Жнец

— А чего ты хотел? После того ада, из которого мы выбрались, конечно нервишки зашалят.

— Мы ещё не выбрались, Навиро! Не обольщайся!

— Пошли, пошли! Выберемся, не может быть, чтобы не выбрались.

Но даже в этой настороженности Навиро не мог оторвать глаз от леса, что раскинулся вокруг.

Как же они, люди, могли променять это на холод космоса?

Лес дышал, жил, переливался оттенками. Величественные ели тянулись ввысь, их иглы — тёмно-зелёные, почти чёрные в тени, но ярко изумрудные там, где пробивалось солнце. Кедры стояли, как древние стражи, их мощные стволы, испещрённые глубокими трещинами — словно шрамы веков. Сосны покачивали верхушками, шелестя на ветру.

А дальше — лиственные. Жёлтые, огненные, будто охваченные тихим пламенем. После большого бума на куполе базы листья осыпались, и теперь голые ветви пронзали воздух, как тонкие чёрные стрелы. Но даже это было прекрасно.

Навиро вдыхал запах хвои, влажной земли, грибной прели. Здесь пахло жизнью.

— Смотри, — он ткнул пальцем в куст, где алели капли диких ягод. — На Горане даже трава не растёт так густо.

Кейн хмыкнул, но его взгляд тоже задержался на пышной зелени.

— И что, из-за деревьев ты готов забыть, что здесь водятся те самые твари, что рвут людей пополам?

Навиро усмехнулся.

— Нет. Но если уж умирать — то среди такой красоты, а не в пыльном коридоре боевой станции.

Он провёл ладонью по коре ближайшего кедра, ощущая шершавость под пальцами. Люди когда-то бежали отсюда — к звёздам, к пустоте.

Зачем?

Здесь было всё: воздух, который можно пить, как вино; земля, рождающая пищу; лес, что укрывал и кормил.

А они предпочли металлические коробки в бездне. Пустынную, бедную на растительность и живность Горану.

— Идём, — Кейн тронул его за плечо, прерывая размышления. — Красота красотой, но нам надо связаться с нашими. Или кто тут командир?

Навиро кивнул, в последний раз окинув взглядом золотистые кроны.

Да, звёзды — это вечность.

Но Земля — это дом человечества. Пусть и с истощёнными ресурсами, но нигде так не было человеку комфортно.

— Навиро! Кровь! — Кейн резко остановился и уткнулся взглядом себе под ноги. — Это кто тут такое творит?

Пожухлая трава была примята, темные полосы крови говорили о том, что тут либо кого-то тащили, либо терзали.

Навиро сжал кулаки, глядя на кровавые следы, оставленные на земле. Колесуны. Опять они.

— Шарк... — пробормотал он, вспоминая старые данные. — По ходу тут колесуны таки безобразят.

И планета у них хорошая. Травы в рост человека, реки полные рыбы, зверей пруд пруди, что сами падают в зубы хищникам. Настоящий рай. Но рай этот только для хищников. Для колесунов.

И что они делают на Земле?

Он резко пнул камень, и тот с сухим стуком отскочил в кусты.

— Бирсиры держат Шарк под замком. И пока у них есть силы и технологии, людям там не бывать, — голос Навиро звучал жёстко, но в глубине — горечь. Сто лет прошло с открытия Шарка, а человечество так и осталось запертым в своих ржавых колониях.

Кейн, стоявший рядом, хрипло и недобро рассмеялся:

— Ну и что с того, что планета хороша? Пока для людей она просто мираж.

Навиро кивнул.

— Колесуны по интеллекту примерно равны человеку, как и касатки. Но чтобы строить города, нужны руки, а не когти. Чтобы создавать машины — пальцы, а не лапы. Они ловкие, хитрые, но... — Он провёл пальцем по стволу ближайшего дерева, оставляя царапину. — Они не развиваются и остаются зверьми. Им не нужны дома, заводы, дороги. Им хватает мяса, крови и свободы.

— Но тогда... зачем они здесь? — Кей продолжал идти вперёд, но уже осторожней, сканировал взглядом всё, оглядывался.

