Приносящий Дары

— Ага, значит, вы тоже умеете рыться в чужих головах? Ну, ничего, тогда мы квиты, ваше величество. Я ведь тоже просканировал сознание всех тех роэльцев, которые находились вокруг и даже более того, хорошо пограбил ваши компьютеры и вот что я вам скажу. Уже очень скоро я стану обслуживать пятьсот миров в этой галактике, и тогда для меня будут открыты двери в ещё четыре ближайшие галактики, где также трудятся Приносящие Дары. Поверьте мне, ваше императорское величество, уж, в пяти галактиках я обязательно найду то, без чего вы точно не сможете жить, и тогда держитесь. Вы не представляете себе, что тогда произойдёт.

Император улыбнулся и спросил:

— И что же это может быть, юноша?

— А я почем знаю? — удивился я — Но, поверьте, в пяти галактиках точно найдётся нечто такое, что станет для вас светом окошечке.

Император Диолен с мягкой улыбкой негромко сказал:

— Мне бы очень хотелось это увидеть, Валерий.

— Обязательно увидите, ваше величество, — кивнув, сказал с нажимом в голосе, — и вот тогда я с вас, роэльцев, с живых не слезу. За это чудо я выдавлю из вас всё, в чём так остро нуждаются остальные миры всех пяти галактик. Главным образом ваши космические корабли. На них даже в нашей галактике огромный спрос, ведь все народы мечтают выйти в космос и создать на необитаемых планетах колонии.

Император улыбнулся ещё гире и спросил:

— Это предупреждение, Валерий?

С коротким смешком я возразил:

— Нет, ваше императорское величество, это угроза.

Император удовлетворённо кивнул:

— Если угроза звучит из уст человека, подобного тебе, значит, к ней следует относиться серьёзно. Что же, Приносящий Дары, я буду с нетерпением ждать тебя с радостной вестью о том, что ты нашел в одной из пяти галактик то самое чудо, которое, наконец, поразит меня, и всех моих подданных на двадцати шести планетах, включая Роэл. До встречи, юноша, желаю тебе удачи.

На этот раз я покинул Роэл прямо из кабинета императора, огорченно вздохнул, махнул рукой и продолжил работы. До конца года я установил контакты ещё с полутора сотнями миров. Весь год я вкалывал, словно ломовая лошадь. Однако, отрывая от сна по пять-шесть часов, я пару раз в неделю сверх плана посещал Тернир, ввозя на него огромное количество своих личных даров, запретив своему другу даже намекать мне о какой-либо плате. Мне хотелось как можно скорее увидеть эту планету зелёной и сделать жизнь тернирийцев хоть немного легче. Поэтому, в том числе, я вывозил на отдых в другие миры юных тернирийцев миллионами, хотя, поначалу, генерал-президент и возмущался, что я отрываю его солдат от работы. Тогда я заключил контракт с несколькими сотнями тысяч андроидов с Нейди, наняв их воспитателями, и он перестал ворчать.

Делал я это ещё и потому, что тернирийцы были буквально на грани массового психического срыва и только то, что я появлялся в их изуродованном мире каждый вторник и пятницу, вселяло в них надежду. Однако, не смотря на это, мне приходилось отправлять в обязательный двухнедельный отпуск, на котором я настоял, чуть ли не с битьём посуды, также и взрослых тернерийцев. Их с радостью встречали в добрых трёх десятках миров и оттуда они возвращались загорелыми и посвежевшими. Поэтому не удивляйтесь, сограждане, что на Тернире вы встретитесь с очень многими мужчинами и женщинами, которые представятся вам, как Валерий и Валерия. Это имя популярно и в других мирах, что заставляет меня работать ещё энергичнее.

