Зверь лютый Книга 39 Валькирия

"Что положено — отдай и не греши" — от него выходили либо "безгрешные", либо "в землю положенные".

Тогда же попал к нему Горюн.

Нормальный парень из крестьян-"пауков", его "сдали в каторгу" взамен старшего брата, который чего-то там отчебучил. Горюн посчитал такое смертельной обидой и страшной несправедливостью. Типичный "путь изверга": род, как каракатица задницей, отстрелился парнем на съедение властям.

Иногда такие обиженные вырастают в бунтарей, озлобленных не только на родное семейство, но и на весь мир. Другие замыкаются в себе, уходят во "внутреннюю эмиграцию", в мизантропы и отшельники.

Оба были в те поры мальчишками. Христодул учуял "родственную душу" и по завершению срока предложил остаться в надзирателях.

Вскоре возникли народные мудрости типа:

"Попадёшь к Горюну — хлебанёшь горюшка", "под Горюном жить — горя не избыть".

Прошло десять лет, парень сделал карьеру: вырос в глав.менеджера по спец.контингенту.

Горюн и стал старшим начальником в устье Двины. Три десятка драгун, три — стражников, пяток морячков береговых, десятка полтора мастеров-строителей. Две здоровенные плоскодонки-учаны с инвентарём и припасами для работников.

А работников — нету.

Глава 800

* * *

Особенность здешнего общества, о чём я уже многократно: отсутствие рынка. И рынка труда — тоже. Отсюда удивлявший меня перекос цен на товары и на раб.силу. Цена коровы, кобылы, урожая ржи — полугривна, 10 ногат. Такая... средняя. Которую "Русская правда" вирой объявляет. А цена одного дня работы плотника или возчика при строительстве "Михайловского златоверхого" собора в Киеве — 2 ногаты. Пять дней — корова. Не худо?

Только корова в каждом дворе, а вот человека, который своё хозяйство бросит да наймётся за серебрушки под чужой волей работать — не найти. Хуже раба: тому корм, кров, инструмент владелец даёт. Всегда. И ежели вдруг что — ногу попортил, дожди зарядили... — всё равно даст. Наёмнику эти расходы — его собственные.

Венецианцы в 1104 г., разворачивая "Арсенал", столкнулись с недостатком раб.силы и заставили местных дворян отпустить крепостных на волю.

Во Франции и Германии крестьян то освобождают, когда вокруг много народа, и феодал может легко найти работников и арендаторов. То снова закрепощают, чтобы не разбегались.

Интересен этот оттенок в истории "Русской Смуты".

Иван Грозный сдвигает южную и восточную границы, осаживает там помещиков, нарезает им землю. А кто пахать будет? — И начинается растягивающаяся на века борьба между "пограничниками" и "большими боярами". Первым нужна "свобода выхода" крестьянина, чтобы сманить, чтобы осадить на новых пустых землях. Вторые — против. Правительство, всё-таки, поддерживает вторых. Заповедные годы, "юрьев день", сроки сыска беглых увеличиваются... "Пограничники" отвечают поддержкой Лжедимитрия и проигрывают. И вот уже Чичиков в "Мёртвых душах" для проведения своих махинаций должен сперва изобразить покупку крестьян, а уж потом просить кредит на их переселение.

"Третий Рейх" отправил немцев на фронт. 80% мобилизованных (или 50% мужчин призывного возраста) погибли. Для замещения раб.силы, помимо известных "фабрик смерти" вроде Треблинки или Освенцима, создаваемых преимущественно в восточных областях для минимизации транспортных расходов при очистке "жизненного пространства германской нации", было создано 50 тыс.(!) локаций разного размера (иногда на десяток работников), для использования подневольного "рабского" труда.

А жо поделаешь? "Вольняшек" нет, а кто-то должен работать.

Если есть избыток населения, то лучше свобода — можно набрать более качественных и дешёвых работников.

Если местность пустынна, то экономические стимулы не работают, переходят к внеэкономическому принуждению.

