Оммёдзи. Неправильный шиноби.

— Так пятый коридор, он что, ведёт прямо к выходу? Тогда все будут идти только по нему!

— Самый короткий путь — не обязательно самый простой. Может, пятый — вовсе гарантированная смерть? А потому — я сплю, чтобы начать на свежую голову. Присматривай тут.

— А я когда спать буду?

— А тебе, вообще-то, незачем! Ты это делаешь ради удовольствия. Ладно, — я расстегнул молнию и развернул спальник в одеяло, — если что, приткнёшься, но не буди и не теряй бдительность. А то рассержусь и накажу.

С этими словами я укрылся краем одеяла и мгновенно заснул.

* * *

С утра я повторил уже ставшую рутиной процедуру создания шикигами, и разослал их по коридорам.

Постепенно вырисовывался план лабиринта. Не такой он был и сложный сам по себе, если бы не ловушки. Пара коридоров выводила во вторую пару, где-то на середине пути, и, повернув в одну сторону, мы оказывались в центральном зале. Поворот в другую сторону приводил нас куда-то в пятый коридор, довольно далеко от входа. Выход же из пятого коридора многозначительно заканчивался большим железным сосудом, закрывающим дверь. Кроме того, этот коридор, в отличии от остальных, шёл всё время вверх.

— Логика понятна. — постановил я. — Либо ты всё время выходишь обратно в зал, либо продвигаешься к выходу. А простота лабиринта — это потому, что думать здесь некогда. Думаю, после второго-третьего прохождения коридора сил на мышление уже не остаётся. Но вот этот кусок пятого коридора меня беспокоит.

— Чем же, хозяин?

— Я не нашёл в нём ловушек. На первый взгляд — ни механизмов, ни печатей не видно. Но я в жизни не поверю, что можно внаглую продефилировать по нему к выходу. Или это такое издевательство от инженера над слишком умными?

— И что будем делать?

— Знаешь... я никогда не считал себя слишком умным. Поэтому мы пойдём напрямик и посмотрим, что там. Все остальные пути длиннее вчетверо, и не менее весёлые с виду, чем первый коридор. Даже моё любопытство имеет предел, я устал здесь торчать!

С этими словами я запечатал все вещи обратно в свиток, приказал Хикаге засветить свой шар поярче, и взял Паутинку в одну руку, а кунай — в другую. И мы пошли.

Медленно, буквально на пальцах, мы двигались вперёд, делая по паре десятков сяку в минуту. Я по-прежнему не видел никаких признаков ловушек. Вот по правую руку обнаружился проём.

— Выход из правой пары коридоров... — прокомментировал я.

Ещё десяток дзё. По левую руку уже виднелся проём, связывающий этот проход с левой парой коридоров, а в самом конце, казалось, появлялось желтоватое свечение. Солнце? Нет, мы слишком глубоко.

— Хозяин! — вдруг встревожилась Хикаге.

— Что?

— Тебе не кажется, что стало холоднее?

Я прислушался к ощущениям. Действительно, холоднее, чем в зале. Но ведь мы поднимаемся наверх, должно быть наоборот?

— Сильно холоднее! — уже с уверенностью заявила паучиха.

Я бросил взгляд на пол — ничего. Ни печатей, ни ловушек. На стенах тоже. Потолок? Вроде нет, только что-то тускло светится. Минуточку...

Я изо всех сил напряг глаза — и наконец-то увидел. В глубине скалы сидела целая череда духов Воды и Земли, собирающих свой элемент, смешивающих его с соседним. Вся "масса" остывала на глазах...

— Земля — это холод и сухость, Вода — холод и влажность. — пробормотал я. — При смешении остаётся только холод...

На потолке разбежались по сторонам первые линии изморози.

— Бежим! Вперёд, со всех ног!

Мы рванули вперёд. Коридор вокруг замерзал прямо на глазах. Пальцы и лицо начало щипать.

"Температура падает быстро, но не настолько, чтобы не успеть одолеть коридор." — подумал я, и тут ноги заскользили по ледяной корке. Сила тяжести неудержимо повлекла наз вниз по ледяной горке, в самое сердце зарождающегося морозного ада. Похоже, всё продумано.

