Один удачный призыв

Спустя несколько увлекательных часов симпозиум, увы, официально завершился. Участники принялись благодарить друг друга и обмениваться контактами, лично я умудрился получить «визитку» едва ли не от каждого присутствующего аристократа — тема порталов заинтересовала многих землевладельцев, да и возможность «из ниоткуда» вытащить несколько мощных боевых единиц также нашла отклик в душах. Своими контактами меня не удостоила только госпожа Элеонора, зато я был удостоен куда большего — её личного присутствия и возвращения к вопросу посещения родовых земель де ла Вальер.

— Я не возражаю против небольшого путешествия, но смогу отправится не раньше, чем через пару недель, — не видя смысла скрывать, честно сообщаю сёстрам, благо, разговор происходил приватно — в личных покоях Луизы.

— Могу я узнать причины задержки? — сдержано поинтересовалась Элеонора.

— Мне надо завершить один эксперимент, требующий проведения пары сложных ритуалов, к тому же у Луизы сейчас очень важный период обучения — она только что сделала большой шаг вперёд и ей необходимо закрепить полученный результат активной практикой.

— Что же, это вполне приемлемо, — строго глядя на меня из под очков, произнесла блондинка, таким тоном, словно оказывает мне одолжение. Причём это не было чем-то напускным или грубым, с желанием меня задеть, просто данный стиль общения въелся в неё на том же уровне, на котором в Луизу въелся официоз, не позволявший в своё время и пары слов связать при первой встрече с принцессой. — Но меня всё ещё интересует цена, которую вы просите за свои услуги.

— Не думаю, что назначать цену, до того, как я увижу своего пациента, будет разумно, — пожимаю плечами, располагаясь за столом и извлекая книгу из своей безразмерной сумки. С Магией Перевооружения можно было бы от неё уже и отказаться, но как-то слишком уж я привык к этому рюкзачку за двадцать лет.

— И всё же я вынуждена настаивать на том, чтобы цена была обговорена до того, как личность пациента станет озвучена, — полыхнув раздражением на моё вызывающее поведение, надавила блондинка, — впрочем, я понимаю, что в зависимости от сложности услуги, будет отличаться и цена. Назовите самую высокую! — о, теперь проскользнула и некоторая надменность.

— Самую высокую? — я приподнял бровь.

— Да. Чего вы хотите? Не думаю, что маг уровня Квадрата и с теми способностями, что вы уже показали, нуждается в банальном золоте, — что же, она в очередной раз доказала, что разум в этой симпатичной голове вполне себе неплохой.

— Самая высокая плата, что демон может потребовать от мага — это его душа. Но… не думаю, что в нашем случае исцеление будет стоить столь дорого. Хм… пожалуй, я остановлюсь на службе.

— Вы хотите, чтобы род ла Вальер принял вас на службу? Что же, это можно устр…

— Ох… ха, — я рассмеялся, а недоумение, выскочившее на её лице, веселило лишь больше, правда, скоро оно стало сменяться гневом, да и раздражение так и плескало. — Прошу прощения, но чтобы оплатить мою службу, вам не хватит душ всех живых с ваших владений. Нет, я имел ввиду вашу службу мне. Да… в самом сложном случае, я потребую десяти лет служения. В простейшем — полгода.

— Вы… предлагаете мне, старшей дочери и наследнице герцога Тристейна служить вам? — задохнулась она возмущением, не нужно быть лигилиментом или псиоником, чтобы прочесть неозвученные мысли «какому-то мутному бродяге без титула и земель, пусть и знающему пару трюков?!»

