И тут всё завертелось, закружилось в хороводе хаоса тумана и теней ревущих на весь лес, постоянно ускоряясь и мельтеша перед глазами.
Справа выскакивает очередная зверюга, "уник" перехватывает инициативу и прицельным выстрелом разрывает ей башку. Следующая серая тень чуть не сбивает Званцева с ног и снова "уник" на высоте, выравнивает положение тела и продолжает вести человека по заданному курсу. А голодная ревущая стая уже со всех сторон. Нападения приобретают систематически характер. Званцев отдаёт свою правую руку полностью под управление "уника", в левой же руке зажимает нож, и со злорадством, отбросив все страхи и предрассудки, врезается в стаю.
И туман сразу уплотнился, обретая форму.
Сразу со всех сторон несколько хищных морд устремляются к горлу человека. Кирилл наотмашь бьёт по ним ножом. Справа, не переставая, стреляет "уник", отчего рука сама собой дёргается, причиняя резкую боль в плече, но ничего не поделаешь, нужно терпеть.
В это же самое время кто-то пытается снова сбить его с ног, вгрызается в правую руку и повисает на ней, как гиря, клоня человека к земле. Кирилл, волоча зверюгу за собой, молниеносным круговым движением отсекает той башку, и тело зверя пропадает в тумане. Башка же остаётся висеть на запястье, но это сейчас не имеет никакого значения. И Кирилл даже не замечает помехи.
Следом, на помощь стаи приходит здоровенный детина. Он преграждает путь сержанту, и всей своей массой пытается повиснуть на нём. Кирилл резким ударом снизу, распарывает его пополам, от низа живота до подбородка. Серый гигант, брызжа кровью, заваливается на землю и остаётся где-то там позади в тумане.
Кто-то опять пытается преградить путь, появляясь перед самым носом, Кирилл, не останавливаясь, с силой бьёт в незнамо что ногой и сразу же переключается на следующего врага.
Пред глазами всё перемешалось. Где люди, а где звери — не поймёшь. Кажется, что пространство вокруг вдруг исчезло. Остались только время и ты подвешённый в пустоте, глупо мельтешишь ногами, создавая тем самым иллюзию движения. А вокруг из серой пелены тумана выпрыгивают твари из самой страны кошмаров.
Спору нет: Мы все в аду. — Последняя мысль с обречённостью вспыхивает в голове сержанта, и он, уподобившись врагу, превращается в машину смерти. В эти секунды надежда умерла в его душе. И жизнь на последнем издыхании схлестывается со смертью в неравной схватке.
Кирилл перестаёт что-либо чувствовать, как впрочем, и остальные из его отряда, ощущать, бояться и даже жить. Он больше не человек. Он комок инстинктов. Беспощадная машина, что не чувствует сожаления, когда ломается, не успев выполнить задачу, но всегда идущая до конца, чего бы ей это ни стоило, потому что не боится смерти. Ведь она не знает что такое — смерть.
Переступив черту страха, за которой одна пустота, человек чаще всего сходит с ума, а если не сходит, то на нём навсегда остаётся чёрная метка. Такие люди перестают чувствовать жизнь. Они больше не могут любить, дружить, сопереживать, ненавидеть — обладать человечностью. Они замыкаются в себе. И даже если они когда-нибудь смеются, внутри у них всё пусто, а в глазах стоит печаль такая, что сердце разрывается на части. У них смеётся лишь оболочка, душа же их мертва. Поставив на кон всё, что у них ещё оставалось, они выжгли себя изнутри, оставив пепелище внутри себя. Нельзя остаться человеком, идя осознанно на смерть. Нельзя быть Богом, любя и карая одновременно.
Герои, что по иронии судьбы остались живы! Герои, которых не утешат даже награды, честь и хвала! Герои искалеченные войной. Пойдя на подвиг — они умерли, оставшись же в живых — у них душа погибла. И они невиноваты, что перестали быть людьми, но и воскресить их невозможно. За всё приходиться платить в этой жизни. И даже за добро во спасение жизней боевых товарищей своих, возьмётся плата, не нами установленная.
