Аукцион Грез

— Теперь спать, — строго сказала Анджела. — Обоим.

Возражений в личном составе не было.

Перед тем, как заснуть, я успел представить себе, как именно Джек и Анджела вынимали меня, без сознания, в изодранном сьюте, из припаркованного на трехметровой высоте в ледяной расселине, глайдера. Я вернул его точно на то же место, откуда взял, просто на автопилоте, так как уже не мог сообразить, что разумнее сесть прямо возле палатки.

И еще я думал... следовать протоколу задания, или все же отдать залитую кровью коробочку Ворону?..

Так и не решив этот деликатный вопрос, я уснул.

Джек тоже спал.

Анджела со своей огромной пушкой осталась бодрствовать. Кому-то всегда требуется быть самым сильным.

*

Глава 12

Вода и сон... сон и вода. Что целебнее? По крайней мере, когда я проснулся — и, надо сказать, выспавшись, — то был жив. Жив настолько, что сам себе практически сразу, как только открыл глаза, сделал укол обезболивающего, благо, ампула лежала рядом. Это была настоятельная необходимость, опередившая все остальные потребности. Затем я разобрался с водой во всех ее видах.

Джек спал тяжело, нехорошо, ворочался и постанывал.

— Ты зря его подозреваешь, Крис, — ровным голосом сказала Анджела, картинно сидевшая в обнимку со своим огромным комбинированным оружием около двери. На меня она не смотрела. — Он, и правда, просто мальчик, который потерял маму. Мальчик из города под куполом.

— Я тебе верю, — неохотно и не совсем правдиво сказал я. — Ты лучше должна понимать... про мам. А возможно, и про мальчиков...

— А ты, видимо, про девочек. Милых малышек, вроде Лилии. У меня тоже ведь не было мамы, — так же ровно сказала Анджела. — Меня воспитывал дядя. Дядя был коммандо с Карины. Он просто не знал, куда деть осиротевшую девочку, и отдал в военную школу. А еще у него не было детей, как и у многих астронавтов и военных, работающих в космосе, а он хотел быть отцом. И я стала ему сыном.

— Я догадался относительно коммандос, — отозвался я. Что она там себе напридумывала относительно Лилии?.. Но оправдываться... ну, уж нет. — Нетрудно догадаться. У тебя с той службы эта любимая пушка? А насчет сына не обольщайся, ты не представляешь, насколько ты девочка...

— Ага. Пушка с той службы.

— Ты не жалеешь, что прошла это обучение?

— А смысл жалеть разве есть?.. Это моя судьба. Текущая версия. Но в коммандос жестко, я не выдержала, уволилась после стажировки.

Я мог себе это представить. Вечные полигоны. Палатки, неудобные транспортники цвета хаки. Жаркие планетки, кишащие всякого рода живностью. Поселения браконьеров, захватчиков, пиратов; бунтующие колонии... Казарменная система, старательно привитая привычка обходиться весьма скудными бытовыми благами и много-много перекачанных мужиков вокруг, их фирменный стиль. Даже мужланов, — я был не лучшего мнения о коммандос вообще. Вот зачем все-таки коммандос набирают и женщин?.. Официально они считают, что в смешанных группах работается эффективнее... неофициально же... у многих спецов есть на то свои взгляды.

— А меня выперли из "Ирбиса", — сказал я. Напомнил. Возможно, сам себе. Моя женщина знала все подробности. Мы говорили, как правило, обо мне. Это я о ней знал не все.

Снова помолчали.

— Так вот, — Анджела вернулась к недосказанной мысли, — Джек не спец. Не на контракте.

— Анджела, — осторожненько взмолился я, — ну подумай. Его палатка именно рядом с тем местом, где буду копаться я. Красивый мальчик. Боюсь, я не слишком скрываю свою приязнь к симпатичным людям, в любом досье написано. Такой искренний, такой... мама у него... словом, все, как надо. Что я мог подумать? Это дурацкое поверье про удачу... возможность ему помочь... мы в ответе за тех, кого приручили... в общем, я все же думаю, что он наблюдатель. Конечно, что не отменяет всего остального. Может быть и мама, и все такое.

