я бы тут осталась, по хозяйству или что ещё нужно будет.

— Понял. Василий, а ты чего хочешь?

— Я бы хотел там, где Нина. Жениться, в общем, хочу.

— А Нина?

— Нина согласилась.

Оба конфузятся, Нина покраснела вся, ждут вердикта. Как не вовремя!

— Ладно, слушайте моё решение. По Нине договорились, по Василию — память тереть не буду, но погружу в сон вместе со всеми. Месяц здесь не показывайся и не звони. Телефон свой запишешь мне, через месяц тебя найду сам. Постараюсь первого мая позвонить. Потом как Нина, подпишешь контракт кровью, и тогда смогу взять тебя сюда. А сейчас пошли, там помогать нужно. Давай, следуй за мной.

Я перешёл обратно в Газель, через пару минут и Василий. Выбрались из кузова, сели в кабину, потихонечку тронулись.

К школе подкатились в густых сумерках. Заехали со двора, с дороги не видно, но от домов зоркий глаз углядеть может. Надел строительные перчатки, Василия заставил натянуть не только перчатки, но и бахилы.

Выбрал загороженное деревом окно на первом этаже. Снял штапик с наружного стекла, вынул и забрался внутрь. Внутреннее стекло пришлось разбить. Кабинет какой-то, не класс. Сам как заправский разбойник, к топором в одной руке и ломиком-гвоздодёром в другой, фонарик на лбу, прокрался к парадному входу и изнутри его открыл. Как и ожидалось, двери были на засове, ключом только чёрный ход закрывали. Василий кое-как приткнул вынутое стекло на место и поспешил ко мне.

Вдвоём вытащили дверь из кузова и внесли в школу. Маша уехала от школы, чтобы не привлекать внимания, а мы заперли дверь на засов и отправились искать подходящее место. В конце концов нашли непонятного назначения комнату квадратов на пятьдесят, без парт и со шторами на окнах, туда и внесли дверь. Уложили на пол, я на неё улёгся и Пьер перенёс меня в пещеру.

Народ готов, что называется, сидит на чемоданах. А про вещи-то я и забыл! Пришлось вернуться на хутор, взять бумажный скотч и фломастер, в последний момент прихватил пачку бумаги и ручку.

Снова в пещеру. Хорошо, что первый пилот здесь, можно не кричать.

— Переходим — объясняю капитану — группами по восемь человек. Пусть каждый сделает наклейки из скотча на свои вещи, чтобы потом не перепутать. И пусть каждый бумагу напишет, что не имеет ко мне претензий за спасение из самолёта.

— Скотч понятно, а с бумагой что, шутка такая?

— Не шутка, без бумаги никак. Это сейчас ни у кого нет претензий, а насядут ушлые адвокаты, запахнет деньгами, могут и появиться. Так что, пожалуйста, для моей безопасности пускай все так сделают. Каждый, от руки, с полными данными. Первых восемь подожду, а остальные, надеюсь, потом напишут.

Пока недовольный народ писал отказ от претензий, спросил у командира, что нашли исследователи. Оказалось, и правда, обнаружили в дальнем конце пещеры металлическую, похоже, что бронзовую, плиту, высотой метра три, шириной чуть больше. На плите что-то написано, или это украшения такие. Стоит вертикально, похожа на двустворчатые двери, даже засовы есть, но пошевелить их не удалось.

Надо же, а мы с Женькой гадали, как выход из пещеры найти.

Но отказы написаны и вручены мне, вещи обозначены, скомандовал:

— По одному с минутным интервалом, следом за мной — и Пьер перенёс меня в школу.

А следом за мной, по одному, на двери появилось восемь спящих человек. Мы с Василием их оттащили в стороны, я командовал, кого куда, а потом уложили их всех головами на дверь. Получилась как бы восемь лучей. Вещи сложили кучей, иначе никак.

Вроде только первые восемь, а умаялись, и это мы еще их не уносили. Решили, что проще переносить дверь, а группу так и оставлять, на месте, и рядом с ними их вещи.

Отдохнули немного, связался с Марией, у неё без происшествий, книжку читает. Посмотрели, где ещё можно с дверью приспособиться, а то нашей комнаты может не хватить. Решили, что проще всего будет перейти в коридор, если понадобится. И широкий, и длинный, и тепло.