Русь, почти вся, слабо заселённое пространство. Нужно привозить людей со стороны. А они не хотят. Набрать нужное количество за сколько-нибудь вменяемые деньги невозможно. Потому что и деньги никому сильно ненужны — натур.хоз.

Напомню: городского населения на "Святой Руси" — 2-4%. Эти люди относительно регулярно ходят на рынок покупать-продавать. Раз в неделю держат в руках деньги. Все остальные видит серебрушки 1-2 раза в год.

Во Всеволжске тема раб.силы решается по-разному.

Поступившие в гос.службу, должны отработать 20 лет. До увольнения по выслуге. Затем их ждут разные плюшки или возможность продолжить службу. Возможны варианты с более ранним увольнением. Типа: в боевых условиях и приравненных к ним — день за три. Но в целом: "сказал "А" — будешь 20 лет говорить "Б".

Все переселенцы проходят "ликбез с фильтрацией и отработкой". В основе — два года обязательных работ на стройках моего хозяйства. Система настроена так, что нормальный здоровый работящий мужик получает на свой лицевой счет сумму, достаточную для получения товарного кредита в форме "белой избы". Это то, к чему стремятся почти все. И они своё получают.

Третья группа — правонарушители. Я уже говорил: переход от общинного образа жизни, где каждый шаг контролируется "обчеством", к "городскому" вызывает иллюзию безнаказанности. Типа: "всё вокруг ничьё! Никто ж не увидит!". Это лечится. Множеством малых сроков. Хотя, из-за суммирования и отягчающих обстоятельств, "малые сроки" часто превращаются в большие и каторжные.

Подобное из тяжелейших, болезненных изменений массового сознания.

Историки СССР отмечали, что русским ещё в царское время было присуще "пренебрежение правом собственности казны", эта традиция "осталась значимой и в советское время...".

Всё вокруг "божье". Частная собственность — отдельными пятнами. Преимущественно, применительно к скоту. Недвижимость? — По "Русской Правде" штраф за порубку бортнего дерева.

Мы разваливали крестьянскую общину, давая наделы конкретным людям, создавая собственников.

Собственность надо защищать. Наш аналог "Закона о трёх колосках" был мягче: не предусматривал расстрелов.

В "Русской правде" сказано: ежели кто, идучи первым, найдёт что-либо на дороге, то найденное делится на всех, а если найдёт идучи последним, то всё его.

Представьте: идёт группа простых русских людей. И находит железную дорогу.

Ж/д рельс Р65 — 64.88 кг/м. Грубо — 4 пуда стали. Цена обычного "крестьянского" железа в серебре 1:16. Тут сталь, а не железо... пренебрежём. 4 кг. серебра. 160 коров. За один метр. Стандартная длина — 12.5 м. Рядом второй такой же рельс. Ещё есть костыли, болты, накладки... которые ховать удобнее.

Тут некоторые спрашивают: а почему ты железные дороги не строишь? А что потом с такими "находчиками" делать? Которые "на дороге" железо нашли и на всех поделили. Из пулемёта расстреливать? Так на Руси людей не останется, одни пулемётчики.

Четвёртая группа — военнопленные.

Мы отменили "частное" рабство. Человек не может владеть человеком. Это не имущество, не "орудие говорящее", не "быдло двуногое". Ещё не марксизм, не запрет "эксплуатации человека человеком". Только отмена "права владения". Однако часть жителей существенно ограничены государством. Они обязаны делать то и там, что и где гос-во указало.

Не надо сравнивать "производительность труда" вольных и зеков: принудиловка всегда хуже, хотя бы из-за необходимых накладных расходов типа охраны. Но выбор в наших "пустынях" прост: или работают подневольные, или никто.

* * *

Таким "указателем" где чего делать и был Горюн Ждиборович.

Контингент называет его "кропивцем" и "людоедом", хотя он гуманист покруче пророка Моисея.

