В этот миг корабль едва заметно вздрогнул и внутри Ванды что-то ёкнуло.
Финиш. "Нардорер" вышел из прыжка.
И — ящик проснулся.
Болото вдруг исчезло, перед взором изумлённой Ванды возникла огромная пустая светлая комната и там Дж.К.Т. в непривычного покроя алом костюме. Имперец развалился в удобном кресле, держа в руке тонкий бокал с лиловым питьём. Гнусный старикашка отхлебнул — Ванду передёрнуло — и спокойно уронил:
— Время настало. Вернись на корабль, тебя ждёт первое задание.
И тут Ванду как дромадёр лягнул. Оторвало от болота, швырнуло в сторону, под ней с грохотом лопнул пузырь, девушку опять бросило, она упала, скатилась со склона, снова бабахнуло и таранным ударом Ванду вдавило в топь.
Дж.К.Т. висел вверх ногами, хлебал из бездонного бокала и холодно зыркал, вторя одну фразу:
— Вернись на корабль, Ванда Керн.
Ванда, закусив губу, пыталась смахнуть надоедливого старика, но инфирное окно держалось крепко. Не иначе, использует запрещённые сетки или ментальные крючья, — сообразила Ванда и вздрогнула. Её мутило. Она чувствовала, что её тащит Карский и что-то орёт, но пакет имперца перехватил контроль и над слухом; крик дриллера был тих как комариный писк.
Мир вновь перевернулся, Дж.К.Т. утвердился в правильном положении, неожиданно подмигнул и отбросил бокал в сторону.
— Штат-лейт! Быстро на корабль! Контейнер передаст инструкции.
Окно вдруг уплыло влево, зависнув на краю зрения. Перед Вандой возникло встревоженное лицо дриллера за прозрачным забралом скафа и тот крикнул:
— Ты как?!
— Жи... жива, — пробормотала Ванда. Язык едва шевелился.
— Не сильно я тебя?
— Ни... чего. Боль... верный признак... приобретения опыта, — проворчала Ванда, попыталась подняться и плюхнулась в студень. — Наш... учитель по рукопашке... тоже любитель завернуть красиво.
Карский заулыбался и хотел что-то сказать, но девушка его прервала:
— Погоди, очень уж мне скверно.
Дриллер подхватил девушку действующей рукой и похлюпал к ближнему краю Арены. Они вывалились из трясины, расплескали зелёно-лиловую жижу по дорожке за сеткой и повалились на палубу. Скафы постепенно оттаивали, лейты лежали на спине: Ванда пыталась удержать желудок на месте, а Ингвар тихонечко ощупывал саднящее правое плечо.
— М-да, за такой бой я выдал бы парням наряд по переборке скафов вручную.
— Зато славно... размялись.
— В бою такого веселья не будет, — пробурчал Ингвар. Плечо болело.
— Вот и не ворчи, а лежи и наслаждайся! — отрезала Ванда.
— Хм, — заинтересовался Карский и повернулся к девушке.
— Даже не думай. Проиграл, так проиграл.
— Вовсе не я!
— Ты. Тренируйся больше, а я убежала, дела срочные, — отрезала Ванда и поползла к выходу.
Пол под девушкой уже не ходил ходуном, а лишь мягко покачивался. Со второй попытки Ванда сумела встать и неуверенно поковыляла в сторону раздевалки. Сил даже хватило отбиться от Карского, который под видом помощи пытался приобнять Ванду.
Вот же дурак, ну что он через скафы почувствует?
...Через несколько минут Ванда покинула Арену, вымытая, спешно обсушенная (чуть не до хрустящей корочки) и кипящая от злости на старого имперца, который устроился на периферии зрения и периодически торопил. И ведь не выгнать скотину! Как только сумел пробраться?
Ванда дала себе слово, что после возвращения в ОКСН оплатит самый дорогой курс по чистке мозга, который только сумеет себе позволить.
Пеллата встретила хозяйку подозрительной тишиной. Клятые сорги опять затеяли шкоду. Ванда сделала по коридору несколько шагов и остановилась.
Что-то не так. Рядом. За спиной.