К концу года я стал уже забывать о планете Раэл, но тут случилось нечто совершенно фантастическое, я прибыл на планету Дария и все мои графики накрылись медным тазом. То, с чем я столкнулся на этой планете, иначе, как волшебством назвать нельзя. Впрочем, вы с ним хорошо знакомы, ведь вам всем известно слово нарбукар, которое включает в себя все виды дарийской керамики, которая пользуется на Земле бешеным спросом вот уже тридцать пять лет. И это притом, что я ввожу на нашу планету её больше, чем ещё куда-либо. Надо же хоть как-то смягчать ваши нравы, дорогие сограждане. Про Дарию, и про то, как я открыл её нашей и ещё четырём галактикам, снято больше всего кинофильмов и сериалов. Уже с сегодняшнего дня они станут доступны землянам. Знакомы вы и с философскими стихами дарийцев, которыми также зачитываются везде.

Два с лишним месяца у меня просто голова шла кругом. Особенно после того, как дарийская расписная керамика вдохнула жизнь в дорогих моему сердцу тернирийцев. Произошло это после того, как я привёз им первые вазы созерцания. Впрочем, все остальные дарийские нарбукары оказывают на людей в пяти галактиках точно такое же воздействие. Первыми дари, с которыми я познакомился в этом мире, были Шелар-вен-Крамон и его жена Зэира-веина-Крамон. Шелар больше известен в пяти галактиках, как философ с очень оригинальными воззрениями. Он был отличным художником и его нарбукары той поры достойны музеев, но всё же не был тогда великим мастером.

Прошло три месяца, пошел третий год моей работы, всё как-то устаканилось в том смысле, что я перекроил все планы Сая, включив в верхнюю часть списка товаров помимо дагенарий и даров планеты Алвария, ещё и нарбукары, что того стоило. Между прочим, дари очень часто отказываются брать за нарбукары плату, и поэтому я расплачиваюсь с ними встречными дарами. Тем временем учёный люд с Тирамина всё чаще и чаще теребил меня и требовал, чтобы я оттарабанил их чуть ли не всей толпой на Роэл. То, что Ваня Шапкин выкачал из их компов самые великие учёные галактики, осевшие в этом мире, уже уяснили, и даже двинули очень многое вперёд, но им хотелось теперь поработать вместе роэльскими учёными. Наверное, чтобы оспорить их некоторые научные доктрины.

Ответить им мне было нечего, пока однажды я не взял в руки тот самый анавирн, из которого Зэира дала мне напиться во время моего первого визита на Дарию. Что такое дарийские анавирны, объяснять не надо. Выпив холодной воды, я, вдруг, понял, что нужно сделать. Роэльцы по своей натуре созерцатели. Их любимое занятие, насколько мы поняли, создавать с помощью специального устройства различные произведения искусства вроде картин, гобеленов, причём трёхмерных, а также скульптур и прочих художественных изделий, вплоть до холодного оружия. Полюбовавшись на своё или чужое творение, они заносили его в память инфокрасталла, никогда не воплощая в более прочном материале, нежели почти реальная голограмма. Именно поэтому дворец императора выглядел таким простым и лаконичным.

Едва дождавшись пятницы, я сразу после окончания работы шагнул в новый дом Шелара. Этот парень уже перебрался вместе с женой и сыновьями в столицу, так как стал правой рукой царя Арзагартара-вен-Дора. В Дарианне был полдень и мой друг, как всегда, дрых в саду в тени лартарии, уже обильно плодоносящей. Заорав, как на пожаре, я направился прямо в сад, хотя послеобеденная сиеста была для дари, чуть ли не священной. Для меня было сделано исключение. Шелар и Зэира подскочили, быстро оправили на себе туники и сделали вид, что они только что проснулись. Мой друг даже притворно зевнул:

— Что-то случилось, Валера?

— Нет, но скоро случится, — ответил я, — учёные с Тирамина скоро проломят мне голову, если ты не сотворишь чудо.

— Какое чудо должен сотворить Шел? — спросила Зэира.

На этот раз, впервые за всё время я прибыл на Дарию без больших КОПСов, а потому сел в резное кресло и со вздохом спросил:

— Шел, ты можешь вылепить для меня вазу созерцания, но не с пейзажами чужого мира, а с целыми картинами жизни другого народа?