— Девочка, в своё время предо мной преклоняли колени и короли, — а что, Виктор был вполне себе абсолютным монархом, да и орки… хотя там вожди и это не совсем то… — что же касается моего предложения, вы просили цену и я её назвал, — Элеонора кипела возмущением, Луиза — жалобно на меня смотрела и активно переживала за сестру… сестёр. Я же… чуть усмехался. Это был ещё один урок для моей ученицы. Неприятный, но необходимый. При всём пережитом, эта розововласая малышка была слишком наивной, что при её доброте очень опасно. Ей недостаточно было лишь объяснить, куда ведут благие намерения и безвозмездная помощь всем и каждому — всё равно будет пытаться помочь, объяснив себе это десятком способов от дворянской чести до долга перед страной. Здесь надо было действовать нагляднее, а потому — жёстче. Это ей я бы помог просто так, но её старшая сестра — это не она. Сейчас блондинка и в мой «Дальний Круг»-то входит лишь потому, что является родственницей и любима девочкой.

— Да как вы… — девушка потянулась за своим жезлом-фокусировщиком.

— Старшая сестрица, прошу тебя, не надо! — болезненно паникуя, попыталась остановить Элеонору моя Ученица. — Я!… Ай! — вскрикнула девочка, когда её внезапно схватили за щёку. Я не шучу, старшая ла Вальер просто взяла и схватила сестру пальцами за розовую щёчку и довольно резко ту оттянула. — Болно! Ай! Ау! Фууу! Ну! Болно же! — попыталась вырваться Луиза, но всё было тщетно. Я же настолько этому удивился, что самым позорным образом опоздал с реакцией.

— Сколько раз тебе говорить, что вмешиваться в чужой разговор — бестактно и недопустимо для благородно леди?!

— Ау-у... Пвасти... Штаршая шештрича, пвасти... — чуть не плача, отбивалась девушка, которую уже схватили за обе щеки и теперь… растягивали их. И не шутеечно, а как будто надирали уши. Или тут как раз принято вместо ушей надирать щёки?… Блин, о чём я думаю?!

Пасс рукой — и на девочку ложатся чары лёгкого исцеления и заклинание каменной кожи.

— Я не хочу вмешиваться в ваши семейные отношения, но должен предупредить: пока Луиза — моя Ученица, любые попытки насилия над ней будут восприниматься мной как личное оскорбление. Вы имели право её воспитывать и наказывать пока не окрестили «Нулизой», теперь у вас такого права нет, — сказать, что я был разочарован и разозлён поведением Элеоноры — это сильно преуменьшить. Выплескивать свой гнев на этой малышке? Право слово, я считал её более сознательной личностью.

— Вас никто никаким учителем моей сестры не назначал! — рассерженной кошкой прошипела блондинка. — И лезть в наши внутрисемейные отношения у вас права нет! Мы вообще не нуждаемся в ваших услугах.

— Как хотите, — пожимаю плечами, — в конце концов, это вы ко мне пришли, а не я к вам. Если на этом всё, то можете идти — нам с ученицей есть, чем заняться.

— Вы не поняли? Я запрещаю вам общаться с моей сестрой!

— Пошла вон, — коротко бросил я, дополняя приказ псионическим ударом. Старшая ла Вальер подавилась на начале очередной тирады и немного деревянной походкой вышла за дверь.

— В-вальтер? — взглянула на меня девочка. Глаза на мокром месте, в эмоциях полный раздрай, а весь прогресс, что мы смогли достичь за проведённое вместе время, можно смело спускать в унитаз. Прелестно! Просто прелестно!

— Прости, малышка, — встаю, отложив книгу и, шагнув к Луизе, начинаю гладить по голове, одновременно транслируя чувство покоя и умиротворения, — твоя сестра изрядная стерва и умудрилась слегка вывести меня из себя.

— С ней всё будет хорошо?

— Да, самое страшное, что ей грозит — это лёгкая головная боль, — прикрываю глаза, — она уже отошла от ментальной оплеухи и сейчас идёт устраивать скандал Осману, ну и требовать, чтобы он меня выдворил и, заодно, спас тебя от моего влияния.