— Он не наблюдатель. Все сходится, Крис, но поверь. В данном случае речь идет о совпадениях. И он без ума от тебя.

— В каком смысле? — Тут же окрысился я. — Это от тебя он без ума... помоги мне встать...

Анджела отложила пушку, подошла и без труда поставила меня на ноги. За подмышки.

Некоторое время мы приводили мой потрепанный организм в порядок. Подклеивали, подшивали. Местами подкалывали. Слово за слово, я постепенно рассказал моей женщине все, что смог. Анджела только поджимала губы. Потом стала их покусывать. Когда я худо-бедно оделся в комбинезон, обулся, насколько позволяла длинная, тщательно зашитая рана на ноге, и еще несколько глубоких колото-резанных ранений, и вообще заново пересчитал руки, ноги, пальцы и прочие ответственные места, я обратил внимание, что Джек уже не спит.

Он лежал, открыв глаза. И на его темных ресницах отчетливо поблескивали росинки.

Я сел рядом.

— Да, Джек. Все серьезно. Все, как у настоящих взрослых дядь.

— Оллэна... такая некрасивая смерть.

— Я что-то красивых вариантов не видел, — искренне сказал я. — Оллэну необходимо... передать телохранителю. Чтобы отвез ее в родовую усыпальницу на Мицар.

— Это возможно? — деловито уточнила Анджела. — Собрать останки?

— Не успел обратить внимания, — грустно сказал я. — В процессе казалось, что невозможно...

— А лот?

— Он в надежном месте?

— Надежнее не придумаешь, — убежденно сказала Анджела.

— Отлично. Тогда, я думаю, мы можем сворачиваться?.. Джек? Рейсовый транспорт с Грезы, наверное, уже ушел. Будешь искать фрахт? Улетишь?

— Я бы с вами остался... но надо хоронить маму. У нас никого нет. Некому принять решения. Социальные службы слабые. Похороны надо оплатить, организовать, — заторможено сказал Джек. — Придется улетать. Значит, надо в Приму.

— И хорошо, — убежденно сказал я.

— Я прилечу к тебе, сразу после задания, — сказала Анджела Джеку. И у меня снова возникло странное ощущение, что я чего-то не улавливаю или не даю себе понять. Хотя это вполне в ее правилах — проверить, чтобы у котенка точно все наладилось. Анджела так уже делала. Что же меня тревожит?..

— Джек, — негромко сказал я. Парень поднял на меня свои огромные темные глаза. — И не вздумай нести пургу про то, что ты один-одинешенек и исключительно свой собственный. Я твой брат. Побратим. Старший, естественно. Во мне теперь течет кровь твоей мамы и твоего отца. Я думаю, мы с Анджелой сумеем навестить тебя вместе, и решим, что делать дальше.

Надежда — это иногда страшно.

Но практически всегда — необходимо...

Я медленно, чтобы не спугнуть ощущение целостности организма, вышел наружу. Сделал пару шагов в направлении места парковки глайдера. Он висел все там же, только маскировкой это уже назвать было сложно: от машины вниз тянулись длинные замерзшие алые потеки.

Я поежился.

Но раз встал я, стало быть, встал и Изо. Очень злой Изо, граф Леронт. Наверняка встал... хотя я и не успел рассмотреть его повреждений. Если я везучий — ему разбило суставы. Если я менее везучий, — то он отделался травмами мягких тканей. Ну что же.

Я, слегка прихрамывая, вернулся обратно.

— Надо сменить базу. Нас только ленивый не найдет.

— Ты вообще как? — спросила Анджела. — Двигаться готов? Если готов — нам лучше в Град и заняться яхтой Вальцвфита. Если нет — переберемся в мою палатку. Там, я полагаю, будет безопаснее.

— Все равно могут выследить, — буркнул я. — Анджела, тут, кстати, Ворон.

— Кто?

— Ворон.

— Это кто?..

— Эээ... один из командоров "Ирбиса". Можно передать лот ему. Вызвать и передать...

— Командор Ворон?!..

— Ага.

Анджела помолчала, погибая от почтительности (я это уже пережил, а потому хорошо понял ее ощущения). Потом неуверенно буркнула:

— Знаешь, Крис, я против. Против участия командора. Мы хорошая команда. Я бы проследила, чтобы Джек нормально улетел, и потом уже в Град. Мало ли что, мы же Блонди не нашли. А он хитрый сукин сын, да и другие неожиданности могут быть. Кто знает, какими обязательствами связан Леронт... зря ты его не пристрелил все-таки. Как ты думаешь, что в коробочке? Счастье всем... чтобы никто не ушел обиженным...

— Сейчас думаю, что мне по фигу, — честно ответил я. — А вчера думал, что там какой-то генетический материал богомолов. Они народ скрытный, но просочилось, что самок у них осталось мало. Они живут сообществами, роями, не как собственно богомолы, а скорее как... муравьи или пчелы. И вот начали вымирать. Если верить аналитикам, эта раса погибает. Прямо сейчас. Не быстро — они живут лет по триста каждый, но неизбежно.

— А какое счастье всем от генетического материала любого разумного народа? — резонно заметила Анджела. — Давай откроем, а?..

— Анджи, ты что, купилась на этот дешевый трюк? — взвыл я. — Какое, к черту, счастье! Для всех! Там, скорее всего, попросту ничего нет. Не может быть ничего особенно серьезного в такой... небольшой коробке.

— Не скажи, — задумчиво произнесла Анджела, — многие артефакты совсем невелики. Интересно же. Давай откроем? Это шанс, Крис. Шанс... ну, побыть богом. Одарить счастьем всех. Моментально.

— Милая, — сказал я решительно, — вот если бы еще не было изобретено кристаллических бомб, размером с фасолину, и разносящих при этом большой город в пыль, — я бы открыл. Но ты только что сама сказала, что там может быть нечто непредсказуемое. И никаких игр в богов, не наш уровень. Не наш Коридор.

— Ну почему обязательно бомба? — Анджела стала сердитой. — Почему там не может быть что-нибудь хорошее?

— Разумное, доброе, вечное... — пробормотал я. — Знаешь что, отдай-ка мне. Хватит с меня разумного.

— Я хорошо спрятала.

— Анджела, отдай. Мне, Рок меня побери, абсолютно все равно, что там. Но мы должны это увезти отсюда и уничтожить. Хочешь открыть — открывай в капсуле, направленной в звезду. По протоколу. Раз уж мы хорошая команда. А?

Анджела пару секунд смотрела на меня сердито. Потом расхохоталась:

— Уж послал, так послал!

— Я тоже считаю, что надо открыть, — подал голос Джек.

— А тебя, мой милый, — Рок побери этого Леронта! — Я вообще не спрашиваю! Собираемся?

— Ага... по минимуму...

— Палатку сворачивать и обесточивать не будем. Вещи забирать тоже. Уходим налегке, попробовав составить впечатление, что мы сюда еще вернемся... Джек?..

— Крис, так ты еще и ирбис?

— Бывший. А вот уши тебе укорочу при случае. На правах старшего брата. Понял?

— Ну извини, вы громко разговаривали... и, говорят, вас бывших не бывает...

Ох уж эта мне народная мифология.

Сборы времени почти не заняли. Мы наскоро проглотили по паре ледяных бисквитов, — какая, все-таки, гадость. Не пища, а самый настоящий суррогат, намного хуже обычного космического рациона.

Я с грустью заварил предпоследние кусочки бесценной коры. Как только растения настоялись, мы выпили по паре глотков напитка, и осторожно покинули палатку. Я сунул кусочек коры за щеку и жевал.

