Там, где живёт огонь. Часть 1

— Они живые? — спросила Алиса, пока кривая демоница ковыляла впереди, уже поднимаясь по ступеням наверх.

— Кто, колонны? Да нет, конечно. В них просто до сих пор заключены души, принадлежащие когда-то Оливию. У каждого приличного демона есть собственные человеческие души. А уж у этого их было предостаточно! Он всё-таки маркиз.

Перила лестницы, как собственно и сама лестница, были из белого мрамора со светло-серыми прожилками, и через каждые десять ступеней резкий поворот влево отмечался небольшим постаментом с очень натуральной жабой наверху. Разве что каменной. Когда они проходили мимо, одна жаба проводила их изумрудным взглядом, а другая даже квакнула.

— Да-да, и в жабах тоже, — закивала Самигина, когда Алиса от неожиданности чуть не наступила ей на ногу, — это был герб его Дома. Они здесь повсюду.

Глубоко вздохнув, Алиса взяла себя в руки и даже решила не разбивать жабу. В это время навстречу им по лестнице спускался демон. Его козлоногая фигура медленно появилась из влажного пара, обнажив сквозь прилизанную водой шерсть то, что девушка лицезреть совершенно не собиралась. Он спокойно протирал уши грязно-белым вафельным полотенцем, пока вдруг не увидел, кто поднимается наверх. Любопытно округлив телячьи глаза, он упёр огромные руки в бока. Два небольших бивня торчали в разные стороны из его рта, и два рога пробивались сквозь кудрявые волосы. Над шерстяной задницей у него блестел весьма внушительный мужской торс.

— Это что это у нас тут? Дамы?.. — начал он, оказавшись всего на несколько ступенек выше.

— Как можно быстрее проходи мимо, — шепнула Самигина и заслонила своей кривой спиной Алису.

— Мсье, мы вам не помешаем! — писклявым голосом сказала она.

— Зови меня милорд! Конечно вы не помешаете, когда это мне мешали дамы? — захохотал он басом. — А что это за запах? — насторожился он, принюхиваясь.

— Это от меня, милорд, я недавно обедала! — воскликнула демоница, пятясь спиной вверх по лестнице.

— От тебя говоришь... А куда это мы побежали? — растопырил свои ручищи он мгновением позже, чем Алиса прошмыгнула выше. — Какая самка! — воскликнул он, хлопнув себя по медвежьим ногам. — Куда же ты? Мы с тобой славно развлечёмся!

Самигина быстро засеменила своими короткими ножкам вслед за девушкой. Через несколько поворотов лестницы и еще парочки жаб, они оказались на самом верху. Ещё четверо демонов встретились им на пути. Двое лишь любопытно оглянулись, один попытался ущипнуть ускользающую Алису, а последний издал какой-то нечленораздельный звук, остановился и забил копытом по мрамору, громко дыша.

— Слава Тьме, добрались, — сказала, оглядываясь Самигина, когда лестница кончилась, а наверху блестел лишь мозаичный потолок. Напротив них было, по меньшей мере тринадцать одинаковых дверей, расположенных по кругу. Напротив каждой на пьедестале сидела жаба, и нигде не было ни одной ручки.

Демоница быстро подошла к одной из них, под номером восемь, и беспокойно оглядываясь по сторонам, вложила ухо мраморной жабе в рот. Та, недолго думая, пожевала его и отдала обратно. Дверь открылась.

— Я не совсем поняла, что стало с маркизом Оливием,— спросила Алиса, проходя в комнату, — и почему тебе дали его ухо?

— Да-да, я помню. Недолго длилось спокойное его пребывание в сих покоях. Очевидно, он решил, что быть простым подданным принца Бегемота — не совсем то, на что он рассчитывал. Он захотел занять место маркиза Яра-ма. Нашего маркиза. И стать во главе Второго Сада грешников. Каким уж образом он пытался это провернуть, я не знаю. Однако, наказал его князь Тьмы за такой проступок сурово.

— Убил?

— По нашим законам запрещено кому бы-то ни было убивать Первых Падших. Даже Великий придерживается этого правила. Поэтому, он лишь расщепил Оливия на тринадцать частей. Оставив жизнь. Каждая часть — это ключ от одной из тринадцати отдельных комнат, расположенных на верхнем этаже бань.

— Значит это ухо еще живое?