— Прости её, пожалуйста, — всхлипнула Луиза, — Элеонора… у неё всегда был тяжёлый характер… и ещё она привыкла быть самой сильной и самой главной, вот и…

— Это не повод так относиться к собственной сестре. Я понимаю, ваш мир и ваши традиции предполагают определённые нормы поведения, но даже по этим самым нормам, начав не просто выволочку, а физическое издевательство над тобой при постороннем дворянине, она тебя в глазах этого дворянина сильно унижала. Издевательств же над своими учениками я никогда не терпел и терпеть не собираюсь.

— Её просто разозлили те твои слова…

— Не нужно пытаться её оправдать. Наори она в ответ на мои требования на меня самого, я бы просто пожал плечами, попытайся она залепить мне пощёчину за «непристойное предложение» — я бы тоже это понял и просто бы увеличил плату. Но срывать свою уязвленную гордыню на непричастном, более того, на своей сестре… Эх, а казалась такой разумной и приятной девушкой.

— Она такая и есть! Просто… просто это вот всё накопилось… и та, кого она хочет исцелить…

— Ваша общая сестра.

— Ты знал? — она подняла взгляд, ну что же, слёзы из него ушли, хотя настроение всё ещё околопохоронное.

— Догадался — ваших эмоциональных реакций и случайных оговорок было более, чем достаточно для анализа. Её опасения, что «странный маг из ниоткуда» задерёт цену, узнав, кого ему предлагают лечить и потому такие требования тоже вполне понятны. Но, как я говорил, это не повод делать то, что сделала она.

— И-и-и… что теперь? — робко спросила девочка. — Ты… не будешь лечить Катлею? — опять эти глаза начали наполняться слезами.

— Пока Элеонора не согласится на затребованную плату, я не буду выполнять её заказ, — интересно, догадается или нет?

— А если… это будет не её заказ? — немного помявшись, хлопнула ресницами Луиза. Всё-таки догадалась.

— Цена для каждого своя, — улыбнулся я кончиками губ. — Будет зависеть от того, кто меня попросит.

— И… если это буду я? — робко-робко.

— Если это будешь ты, то в ответ тебе придётся заниматься дополнительно, скажем, по часу в день в течение года или до тех пор, пока Кирхе не признает своё поражение в вашей войне взаимных подколок.

— Я согласна! — вырвалось у неё едва ли не быстрее, чем она успела осознать, мои «требования». Но вот как осознала… — Почему, Вальтер? — личико волшебницы сделалось озабоченным, а бровки сошлись друг к другу.

— Хм?

— Почему ты запросил у Элеоноры десять лет тебе служить, а у меня… мне ты взялся помочь просто так?

— Всё очень просто. Ты — моя Ученица, назвав тебя так, я получил определённые права и обязанности. Я уже заметил, что в вашем мире традиции немного иные, но, в привычных мне, отношения Учителя и Ученика, во многом, глубже и прочнее даже семейных уз. Но твоя сестра — не ты. Она — чужой для меня человек. И потому и плату я требую, как с чужого… разве что с небольшой скидкой. К тому же, во всём этом было и ещё кое-что.

— Что? — она взволнованно переступила с ноги на ногу.

— А вот это предстоит уже понять тебе. Почему я не бросился помогать твоей сестре, хотя понял, что с ней что-то не в порядке? Почему я выставил такие условия? И что могло бы произойти, не выстави я их? Подумай и попробуй ответить, Ученица.

— Хорошо, — окончательно успокоившись, девочка сосредоточилась на своих мыслях, но ненадолго. — А что теперь будет с Элеонорой?

— Зависит от неё, — легко пожимаю плечами, убирая руку с головы Луизы. — Она уже взрослая девочка и должна себя контролировать, тем более, имея перед глазами все факты, что вскрылись обо мне по ходу симпозиума. Воспитывать её и шлёпать по попке за плохое поведение я не нанимался… — задумываюсь. — Хотя, если она продолжит в том же духе, то, возможно, придётся, — в ответ раздалось странное кваканье. Что-то между хихиканьем, возмущенным возгласом и печальным стоном. Очень… всеобъемлющий звук.