— С живыми картинами? — спросил мой друг-лев. Дари, отдалённо похожи на львов. Я кивнул, и он со вздохом признался в своём неумении — Нет, я не умею этого делать, но я знаю одного старого мастера, который способен на такие вещи. Правда, мне с ним очень сложно разговаривать. Хотя он ведь теперь снова стал молодым и должен начать относиться ко всему по-другому.

Достав из кармана малый КОПС, я требовательно сказал:

— Летим к нему, Шел.

Зэира насмешливо сказала:

— Тебе лучше лететь со мной, Валера. Это ведь мой дед, и он с Шелом чуть ли не на ножах. Не может простить ему, что он меня чуть ли не украл, и я не вышла замуж за внука его друга.

Шелар только развёл руками и виновато улыбнулся. Через две минуты мы с Зэирой уже сидели в скоростном флайере. Лететь надо было в Теалиорн, тот город, где они жили раньше. До него Шапкин домчал нас всего за пятнадцать минут. В то время уже основательно помолодевший Делордир-шен-Аркарт, был всё ещё сердит на Шелара, но внучку свою любил безмерно. Узнав, что Зэира привела в его дом Приносящего Дары, он не знал, куда меня посадить. После обмена любезностями я сказал взволнованным голосом:

— Делордир-шен-Аркарт, мой друг Шелар сказал мне, что ты великий мастер и умеешь создавать вазы созерцания, показывающие живые картины. Я готов встать перед тобой на колени, великий мастер Делордир, лишь бы ты изготовил для меня несколько таких ваз с картинами чужой жизни.

— Что, Шелар так и сказал, что я великий мастер? — озадаченно спросил меня старый мастер.

Зэира немедленно пришла мне на помощь:

— Дедушка, Шел всегда говорил, что ты великий нарбукарат и, представь себе, готов открутить голову каждому, кто в этом усомнится. Поэтому, как только Валера сказал, что ему нужны такие вазы созерцания, он немедленно вспомнил о тебе.

Делордир заулыбался, кивнул и спросил меня:

— Для чего тебе нужна такая ваза, Таронован?

Таронован дари означет Возвращающий Молодость. На Дарии это моё второе имя. Глубоко вздохнув, я сказал:

— Мастер Делордир, я знаю один народ, который состарился и из-за многих знаний утерял часть своей души. Ещё я знаю другой народ, который, как мне кажется, очень похож на тот слишком мудрый народ во времена его далёкой молодости. Мне нужно принести мудрому народу в дар такой нарбукар, который заставит его не просто вспомнить былые времена, а сможет вернуть в их души молодость.

Шапкин тут же обрадовал меня:

— Валера, ты сумел уловить суть мастерства Делордира. Именно с такой целью, будить души людей, он создаёт такие вазы.

Старый мастер улыбнулся и сказал мне, то же самое:

— Я в жизни никогда не слышал более лестных слов, Таранован. Ты проник в самую суть моего нарбукарата. Правда, для того, чтобы изваять нарбукар души, я должен увидеть лицо хотя бы одного их тех мудрецов, а затем посмотреть на то, чем живут те люди, которые похожи на мудрецов во времена юности этого народа. Чем больше я увижу, тем глубже проникну в их души и тем полнее смогу отразить это в дейяр нарбукар-сетэ. Было бы также неплохо, чтобы вместе со мной то же самое увидели и другие мастера дейяр нарбукарата. Тогда мы сможем изготовить для уставших мудрецов много дейяр нарбукар-сетэ и поверь, даже если ты не угадал, их души помолодеют.

Прежде чем начать собирать старых мастеров, способных изваять нарбукары души, я решил заранее всё обговорить и строго сказал:

— А теперь выслушай меня очень внимательно, дед. Дари великий народ, и его щедрости нет предела. За самые красивые нарбукары вы отказываетесь брать плату, что меня просто бесит...

Старый мастер улыбнулся и кивнув, подтвердил:

— Всё правильно, Таранован, мастер не должен продавать свою душу, но даже изготавливая нарбукары на продажу, обязан вкладывать её в некоторые из них полностью.

