Отец Императоров - 1 части 1-20

— Может и не успокоятся, — возразил Загребной, который лучше всех ведал, что здесь ещё не скоро наступят мирные времена. — Ведь вон, сколько банд развелось, да и остатки войска гензырского.... А вот вы, например, откуда о смерти хана узнали, раз уже несколько дней в пути?

— О! Странный вопрос. Пусть и дорогая, но связь на континенте существует. А уж новый владыка Сапфирного королевства постарался, чтобы слава о его победе прогремела на всех весях и просторах.

Из этих фраз Семён и его близкие поняли, что король после возвращения себе Кариандены постарался основные заслуги в этом приписать себе лично, хотя его политические ожидания и приготовления вполне этого заслуживали. Но вот пока ещё в остальном мире неизвестно о том, что Славентий Пятый невероятно разбогател. И только когда об этом станет известно....

Поэтому графу и был дан совет:

— Не спешите с возведением нового городка на месте сгоревшего. По крайней мере — года два. А за это время вы и всего остального накопите: средств, людей, опыт.

Граф Тайдек задумался:

— Опыт, допустим у меня есть, а вот таких советчиков, как личный посланник короля, найти трудно. Поэтому я наверное прислушаюсь к вашим словам. А, следовательно, — он встал и протянул руку, — Могу предложить вашему отряду нашу посильную дружескую помощь во время дальнейшего пути. Если, конечно, не откажетесь?

— Как можно?! — сделал ответное движение Загребной. — Наоборот, нет лучше дружбы, чем дружба, скреплённая на поле боя.

Рукопожатие закрепило временный союз, и тут же граф предложил:

— Выпивки у нас немного, но зато самого наивысшего качества. Поэтому победители даже не имеют права оказаться от угощения со стороны спасённых.

Его сын Ярке тут же подхватил:

— Хочу уточнить: Благодарных спасённых! А так как ваш путь в княжество Макдор всё равно будет проходить мимо нашего графства, то от имени всего графства приглашаем вас....

Юноша замер и многозначительно оглянулся на своего отца. И тот с виноватой улыбкой продолжил как глава рода:

— Приглашаем вас на праздничный бал в вашу честь. А что бы всё было готово к нашему приезду, мы загодя отправим посыльных с депешей моей жене и детям.

— Да, но у нас довольно жесткий график движения, — попробовала отговориться Виктория. На что наследник графства, юный Ярке Тайдек напыщенно воскликнул:

— Зато одна ночь удивительного праздника ярким удовольствием навсегда останется в вашей памяти!

Загребной вздохнул и согласно кивнул головой:

— Ну, если уж таким ярким, то от такого приглашения грех отказываться. И если действительно окажемся в ваших краях....

— Никаких "если", — насупился граф. — Тем более что в наш город..., — он махнул рукой на восток, — ...Одна дорога.

Причём сделал это с такой знакомой интонацией, что Семён усмехнулся с ностальгическим выражением на лице и тут же пояснил недоумевающим детям, которые силились припомнить похожую фразу:

— Фильм "Бриллиантовая рука".

Младший сын с дочерью ещё помнили лучшие советские кинокомедии, но такой исключительной памятью на мелкие детали, как их старшие братья или отец, не обладали. Но сейчас они тоже припомнили нужный эпизод и поддержали своего отца улыбками. Чем непроизвольно вызвали настороженность среди всех участников беседы. А граф Тайдек даже внимательно посмотрел на свою правую руку, удивляясь, почему это она стала бриллиантовой.

ОТЦОВСКИЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ

В тот день так и заночевали на холме. И виной тому было тяжёлое состояние некоторых раненых. По этой же причине следующих четыре дня ехали совершенно не спеша, занимаясь длинными беседами с союзниками, обменом знаний с Бенидами и выслушиванием длинных монологов демонов Аньюли или Гнатана. На семейном совете в количестве трёх человек было решено не форсировать продвижение слишком быстро, а в случае очередных непредвиденных задержек всё равно расстаться ровно на двадцатый день после отъезда от Кариандены. Тем более что рыцари из Жармарини были готовы повернуть на юг в любую минуту, и только из-за данного слова не покидали честную компанию до границы с княжеством Макдор.

Так как карета была отдана в распоряжение раненых, то все женщины продолжили путешествие верхом, чему сами и радовались, в отличии от обеспокоенного командира отряда. Но ему пришлось с этим смириться, зрело рассудив, что количество воинов в его подчинении всё-таки значительно выросло и передвигаться таким крупным отрядом стало гораздо безопаснее.

Но если Нимим с Хазрой никуда далеко от кареты не отлучались без крайней надобности, то Виктория, будто впервые в седле оказалась. Так и носилась, словно угорелая, по всем окрестностям, через которые пролегал старый тракт. Кстати говоря, здесь дорога оказалась в ещё лучшем состоянии, потому что её довольно интенсивно использовали группы путешественников, купцов и крестьян. Да и посёлков, а то и городков теперь встречалось на обочине не в пример больше.