Первую группу Пьер обрабатывал час двадцать. Наконец, сообщил мне, что готово, мы с Василием перенесли дверь и я с помощью Пьера отправился в пещеру.

Группа меня ждала, я собрал у них отказы и поочерёдно Пьер перенёс нас в школу. Дальше всё повторилось, только Пьер потратил чуть больше часа.

Третью группу обрабатывал час, последующие тоже. Мы с Василием убЕгались и засыпали на ходу, на четвёртой группе я договорился с Пьером, что мы будем спать, а он меня разбудит. Так стало полегче, хоть и рваный, но сон. Телефоны в карманах у спящих периодически звонили, некоторые очень настойчиво, тогда Вася их выключал.

При очередной ходке в пещеру прихватил пару канистр с водой — и нам с Васей, и для народа, когда проснутся. Облажался при этом, схватил руками без перчаток, пришлось потом тщательно протирать. Но, в общем, выстояли мы с Василием, последними перешли командир и обе стюардессы. Мы с Васей уже приободрились, как же, виден конец операции.

— Хотелось бы Яну и второго пилота как-то поддержать — объясняю Василию — да не представляю, как, чтобы меня не расшифровали. Всё-таки без их помощи многие не спаслась бы. Без твоей тоже не успели бы, все награду заслужили.

— А ты меня к ним потом пошли, мы же товарищи по несчастью, мне можно. С Яной вообще просто, скажу, что понравилась, а Николай... придумаю что-нибудь.

Но всё когда-то заканчивается, Пьер закончил последнюю троицу без четверти шесть. Я разбудил по рации Машу, попросил подъехать. Снова привязали к двери колёсики, обмотали верёвками. Вася порывался мне помочь, но я отобрал у него перчатки и бахилы, погрузил его в сон и уложил между вторым пилотом и Яной — пусть потом будет повод для встречи.

Хотел директору школы компенсацию оставить, за беспокойство и причинённый ущерб, но воздержался. Всё равно отберут, полиция ли, ФСБшники, будут купюры изучать, пока не пропадут. Уж лучше потом как-нибудь, когда шум уляжется.

Дверь тяжеленная, достал Машин амулет силы, повесил на шею — дверь такая же, неподъёмная. Раньше всё равно было, что там, а сейчас рассмотрел его поближе — стеклянный пузырёк с жидкостью, шнурком обвязан. И что с ним делать? Выпить? Вызвал Машу.

— Я же тебе два раза повторила, вылить на кожу и дать впитаться минуты две. А кто-то при этом всё за попу, за попу меня хватал, отвлекал девушку.

— На руки тоже можно?

— Можно, можно.

Ладно, попробуем, что тут за ведьмино зелье такое. Вылил на левую ладонь, пузырёк в карман, размазал по ладоням. Жидкость вязкая, но впитывается быстро. Две минуты подождал, ничего не чувствую, подождал четыре на всякий случай. Ничего. Что же, придётся так надрываться.

Поднатужился... а дверь-то внутри пустая, похоже, почти не весит. И колёсики не нужны. Несу дверь по тёмному коридору, и вижу, как на мышцах рук медленно меняется цвет свечения. Суставы, правда, выдерживают, не розовеют. Действительно, хорошее зелье Маша сварила.

Лёгким движением забросил дверь в кузов, сел за руль и ходу.

Через полчаса остановились километрах в двадцати не доезжая Гатчины, в каком-то посёлке. Выбрал неприметное место, усадил Машу за руль и полез в кузов.

Хорошо, что Маша вспомнила, заранее отопитель включила, сам-то забыл про него напрочь. Закрыл кузов изнутри, лёг на дверь и отдал себя Пьеру в работу.

Проснулся отдохнувшим, почти как после бани, каждая мышца свежая, только нету той приятной истомы. Вышел из кузова — хорошо, солнце мартовское греет, почерневший снег намекает на близкую уже траву. В кабине Маша спит, изнутри закрылась. Проснулась вся недовольная такая, дескать ноги затекли, ночь бессонная, есть-пить не взяли, и в кустики нужно, а здесь только сугробы, и те тают.