Принцесса в Академии. Том 1

Она погладила бортик фонтана, на котором сидела, и кивнула на группу статуй в центре.

— Они подсказали.

Было непонятно, говорила ли она серьезно или просто не хотела отвечать на вопрос.

— Можешь подойти ближе.

Она приглашающе похлопала по мрамору, и я присела рядышком, примостив сверток между нами. Бортик был достаточно высоким, поэтому наши ноги не касались воды. На дне фонтана блестели золотой чешуей монетки, брошенные туда жителями королевства за здоровье правителя. У поверхности шныряли разноцветные рыбки с переливающимися плавниками. Время от времени одна-две выпрыгивали из воды, сверкая хвостом брызг, и ныряли обратно.

— Я часто прихожу сюда по вечерам, — сказала мадам Лилит, не поворачивая головы.

— Чтобы поговорить со статуями? — неловко спросила я.

— Да, и для этого тоже, — серьезно кивнула она. — В своё время Эол Свирепый, Амброзий Высокий, Глюттон Медоречивый и Мадоний Лунный сделали очень многое для академии и всего королевства. Они были лично знакомы с первым королем. Этот монумент стоит здесь далеко не одну сотню лет. На глазах этих статуй столица строилась и расширялась, приходили и уходили студенты, поколения сменяли друг друга...

— Похоже, они многое повидали.

— Да, поэтому иногда я спрашиваю у них совета.

— И они отвечают?

— Бывает, да, бывает, нет. Но подчас совет лучше спросить у того, кто не может тебе ответить. Тогда ты и сам начинаешь понимать, что для тебя лучше.

— Хм, раз уж вы с ними на короткой ноге, может, спросите про вечеринку? Её не отменят?

Мадам Лилит наконец оторвалась от созерцания скульптур и, повернувшись ко мне, улыбнулась. Никогда ещё на детском лице не было таких серьезных глаз и взрослой улыбки.

— Этого они не знают. Они могут рассказать только то, чему были свидетелями.

— А я слышала, Глюттон Медоречивый, вроде как, имеет прямой доступ к грядущему.

Глаз основателя факультета магической дипломатии полыхнул красным.

— В таком случае ты также в курсе, какие действия надо предпринять для извлечения этой информации. Но имей в виду: не всем нравится, когда их глаза используют вместо леденцов.

— Я это запомню.

Мадам Лилит пробежалась кончиками пальцев по моему свертку и наклонила голову:

— Тебя что-то тревожит, Ливи?

Я поспешно вскочила и прижала покупку к себе. Кто знает, что платье успело ей выболтать?

— Я безмятежна, как цветок лотоса на вершине горы Знаний.

Ректор усмехнулась и снова перевела взгляд вперед.

— В таком случае на горе тебе должны были подсказать, что розовая марлевка не лучший вариант для вечеринки.

— Они так и сказали, а ещё напомнили, что мне пора возврашаться в лавку. До свидания, мадам Лилит.

Она кивнула и снова погрузилась в свои мысли.

* * *

Реакция Эмилии была вполне ожидаемой.

— Какой чудесный выбор, Ливи! — сказала она, разворачивая бумагу и вынимая платье, чтобы получше его рассмотреть. — Я же сказала, что там тебе обязательно что-нибудь подберут.

Перед уходом она ещё разок отрепетировала с цветами поздравление ко дню рождения мадам, которое выпадало на тот же день, что и вечеринка, а потом упорхнула на свои таинственные курсы.

Поздним вечером, уже готовя 'Эксклюзив-нюх' к закрытию, я услышала робкий стук в дверь.

— Входите!

Посетитель оказался из стеснительных, пришлось идти открывать самой.

На пороге стояла бледная, как призрак, Флора с большой плоской коробкой в руках.

— Это вам, — сказала она, протягивая её мне.

— Что это? — удивилась я и приподняла крышку.

Внутри лежало моё облачное платье. Угасшее раздражение вернулось:

— Я же сказала, что не стану его покупать и...

— Не нужно денег! — испуганно прошептала продавщица — Возьмите просто так.