Именно по ним, словно небольшая пыльная буря, и мчалась вскачь Виктория со своей личной гвардией. Понятно, что Семён не хотел, чтобы дочь ездила невесть где в одиночку и приставил к ней самого сильного воина, Савазина. За Савой, словно тень всегда следовал племянник Торрекса, так что группа уже состояла из трёх всадников. Но ведь сын графа Тайдека, Ярке не особо рвался находиться среди остальных воинов отряда или стоять в дозоре. Поэтому так получилось, что и он всё время крутился возле Виктории. Мало того от него никогда не отставали и два его ближайших и доверенных друга, которые помимо того что слыли баронетами так ещё приходились Ярке дальними родственниками. В общем, компашка та ещё подобралась. К тому же к ним, по настоянию отца, иногда присоединялся и Виктор. Хотя делал это с большой неохотой и сразу же, как можно быстрей пытался вернуться в компанию рыцарей. Так что вся надежда только и была на степенного и полностью невозмутимого Савазина. Только этот выходец из Гензырских Степей умудрялся вовремя вставленным словом или обозначением новой цели, в корне задавить часто вспыхивающие перепалки между новыми друзьями.

Хотя диспуты в пятёрке молодых сорвиголов возникали постоянно. И как все стали замечать всё чаще и чаще, основными спорщиками были не кто иные, как молодой граф Ярке и, больше похожий на поэта, чем на воина, Теодоро. На какие темы они только не спорили. И прерывались только тогда, когда довольная Виктория начинала хохотать или просто читать им обоим нравоучения. Тогда они оба замолкали и выглядели словно два глупых щенка, которым хозяйка показала кусок вкусной колбасы. Но лишь только девушка замолкала или задавала очередной вопрос, как оба парня тут же наперебой, перекрикивая друг друга принимались доказывать и отстаивать именно свою точку зрения.

Порой крики и хохот со стороны молодой компании доносились такие, что все остальные люди в отряде меняли выражения лиц от различных обуревающих их чувств. Старшие наёмники немного завидовали юношеской беззаботности и вспоминали свои, давно ушедшие времена. Торрекс почему-то кривился от непонятной досады. Граф Тайдек улыбался так высокомерно и снисходительно, словно его сын оказал честь своим вниманием самым несчастным крестьянским сиротам. (К слову сказать, в этом мире беспризорные дети если и встречались в крупных городах, то очень редко). Обе Бениды при звуках молодых голосов часто поворачивались к Семену и смотрели на него с самым умильным одобрением и поддержкой. Порой ещё и подмаргивая при этом. А вот сам Загребной не знал, что и думать и как реагировать на то, что вокруг дочери вдруг стало увиваться сразу два ухажера. Потому что тусклых баронетов можно было не принимать в расчёт — их сразу потеснили более колоритные ловеласы.

Причём оба уже со второго дня совместных времяпрепровождений и не скрывали своих откровенных ухаживаний за молодой дочерью командира отряда. Их не смущала ни её простота в одежде, ни растрепанная причёска, ни немного жутковатая, беззубая улыбка во весь рот, ни даже чуть слышимая по этой же причине шепелявость. Как и возраст столь юной особы: всего семнадцать лет. Но это для отца она оставалась ещё ребёнком. А в этом мире женщинам так и полагалось выходить замуж в период от пятнадцати до восемнадцати лет. Так что парни и не замечали рассерженных взглядов хмурящегося Загребного в их сторону. Они просто наперебой пытались девушке понравиться. Хотя каждому из них не хватало пару месяцев до полной восемнадцатой годовщины.

Теодоро рассказывал мелодичные стихи и пел старинные песни. Ярке прекрасно декламировал древние воинские баллады и слаженно орал с друзьями-баронетами походные песни. Умением танцевать оба хвастались одновременно.

Молодой граф вытворял чудеса джигитовки на скачущем во всю прыть коне и показывал невероятное умение в метании копья. Тогда как племянник Торрекса мог нарисовать прутиком на земле такую замечательную картину, что взглянуть на неё спешили все наёмники отряда. Умением сражаться на мечах оба юных воина собирали возле себя, как правило, орущий круг болельщиков.

Ярке очень чувственно расписывал красоты собственного графства, которое располагалось в благодатной и знаменитой долине среди сказочных гор. Теодоро умел с завораживающей точностью поведать о морских штормах, штиле, волнении волн под солнечными лучами и просто о бескрайних голубых просторах океана. И оба парня могли перечислять часами массу изысканных блюд, которые им довелось попробовать.

Когда об этом услышал Загребной, то в весьма сильном удивлении поспешил к Торрексу за пояснениями:

— Странно! Ладно, там, Ярке. Он всё-таки граф, воспитан в роскоши, вырос среди балов и пиров. Может быть.... Ну а ваш племянник, откуда знает о таких изысканных блюдах?

Салламбаюрский майор тяжело вздохнул, покосился на пристроившуюся к ним Нимим, и ответил вначале вопросом на вопрос:

— Вы помните того повара из трактира, которому даровали всё огромное хозяйство?

— Такого специалиста не скоро забудешь.