Навиро резко обернулся, будто почуяв чей-то взгляд.

— Это бирсиры привезли их на Землю. Но зачем? — его голос стал тише, острее. — Чтобы выкосить последних людей? Или... — Он замолчал, в голове вспыхнула догадка. — Или они охраняют что-то? Ну, что-то важное?

Кейн хмыкнул, проверяя заряд в винтовке.

— А колесуны... — Навиро продолжил, стиснув зубы. — Они служат бирсирам, как псы. Преданные и послушные.

Ветер донёс издалека странный звук — не то рык, не то щелчок.

Навиро медленно взглянул на предплечье левой руки. Заряда на преобразователь оставалось тридцать семь процентов.

— Ответы придётся искать в крови, — он повернулся к Кейну. — Но не это для нас сейчас важное. Главное, нужно как-то выйти на связь. А радиус нашей связи маленький.

— Может, нам лучше вернуться ближе к этой грёбаной базе? — голос Кейна звучал неуверенно. — И вообще, я чертовски устал, уже не могу идти. Да ещё этот хренов резонатор тяжёлый. Мы же не в БК! Там его сервы тягают. А тут я ножками волоку. У меня уже плечи ноют!

— Ну, давай отдохнём... — Навиро остановился у широкого дерева, сел на сухую листву и прислонился к нему спиной, бессильно откинув голову.

Кейн рухнул у соседнего, облегчённо выдохнув. Отложил оружие в сторону.

— Вот оно, счастье! Набегался, а теперь расслабуха!

Они так устали, что Навиро прикрыл глаза. Тем более они болели после световых перегрузок во время штурма базы. Спасибо автофильтрам БК. Иначе он был бы уже сейчас слепой...

Навиро сквозь сон услыхал вдалеке громкое хрюканье и истошные поросячьи визги. Это его и разбудило. Затем раздалось хрюканье, оно приближалось. Медленно.

Мимо, почти у ног Кейна пронеслись три маленьких полосатых поросёнка. Он даже с перепугу поджал ноги.

— Это чё? — заорал он, вскакивая и хватая резонатор.

Раздался топот и шорох листьев — показался кабан. Огромный, весь в крови. Он бежал так, будто за ним гналась сама смерть и громко визжал.

— Вона чё! — Кейн вскинул резонатор в его сторону. — Щас я его!

И тут наперерез, будто молния, выскочило огромное странное существо, смахивающее больше на гигантского богомола, чем на животное. Зазубренными передними конечностями оно подтянуло бегущего кабана к себе под грудь так ловко, что он резко остался на месте. А 'богомол' лишь чуть дёрнулся от инерции резко схваченной им жертвы. Затем глухой стук и кабан полетел, как ядро из пушки от существа метров на десять, глухо ударился о ствол дерева и затих у корней.

От такого страшного удара у него раздробилось половина костей.

'Богомол' повернулся к людям. Большие фасеточные глаза, голова будто треугольная, закруглённая на углах. Блестящая хитиновая оболочка переливалась синим и зелёными цветами. Ростом примерно с человека.

Рот маленький, но 'богомол', смотря на людей, так часто заклацал челюстью, будто медленно выбивал барабанную дробь. Зубы мелкие, но острые как иглы.

— На, сука! На! — Кейн выпалил пять зарядов из резонатора, когда существо поджало лапы для прыжка.

Навиро тоже выстрелил, целя в центр туловища. 'Богомол' даже успел прыгнуть, но всего лишь на пару метров.

Умер он мгновенно.

Заряды плазмы обуглили его, как пережаренный гриль, По округе разнёсся запах палёных костей. После выстрела Навиро из преобразователя брюхо осыпалось трухой.

— Фига себе! — Вырвалось у Кейна, когда они подошли ближе рассмотреть это страшное чудо. — Гляди, у него одни лапы хватательные, которые подтянули кабана, а вторые ударные. Вот в них силища! Кабаном так легко выстрелить разве можно? И убить! Что же они могут сделать с человеком?

Навиро мысленно дал запрос искину определить странное существо. Тот через глаза Навиро рассмотрел его и выдал ему ответ.