Махнув рукой, я сердито проворчал:

— Не вопрос, как надо, так и делайте, но запомните, когда вы отказываетесь принять от меня какие-то дары, говоря, что они слишком дорого стоят, то плюёте мне в душу. Мне становится от этого очень больно. А теперь дай мне договорить, дед. Если самый отъявленный бездельник теряет вкус к жизни, то его душа начинает гнить и распространять вокруг себя жуткое зловоние. Он становится мизантропом. Так у нас на Земле называют таких людей. Гораздо хуже, когда вкус к жизни теряет мудрый человек. Нет, его душа не начинает вонять. Он просто начинает испытывать сильную душевную боль, которую старается загнать как можно глубже, и страдает. Очень далеко отсюда есть целая империя самых мудрых людей в нашей галактике. Их внешний облик прекрасен, они совершенны, но, боже мой, как же они все страдают, старик. Ты даже не можешь себе этого представить. Теперь я скажу о себе, великий мастер Делордир. Для меня невыносима сама мысль о том, что где-то есть такие люди, которые страдают. Поверь, от этого я тоже испытываю сильную боль...

— И именно поэтому ты так мало спишь, Таранован, так много работаешь и забыл о всех радостях жизни, — снова перебил меня дед Зэиры, — что очень легко почувствовать. Правда, всякий раз видя улыбки на лицах тех людей, для которых дари изготовили так много нарбукат-тегри, ты радуешься даже больше, чем они. Это ещё одна из тех причин, по которой дари довольно часто отказываются брать плату за свои нарбукары. Они таким образом хотят помочь тебе, но я прошу прощения, что снова перебил тебя, Таранован.

Улыбнувшись, я успокоил старого мастера:

— Всё нормально, Делордир, я всего лишь хочу сказать, что все те дейяр нарбукар-сетэ, которые великие мастера нарбуката Дарии изготовят для жителей роэльской империи, я буду продавать им очень дорого. А теперь послушай, что ты должен сделать. На свете есть такое чудо, как драгенария. Это огромная разумная ракушка, которая делает воду очень чистой и ещё умеет читать мысли людей. Про плоды алварии целебной и плоды лартарии тебе уже всё известно. Тебе нужно будет сделать так, чтобы в дейяр нарбукар-сетэ наливалась не простая вода, а так, которую очистила драгенария, и чтобы каждый роэлец ещё и трескал плоды алварии и лартарии хотя бы изредка. Как только ты совместишь три этих фактора в своих дейярах, я стану продавать их по сумасшедшей цене, но ты не волнуйся, роэльскую империю невозможно разграбить, как и меня, между прочим. Мы с ней одного поля ягоды. К тому же у всех людей без исключения есть такая привычка, они ценят только то, что очень дорого стоит. Я сейчас отправлюсь в несколько мест, а ты вместе с Зэирой отправляйся в путь, собирай старых мастеров вместе с их женами и всеми теми, кого они захотят взять с собой. Вам предстоит посетить не только Алварию, но и другие миры. — обращаясь к внучке, я чуть ли не приказал — Зэира, подними в воздух все флайеры, включая даже царский, и собери народ в столице. Я вернусь в полночь.

После этого я отправился сначала на Алварию, затем на Рестию, Нейдию и Тернир, чтобы предупредить всех о большой толоке. После этого я поспешил на Землю, чтобы забрать там большой табун, который полностью состоял из лошадей породы английская чистокровная. В основном это были очень рослые кобылы и жеребцы преимущественно вороной масти. Их специально готовили к верховой охоте на куршагов, животных очень похожих на земных тапиров, только почти вдвое больше размером, рыжих и косматых, вооруженных парой бивней внушительного размера. Мясо куршагов было очень вкусным, но охота на них представляла собой немалую опасность. Всё, что меньше него ростом, куршаги, всеядные животные, считали своей добычей и не боялись даже арабских скакунов. Зато удирали во все лопатки от более крупных лошадей тёмной масти.