По велению короля. 4-я книга Шпиона

— Валентино, при прошлой нашей встрече ты упомянул о приезде в Милан Джулиано Медичи. От кого ты это слышал?

— Медичи? Ах, да. Что-то говорил. М-м-м... Попробую вспомнить. Сейчас, — и граф снова налил себе вина.

— Успеешь, — остановил я его, когда тот схватился за кубок. — Лучше вспоминай быстрее.

Еще спустя десять минут я получил, пусть неопределенные, но хоть какие-то сведения.

— Пошли, Валентино. Познакомишь меня с этим Амадео да Кастелло.

— Мой добрый французский друг, я бы с радостью помог тебе, но боюсь меня просто не примут в его доме. Вынужден признать, что такая судьба меня ожидает в большинстве домов благородных итальянских аристократов.

— Это понятно. Ты занял деньги у всех, кого мог найти, но ведь ты совсем недавно сказал, что слышал от него...

— Может быть, я неправильно выразился, мой добрый француз. Я действительно слышал, как он упоминал имя Медичи в своем разговоре с маркизом Чезаре да Апреззо.

Судя по его фривольному тону, три кружки вина, похоже, сделали свое дело, расслабив сознание Валентино.

— То есть ты просто подслушал их разговор, — подвел я итог, после чего задумался.

"Направление, в котором надо начать поиски, у меня есть. Вот только вряд ли меня эти графы и маркизы примут с распростертыми объятьями. Француз, простолюдин. Я для них сейчас такой же Валентино".

— Возможно, я догадываюсь, мой дорогой Клод, кто сможет вам в этом помочь, — довольно вкрадчиво начал говорить граф, так как опасения на мой счет никуда не делись. — Вот только в тот дом... без хороших подарков мне будет трудно попасть.

"Раз речь пошла о подарках, значит, разговор идет о женщине. Да плевать! Мне нужен Медичи, который может прояснить мне ситуацию, а если под это дело мне нужно подкупить треть аристократов Милана, я так и сделаю!".

Мои деньги и знакомства Валентино сделали свое дело и поздним вечером я был представлен Джероламо да Мурильо, маркизу Урбино, у которого, как мне стало известно, гостил Джулиано Медичи. Впрочем, то, что меня приняли в этом доме, стало не заслугой Валентино, а мое имя. Имя Клода Вателя все еще было на слуху у итальянской аристократии, к тому же маркиз знал меня в лицо, так как присутствовал на том приеме. Когда он поинтересовался чем вызван мой визит, я не стал крутить, а спросил его прямо:

— Ваше сиятельство, вы не могли бы познакомить меня с представителем известной семьи, Джулиано Медичи? — глядя на удивление, проступившее на лице хозяина дома, я продолжил. — Понимаю, это выглядит неуважением по отношению к вам, но до меня донеслись слухи об опасности, угрожающей вашему гостю. Именно поэтому я здесь.

Я блефовал, но мои слова неожиданно возымели свое действие. Лицо маркиза побледнело, а в глазах мелькнул страх.

— Что вы имеете в виду?

Я выложил ему свою теорию заговора, как его себе представлял, и по лицу маркиза, который с трудом сдерживал эмоции, сразу стало видно, что мне с первого раза удалось поразить цель. Мои предположения, похоже, настолько совпадали с теми сведениями, которыми владел маркиз, что он даже не потребовал подтверждений от кого я получил эту информацию, а только спросил: — Почему вы?

— Я здесь по воле моего короля, который считает герцога своим преданным другом. Его величество был извещен об опасности, нависшей над ним, и он послал меня предотвратить угрозу.

После моих слов маркиз не только не расслабился, но даже еще больше подобрался. Сейчас перед ним сидел не просто французский шпион, а хладнокровный убийца, которого прислал король Франции, который лично ему в этом признался.

"Взгляд, как два острых клинка. Не смотрит, а словно выбирает место, куда их вонзить. Французский дьявол! Да откуда он все знает? Впрочем, какая разница, ведь ничего нового я ему не скажу".