— Что ты так на меня смотришь? — Кейн уставился на Навиро. — Ты знаешь, что это за херня? За колесуна ты знал...

— Это стерилизатор. Если бы ты не оставил мозентер в БК, ты бы и сам мог это узнать.

— Ага! Мне до мозентеров было! Я был как креветка, выскочившая из кастрюли с кипящей водой! А что за стерилизатор?

— С их помощью бирсиры очищают планету от всех живых наземных существ. Универсальные стиратели жизни. Их называют пожирателями. И они видишь, не из такой плоти, как мы. Земная плоть при попадании преобразователя расплывается как кисель, а у них видишь, осыпается как железо.

— Да, странные существа. И мне очень это не нравится! Давай, командир, решай что-нибудь!

— Да я даже и не знаю, что делать. Будем идти от базы, где-то точки ожидания шершней. Но боюсь, те ромбовиды их легко положили, как пожиратель кабана. Они где-то в десятикилометровой зоне должны были ожидать. Но уже кто-нибудь вышел на связь, по любому летали бы сканы.

— Короче, я так понял, пока валим отсюда подальше...

Навиро кивнул.

— Если вернёмся, нужно затребовать, чтобы для таких операций сделали поисковики, дэтеки живых существ. Было бы легче намного. А то мы сейчас как слепые кроты...

Они двинулись опять на восток, но уже шли тихо и осторожно, будто вокруг были мины и за деревьями их ожидали стрелки.

Земля встречает их не особо приветливо...

Через полчаса они увидели далеко у подножия холма, как раз у кромки леса стоящий шершень. Он одиноко чернел среди жёлтой травы.

Смотри! Есть! Наши есть!

Навиро проверил через искина — связи ноль.

— Он мёртвый, — ответил Навиро. Связи нет. Шершень вообще хамелеон, а стоит чёрный. Он обуглен.

— Но всё равно, может, там хоть что-то работает. Как-то подать с него сигнал на корабль или челнок.

— Думаю, что это дохлый номер, но попробовать стоит.

Пошли по открытой местности.

— Интересно, а кто кого замочит при встрече: колесун пожирателя или наоборот? — спросил Кейн на ходу.

— Что там у тебя в башке, детство ещё? После всего пережитого тебя беспокоит такая хрень.

— Ну а всё-таки? Как думаешь?

— Один на один — победит колесун. Но... прожоры плодовиты. Их может быть, как саранчи. Как ты думаешь. Кто на планете останется?

— Ну да, понятно, что колесунов сожрут и оближутся. Прожоры — понятно. А почему колесунов так называют?

— Вот оно тебе надо? — Навиро начинал злиться. — Потому что они могут бежать, а потом начинают крутиться колесом.

— И как только у них голова потом не кружится?

— А вот колесуна встретишь, и спроси!

— Ты не ругайся... Это... я... так успокаиваюсь! — Кейн нервно сглотнул, указывая рукой. — Под деревьями видишь?

— Чего?

Навиро резко остановился, взгляд впился в тени леса.

Пять.

Пять пожирателей. Четыре — массивных, с хитиновыми панцирями, будто выкованными из железа. Пятый поменьше, но не менее опасный. Огромные богомолы из кошмаров. Они замерли под стволами, сливаясь с корой, лишь блики на хитине выдавали их.

— Хамелеоны, чёрт возьми... — прошипел Навиро.

В груди похолодело, но разум уже просчитывал варианты.

Шершень.

Его створки раскрыты — внутри можно занять оборону. Три стены, узкий вход, преимущество позиции.

— К шершню!

Они рванули разом, будто выстрелил стартовый пистолет.

От леса раздался странный щелчок — и первый пожиратель взмыл в воздух, как выпущенная из пращи скала. Высоко. Быстро.

За ним, щёлкнув, взмыли в воздух остальные.

— Не успеем! — закричал Кейн и побежал обратно.

— Куда, придурок? — заорал Навиро, понимая, что сейчас будет. — Ко мне беги!

— Я буду отступать, перестреляю! Иначе никак!

Кейн остановился, прицелился...

Выстрел из резонатора, второй.