— Вот и с Теодоро точно такой же случай. Его отец мало того что постарался дать своему сыну наилучшее светское и военное образование, так он ещё и сам умеет так готовить, что о некоторых его блюдах ходят легенды. Он прирождённый кулинар. Так что мой племянник в этом удался в своего отца.

Когда начальник охраны вновь оказался вне пределов слышимости, Семён спросил у Нимим:

— Он не врал?

— Ни в одном слове.

— Хм! А у меня такая уверенность, что он чего-то недоговаривает.

Нимим ухватила его за руку и заставила посмотреть ей в глаза:

— Чего ты так волнуешься?

Как раз в этот момент их обогнала смеющаяся дочь со своей кавалькадой всадников. Загребной хмыкнул и кивнул подбородком вслед весёлой компании:

— Вот этим и волнуюсь. Что-то слишком рано для Виктории такие увлечения.

— Во-первых, — стала рассуждать Бенида, — Твоя дочь ещё никем конкретно не увлеклась. А во-вторых: — пусть девочка хоть немного расслабится и начнёт присматриваться к окружающим её мужчинам.

— Разве это мужчины?! — в сердцах воскликнул Семён.

-О-о! А кого же ты хотел себе в зятья? — хохотнула Нимим, — Рубак своего возраста, или вообще ветеранов, убелённых сединами?

— Ну, я такого не говорил....

— Только этого не хватало! И чтобы ты там не думал, возраст у парней самый подходящий. Да и характер чувствуется стальной. Именно из таких впоследствии получаются настоящие мужчины. Ну и, в-третьих: не ты ли мечтаешь устроить дочь в стабильном и уютном месте? А что ей для этого в первую очередь понадобиться: Как ни крути, только одно: выгодное и полюбовное замужество. Так что остынь и не крути носом....

— М-да. В том-то и дело, что остыть никак не удаётся, — признался Загребной. — Всё время порываюсь её с коня ссадить и в карету припрятать. Да разве она меня поймёт?

— Вот чудной! Да тебя никто не поймёт. А вот деликатно выспросить свою дочь о её предпочтениях, ты как отец, имеешь полное право.

— Да какие могут быть предпочтения среди этих остолопов? — не сдержал своё раздражение папаша. Но как только выдалась подходящая возможность, отвёл дочь в сторону и попытался завести нужный разговор. Где-то на восьмом предложении Виктория поняла, что от неё требуют и, посмеявшись, доверительно сообщила:

— Па! Если я кого выберу в свои кавалеры, то ты узнаешь об этом первым.

— Но сейчас...?

— А сейчас я тебе могу сказать твёрдо: только в Салламбаюре я стану искать себе подходящую партию.

— Вдруг раньше появится достойный ..., хм, парень?

Дочка звонко рассмеялась:

— Даже если и появится, всё равно я мечтаю жить у моря. И вы все с этим согласились. Так что менять наше решение не будем.

И убежала вновь к своей компании из молодых парней, которые невдалеке переминались с ноги на ногу и держали под узды своих лошадей. А Загребной почесал затылок и поспешил к своим Бенидам, у которых он в последнее время только и находил полное понимание:

— Увы, пока она об этом даже не думает. Хотя лично мне этот молодой граф вроде даже как понравился.

Хазра тут же поддакнула, хитро переглянувшись со своей сестрой:

— Хорош парень чего скрывать. Наверняка тебе и само графство понравится. Мы кстати о нём давно по рассказам наслышаны, одно из лучших в королевстве Озалия.

— Как же они с оккупационными войсками хана ладили? — насторожился Загребной. — Может сотрудничали?

Обе Бениды многозначительно вытянули свои губки и пообещали:

— А вот будем в той сказочной долине и всё выведаем. Обязательно!

СЛЕД ИЗ ДРУГОГО МИРА

Во владения графа Тайдека добрались чуть позже обеденного часа. Но старались не останавливаться в дороге на отдых, поддавшись убеждениям Эжена, что все тяготы пути завершатся через несколько часов. И только тогда путешественники смогут достойно отдохнуть и соответствующе отобедать. Для этого ещё на рассвете, сразу после перехода государственной границы с Озалией, которая существовала только теоретически, вперёд отослали двух посыльных с письмом и в графском замке полным ходом шли приготовления к встрече.

Сама долина действительно имела удивительный и колоритный вид. Вся искрещенная полосками буйных садов, виноградников и прочей, самой разнообразной растительности. Голубыми пятнами виднелись искусственные водоемы, от которых во все стороны разбегались полоски каналов. Да по сторонам сказочной долины тянулись покатые горы, щедро покрытые зеленью сосновых лесов.

И в самом центре этого великолепия, величественно смотрелся древний замок с многочисленными шпилями и вычурными башенками. Вокруг основной твердыни весьма импозантно и к месту виднелись застройки небольшого городка. Да на заднем плане замка, на верхушке горы стояло две великолепные ветряные мельницы, весьма редкие и чрезвычайно оберегаемые в этом мире сооружения. Только наличие подобных достижений архитектурного зодчества могло натолкнуть на мысль, почему граф продолжал сносно жить даже во время оккупации ханского войска. Такая житница могла прокормить просто невероятное количество диких и не желающих заниматься хозяйством или земледелием гензыров.