Анджела спустила вниз глайдер, минимально привела его в порядок. Я снова вздрогнул — я не любил, когда части меня, пусть и жидкие, в таком изобилии были представлены вне организма. Богомолы. Пастыри человечества. А ведь это они передали в свое время Гее разработки антигравитационных двигателей и еще пару-тройку полезных штучек. Гея, благодаря своевременной информационной помощи, сделала хороший рывок, догнала прогрессивные миры. И кстати, даром передали, геяне долго-долго ждали подвоха или объявления стоимости услуги... ан нет. Триада, вроде бы, сотрудничала с ними на тему биоорганических кораблей. А сколько они народу, терпящего бедствие, в космосе выручили — не счесть. В детских фильмах и мультиках их жуткие хари пробовали облагородить, придать им человеческие черты, научить улыбаться... но это даже талантливым художникам не удавалось, уж больно антигуманная у них была лепка морды.

Да... вот уж везение — нарваться на первого агрессивного богомола за всю историю контакта. Что же, если это их новая стратегия — у людей имеется преимущество. Богомолов мало.

Над Примой мы сделали три круга — я хотел рассмотреть повреждения, нанесенные снежным торнадо. В целом, фактория выглядела лучше, чем я ожидал; большие строения устояли, хотя многие маленькие были разрушены, занесены. Сверху было видно и снегоуборочную технику, которая пыталась расчистить поле космодрома, расположенное недалеко от Примы; видимо, космодром и оттянул на себя основные мощности аварийных и коммунальных служб фактории.

В Приме Анджела высадилась вместе с Джеком, а я остался сидеть в глайдере. Подумал... сказал:

— Знаете что, вы тут разбирайтесь с фрахтом, а я слетаю на плато.

Анджела чуть тревожно спросила:

— Может, лучше с тобой?

— Нет, займись Джеком. Чтобы уж точно знать, что он сидит в корабле и готовится к старту. Вещь под контролем?

— Да.

— Вот и прекрасно. А я... я должен. Раз уж ожил. И знаешь что... спроси, улетели ли шихи. У них был частный фрахт.

— Держись там, — неуверенно сказала Анджела. Мы не слишком часто подбадривали друг друга в таких ситуациях. — Насчет ших узнаю.

— Я сейчас в порядке, — заверил ее я, и перебрался на водительское место. Поглядел себе под ноги. Подумал и пристегнулся. Ремни тоже были основательно испачканы. Ладно, не до сервиса...

Греза. Белая, голубая, синяя, зеленоватая, сиреневая.

Подлетал я осторожно. Надо было вызвать жука... но жук пока что оставался скрытым козырем.

На плато находились два глайдера. Два!

Один — явно машина из проката, вторая — "Птеродактиль".

Я опустился. Выполз наружу.

Ворон стоял недвижно.

Симпатичный парень, охранник Оллэны, которому вроде бы однажды удалось вывести меня из казино, заблокировав мою правую руку, понуро бродил по плато. Да, работка ему досталась — не бей лежачего...

Я тоже хорош, мог бы догадаться, что при повреждении глайдер Оллэны передаст автоматический СОС. Возле глайдера охранника на тонком слое свежей пороши лежал длинный черный пакет с молекулярным замком. Знакомый мне пакет. Знакомый любому спецу.

Из снежка торчали, как обугленные лопасти какого-то двигателя, крылья богомола. Пространственное маневровое крыло частично раскрылось, и тончайшая мембрана уже разорвалась на радужные клочья...

Однако я от него немного оставил... и оружие Анжелики — это да. Хотя и громоздкое, и устаревшее.

Вот там лапа, тут еще. Я подобрал одну, — режущий зазубренный край впечатлял. Понятно, что тут и сьют Триады не устоит.

Ворон был очень, очень недоволен.

И я даже знал, чем.

— Черти что, Стаф, — сказал он. — Что это такое? Съемки боевика?.. Вас на милю нельзя подпускать ни к какой работе. Тито, Микаэль, теперь госпожа Оллэна!... да вы что?..

— Насчет Тито я не при чем, — автоматически отмазался я. Странно было слышать от командора свою прежнюю рабочую кличку. Намекает, что в оперативной обстановке надо вспомнить то лучшее, что было в моей жизни — обучение и стажировку в "Ирбисе"?

— Неважно, — сурово сказал Ворон. — Ирбис контролирует все. "Летяги" беспардонно расслабились. Вы лично беспардонно расслабились.