Когда Тоно наконец вернулся, Рене уже успокоилась. Каждый проходит свой путь. Никто не виноват, что ее путь устилали тернии. И Тесс тоже. Она почти задремала, когда он включил свет.

— Ты не спишь?

Рене пожала плечами.

— Почти заснула.

— Сидя, и с открытыми глазами? — сказал он, рассмеявшись.

Рене посчитала глупым настаивать на своем.

— Ладно, — вдруг милостиво сказал он, усевшись на свою койку, видимо, и не собираясь выключать свет, — хорошо, что ты не спишь, мне надо поделиться, а то не усну. Знаешь, мы зашли к Тесс... Видела бы ты ее квартиру! Она приглашала лучшего дизайнера по интерьерам, да и сама она обладает прекрасным вкусом. Словом, у нее так хорошо, что уходить не хотелось, я даже начал подумывать о семейной жизни... А сама Тесс!... Я говорил, мы ведь давно знаем друг друга, мне всегда она нравилась. Но раньше все было немного иначе. Я не восхищался ее красотой, ценил вкус, ум, но и внимания не обращал на главное ее достоинство — открытость, честность. Знаешь, красивые и умные женщины редко бывают такими милыми, искренними, как правило, горький опыт общения со всякими там озабоченными придурками, падкими на внешнюю привлекательность, приучили их защищаться каждую минуту. Понимаешь, они как ежики, все время сворачиваются клубком, пряча под иголками самое интересное, но моя Тесси — совершенно другая... она не скрывает ничего! Ни мыслей, ни чувств. Она не боится быть искренней, что нельзя не оценить!.. Никакая другая девушка с мужчиной так открыто и щедро еще себя не вела. Я — счастливчик!.. Как ты думаешь, после замужества, она останется такой же? Ты ведь тоже женщина, и должна понимать ее лучше, чем я!

— Я не знаю.

— А должна бы... О, боже, какие глаза, а губы!... После прикосновения к ней, уже не чувствуешь силу притяжения, словно в открытом космосе!.. Похоже, я влюблен! Как ты считаешь, похоже, правда?.. Ты, конечно, думаешь, что я веду себя легкомысленно, ведь не так давно я объяснялся в любви тебе, но, знаешь, ты ведь меня отвергла, и без надежд, так что, я считаю — все, что было — то было и уже не считается. Без обид. Но вот теперь, с Тесс, может, и пришло мое время? Похоже, есть реальная возможность бросить якорь и обзавестись семьей... Тесс ведь завидная партия во всех отношениях. Ты согласна?

— Что тебе до меня? — вырвалось у Рене. Она сдерживала себя уже какое-то время, и была уверена, что выдержит... Непонятно почему, но ей было нестерпимо это слушать, хотя ничего неприятного он не говорил.

— То есть!?.. Ты же мой товарищ! И женщина к тому же. Должен же я с кем-нибудь посоветоваться, пред принятием такого важного решения!? Чего это ты вдруг так разозлилась? Мы ведь скоро расстанемся!

— Я хочу спать.

— Неужели? Зачем же ты меня ждала?

— Я не ждала тебя... просто слишком устала, чтобы сразу заснуть.

— Хм. Ладно, я и сам порядком устал. Но смогу ли уснуть, это еще вопрос... О, я слишком счастлив!

Она ничего не ответила, а Тоно лишь широко улыбнулся, быстро разделся, вполголоса напевая, и лег. Несмотря на все его опасения, стоило ему положить голову на подушку, как тотчас он крепко заснул.

Рене подумала, что при всем его уме и силе, он все еще сохранил в себе ребенка, возможно поэтому, он, так привлекателен для женщин. Им хочется сделать его счастливым. Кто-нибудь, например Тесс, это сделает, будет любить, заботиться о нем, и будет этим счастлива.

Но не она.

Часовая работа по восстановлению душевного равновесия, пропала.

Она плохо спала ночь, а Тоно напротив чудесно выспался и встал в отличном настроении.

Утром он снова отправился по делам, в том числе и к Тесс. Пока Рене готовила завтрак, он брился и кричал ей:

— Тесс сегодня постарается все устроить с пропуском. Представляешь, сколько бы нам пришлось здесь торчать, если бы не она?.. То-то. Да, сегодня мы опять идем в 'Лоонгло'. Так что готовь свое красное платье часам к восьми. Ясно?.. Не слышу!

— Ясно.

-Ладно. Тесс меня ждет... вернусь не скоро!

'Свое красное платье'! Она вовсе не считала его своим. Оно было чужим, хотя бы потому, что подобные носили другие обычные женщины. Накидка, которую подарил ей Тоно, была очень нежной на ощупь, но была предназначена не для вечера, даже она это понимала. Боже мой, она не чувствовала себя привлекательной, желанной уже много лет. А может быть даже, никогда!.. Аалеки прав, она просто испуганный темнотой ребенок, который не хочет вылезать из-под кровати на свет, и увидеть реальность!... И она всегда была такой, всегда. Тоно был прав, она боялась любить, боядась всего на свете и теперь вот, из страха теряла его. И вдруг, как протест на все что с ней происходило, ей захотелось иного. Отчаянно захотелось. Это было как зов боевой трубы. Она вдруг ощутила прилив сил, желание освободиться от оков страха, бороться. Немедля, пока не передумалось из-за очередного приступа паники.

Рене дождалась, пока Тоно уйдет, и тоже собралась. Она решила побывать в Нижнем городе у Каина, во что бы то ни стало. Как ни странно, Лабиринт и его обитателей она не боялась, наверное, потому, что она знала существ куда опасней. Тоно перед уходом сказал, что вернется к двум, значит, она вполне успеет.

Движение транспорта в Нижнем городе производилось много медленнее, чем в Среднем , поэтому, она немного, как ей казалось, задержалась. Немного.

Едва она вошла на 'Лего', к ней кинулся взволнованный Тоно.

— Господи! Ты жива!?..

Он вдруг схватил ее за плечи, и начал кричать:

— Где ты была, черт возьми? Я обыскал все окрестности не по одному разу! Где ты была?!

— Что-то случилось?

— И она еще спрашивает!.. Черт, да я тут все передумал!.. Я даже в морг при космодроме бегал, спрашивал, как идиот, не поступало ли в последние три часа трупа молодой женщины!.. Где ты была?

— В Нижнем городе.

— Что?.. Какого черта ты там делала? Неужели посещала Лабиринт? Все-таки я был прав, ты решила туда сбежать?!

— Нет, что ты!... Мне и в голову это не приходило! Но что же все-таки случилось? И перестань, пожалуйста, меня трясти...

— Я тут с ума схожу, а она... Не смей больше так делать, никогда, слышишь?... если решишь уйти, я должен знать, а не метаться как безумный, представляя себе черте что!... Какого черта ты делала в Нижнем городе? Подыскивала новое жилье?

— Нет...я была у Каина, в магазине.

Он перестал ее встряхивать, но не отпускал, всмотрелся в глаза, не веря.

— У Каина?... Что тебе там понадобилось?

— Ничего особенного. Извини, я просто не рассчитала время. Я думала, что успею задолго до твоего возвращения... ты ведь сказал, что вернешься не скоро. И потом, я никак не предполагала, что ты будешь волноваться...

— Да где уж тебе!..

Тоно обиженно поднял подбородок и, отпустил ее. Засунув руки поглубже в карманы, он отошел к компьютеру, став к ней спиной, и, немного помолчав, продолжал, все еще холодно:

— Что же ты не спросишь, как у нас дела?

— Как? — она, наконец, догадалась, — С пропуском что-то не так? Не выдали?

Тоно опустился в кресло и повернулся к ней:

— С чего ты взяла?

— У тебя усталый вид...

— Правда? — он смерил ее недобрым взглядом.

— Значит, выдали... — осторожно продолжила она, глядя на него с опаской.

— Моя Тесси — прелесть! Никогда еще не знал такой замечательной девушки! Знаешь, какой пропуск мы получили?.. Сверхсрочный! Это значит, мы первые в очереди, ясно? Тесси — просто чудо!

'Наверное, она просто хочет, чтобы ты быстрее вернулся к ней', — подумала Рене. Она ничего не сказала вслух, но у Тоно, наблюдавшего за ней, немного улучшилось настроение.

— Ты не рада?

— Рада. Когда же мы вылетаем?

— О, теперь мы не спешим... Я хочу еще немного побыть с ней... хотя бы один вечер и... ночь.

— Ясно.

Тоно усмехнулся.

— Сегодня мы с Тесс идем в 'Лоонгло'. Отметим наш пропуск, как следует! Можешь пойти с нами... Тесс тебя просила. Так что, если хочешь...

Рене неожиданно для себя подняла на него взгляд:

— Хочу!

Он поднял брови, улыбаясь:

— Вот как? Тебе так понравился 'Лоонгло'? Помню, раньше с корабля тебя и калачом нельзя было выманить!

— Понравился.

— Ладно. Тогда через час будь готова. Я потратил уйму времени впустую, разыскивая тебя, а мне еще надо заказать для Тесси цветы.

Он не догадался. Она нашла свой сверток и развернула его. Хотелось проверить так ли хорошо то, что она купила. Платье было старинное — кусочек давно погребенной цивилизации. Красно-коричневое, облегающее в груди и строго прямое книзу, оно было длиной почти до пола. Длинные рукава заканчивались кованными браслетами, а по подолу проходила широкая темная полоса, на которой мерцали узоры, больше похожие на таинственные письмена. Материя напоминала очень мягкую кожу, чувствуя тепло человеческого тела, она легко принимала нужный размер, сжималась по фигуре или растягивалась. Ворот был вырезан широким прямоугольником, как раз под ожерелье из полупрозрачных камней квадратной формы — его она тоже купила. Каин просил за него недорого — камни, хоть и были волшебно хороши, не были признанны драгоценными, однако она с трудом отводила взгляд от этой коричневато-красной туманности, в которой блуждали редкие белые огни. На ноги она надела сандалии из темной кожи с чеканными застежками. Все ее одеяние было просто и хорошо. Оставалось только... пройти пытку зеркалом. Ее опять охватил страх. Но тут ей послышались шаги Тоно, и Рене испугавшись, что он увидит ее сейчас, быстрее, чем она сама будет к этому готова, решилась. Рене резко повернулась к зеркалу, словно в колодец с ледяной водой прыгнула, и полетела вниз, покуда мозг не воспринял отражение молодой женщины. Еще сложнее оказалось признать в ней себя. Так странно! Это была она... но другая, чужая... сильная... Именно — сильная! Высокая, с прямыми плечами, гибкой талией... и строгим лицом. Неужели это она? Эта женщина в зеркале — уверена в себе, собрана и спокойна, а она всегда была как раз наоборот... Аалеки говорил ей, что ... К черту его! Сегодня она не будет вспоминать его слова и голос, льющий яд прямо в сердце! Сейчас ему нет места в ее жизни. Пусть и не надолго.

Она совсем было забыла о Тоно, и вдруг опять встретила в зеркале его взгляд. Он стоял с охапкой голубых роз, и смотрел на ее отражение. Странный взгляд, напряженный ... и с ожиданием. Она обернулась к нему.

— Что?

— Ты за этим ездила к Каину?

— Да.

Он замолчал, и она не выдержала:

— Это годится для 'Лоонгло'?

— Годится.

Неловко чувствуя себя под его взглядом, она поправила ожерелье, склонила голову, спряталась. Тогда он спросил напрямик:

— Зачем ты купила это платье и ожерелье, Рене?

— Не знаю...

— Нет, знаешь!

Тоно произнес это горячо и настойчиво, и Рене снова испугалась.

— Странный вопрос. Мне нечего сказать...

— Неужели, нечего?.. Ну, же, Рене, не трусь! Ведь ради этого наряда ты не побоялась вернуться в Нижний город!.. Зачем ты так рисковала? Скажи! И будь честной со мной и с собой!

Тоно стремительно шагнул к ней, отбросив букет, взял за плечи, но тут они почувствовали вибрацию защитной системы. Тоно нахмурился и нехотя ее отпустил.

— Это, наверное, Тесс. Открой. Я скоро.

Он отвернулся, подобрал букет и ушел в рубку управления, а Рене, вздохнув с облегчением, впустила как всегда сияющую, Тесс.

— Привет!

Она быстро оглядела каюту в поисках Тоно и остановилась взглядом на Рене. На сей раз, осмотр длился дольше. Ее брови слегка вскинулись при виде наряда Рене. Мгновенно она оценила стиль, качество и гармонию. Но после второго, еще более внимательного осмотра, она успокоилась. Они были слишком разные, чтобы соперничать. Сама Тесс всегда была безупречна. Ее красота была совершенна во всем — в лице, в фигуре, в светлых волосах, в манерах, движениях, голосе и в мыслях. Ее духи, одежда, аксессуары, все было самое лучшее, модное, и идеально ей подходило. Рене не в чем ни была на нее похожа, даже сейчас. Их можно было сравнить, как драгоценную вазу, признанный шедевр работы знаменитого художника, с предметом простой глиняной посуды, вылепленной пусть и искусно, но руками неизвестного мастера, чье имя обратилось в пыль времен.

Тесс не признала для себя в ней достаточно опасную соперницу, и, оставшись этим довольна, улыбнулась. Это была не снисходительная улыбка, нет, в этом Тесс снова показала себя на высоте. Улыбка была искренней — теперь, когда она признала Рене побежденной, она даже порадовалась ее внешний вид, порадовалась, что может обрести в ней подругу.

— Ты сегодня чудесно выглядишь! Платье очень красивое!

— Спасибо, ты тоже прекрасно выглядишь. Как и всегда.

— Спасибо, дорогая... Но где же Тоно?

— Он сейчас придет... пожалуйста, проходи.

Тесс, не забыв поблагодарить, вошла и еще раз, с любопытством оглядела каюту. Ее взгляд теплел каждый раз, когда она видела вещь, явно принадлежащую Тоно.

— Я давно хотела здесь побывать. Тоно столько говорил мне о своем корабле, о путешествиях! Знаешь, я всегда думала, что его работа и является главной соперницей для любой его девушки!.. Но это так по-мужски, верно?.. Для женщин работа всегда на втором месте... Здесь так... необычно!.. Удивительно! Пространство совсем небольшое, но я вижу, здесь все есть, даже довольно... комфортно... Скажи, Рене, какого это, жить на корабле?

— К этому надо привыкнуть. Когда подолгу находишься в безмерном космосе, ограниченное пространство лодки начинает казаться довольно уютным.

Тесс шутливо поморщилась, передернув плечами.

— Это так ужасно, долго быть в космосе!.. Не знаю, боюсь, мне было бы трудно привыкнуть! Даже когда летаю на больших комфортабельных перевозчиках, включающих целый город, ужасно скучаю по земле!.. Я не говорю об этом Тоно, думаю, он не поймет меня, ведь космос его стихия. Рене, мне хотелось бы спросить тебя... ты ведь хорошо знаешь Тоно, он доверяет тебе... Как ты думаешь, он смог бы привыкнуть к работе, связанной с не очень продолжительными перелетами?

— Не знаю... Тебе надо спросить его самого.

Рене прекрасно поняла Тесс, она жаждала семейной жизни с Тоно, и спрашивала ее, готов ли он к ней. Чуткая Тесс сразу почувствовала напряжение Рене.

— Разумеется, я должна буду поговорить с ним об этом и обо всем другом, что важно для нас обоих... Но пойми меня правильно, я очень дорожу его вниманием, и... боюсь снова оттолкнуть его! Видишь ли, два года назад, мне казалось, он готов на все, чтобы остаться со мной... и я ошиблась. Он подумал, что выбрав меня, ему придется оставить полеты, жить на Мэне, заниматься не совсем тем, что ему нравится, изменится, стать как все... и он выбрал работу. Теперь, когда мы снова подходим к этому выбору... я не стану ставить условия. Я и раньше не хотела, чтобы он изменился!... Я боюсь его потерять, Рене. Но, боюсь, что и жить, так, как ты, здесь, на 'Лего', не смогу!.. Это так не просто! Это мучает меня!

Рене было тяжело это слушать, хотя она все знала и раньше. Догадывалась, чувствовала.