Сознание будто отделяется от тела. Кирилл больше не мыслит, не анализирует, не боится. Работало лишь тело как заведённый механизм. Перегруженный "уник" управлял теперь только одними ногами и правой рукой, корпус же полностью перешёл под командование хозяина. И он пользовался им на пределе человеческих возможностей.
Званцева толкали со всех сторон, и он толкал в ответ. Он хватал зверюг и отшвыривал их от себя, а следом принимал град удар. К нему тянулись пасти с острыми зубами и лапы с длинными когтями, а он уворачивался и махал в ответ ножом. Фонтанами выплёскивалась чёрная кровь и в разные стороны летели отрубленные конечности и головы.
Мышцы натянуты до предела, вот-вот лопнут. Перед глазами стоит кровавая завеса. Дыхание жжёт грудь, наждаком прохаживаясь по горлу. Сердце бьётся так, будто сейчас выпрыгнет и застрянет комом в горле. Виски того и гляди взорвутся, а глаза выпрыгнут из орбит.
Но нет, ещё живёшь, ещё держишься, ещё дерешься и не собираешься сдаваться. В голове не-то что мысль, а какая-то программа: Нельзя подпустить их к Колину, и выполняешь её, следуешь ей, как послушная машина, не думая больше ни о чём.
А вокруг всё мелькает, всё шевелится, всё живёт и пытается тебя разорвать в клочья, а потом сожрать со всеми твоими потрохами.
К стае присоединяются новые существа. Их не видно. Они нападают из-под земли, а точнее из-под каменистой коры устилающей землю, вскрывая её, как потайные двери, образуя под ногами людей дыры. Последний десантник, замыкающий маленький отряд, проваливается в одну из таких дыр и скрывается под корой без единого звука. Раз и нет человека.
Сам Кирилл чудом в последний момент отскакивает от точно такой же дыры и несётся дальше, даже не оглянувшись. Оплакивать погибших они будут потом, если останутся живы, а сейчас нужно спасаться самим, чтобы жертвы не оказались напрасны.
Но враг настойчив и неутомим. Он не считается с собственными потерями. В нём кипит ярость и гнев. Он голоден и беспощаден даже к самому себе. И люди это знают, но продолжают бороться. И будут бороться, пока не упадут замертво. Но на долго ли их хватит?
-ТУННЕЛЬ!!!
Крик Колина, крик человека сбросившего с себя непосильный груз дикого напряжения, вдруг возвращает к жизни всех остальных. Это был крик надежды. Крик призывающий жить. Маяк указующий на свет спасенья.
Услышав его, Званцев будто очнулся, вынырнув из забытья диких первородных инстинктов. Его душа вновь вернулась в тело, расправив крылья. Надежда если умирает, то умирает и человек, но иногда она может воскреснуть и тогда воскресает и человек, чтобы вновь сворачивать горы, следуя за ней.
И Кирилла обуяла именно такая надежда, воспламенив его с головы до ног. Он покрылся горячим потом. Сердце забилось в груди ещё быстрей, хотя куда уж быстрей. Появились мысли в голове, а главное появилось такое дикое и страстное желание жить, когда цель почти что рядом, что, казалось, он сейчас взорвется изнутри распираемый этим самым желанием.
Нет! Нет, я не умру. Только не сейчас. Не хочу! Ты слышишь господи, не хочу! Я не хочууу! Дай мне только сил немного и я вырву жизнь подаренною тобой из лап смерти и спасу всех остальных, обещаю.
И он собрал последние остатки воли, наскрёб мизерные крохи силы и, сжав всё это вместе в один большой кулак, бросил себя вперёд, навстречу жизни.
-Аааа!!! — Дикий крик, продиктованный самой жаждой жизни, вырывается из его глотки и все остальные вторят ему. — Аааа! — перекрикивая дикий рёв зверюг ночных.