Моисей в юности попал на гос.стройку начальником. Где явил милосердие: ежели прежде работяга заявлял, что не может трудиться, то его били бичом до крови трижды. И, после третьего раза, признавали больным. Моисей же сократил количество кровопусканий до двух.

Горюн сократил ещё больше — до одного. По вполне рациональной причине: не знаю, чем работали кнутобойцы фараонов, а про наши русские бичи со сверхзвуковым крекером на конце — рассказывал. После такой процедуры не только больной, но и не всякий здоровый выживет.

— Неча рассусоливать, — говаривал Горюн, и в каждом управляемом им заведением появлялся "предмогильный" барак.

Маленький, косой, что по здешним суевериям есть признак колдовства, злой, подвижный, скособоченный из-за сколиоза, въедливый, наблюдательный, он за эти годы поднаторел не только в управлении человеческим стадом, но и в делах строительных.

* * *

"За каждым нервным тиком прячется увлекательная история!" — тик у него периодически прорывался.

* * *

Когда шлюпка с "шилохвоста" привезла меня на берег, где уже собрался для встречи "Зверя Лютого" разнообразный люд, я пребывал в состоянии благодушном:

— Господину Воеводе Всеволжскому, князю святорусскому Ивану Юрьевичу, наш нижайший поклон и...

— Ну-ну. Это тебя Христодул научил? Так хвост распускать да слова заплетать? Здрав будь, Горюн. И вам, люди добрые, здоровья. На кораблях десять сотен полона. Пристани у тебя нет? Не лодками ж такую толпу возить.

— Э-э-э... Ну... придётся лодками. Были у нас мостки наплавные. Да с неделю назад лихие люди угнали.

— Эт как?!

— Ночью подошли с воды да и вытолкнули наши лодки с мостками в реку. Вон, только пара учанов на берегу лежать осталось — тяжелы для безобразников оказались.

— А стража? Проспала?

— Проспала. За день до того сожгли наш пост на взморье. Ещё с той стороны (он махнул рукой на восток) подходили, дразнились-злобились. Трое суток без сна, без отдыха. А тут... хоть и углядели, а пока собрались... а они уже в реке.

Скверно.

У меня в первые недели на Стрелке похожий случай был. Там ушкуйники, из Бряхимовского похода выходя, лихость свою явили. Внезапное нападение ночью, защититься не смогли. Припасы пожгли, толкового мужика — хромого бондаря — запросто так зарезали. Потом, правда, я с Салманом и Суханом тех забавников догнал, перебил и плотик с их ушами по Волге отправил.

Здесь ушкуйников быть не должно.

— И кто ж тут так... веселился?

— Соседи здешние, ливы. Как привыкли ободритам гадить по всякому, так и с нами продолжают.

* * *

"Как-то раз перед толпою

Соплеменных гор

У Казбека с Шат-горою

Был великий спор.

"Берегись! — сказал Казбеку

Седовласый Шат...".

У здешних "соплеменных элементов ландшафта" нет мудрых советников типа Шат-горы. Сами аборигенные "казбеки" не могут увидеть и оценить:

"И, томим зловещей думой,

Полный черных снов,

Стал считать Казбек угрюмый

И не счел врагов".

"Первая из свобод человеческих — свобода хотеть". Первая из "свобод хотеть" — свобода "хотеть знать". И способность воспринимать узнанное.

Такое "хотение" не повсеместны среди хомнутых сапиенсом. Особенно редки они в стабильных обществах.

"Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем".

Аборигены, как все нормальные люди, оценивают будущее, исходя из своего прошлого. А они никогда не сталкивались с соседями такой мощности. Ни одиночные корабли с Готланда, ни пара сотен ободритов, ни воинственные земгалы не создавали такого уровня опасности, как мы. Ливы не понимают с чем они столкнулись.

Сходно будет у них с крестоносцами в РИ.

Беднягам тяжелее, чем "угрюмому Казбеку". Тому достаточно посчитать врагов. Но нас-то мало! А увидеть, понять качественные отличия...