— Джулиано Медичи затем и появился в Милане. Он приехал чтобы нас предупредить о заговоре против герцога и что это связано с Сикстом. Вот только, клянусь всеми святыми, из нас никто не знает имен заговорщиков. Иначе бы мы давно указали герцогу на предателей. Поверьте, мы уже искали, подкупали людей, но все заканчивалось пустыми сплетнями и слухами.

— Пусть так как вы говорите, но я могу сам поговорить с Медичи?

— К сожалению, с Джулиано вам поговорить не удастся, он сегодня утром покинул Милан.

— Господин маркиз, скажите мне как можно подробнее, что Медичи вам сказал? — спросил я хозяина дома.

— Он приехал чтобы сообщить, что в Милан послан один из епископов папы. Сам о нем я не был осведомлен, и то, что мне стало известно, так это со слов сеньора Медичи. Так вот, у Сикста IV есть племянник Джироламо Риарио делла Ровере. Это бывший бакалейщик и стал графом дель Боско пару лет назад благодаря своему дяде. Вы можете себе такое представить? — при этих словах маркиз кисло усмехнулся. — Так вот, оказалось, что у Джироламо есть человек для подлых дел, и по словам Медичи, он прямо сейчас находится в Милане. Это кардинал Амадео Коппини. Раз послали именно его, сказал Джулиано, то ожидать можно все что угодно. Яда в бокал, наемного убийцу или тайного заговора. Возможно, уже сейчас...

— Где кардинал сейчас? — перебил я маркиза Урбино.

— Я пытался выяснить, но, к моему великому сожалению, в поисках пока не преуспел.

— Нет даже намека, у кого он мог остановиться? Опросить стражу на воротах, послать людей на постоялые дворы. Он же кардинал, а значит...

— Я посылал слуг на его поиски, но ни в одной из гостиниц Милана он не останавливался.

"Он же не идиот жить в гостинице под своим именем. Остановился у сообщников. Возможен заговор, направленный на устранение герцога. Вот только где искать этого кардинала? Кроме имени я ничего о нем не знаю. Ладно, будем работать с тем, что есть".

— Господин маркиз, вы должны понимать, что о нашем разговоре никто не должен знать.

— Понимаю, — с вполне серьезным видом заверил меня маркиз.

Вежливо распрощавшись с хозяином дома, при этом соврав, что буду держать его в курсе дела, я вышел на улицу и быстро огляделся. Уже стемнело и разглядеть, что-либо дальше тридцати метров было уже невозможно. Темноту усиливали нависшие над головой верхние этажи домов и навесы от солнца, еще более сгущавшие мрак улиц. На холодную темную ночь наложилось еще плохое настроение. Я раскрыл себя, но на это была веская причина. Этот итальянский аристократ ни слова бы не сказал непонятному французу, если бы я не ошеломил его своим признанием. Вот только раскрыв ему свою тайну я начал гонки со временем. Я не верил словам маркиза о сохранении тайны. Не завтра, так послезавтра он расскажет об этом разговоре своим единомышленникам, а спустя еще пару дней весь Милан будет в курсе, что Клод Ватель французский шпион. Но это еще полбеды, хуже, что все мои враги будут знать, что в городе появился охотник за их скальпами. Мне здорово повезет, если они окажутся наглыми и останутся в городе, но, скорее всего, они свернут свои черные дела и затаятся. Лично сам я бы уехал на время из города. Отсюда вывод: мне нужно закрыть это дело в кратчайшие сроки.

Мои нерадостные раздумья шли в унисон с темнотой городских улиц Милана, которые мало чем отличались от улиц французских городов. Кучи мусора, крысы, "аромат" сточных канав. К тому же меня сразу насторожило, что Риккардо, оставшийся для внешнего наблюдения, не только не подошел ко мне, но даже не подал никакого знака. Напрашивались два варианта: его нет в живых или, что, более вероятно, за домом маркиза следят. Тело напряглось, готовое к схватке, правда, на моем внешнем виде никак не отразилось. Придав себе, чуть покачивающую походку, бывшего в гостях, выпившего человека, я направился в сторону своего постоялого двора, настороженно пропуская через себя малейшие звуки ночного города. Довольно скоро я получил подтверждение своим опасениям. За мной шли.