— А-а?…

— Слетаем через пару недель или на ближайших выходных, если я успею закончить с ритуалами, — отвечаю на не успевший облечь себя в слова вопрос.

— Спасибо, Вальтер, ты не представляешь, как я тебе признательна и…

Прерываю её, вновь положив руку на макушку, и молча транслирую свои чувства. Уважение к силе воли, позволившей не сломаться за годы пренебрежения и унижений от окружающих; восхищение личностью, сумевшей сохранить способность к доброте и сочувствию, вместо того чтобы погрузиться в пучины затаённой злобы на весь мир; умиление её потешными перепалками с Кирхе; нежность и желание оберегать — всё то, что я успел сформировать для себя за время нашего знакомства.

— Я твой Учитель, Луиза. Пока ты не предашь себя, пока не отвернёшься от своей сути, я всегда буду на твоей стороне, и это не требует благодарности. К тому же, — улыбаюсь, не разрывая зрительного контакта, — я умею чувствовать эмоции и на фоне этого любые слова совершенно излишни.

— Вальтер… — голос девочки задрожал, а из розовых глазок внезапно и обильно брызнули слёзы. Секунду назад ещё ничего не предвещало — она была серьёзна и сосредоточена, спокойна и собрана, но стоило моим словам отзвучать, как в её эмофоне словно рубильник переключили. Волшебница жалобно шмыгнула носом и… полноценно, без малейшего притворства и шуток... заревела.

И вот я стою перед ней на коленях, прижимая плачущую малышку к груди, и в очередной раз поражаюсь тому, насколько женщины удивительные существа. В её слезах не было и грана негатива лишь маленькая капелька застарелой боли и огромное, всепоглощающее счастье, густо замешанное на облегчении и каком-то фантомном, надуманном, однако схваченном мысленными когтями и зубами буквально до остервенения, чувстве стыда. Маленький, несчастный ребёнок, которому всего-то нужно было получить толику человеческого тепла. Без глупых этикетов, подобающего поведения и строгих, требовательных взглядов, что ищут в ней только талант и прогресс. Просто капля поддержки и участия.

Побороть слёзы нам удалось только через добрых двадцать минут, да и то исключительно малиновым пирогом со свежим чаем, ради появления которого в комнате мне пришлось давать мысленные инструкции Сиесте. Ещё несколько минут ушли на убеждение Луизы, что ей надо не прятаться под одеяло от смущения, а всё-таки попробовать, заодно позволив служанке привести себя в порядок. Это было очень мило и трогательно, особенно красное, как рак, и слегка опухшее личико девочки в момент, когда оно оторвалось от моей рубашки. Было во всём этом что-то домашне-уютное, несмотря на всю неловкость моей подопечной, когда она более-менее взяла себя в руки. Жаль, что не удалось продлить этот момент подольше...

Увы, пришедшая в себя Элеонора не просто так шла разбираться к ректору. Уж не знаю требовала ли она от него подкрепления для совместного рейда на «босса уровня», или банально хотела использовать его авторитет для влияния на меня, но какие бы мотивы ей ни двигали, итог был очевидно-предсказуемым, так что визиту Османа, где-то через полчаса с небольшим после некрасивой сцены, я совершенно не удивился.

— Господин Д’Эст, — кивнул мне архимаг, после того как вежливо постучался и был впущен в комнату. Луиза, ещё минуту назад, когда я предупредил о приближении гостя, сбежала в ванную, прихватив с собой Сиесту, и оставив меня наедине с недоеденным кусочком пирога.

— Господин Осман, — жестом предлагаю чародею присесть в трансфигурированное из воздуха кресло, — полагаю, вас привела ко мне настойчивая просьба леди Элеаноры?