Она резко обернулась. Пусто.
Но впечатления от приключений на Арене ещё не поблёкли, и Ванда задрала голову. Над ней, темнея физиономиями и сверкая белками глаз, висели сорги. Они уперлись руками и ногами в противоположные стены и устроились в таких расслабленных позах, как будто лежали на диване. Ванда не до конца отошла от полётов на Арене и вид лежащих на потолке соргов что-то провернул в её вестибулярке. Накатила дурнота.
Энтос и Энван недовольно хмыкнули. Моргнули. Переглянулись. Мягко спрыгнули и, будто ничего не случилось, спокойно двинулись в рубку. За ними побрела и Ванда, придерживаясь рукой за стену. Дж.К.Т. в уголке её глаза недовольно бурчал: "Быстрее, быстрее".
Сорги плюхнулись в ложементы и запустили полуторамерные шахматы. Ванда провела взглядом по статусам корабля и поплелась в грузовой отсек.
Секретный контейнер сиял как новогодняя ёлка. Тусклый серый куб, который занимал чуть не четверть отсека, вдруг обзавёлся удивительным количеством светящихся панелей, огоньков и световых транспарантов. При появлении Ванды по всей этой цветомузыке пробежала волна, железная стена треснула пилообразной щелью и распахнулась как пасть неведомого чудовища.
На Ванду уставились пятьдесят глаз.
Правую половину внутреннего объёма контейнера занимал вольер для животных: пять рядов по пять жилых пронумерованных пеналов. В самих пеналах виднелись некие механизмы: то ли автоматические поилки-кормилки, то ли ещё чего; пол устлан чем-то вроде джутового волокна, в дальних углах пеналов располагались причудливые деревянные конструкции.
Ванда разглядывала обитателей ящика, а те дружно пялились в ответ.
Жителями проклятой коробки оказались белые животные размером с крупную кошку, с острыми длинными ушами-локаторами и огромными блестящими черными глазами. Короткая шерсть, непропорционально большая голова, мощные лапы и длинный пушистый хвост. Звери напоминали лемуров, но выглядели сильнее и опаснее.
Один зевнул, явив впечатляющий набор острых, но мелких зубов и тут же все остальные отвернулись от Ванды. Зашуршали джутом, принялись шумно хлебать воду, лениво взобрались на жёрдочки, разлеглись и свесили лапы, а иные просто свернулись калачиком и прикрыли глаза.
На Ванду смотрел лишь один зверь — из пенала под первым номером.
Дж.К.Т. появился сбоку и помахал ладонью перед лицом Ванды.
— Задание, лейт. Возьми кроля и держи крепко.
Первый пенал щелкнул и выдвинулся. Ванде пришлось подняться на цыпочки, чтобы ухватить зверя и вытащить того из вольера. Впрочем, зубы зверь не скалил, не кусался, смотрел умно и даже, казалось, с непонятным сочувствием.
— Держи. Крепко, я сказал! — вдруг рявкнул Дж.К.Т.
Зверь фыркнул и отвернулся от Ванды.
— Теперь найди на спине складку, а под ней — разъём.
Ванда провела ладонью по спине кроля, и верно — нашла складку кожи, под которой шерсти нет, одна лишь голая нежная кожица.
— Сунь туда руку. Одну.
Девушка в недоумении уставилась на имперца. А ментальный пакет-то неожиданно странный. Почти искин.
— Не тупи, десантур! Вас что, не учили проводить импритинг морфов?
— Нет, — помотала головой Ванда.
— Ах, да! Всё время забываю, Конгрегация... — в голосе Дж.К.Т. послышалась непередаваемая смесь эмоций. — Тогда так, объясняю один раз. Просунь руку в ту складку и дави. Сильно дави, пока не прорвёшь плёнку.
— Плёнку?!
— Да что за четверть, десантур, соображай быстрее, время уходит! Кожа, плёнка... надорви её пальцами!
Ванда сжала зубы и сунула правую ладонь под складку и принялась давить. С коротким влажным хлюпом кожа животного прорвалась и пальцы девушки скользнули во что-то горячее. По белой шерсти скатилось несколько кровавых капель.