И слившись воедино, малочисленный отряд, состоящий всего из трёх человек, из последних сил, нечеловеческим усилием, подобно пушечному ядру пробили ряды нападающих и со скоростью ветра влетели в спасительный тоннель.
Аминь!
Внутри они спрятались за железные ящики, ощетинившись оружием. Это ещё не всё. Никто не отменял боевую готовность. И следом за людьми с опозданием всего в две секунду в проём сунулись оскаленные морды и тут же получили по заслугам. Вал атакующих отхлынул зализывать раны, потом было, снова сунулся и снова отхлынул, чтобы затем вновь повторить попытку, когда люди окончательно потеряют бдительность.
Пространство вне тоннеля ревело и завывало, скрытое серым туманом, потом примолкало и похохатывало. А Званцев думал лишь об одном: Хватит ли им патронов.
-Теперь вся надежда на Сэма, — прошептал он в пустоту, чувствуя, как теряет сознание, заваливаясь на ящик. "Уник" взял под контроль бесчувственное тело и продолжил производить одиночные выстрелы в проём тоннеля, уде без участия хозяина, отгоняя самых неуёмных зверюг обратно в непроглядный мрак тумана...
* * *
-Капитан, сэр, как слышите?! Докладываю — группа Званцева попала в засаду! Повторяю — группа Званцева попала в засаду. Их окружил неизвестный противник! Как поняли? Запрашиваю помощь. Срочно пришлите подкрепление.
Взволнованный голос Сэма не стал сюрпризом для Ямото. Всё последнее время он просто ждал нечто подобное. Уж очень всё тихо было и, как-то уж гладко проходила их спасательная экспедиция. Ну должно было что-то неприятное случиться. Обязательно должно. Ведь исчезли же куда-то все колонисты. Не испарились же они сами собой.
Не любящий суеты, Ямото подошёл к вопросу подкрепления обстоятельно. Он уже знал о находке, и понимал, что это открытие может дать им всем ключ к волнующей загадке, но свершить сейчас ошибки он не имел право.
-Доложите обстановку, рядовой, — потребовал капитан, уже отдавая приказ готовиться двум боевым группам, а то не дай Бог, кинет подкрепление и прямо в мясорубку.
Но что мог на это ответить Сэм? Он и сам толком ничего не понимал, потому что не видел собственными глазами, всего, что творилось сейчас где-то там, в лесу. Вот, только что ребята, двадцать минут назад возвращались к посадочной площадке и, всё было вроде бы нормально. И вдруг, началось, что-то поистине нереальное, фантастическое.
Сначала этот туман. И какой ещё туман! Обладая плотностью и повышенной текучестью, он не просто выполз, как облако, он выплеснулся из леса настоящим молочным морем, разбиваясь о трубчатые стволы, и постепенно растёкся по всей площади станции, полностью укутав землю чуть ли не двухметровым слоем.
Сейчас этот туман, как настоящая призрачная вода плескался и переливался волнами под ногами Сэма, абсолютно скрыв под собой землю и деревья, только верхушки их торчат, как головы утопленников.
А потом вообще началось что-то невообразимое. Весь лес наполнился диким, просто дьявольским хохотом, от которого бросает в дрожь. Топот, рёв, крики, улюлюканье. Впору было сойти с ума. И самое страшное-то, что нельзя же было ничего разглядеть! Ни черта невидно. Такое ощущение, что туман наполнился настоящими чертями вышедшими из чертог самого ада с наступлением темноты.
И тут с ним связался сержант. Вот когда впору было сходить с ума. Мифические существа разом стали реальны. Они обрели плоть и кровь, и как впоследствии, оказалось, были очень и очень опасны. Но кто они? Откуда они взялись? На это ответить Сэм не мог. Он не знал, откуда взялись эти твари и почему они вдруг напали. Но знал твёрдо — ребят нужно вытаскивать.