Способны ли вы, коллеги, глядя на паруса кораблей, понять и про прялку-самопрялку, и про широкие ткацкие станки-самолёты? Про мануфактуры, урожайность, боеспособность...

* * *

На "шилохвосты" закинули канаты, подцепили по учану. Получили два аналога паромной переправы, начали разгрузку.

Осмотр местности оставил... смешанные чувства. Часть необходимого сделана и сделано хорошо. Пекарня, например. Часть — времянки. Казармы — "семейный дом пермского типа": канава метров восемь длиной. Сверху перекрыта жердями, ветками, землёй засыпана. Я про такое как-то уже...

Факеншит! Поварня есть, а столовой, места для принятия пищи — нет. Баня... какое-то тесное подземелье. Тысячу полонян через это "игольное ушко" прогнать... Пара полуземлянок для отдыха экипажей "шилохвостов"? Это издевательство? "Жилая зона контингента" — просто огороженный с одной стороны редкими жердями кусок берега при слиянии Двины и её притока.

Приток потом Красной Двиной назовут. Уточняю: к большевикам — никакого отношения.

— Княже, а есть ли у тебя человек, кто б на ляшский язык перетолмачил хорошо?

Забавно. По опыту нынешней прогулки по Польше, знаю, что русские и ляхи друг друга довольно хорошо понимают, разница между языками много меньше, чем в 21 в. Но Горюну нужен более высокий уровень.

— Кадлубек, помоги господину сотнику.

Прослушал "обращение барина к народу".

Здесь "барин" не в смысле помещичье-дворянском, а в смысле лагерно-жаргонном.

Обычная "приветственная речь" начальника зоны при приёмке этапа. Типа: вы будете вести себя хорошо, работать и исполнять приказы. А мы будем вас кормить и без причины не обижать. "Трудовой договор" без правы выбора с обеих сторон.

В конце интересная деталь:

— Вокруг дикари-язычники. Одни, подобно пруссам, воевать с которыми вы так неудачно сходили, жгут христиан заживо. Другие ещё страшнее: отрезают куски у живых и едят жаренными, насмехаясь на умирающими. Все совершают с пленниками многие развратные и позорные действия, дабы возвеличить своих идолов и унизить веру христову. Не выходите из лагеря без вооружённой охраны. Мы предпринимаем всевозможные усилия, дабы защитить вас от кровожадных лесных чудовищ. Надеемся на сотрудничество и взаимопонимание.

Умница. Я про Горюна. Ляхи услышали не ломаную примитивную речь какого-то мелкого и косоглазого шпыня лесного, а чистое грамотное "Слово" в "высоком стиле" импозантного католического ксендза. Который в конце поставил контингент на колени и отслужил "Pater noster". Некоторые искренне плакали.

Вечером собрались в главный балаган. Хороший балаганчик, у меня на Стрелке первое время такой же был.

* * *

" — Сонечка, вам нравятся клоуны?

— Вокруг? Или в цирке?".

Коллеги, "балаган" в эту эпоху — тип лёгкого деревянного строения, а не то, что вы подумали.

* * *

— Ну, Горюн, посмотрел я твоё хозяйство. Что собираешься делать в первую голову?

Я могу сходу раззявить хлебало и начать орать матерно, перечисляя его недоработки и ошибки. Там "список на восемь листов". Но мне надо его понять. Потому что есть вариант, что он теряет должность и пару "лычек на погонах".

Парень набрал воздуха, как-то совершенно неестественно скосил глаза в разные стороны, один на меня, другой на вход, и выдал:

— Раздам ляхам оружие и пойду воевать ливов.

Я был сильно зол на него, уже прикидывал, как он будет уворачиваться от критики, типа: выгребная яма есть, но на тыщу задниц мала, не закрыта и слишком близко от воды, но мы быстренько всё исправим, расширим и углубим, а пока в кустики побегают...

Тут... удивил.

Не только меня. Реакция трёх присутствующих ободритских вождей: удивление с неприятием.