Зверь молчал.
— Наконец-то, — сплюнул Дж.К.Т. — Теперь ничего не делай, пройдёт пара минут и морф на тебя настроится.
Пальцы девушки кололо. Несильно, но ощутимо. Затем ладонь как крапивой обожгло и всё стихло.
— Так, морф настроился, теперь вы, в каком-то смысле, одно целое. — Спокойно произнёс имперец, добыл из воздуха кресло и бокал с фиолетовой дрянью. — Ни в коем случае его не отпускай!
Он плюхнулся в кресло, хлебнул из бокала, и добавил:
— А теперь главное.
Слева в контейнере послышались щелчки и выдвинулась странная конструкция. Ванда рассматривала её несколько минут — Дж.К.Т. ухмылялся — и, наконец, спросила:
— Гильотина?!
Имперец довольно кивнул.
— Зачем?!
Дж.К.Т. потёр шею и проворчал:
— Для научного эксперимента, лейт. Ты говорила, что не боишься крови? Так вот — вперёд. Держи кроля крепко и клади его в лоток, под лезвие.
— Зачем?!
— В лоток, лейт! Что ты мнёшься как первогодка? Вар-ген говорил, что у тебя за спиной десяток трупов — торчей и прочей шушеры. А тут всего лишь морф.
Ванда молча положила кроля под гильотину. Зверь извернулся и бросил на девушку взгляд. Как показалось Ванде — сочувственный.
— Руку не отпускать! Держать до конца процесса.
Лезвие медленно опустилось, прижалось к шее зверя и с резким щелчком отрубило голову. Голова скатилась в маленький ящик, и тот немедленно задвинулся в стальную стену контейнера.
На какой-то миг девушке показалось, что умерла именно она. В глазах потемнело; а там, в темноте, нечто огромное царапнуло взглядом по Ванде, и — исчезло. Девушка застыла в ступоре, не слыша бормотания имперца.
— ...эксперименты. Мы проводим сотни и тысячи за день, — донеслось до неё.
Ванда уставилась на Дж.К.Т. Тот запнулся на миг, но продолжил:
— А ты как думала, лейт? Или их, или людей. Бессмертие не даётся просто так, это не какое-то единоразовое открытие, это... процесс. Механизм. Его надо ежедневно проверять, чистить, смазывать, менять изношенные детали. Чтобы люди жили, кто-то другой должен умирать. И ты одна из...
Ванде представились миллионы кораблей, рассеянных по всей обитаемой Вселенной, в которых отрубают голову кролям. Миллионы зверей. Миллионы голов. Она с трудом разжала руки, отпустила тушку кроля и метнулась вон из трюма.
Вслед ей смотрел зверь из клетки номер два.
...Ванда скорчилась на кровати. Её трясло. Прямо как тогда, после убийства первого инжектера, два года назад. Ледяные руки и ноги дрожали в ознобе. Ванда сжалась в комочек и давила в себе слёзы. Справа и слева от её ложа сидели на полу непривычно мрачные сорги.
Да, один палец стоит разогнуть.
— — —
12368 год Возрождения Источника, июнь. (12784:6 [ОМ])
Четыре месяца от точки Неизбежности.
Внешность, Союз Фабрикантов, красный сектор 1.
Ольсатер (0.7), одна из столичных систем Внешности.
Через две недели "Нардорер" добрался до региональных Врат в Мехлате, дождался очереди и сошёл со струны уже в рукаве Щита-Центавра. Тамошняя якорная система61* носила название Ольсатер и, — как это обычно бывает, — оказалась важным торговым хабом Внешности. Там где дороги — там и путешественники. Где путешествующие — там деньги, и те, кто желает нагрести их в свой карман.
Ольсатер принадлежал сразу трём Фабрикантам — Тену Мак-Миллану, Магде хин-Торп и Ранду Рябутынскому. Система удачная и богатая, и не только обнаруженным выходом из региональных Врат, но и огромным количеством планетоидов на орбитах десятка крупных планет. Нашлась даже планета зелёного ряда — Рейна, Ольсатер II — которая хоть и потребовала терраформинга, но за четыреста лет превратилась в цветущий сад, региональную столицу и курорт одновременно.