И потому, не раздумывая более, скоротечно обрисовал капитану все, что видел собственными глазами:
-Группа находиться в лесной полосе, протяжённостью в пятьсот метров. Повсюду туман. И, он какой-то необычный, сэр, больше походит на воду, чем на газ. Этот туман закрыл собой весь лес и пространство вокруг станции. В самом лесу, по последним словам самого сержанта, замечены многочисленные передвижения неизвестных существ. Слышу частую стрельбу и световые вспышки. Собственными силами эвакуацию провести не могу. Подлёт с воздуха невозможен из-за густоты леса. Прошу помощи... — Последние слова Сэм выдохнул с какой-то обречённостью. Вот уже две минуты, как в лесу прекратилась стрельба. И Сэм просто боялся подумать, что с ребятами могло произойти самое плохое, что они все погибли.
Прошу помощи. — Столь горьки были эти слова, что у самого Ямото заболело сердце. Неужели они опоздали?
-"Змеи" уже в пути! — Выкрикнул он в рацию, пытаясь поддержать людей на том конце "провода". — Держитесь там! И молитесь всем богам, которых только знаете...
"Змеи" появляются спустя три часа. За это время в лесу за туманом ничего не изменилось. Он так же ревел и время от времени заливался хохотом, от которого стыла душа.
Оправдывая своё прозвище, "змеи", пронзительно шурша электромагнитными подушками, чёрными стрелами врываются в лес и, приводят в действие своё смертоносное жало. Из их тел высовываются реактивные установки залпового огня и пространство вокруг, взрывается сотнями ярких вспышек, раздирающих пелену тумана и всех кто в нём прятался.
В первые же секунды массированной атаки, стая атакующих существ будто захлебывается в собственной крови и кроме разрывов реактивных снарядов, в трубчатом лесу наступает гробовая тишина. Существа замерли, опешив.
Никак не ожидая нападения, твари, рыщущие в тумане, вдруг натолкнулись на сильного противника, плюющегося огнём, и было уже, поддались паники, готовые бежать наутёк, как рёв серого гиганта, заставляет их пересмотреть свои взгляды.
Вновь пошла ментальная волна, лишающая воли и стая, с новой дикой яростью, бросается на наглецов, посмевших лишить их законной добычи.
Сразу сотни существ облепляют борта машин. Они ревут и хохочут, как сумасшедшие. Сотни когтей скребут по обшивке, в попытке разодрать стального монстра. Но куда им...
Похожие на помесь собак с гиенами, твари срываются с гладких бортов "змеев", снова встают на лапы и снова прыгают на спину змееподобного монстра. Иные сразу же попадают под днище и их, разрывает на куски, что приводит всех остальных ещё в большее безумие.
Видя всю безуспешность стаи завалить монстра, серые гиганты сами приходят в ярость и, не сознавая, что делают, распространяя вокруг себя ментальные волны, бросаются наперерез "змеям".
Обе машины содрогнулись от сокрушительных боковых ударов, но выстояли и даже, казалось бы, и не заметили помехи, слизнув пару гигантов электромагнитной подушкой, оторвав кому ноги, а кого и вовсе расплескав по каменистой поверхности леса кровавым пятном.
Наконец "змеи" достигли отверстия тоннеля и, перегородив его поперёк, замерли, чему несказанно обрадовались создания тумана, посчитав, что ранили-таки стальных монстров.
Но они рано радовались, дико хохоча в темноте. Смеётся тот, кто смеётся последним.
Первые люки открылись и из тела змееподобных монстров показались стальные гиганты по размеру сопоставимые серым гигантам тумана.
Это были "ТиБОБы" — тактическая броня открытого боя, в простонародье "БОБ". Ямото не рискнул соваться в пасть противнику, будучи прикрытым лишь одной боевой бронёй десанта.
Да-да, капитан Ямото лично прибыл на поле сражения и надо отдать ему должное, просиживание штанов в кабинетах штаба, не лишило его былой боевой сноровки.
И пока "змей" огрызаясь реактивными установками, держали основную часть нападающих на расстоянии, Ямото со своим немногочисленным отрядом тяжёлых десантников, принялся очищать ближние пространство, в первую очередь, сбивая собакообразных гиен с корпуса боевых машин.