— Держись за меня! — крикнул я, и хлестнул Огнём перед собой. Взвился мгновенно остывающий пар, но я успел проскочить ещё пол-дзё, таща за собой паучиху. Ещё один удар, ещё...

"Это ненадолго. Коридор обмерзает быстрее, чем я продвигаюсь, а моего резерва недостаточно, чтобы выжечь всё перед собой. Попробуем иначе.". Я взмахнул Паутинкой, приказывая ей вцепиться в пол как можно дальше впереди, и послал по ней импульс Огня.

Зацепилась! Паутинная плеть резко сжалась, подтягивая нас, и мы обогнали ползущую ледяную корку!

Ещё два повтора — и мы вырвались на горизонтальную площадку. Морозный треск в коридоре прекратился.

— Это с какой же скоростью нужно бегать... — изумилась Хикаге.

— С благословения ками, не иначе. — хмыкнул я. — Тут или замёрзнешь прямо в коридоре, или пойдёшь через левую часть, чтобы путь по льду сократить. А есть ещё и вариант скатиться вниз и переломать там кости. Хороший человек лабиринт строил, с фантазией... — и я обернулся в сторону выхода.

* * *

В стене, которой заканчивался коридор, была явно выделена орнаментом дверь. Но вот с нашей стороны она была загорожена железным кувшином в человеческий рост. И, не считая свечения, от него явственно тянуло жаром. Я подошёл к нему вплотную.

"Смотри-ка, ты был прав, мой тёмный брат!" — вдруг послышался голос. Он был звонким, как медная труба, и в то же время нёс какие-то шипящие нотки. "Впервые за последние пять сотен лет к нам пришёл очередной кандидат!".

"Не пять, а шесть сотен, рогатая башка!" — недовольно рявкнули в ответ. — "Похоже, от невозможности чем-то заняться молнии окончательно спалили твой разум!".

"Не кипятись, собрат! Пора выполнять нашу работу, как бы нам она ни надоела! Тем более, за шестьсот лет я уже и её готов делать, всё не игра с тобой в шоги в уме!".

— Смертный! — громыхнуло под потолком. — Ты прошёл коридоры смерти, и стоишь перед последним испытанием! Отодвинь с пути этот сосуд, и выйди в мир обновлённым!

— Да, да... — я схватился за уши. — И незачем было так орать, я прекрасно слышу ваш разговор. Знаю я, что нужно делать, дайте с духом собраться...

С этими словами я вздохнул, и начал заворачивать рукава. Будет чертовски больно.

— Хозяин, а кто эти два болтуна? — спросила Хикаге.

Над котлом повисло ошеломлённое молчание.

"Собрат, ты слышишь? Мне не почудилось, мало того, что их двое, так они ещё и слышат нас?".

"Заткнись, чешуйчатый, Хануман тебе собрат! Но в кои-то веки ты прав... ничего не понимаю...".

— Да что тут понимать-то? — сказал я, разгоняя свой "псевдо-очаг". — Испытание: сдвинуть кувшин. Схватить его можно только одним способом, в результате на руках будут выжжены клейма. Всегда был уверен, что они делаются не просто так. Вы уж извините, но на ожог третьей степени я не согласен. — с этими словами я покрыл предплечья плёнкой из Воды, и, пока не передумалось, охватил кувшин в узком месте.

Боль от ожогов — жуткая штука. Я её всегда терпеть не мог. К счастью, максимум, что мне горзит сейчас — это пузыри на коже, покров из Воды выдержит несколько секунд. Разогнав чакру по организму, я хэкнул и принял вес сосуда на ноги. ТВОИХ ЖЕ КАМИ В ДУШУ!!! Больножежзараза...

Не прошло и секунды, как дно сосуда бухнуло об пол левее двери.

"Надо же, справился..." — задумчиво прогудела медная труба.

"А я даже сказать не успел. Но хотел."— прорычал зверь в ответ.

"Думаю, он сам сейчас всё скажет. Даже такого, чего мы предпочли бы не знать."

Я оглянулся на дверь. Весь проход за ней был плотно забит огромными булыжниками.

Обвал прошёлся и по этому коридору...

* * *

Вновь осозновать себя я начал только через какой-то промежуток времени. Хикаге успела усадить меня, вынуть бинты из поясной аптечки, и аккуратно обматывала мои предплечья. В голове было как-то по-особому пусто и звонко.

— Что будем делать, хозяин?

Голос Хикаге звучал ровно, но по связи я чувствовал накатывающее на неё отчаяние. И отчего-то это стало последней каплей.

— Отчаянная ситуация требует отчаянных мер. Как говорил один древний герой: "В этом лабиринте выход — где вход.". Возвращаемся и выходим.

— Но как?! Пройти весь ледяной коридор у тебя не хватит резерва, или замёрзнем, или кости переломаем!

-О, не думаю! — злобно ухмыльнулcя я, глядя на кувшинище у выхода.— Тут есть пара горячих парней, которые мне изрядно задолжали. Поверь, они сделают эту часть работы за нас!

С этими словами я обмотал руку тряпкой, схватил кувшин за край горловины, и опрокинул на бок. Несколько раскалённых кусков непонятной субстанции выпали на пол.

— Смертный, что ты делаешь с нашим обиталищем?! — громыхнуло под потолком.

— Да вам оно самим надоело! Ничего, сейчас прогуляетесь! — и я со всей силы ударил кунаем по печати, нарисованной на дне, разбивая контур.

Кувшин завибрировал, и я толкнул его вниз по коридору.

— А теперь — за ним!

Мы припустили вниз, пытаясь угнаться за раскалившимся скачущим железным сосудом. Под вопли на два голоса он катился под уклон, с каждой секундой всё сильнее раскаляясь. Его жар буквально выжигал всё вокруг, духи Воды схлопывались и развеивались облачками пара от такого напора эманаций Огня.

"Будут эфирные ожоги. Шкура слезет, как со змеи..." — мельком подумал я.

С грохотом и воплями кувшин вылетел в зал, подпрыгнул и финишировал аккурат в ёмкости с водой. Раздался треск, и металлическая оболочка развалилась на куски.

В ту же секунду мои предплечья словно в мясорубку засунули. Бинты на руках задымились и вспыхнули, но неестественное пламя почти сразу погасло.

"Может, это карма, собрат?" — раздалось у меня в голове. "Мы перешли от Величайшего в сосуд, а теперь вновь вернулись из сосуда к человеку?".

"Скучнее, чем здесь было, уже не будет.".

Наплевав на происходящее, я подбежал ко входному коридору, и приказал оставшемуся шикигами активировать каток.

Каменный валик с уже привычным грохотом понёсся вниз.

— Быстрей, быстрей! — кричал я. — Пока он перезаряжает ловушки, они не так опасны, и срабатывать будут за нашими спинами!

Мы неслись, как угорелые (во всяком случае, я слегка дымился), и буквально через минуту уже перемахнули через яму. Прыжок — и мы вновь в комнате со шкафами.

* * *

Действовал я исключительно по наитию. Управлять элементалем я не могу, но нащупать удерживающую его клетку — запросто. Главное, сломать её нужным образом. Элементаль Земли спокойно передвигается под землёй без тела, но для передвижения в воздухе ему нужно сформировать тело из материала своей стихии. Я установлю барьер вокруг "ствола шахты", и взломаю клетку сверху. У элементаля, желающего освободиться, не будет иного пути, как создать тело из породы, пробив таким образом дыру наверх.

Я расставил взятые на складе свечи вдоль стены, и начертил "решётку", вплетая её в цилиндр невидимой сетки Духа. Затем прошёлся "щупами" по толще камня под потолком, ломая верхние скрепы "клетки". Работа восточной магии закончена, а теперь... Изгоняющая Пентаграмма Земли!

Казалось, кто-то беззвучно взревел. Столб пыли и каменных обломков взметнулся вверх, не смея преодолеть меловую грань, затем вытянулся в две громадные тумбы-ноги, и они со скрежетом уползли вверх. Элементаль отправился прорываться на свободу.

Я заглянул в образовавшуюся шахту. Так и есть: проломил всё на два этажа вверх... но сейчас он найдёт не затронутое барьером место, и утечёт в свою стихию.

— Быстрее, Хикаге, пока тут всё не завалило!

— Подожди, хозяин! — паучиха выбирала что-то среди камней. — Вот, уже всё!