Гулкий взрыв, один пожиратель вспыхнул с небольшим взрывом, стал мгновенно обугливаться ещё в воздухе.

Трое остальных уже налетали, лавировали, они летели за убегающим. Видно такой инстинкт.

На Навиро летел всего один.

Он выстрелил сначала в сторону, чтобы поразить хотя бы одного из летевших за Кейном. А они уже пошли на снижение.

Кейн стрелял, но они лавировали крыльями, ловко изворачиваясь.

Навиро выстрелил сбоку в одного. Целил немного на опережение. Но преобразователь на дальних дистанциях туговат: две лапы только отсыпались от твари. Она зловеще скрипела, но уже приземлялась возле Кейна. Он успел обуглить ещё одну тварь почти в упор, заорав от боли сам. Но ожог — это было только начало...

На Навиро летел всего один.

Выстрел преобразователя.

Жёлтая нить смещения пространства прошила воздух — грудь пожирателя рассыпалась в пыль ещё до приземления. Труп грохнулся на траву, словно мешок с камнями.

— Навиро! — раздался душераздирающий крик.

Обернувшись, Навиро увидел ещё один ужас за сегодня.

Первая лапа впилась Кейну в плечо, вторая — в бедро.

Хруст. Крик.

Но его раздирали не спеша.

Навиро, не мог помочь. Кейн умудрился отбежать больше чем на тридцать метров. Его резонатор взлетел метров на пять вверх, подброшенный рывком лапы одной из тварей.

Преобразователь Навиро на такое расстояние не достанет.

Кровь. Летящие в воздухе клочья плоти. Костяные щелчки.

Они его разорвали на части.

На Навиро летел от леса ещё один. Скоро он нависнет сверху.

Выстрел преобразователя.

Мимо.

Нужно остановиться, на бегу не получится.

Остановка. Прицел.

Пожиратель вильнул, сейчас будет лавировать в другую сторону.

Туда и выстрел — на опережение.

Жёлтая нить во второй раз прошила воздух — пожиратель падал, а в это время голова его рассыпалась, словно из неё струился песок.

Двое устроивших экзекуцию над Кейном уже разворачивались к нему.

Живучие... Тот, которого Навиро лишил двух лап, щёлкнув, взлетел.

Ещё трое выскакивали из леса.

Самоубийство.

Навиро бежал к шершню со всех ног, благо он уже рядом.

Только там его спасение.

Прожоры приближаются стремительно, причём с обоих сторон.

Он влетел в отсек, ровно в тот момент, когда первый пожиратель вцепился зазубринами лап в створку.

Скрежет по металлу. Зловещий и оглушительный скрип всех пожирателей снаружи раздирал уши и сознание.

Развернувшись у стены, Навиро направил преобразователь и сжал пальцы, надавив мягкий кастет гашетки.

— Получи!

Выстрел в упор распылил в песок треугольную голову мгновенно. Безголовое тело дёрнулось, когти скребли по металлу, но тварь рухнула.

Второй запрыгнул на труп сородича и уже лез внутрь.

Быстрые... они очень быстрые.

Зазубрины лапы прогребли воздух в сантиметре от лица. Острые зубы от злости вонзились в перегородку со зловещим скрежетом.

Навиро увернулся от лапы, взглянул на табло преобразователя.

Заряд готов.

— Гасни! Тварь!

Это выстрел угодил в грудь.

Половина твари превратилась в серую пыль. Оставшаяся часть судорожно дёргалась, изливая на пол густую, дурно пахнущую жижу.

Тишина.

Только хриплое дыхание Навиро нарушало мёртвый покой. Пальцы сжали гашетку преобразователя так, что суставы побелели.

Где остальные?

За створками глухой шорох травы. Множество лап.

Они идут.

Или... уходят?

Экран оружия холодно светился: двадцать восемь процентов заряда. Хватит на пару хороших перестрелок. Если повезёт.

Но здесь всё жестче, чем в тоннелях базы.

И теперь он один.

Навиро медленно, сантиметр за сантиметром, высовывался из укрытия. Сканировал всё вокруг.

Крыша шершня пуста.

Под днищем — только опоры да наполовину обгоревшая трава.