"Так даже лучше, — решил я и свернул на знакомую улочку, зная, что там есть резкий поворот, который ведет к торговому ряду, а среди лавок я легко скроюсь. Так я и сделал. Мой соглядатай резко притормозил, после чего стал вглядываться в темноту, не понимая, куда мог деваться подвыпивший объект слежки, а когда я осторожно выглянул, то сразу заметил за его спиной темную фигуру.

"Кто бы сомневался, — усмехнулся я и вышел из своего укрытия.

— Сеньор, вы не меня ищите?

Соглядатай на какие-то мгновения замер, растерявшись, но ответить не успел и молча замер, стоило ему почувствовать холод клинка у своей шеи. Я быстро огляделся, а затем прислушался — тишина, после чего махнул рукой Риккардо. Допрос был жесткий и короткий. О милосердии не могло быть и речи, так как этот тип являлся пока единственной ниточкой, которая вела к врагу. К сожалению, он практически ничего не знал, кроме описания человека, который их нанял для слежки, вот только этого типа я никогда не видел.

"Молодой дворянин. Хорошо одет. Смазливая внешность. Родинка на виске. Нет, точно не встречал".

— Говори, — потребовал я отчета у телохранителя, как только мы удалились на приличное расстояние от трупа, оставшегося лежать за мусорной кучей, на радость крысам.

— Их было двое. Один из них остался лежать, с перерезанным горлом, в сточной канаве, но уже после того, как эта крыса, пошла за вами.

— Молодец. Слушай, а ты не хочешь остаться жить в Милане? — неожиданно спросил я его, и сразу объяснил свои слова. — Все-таки будешь ближе к сыну. Когда уеду, оставлю тебе большую часть денег, что у меня есть. Неплохие деньги. Триста дукатов.

— Благодарю вас, сеньор, от всей души. Вот только слухи о том, что я вернулся, уже не остановишь. Рано или поздно они дойдут до моих врагов и те придут за мной.

— Ты прав. Сказал, не подумав. Пошли быстрее. Ночи становятся все короче, а мне надо еще кое с кем поговорить. Причем срочно. Хорошо бы еще выспаться, но тут как у нас получится.

Приглашение на встречу застало меня в общем зале постоялого двора, в тот самый момент, когда я мысленно выбирал между рагу из кролика, тушеного в пиве и мясом по-венециански.

— Сеньор, это вам, — вместе с коротким поклоном передал мне свернутое в трубочку письмо посыльный, молоденький паж.

— Мне? — я сделал вид, что удивился, хотя подобное развитие событий предполагал, правда, не так скоро. — Ты уверен?

— Да, сеньор.

— Мне нужно дать ответ сейчас?

— Не знаю, сеньор. Мне было приказано лишь передать вам письмо.

— Ладно. Иди.

Все это время с моего лица не сходила маска крайне удивленного человека. По крайней мере, со стороны, если за мной наблюдали, я выглядел растерянным и удивленным.

— Тащи рагу, подруга, — бросил я подавальщице, все еще стоявшей у моего стола в ожидании заказа.

Развернув лист бумаги, быстро пробежал его глазами, после чего принял задумчивый вид. Потом бросил взгляд в окно. Несмотря на то, что сильный ливень прошел пару часов назад, над городом продолжали висеть тучи. Прохладное и сырое утро заставило горожан одеть плащи.

"До назначенной встречи остался час. Осталось только надеяться, что чересчур горячие итальянцы не подведут меня в последний момент".

Выйдя на улицу, я направился по указанному в письме адресу. За мной опять следили, но при этом делали довольно грубо и неаккуратно. Обойдя очередную лужу, я, наконец, подошел к двери незнакомого мне дома. Вид у него был заброшенный. Поднявшись на две ступеньки, я настороженно огляделся по сторонам, затем взялся за дверное кольцо, чтобы постучать, а затем застыл словно бы в нерешительности, отыгрывая ничего не понимающего человека. В следующий миг, потемневшая от времени, тяжелая деревянная дверь неожиданно отворилась и на пороге появился молодой человек в одежде слуги. Одного взгляда, скользнувшего по лицу и рукам, хватило чтобы понять, что передо мной стоит, переодевшийся, молодой дворянин.