Приняв среднюю форму, она рванула вверх по стене. Я хлестнул Паутинкой по выступу на середине шахты и подтянулся, потом зацепил бывший потолок кладовой...

Вокруг творилось Рикудо знает что. Обломки, дыры.. Но главное, через покорёженные коридоры был виден свет вечернего солнца!

Мы наконец-то были наверху.

* * *

Уже выкарабкиваясь наружу следом за шустрой паучихой, я встал на краю разбитого фасада монастыря.

— Ну? Я же говорил, что вытащу нас оттуда!

Хикаге обернулась, продемонстрировав полную охапку каких-то круглых штук, и поджимая очередную отбитую лапу.

— Да, хозяин. С тобой точно не соскучишься.

Вдруг её лицо исказилось ужасом.

— Сверху!!!

Я поднял голову. Словно в замедленной съёмке, здоровенный булыжник выпадал из стены точно надо мной. Вот он сорвался вниз...

"Руки, мальчишка!" — грохнуло в голове. "СКРЕСТИ РУКИ ПЕРЕД СОБОЙ!!!".

"На какой только бред не тянет перед смертью..." — успел подумать я, глядя на приближающийся камень.

Размазанный в воздухе прозрачно-голубой силуэт метнулся вверх, заключая меня в сферу небесного цвета пламени. Она приняла на себя камень, плавно прогибаясь — и тут ярко-алый силуэт метнулся вверх, разбивая булыжник в мелкое крошево.

Шатаясь, я стоял посреди кучи обломков. Вокруг меня сияла небесно-голубая сфера, по которой, точно живые тени Нара, скользили силуэты тигра и дракона.

Алая луна

Как обычно со мной бывает в результате таких переделок, я грохнулся в обморок. А очнулся уже запертым в камере.

Жаб решил не рисковать остатками базы, оставляя меня на свободе. А может, опасался, что я сбегу, и перевалю все шишки на него? Ладно, главное, что кормили. Хикаге, к слову, заперли в соседней камере.

По словам допрашивавшего меня Жаба, мои художества стоили деревне половины базы. Часть лабиринта просела, и помещения монастыря над ними рухнули; часть комнат и коридоров превратил в обломки буйствующий дух. По счастью, шиноби с подозрением относились к монастырю, расположившись на самом краю комплекса. Обошлось без погибших. Но четверо тяжелораненых АНБУ — на моей совести. Не побитых камнями практически не было вовсе. не считая парочки. охранявшей вход.

Когда Жаб озвучил примерный ущерб, мне стало откровенно кисло. Восемь МИЛЛИОНОВ. Было бы меньше на порядок. но — секретность места, отвратительная логистика, невозможность использовать никого. кроме АНБУ, в ремонтных работах, плюс срыв режима наблюдения. плюс расходы на лечение. Кажется, я ещё очень долго буду работать за еду...

Впрочем, есть плюсы. о которых Жаб пока не ведает. Хикаге передала, что подобрала кое-что очень ценное на том месте, где был привязан элементаль, но что это — я пока не понял. Видеть нужно. а мы. как я уже говорил. в разных камерах.

Наконец, из Конохи пришло ответное письмо. Хирузен затребовал меня назад, то ли на "правёж", то ли с целью законопатить подальше на два ближайших года. Ом-мани-падме-хум, как говорится... я старался не думать о грядущей каре.

Жаб дал мне сопровождающего из Учиха, носившего какую-то смешную птичью маску, и отослал. Хотел дать двоих, но я объяснил, что бегать по деревьям и прочим поверхностям теперь умею... Проверил, фыркнул, и дал только одного — но зато с шаринганом: видимо. чтобы я не сбежал.

Так что вместо недели мы возвращались в Коноху трое суток, и то — по моей неопытности. За это время я несколько раз падал, дважды влетел головой в ветку, а мелькающие переплетения сучьев буквально поселились у меня на сетчатке, вылезая. как только я закрывал глаза.

К позднему вечеру четвёртого дня АНБУ-Воробей (который всё не понимал, отчего я кличу его то капитаном, то Джеком) провёл меня через какую-то секретную калитку в стене. Калитка явно была только для своих, в части, где к стене примыкал квартал Учиха. Отправляться к Хирузену было поздно, а к Инузука меня не пустили. Расположились мы в штабе полиции.