— Как это?

— Совершенно бесплатно!

— Но...я не могу его принять. Или это какая-то акция?

— Умоляю вас! — всхлипнула она. — Мне явился Ангел Смерти...

— Ээ...он сам вам об этом сказал?

— Да, и пригрозил утащить с собой, если я не подарю вам это платье. А потом продиктовал точный адрес.

В голове зароилась догадка.

— Скажите, а как этот ангел выглядел? Случайно не высокий блондин в кожаной куртке и темных очках? Ещё он мог пару раз назвать вас крошкой или деткой.

Флора одарила меня полубезумным взглядом.

— Он и вам являлся?

— Нет, просто это классический образ, — пояснила я, забирая у неё коробку. — Спасибо за платье, я буду аккуратно с ним обращаться и через пару дней верну в целости и сохранности.

— Спасибо! Спасибо!!

Она всё ещё рыдала от радости и рассыпалась в бессвязных благодарностях, когда я закрывала дверь.

Направляясь с коробкой наверх, я почувствовала, как губы против воли раздвигает улыбка. Значит, вот кто свистел в магазине.

Ну, не могла я после такого продолжать сердиться на Ореста!

Глава 17

про мечтирисы и неудачные подарки

В конце недели произошло сразу три важных события: во-первых, мадам закончила букет, во-вторых, доставили мои фисташки и, в-третьих, вечеринку отменили. Ах да, ещё я познакомилась с подружкой Магнуса. Но обо всё по порядку.

Рано утром меня разбудил шум внизу. Высунувшись на лестницу, я увидела Эмилию и мадам. Они колдовали над праздничным завтраком. Гномка весело напевала, а Эмилия нарезала торт. Услышав шаги, она подняла голову и махнула мне вымазанным в лимонном креме ножом:

— Спускайся, Ливи, мы решили отметить день рождения мадам пораньше.

— Потом мне нужно будет уйти, — пояснила та, поправляя скатерть и светясь от счастья.

— Она проведет весь день с Рудольфо, — шепнула Эмилия, когда я спустилась вниз. — Он обещал устроить ей незабываемый праздник. Кстати, — добавила она громко и выразительно указала глазами на прилавок, где стояла открытая коробка. — Только что доставили, от господина Мартинчика.

— Там...всё на месте? — спросила я дрогнувшим голосом и сглотнула. — Он ничего не забыл?

— Точен, как часы, — улыбнулась Эмилия.

— Твои фрисушки тоже пришли, — весело подтвердила мадам и, к моему ужасу, закинула в рот целую горсть очищенных орехов. — Кстати, они и на вкус вполне ничего. Пожалуй, ради этого можно и с нераскрывающимися трещинками смириться. — Она зачерпнула из рядом стоящей пиалы ещё одну солидную пригоршню и щедро посыпала толчеными фисташками лимонный пирог.

У меня ноги подкосились.

— Не волнуйся, — тихонько предупредила меня Эмилия, — я заказала тридцать унций вместо десяти.

Она подмигнула, и я, не удержавшись, крепко её обняла.

* * *

Празднование, пусть и скромное, обставили со вкусом. Эмилия перевязала приборы ленточкой, а салфетки я сложила лебедями — меня Мика научил. Пирог водрузили на почетное место в центре стола, а рядом на можжевеловой подставке разместили только что вскипевший чайник. Из носика струился пар, распространяя аромат шиповника и малины.

Растениям тоже передалось праздничное оживление. Со всех сторон слышался возбужденный шелест листьев, хихиканье и прочие изъявления радости.

Накрыв на стол, мы подвинули кадки и вазы с цветами, расположив их полукругом так, чтобы всем было видно именинницу. Получился своеобразный амфитеатр. Мадам предложила позвать и Магнуса, что стало для меня приятной неожиданностью. Я сходила наверх и передала ему приглашение. Отказываться паук не стал, но и особого восторга по поводу завтрака, за которым ему предстояло молчать, не изъявил — мы по-прежнему скрывали от хозяйки 'Эксклюзив-нюх', что он умеет говорить.