— Прошу вас, сеньор, проходите, — изобразив короткий поклон, он сделал шаг в сторону. — Вас ждут.

— Ты не скажешь, зачем...

— Проходите, сеньор, — резко оборвал меня "слуга". — Поднимайтесь по лестнице. Дверь с красными бархатными портьерами. Там вас ждут.

— Ждут. Хм. Ладно, — я придал себе растерянный вид и шагнул вперед. — Значит, по лестнице?

— Да, сеньор. Прямо по ней, — подтвердил он, начав поворачиваться к двери, чтобы ее запереть, но тут же захрипел, получив ребром ладони по горлу, а следующим ударом, в висок, я отправил парня в беспамятство, после чего, стоя в проеме двери, условленным жестом показал, что путь свободен. Тот, кто за мной наблюдал, знали, что делать. Моя задача, заключавшаяся в том, чтобы оставить дверь открытой, была выполнена. Не задерживаясь, я быстро поднялся на второй этаж. В доме явно никто не жил. Единственный потертый гобелен, наполовину оборванный, свисал со стены, похожий на грязную тряпку. Лежавшая везде пыль и свисавшая с потолка паутина говорили о том, что дом давно не посещался людьми.

Дверь, прикрытая портьерами красного цвета, была чуть приоткрыта. Переступив порог, я "растерянно" огляделся, как и полагает молодому французу, который не понимал, зачем его пригласили на таинственную встречу. Сделав еще пару шагов, я остановился, пытаясь определить степень возможной опасности от двух людей, находившихся в комнате, которая когда-то служила кабинетом хозяину дома. Наверно с тех самых времен здесь остались стол и два кресла. В одном из них сейчас сидел немолодой человек, лет сорока, с ухоженным, чисто выбритым лицом. Одет он был богато, но при этом в его одежде наблюдалась умеренность. Не было ярких цветов и фривольных деталей, в виде бантиков и лент, которыми грешили итальянские дворяне. Можно сказать так: строгий деловой костюм богатого человека. Взгляд у мужчины оценивающий и холодный. На столе, за которым он сидел, стоял кувшин вина с кубком, а также писчие принадлежности: бумага, чернильница, очиненные перья. Вторым человеком оказался мой "приятель" Висконти, стоявший от меня в двух шагах, с приклеенной к губам "радостной" улыбкой. Ничего удивительного в этом не было, ведь именно он пригласил меня на встречу. Я улыбнулся своему знакомому, при этом отметив две вещи: его руку, лежащую на рукояти кинжала и то, что парень сильно волнуется.

— Мое почтение, высокородные сеньоры, — я низко поклонился. — Не имею чести знать здесь всех присутствующих, но не могли бы вы сразу назвать причину, по которой меня сюда пригласили.

— Не волнуйтесь, дорогой друг, — произнес мужчина, сидящий в кресле, и изобразил добрую улыбку. — Я сейчас все вам объясню. Проходите. Садитесь в это удобное кресло. Хотите вина?

— Благодарю вас, сеньор. Не хочу, — подходя к креслу, отметил, что ближайшая ко мне, красная бархатная штора, несколько отличается своим видом, скрывая, судя по всему, прячущегося за ней человека. — Я все же хотел бы знать...

— Да вы садитесь, Клод. Меня зовут Чезаре Малетто. Я приехал в Милан из Рима по делам и совершенно случайно узнал, что такого молодого и красивого молодого человека разлучили с любимой девушкой. Французский король — настоящее чудовище, раз поступил с вами так жестоко.

— Откуда вы это... Ах, что это я! — и я, чуть повернув голову, бросил взгляд на Андреа, который теперь занял место перед дверью, перекрывая выход. — Вот только к чему вы все это говорите?