Пожалуй, даже развитый и древний Мехлат уступал молодому соседу по Вратам. Ведь в Гансте торговых путей и работающих Врат куда как больше, а знают все: иногда стать первым парнем на деревне лучше, чем прозябать бароном в столице.
Во Внешности системы с Вратами пока редки, за них охотно ведут корпоративные войны и потому Ольсатер держали сразу три семьи Фабрикантов, которые расположили в ней больше двадцати фабрикатт и фабрикарров, а над и под плоскостью эклиптики системы возвели по крупной цитадели.
По стандартам старых империй система тянула на ноль семь или даже выше. По меркам же Внешности это была культурная и финансовая столица всех ближайших скоплений. На весь Союз Фабрикантов схожих по развитию систем и десятка не найдётся.
Правда, со звездой Ольсатеру не повезло: красный тусклый карлик даже Рейну согревал кое-как, пришлось занять весь геостационар зеркалами, миллионами и миллионами километровых сияющих фасетов Адамантовой Змеи. Такие конструкции и в старых империях наперечёт, уж больно дороги, но Фабриканты не поскупились, видя выгоду не столько в освещении и обогреве планеты, сколько в правильном впечатлении торговых гостей.
И не прогадали, зримое воплощение индустриальной мощи Внешности помогло заключить выгодные контракты, как на поставку чистых материалов, так и на строительство крупных конструкций. Строили, однако, на верфях у соседней звезды, где ослепительно сиял белый субгигант, щедро одаривая пространство океанами бесплатной энергии. Но продавать построенное всё равно везли в Ольсатер, ведь большая часть уходила через Врата в Гансту, на тамошние биржи.
В общем, система что надо; хорошее место, чтобы забить гвоздь и повесить на него пару любезных сердцу фотографий да с десяток вражеских скальпов. А в том, что скальпы найдутся, Ванда не сомневалась. Ведь она грег, а грег это сила!
...Девушка отвернулась от экрана с моделью Ольсатера. Пора. Через полчаса — второе расширенное совещание с коллегами. Ванда знала — начальник особой группы маркетинга предпочитал устраивать брифинги по-старинке, не в инфире или симтеме, а так, чтобы каждому лично заглянуть в глаза.
Так и только так; маркетинг ОКСН должен работать с людьми, а не строчками отчётов. С людьми, на земле, с острыми осколками стекла, ржавчиной и грязью, иногда — с кровью; короче, с тем, что можно рукой ухватить или чему можно дать в глаз, а то и вцепиться клыками в загривок. Тогда и достоверность добытых данных окажется куда как выше.
Да и вообще, — поговаривал старый работник маркетинга, — что это за маркетёр, который рыщет лишь в инфирике? Подозрительно! Нет ли у него добрых знакомых среди федератных инфокрадов, недостойных высокого звания маркетёра?
На прошлом совещании Ванда вдосталь наслушалась подобных рассуждений, потому шустро собралась и лайнула в среднюю часть корабля, добралась до помещений маркетинга и нашла главный зал для совещаний. Коллеги уже постепенно собирались, рассаживаясь группами вокруг огромного овального стола, над центром которого сияло облако звёзд, рассечённое струнами Врат и спутанное объёмной сетью гипермаршрутов; местные скопления мало населены, но в поисках жирных систем Фабриканты успели разведать изрядную часть галактического рукава.
Ровно в 10:00 по корабельному явился и начальник особой группы, вар-танер Нгунн Вей Царкин, невысокий крепкий седой мужчина, черты лица которого подсказывали знающему, что кровь грегов щедро разбавили генами саоран. Ванда подозревала, что староимперских паттернов у маркетёра едва ли не треть.
Вар-танер занял своё особенное кресло у периастра* стола-орбиты, на которое восходил как на трон, оглядел с высоты положения подчинённых (с полсотни внимательных физиономий) и навязанную Департаментом обузу (слегка растерянную чернокожую дылду-голубоглазку), и открыл совещание:
