Во имя Долга

— Ничего, и тебя это когда-нибудь настигнет, — пригрозил я.

— А вот не факт, не факт! И насколько "очень" наш Зуев попал? — продолжил ехидничать Бруно.

— Окончательно и бесповоротно, — улыбнулся дориец, в порыве чувств подгребая Варьку поближе. — Про такое обычно говорят "любить больше жизни".

— Чёрт, народ, он смутился! — восторженно сообщила Варвара, таращась на меня. — Да я вам клянусь, смутился! Инг, ну, подтверди; Сёма умеет смущаться, я фигею, жизнь прекрасна! Это же лучшее открытие в моей жизни, я же от этой язвы теперь не отстану!

— Арая, не буянь, — мягко проговорил дориец, урезонивая свою половинку. Очень своевременно, поскольку у меня чесались руки снять ремень и применить его по назначению к младшей сестрёнке, даром что уже кобыла великовозрастная. Может, потому и вмешался?

Но в этот момент, прерывая содержательную беседу, нас окликнули, мне вернули причёсанную невесту, и весь табор двинулся к дверям регистрационного центра.

Свадебная процедура оказалась на моё счастье короткой, и ничего экстремального в себе не содержала: обыкновенные торжественно-шаблонные фразы, почти как на присяге. Хотя ладонь Рури в моей руке почему-то была ледяной и дрожала, да и сама зверушка выглядела бледной и напуганной. Пришлось отходить от протокола и придвигать её поближе, чтобы обнять, а то мне ещё её обморока не хватало!

А дальнейшие посиделки за столом получились даже почти весёлыми. Мама разместила гостей на свежем воздухе, под прикрытием экранирующего поля и локального подогрева, — к вечеру воздух стал уж слишком свежим, — и представила всем специально приглашённого подозрительного типа, назвав его страшным словом "тамада". Но тот буквально с ходу пару раз качественно облажался (к моему удовольствию и не без моей помощи) и был отстранён от работы.

Первый раз тамада просчитался со своими подсчётами продолжительности поцелуя под команду "Горько!". Потому что выпустил я невесту минут через пять, не меньше, когда пауза затянулась уже сверх всяких приличий, считать надоело абсолютно всем и среди гостей начались брожения. А что? Мне все эти торжества даром не дались, а я и так слишком редко вижу любимую женщину, чтобы тратить наше общее время на какую-то ерунду; лучше уж тратить его на поцелуи. Да и Рури, похоже, была с этим мнением согласна: не просто же так китель на мне к тому моменту, когда нас всё-таки прервали, оказался расстёгнут, а её ладошки активно пытались проникнуть мне под рубашку.

Прервал нас, к слову, командирский рявк отца "молодые, мы всё ещё тут!". В ответ на что моё "Вы нам не мешаете" и "Какая жалость!" Рури прозвучали одновременно и очень слаженно, но пришлось всё-таки сесть обратно за стол. Хотя зверушка выглядела крайне недовольной и очень недобро поглядывала на вновь включившегося в процесс тамаду, и в этом я был с ней также полностью солидарен.

А секунд эдак через десять за первой промашкой тамады последовала вторая. Но в этом случае мужик сам был виноват, основной информацией о молодожёнах можно было разжиться и до торжества. Потому что заговорил этот остроумный человек про пол первого ребёнка, но буквально на втором предложении очень громко и искренне возмутился Ярик.

Дети присутствовали на торжестве немного в стороне: в специально для них установленном манеже под надзором сидящей на удобном диванчике Ичи-Ти. Женщина вообще сначала пыталась отсидеться дома на протяжении всего мероприятия, потому что боялась больших скоплений людей. Но Володька уговорил её вот на такой компромисс, и теперь постоянно курсировал от стола к своей пугливой половинке и обратно.

Не воспользоваться ситуацией я просто не мог. Невозмутимо сообщив присутствующим "прошу прощения, я на минуту", отправился утихомиривать и благодарить сына за столь своевременное выступление. Что характерно, стоило забрать мелкого из заботливых рук тётушки, как вой оборвался, а физиономию отпрыска озарила радостная улыбка. С учётом одного-единственного зуба выглядела эта эмоция в его исполнении просто убийственно.

К столу мы вернулись уже вместе, тамада опять захлебнулся речью, но тут его отстранил от этой работы не выдержавший такого безобразия Джу. И сразу стало веселее, причём не окружающим, а именно нам: Бруно проявил неожиданный такт и оставил нас с Рури в покое, вплотную занявшись гостями. Умело сочетая командирские навыки с великолепными ораторскими способностями, Джузеппе быстро построил всех, отдав предпочтение именно незнакомым людям. Оно и понятно: с нами ему ещё общаться, мы и морду потом набить можем.

Меня и Рури он выдернул из-за стола всего раз, ради одной-единственной довольно глупой традиции. Но тут я не возражал совершенно искренне, потому что процесс стаскивания со стройной ножки Рури подвязки зубами оказался очень увлекательным. Хотя я в этот момент окончательно понял, что никакого желания продолжать праздник со всем кагалом у меня нет.

Подвязку, кстати, к собственному ужасу поймал Джу; я очень старательно целился. Что касается букета, его зверушка, — чисто случайно, просто силу немного не рассчитала, — метко запустила прямо в скромно сидящую на своём месте бабушку, тоже активно голосовавшую за проведение праздника "по всем правилам".

А ещё через полчасика мы под предлогом укладывания уже всерьёз возмутившегося потомства бессовестно дезертировали с этого праздника жизни. О чём ни я, ни Рури совершенно не жалели. Брачная ночь была занятием гораздо более приятным и увлекательным, чем созерцание цирка под открытым небом, и в этом вопросе наши мнения тоже совпадали.

Шаг — мера времени, полный оборот Чиши, меньшего из двух спутников Рунара. Примерно равняется шести земным суткам. Сутки на Рунаре, кстати, почти в полтора раза длиннее земных.

Кроме шага в ходу такие меры, как круг (он же месяц, примерно равен пяти шагам), который определяется вращением второго спутника, Чиви, и оборот, он же год, составляющий почти три года по земному исчислению.