Потом мы с Эмилией принесли подарок, который купили заранее, и торжественно вручили его мадам. Она пришла в восторг от ножниц для завивки лепестков. Сегодня её радовало буквально всё, и она, наверняка, так же сердечно расцеловала бы нас и за коробок спичек. Напоследок анемоны спели ей поздравительную песню — ту самую, которую Эмилия репетировала с ними всю неделю. Задача оказалась не из простых, потому что изначально их учили исполнять гимн во славу короля. Мелодию изменить так и не удалось, так что вышли из ситуации, просто заменив пару слов. Правда под конец цветы сбились и заверили мадам в верности до последней капли сока. Но циклоцитрусы всё сгладили, вовремя закашляв. В общем, поздравления удались на славу и мы наконец расселись и приступили к завтраку.

Лизоблюдке также отводилось место за столом. Синий бутончик занял почетное место справа от мадам. По такому случаю он прифрантился, перехватив стебель под плодоножкой бантиком из оберточной фольги. Мадам налила ему в блюдечко немного подслащенной воды, а перед Магнусом поставила плошку с обвалянными в кардамоне кузнечиками и бабочками в сахарной пудре. Паук внезапно напрягся, и я, испугавшись, что он сейчас выдаст себя каким-нибудь восклицанием, поспешно выпалила:

— Магнус благодарит вас за заботу.

— Пустяки, — улыбнулась гномка, но стул отодвинула подальше. Она, как и многие, настороженно относилась к паукам. Может, и побаивалась. Магнусу последнее даже льстило.

Паук уже успел прийти в себя и бросил на меня странный взгляд. Я решила, что он смущен и тронут жестом мадам. Как позже выяснилось, это было правдой лишь наполовину.

Я принялась разливать чай, а Эмилия — раскладывать пирог по тарелкам. Имениннице полагалось два куска — второй она по традиции бросила через плечо, загадав желание. Пола торт так и не коснулся, потому что его на лету поймали шоколадные орхидеи, знатные сладкоежки. Тигровые лилии тут же попытались отнять у них добычу и в процессе возни чуть не перекусили стебли соперников пополам. Эмилии пришлось идти их разнимать.

— А что это за цветы? — я кивнула на прилавок, где стояла ваза с растениями, похожими на ирисы. — Не видела их раньше.

— Ах это, — мадам небрежно помешала чай и, зачерпнув немного ложечкой, протянула её лизоблюдке, — мой новый букет.

— Что?! — я вскочила на ноги. — Тот самый, над которым вы работали все последние дни?

Гномка откинула наигранное равнодушие и довольно улыбнулась:

— Да, это мечтирисы.

— Можно? — Я потянулась к цветам и, дождавшись кивка, вынула их из вазы. — А в чем их особенность?

Эмилия уже успела разобраться с инцидентом и направилась обратно к столу, на ходу оттирая с платья крем. Зачинщики драки, разведенные по разным углам, с громким чавканьем расправлялись с остатками торта.

— О, это совершенно гениально! — воскликнула она и выкинула испачканную салфетку.

— Не преувеличивай, — отмахнулась гномка, но было видно, что она польщена.

— Расскажите Ливи, как эта идея пришла вам в голову.

Мадам Гортензия расправила на коленях льняное полотенце, и на румяных щеках заиграли ямочки:

— Как вы знаете, сочинение букетов — дело непростое, там важна каждая мелочь. Общая концепция новой модели возникла ещё две недели назад во время нашего с вами чаепития. Если помните, тогда на сладкое было великанье печенье с изюмом и черникой. С ним у меня связаны особые воспоминания. Я была совсем ещё девчонкой, когда бабушка с дедушкой уговорили маму отпустить меня с ними на денек в Верхний город (так мы в то время называли любой город, расположенный не под землей). Это было совсем мелкое поселение, но на меня, всё детство проведшую в шахтах, пещерах и катакомбах, он произвел неизгладимое впечатление. Мы сходили на ярмарку, покатались на лодке, посетили зверинец, где я впервые увидела...да я вообще всё впервые увидела! Боже, как вспомню, какой я тогда была дикаркой! — Мадам Гортензия смущенно хихикнула, прижав ладонь к щеке, и продолжила: — Именно в тот день я узнала, что такое цветочная лавка. Заметила пеструю витрину...и пропала на полдня. Наземным жителям не понять этого восторга, для них цветы — нечто само собой разумеющееся, а мне они показались подлинным волшебством. Цветочница оказалась доброй женщиной и терпеливо отвечала на все мои наивные вопросы, перечисляла названия растений, на которые я указывала, рассказывала об их свойствах и о том, какие сочетания смотрятся наиболее эффектно. А напоследок подарила меня букетик ирисов и угостила черничным печеньем. Тот день в корне изменил мою жизнь, а эти два аромата стали моими любимыми.

Мадам перевела дыхание, а я вспомнила засушенный букет под стеклом в её кабинете, который видела ещё в первый день. Так вот, значит, как он заслужил это почетное место.

— Идея нового букета состояла в отсутствии устойчивого запаха. Предполагалось, что цветы будут подстраиваться под вкусы получателя и выделять аромат, который кажется ему наиболее приятным. Как вариант, запахов могло быть несколько. Сама по себе мысль неплохая, и на этом можно было бы остановиться, но я чувствовала, что чего-то не хватает.

— Финального штриха? — подсказала Эмилия.

— Именно, — кивнула мадам Гортензия. — Правда в данном случае завершающая деталь подменила стержень и стала основополагающей.

— Она долго от вас пряталась, — заметила я.

— Порой незначительная корректировка отнимает существенно больше времени, чем основной массив работы, — назидательно заметила гномка и продолжила: — Так вот, я долго ломала голову, тщетно пытаясь поймать ускользающую блошку и трое суток назад, почувствовав себя совершенно опустошенной, отправилась проветриться в парк. Долгие прогулки на свежем воздухе стимулируют воображение. Бродя по дорожкам, я наткнулась на пару пожилых гоблинов. Они шли, нежно поддерживая друг друга, и в руках она держала букет самых обычных ромашек, но при этом выглядела такой счастливой... И я вдруг ясно увидела вместо старушки девушку, которой она когда-то была, и которая точно так же гуляла со своим тогда ещё женихом по этому парку, радуясь скромному букету ромашек, и их аромат, должно быть, казался ей самым восхитительным, потому что их подарил любимый. Озарение накрыло так внезапно, что я чуть не наступила на выскочившего из кустов ежика. — Мадам сделала интригующую паузу и произнесла с расстановкой: — Я поняла, что, играя с запахами, я не использую в полную силу их главное свойство.

— Вас натолкнул на эту мысль ежик?

— Да причем тут ежик, Ливи! Я толкую тебе о том, что изобрела машину времени!

Я посмотрела на Эмилию, которая стояла, согласно кивая, и, на всякий случай, вернула букет в вазу. Мало ли, что там в пыльце. Вдруг и я через минуту выскочу на улицу, заявляя во всеуслышание, что ходила на свидание с Эолом Свирепым?

— Не в прямом смысле, конечно, — поправилась мадам, — но по сути. Ароматы — настоящая карта памяти. Они обладают удивительной силой и живучестью, и, единожды коснувшись наших ноздрей, навсегда становятся частью нас, не исчезают, даже когда их источник уже давно рассыпался в прах. Как ещё это назвать, как не машиной времени? Ведь они могут вмиг вернуть нас в детскую ванночку, где мама купала в душистой пене, или на крышу дома под дождем, где состоялся первый поцелуй, или на самую головокружительную карусель лунапарка.

Я разглядывала ирисы, всё ещё не понимая:

— Так чем они пахнут?

— Самыми счастливыми мгновениями жизни, — просто ответила мадам.

— Нюхая букет, ты будешь вспоминать лучшие эпизоды из прошлого и вновь испытывать связанные с ними яркие эмоции, — вставила Эмилия. — Мечтирисы — настоящая пилюля от меланхолии. Осенью спрос на них подскочит до небес.