— Конечно, — сказала демоница и бросила его Алисе в руки. Оно было тёплым и мягким, а рваное мясо на запах довольно свежим. На задней стороне была выжжена цифра восемь. — Хорошо, что нам досталось ухо, а то его голова больно кусается и нет-нет да и кинет какое-нибудь проклятье! Говорят, недавно баронессе Онире мизинец откусила!

— Забери, — брезгливо сказала девушка и отдала ухо обратно.

Они зашли в просторную комнату с малиновым полом и белыми стенами, покрытыми чёрным выпуклым рисунком. Дальняя стена представляла собой две массивные двери из толстого стекла. Они вели в небольшую парильню, полную раскалённого огня. Сквозь стекло было видно, как кипит внутри буро-оранжевая лава, как бурлит шипящая вода там, где должен был быть пол. Жар от тех дверей чувствовался кожей даже у самого выхода, однако, несмотря на кипящую воду, пара здесь совершенно не было.

В самом центре комнаты практически всё место занимал большой гематитовый бассейн. Красный камень был причудливо вырезан в форме лягушек по краям бассейна, а на другом его конце стояло такое же каменное кресло.

— Как интересно камень бассейна окрашивает воду, — сказала Алиса, подходя ближе, — Кажется, я даже чувствую запах...

Она опустила руку в бассейн и вынула её.

— Кровь!!!

— Ну да, кровь, — согласилась Самигина. — Снимай свои шмотки, — бросила она, отыскав где-то в углу большую щетку.

— И не подумаю, — ответила девушка и уверенно сложила руки на груди. — Если ты думаешь, что я стану купаться в крови, ты совсем рехнулась!

— Мы пойдём в парилку, а не в бассейн. Снимай вещи.

Старая демоница не обратила никакого внимания на сопротивление девушки и спокойно начала скидывать свои серые лохмотья. Под ними оказалось сморщенное тело с вывалившимся дряблым животом и маленькими обвислыми мешочками — грудями. Ноги были выгнуты назад, как у кузнечика, а предплечья коричневые, словно лапы у мухи.

— Да не волнуйся, никто не возьмет твою расчудесную секиру. На чёрном рынке таких знаешь сколько? И мешок останется при тебе. В эту комнату кроме нас никто не войдёт. А я пойду с тобой.

Алиса положила правую руку на рукоять секиры. Бледный камень между двумя лезвиями искрился пуще прежнего, и теперь казался даже немного пульсирующим. Словно внезапно ожил. Прохлада серебристого металла ласкала кожу, как всегда придавая уверенности. А Живая Тьма тем временем давно бурлила в девушке, пуская свои корни всё глубже.

— Ладно.

Секунда — и всё было готово. Секира и рюкзак легли недалеко от каменного кресла.

— Садись на него.

Алиса послушалась и через несколько секунд Самигина подошла к ней с грязноватой щеткой и горшочком тёмной массы. Молча она начала обмазывать её мягкой мазью, растирая острой щетиной раны и кровь.

— Ай! Больно! Чем ты меня мажешь?

— Не кричи, это просто зола. Мне надо смыть кровь. Ни кто не должен чувствовать твой запах. Это самое главное! — прозвучал настойчивый ответ.

Местами Алисе казалось, что Самигина специально причиняет ей боль, и это заставляло кровь в жилах кипеть. Но она молчала.

Когда человеческое тело было уже полностью черным, старая карга намазала спутанное гнездо на голове девушки яичным желтком и без толку помяла его.

И вот, поднявшись, она поманила её за собой к парильне и у стеклянных дверей остановилась.

— Вдохни поглубже. Внутри дыши медленно. Проще дышать ртом. Иди строго за мной. Поняла? — спросила, прищурившись, Самигина, и по её лицу было видно, что это не шутки. Алиса кивнула, и двери открылись.

Волна нестерпимого жара обдала их обеих. Горячий влажный воздух вырывался из стеклянной комнатки словно буря. Сделав несколько шагов по узкой перекладине в полу, по обеим сторонам от которой бурлил кипяток, Самигина обернулась и позвала жестом Алису. Та, сперва, отрицательно помахала головой, но как бы ни было горячо, она знала, что демоница её заставит. Двери за ней захлопнулись. За всё это время, проведённое в Преисподней, ни разу еще Алисе не было так горячо. Они сели на коричневые перекладины в углу, до странности напоминающие деревянные. Очень быстро грязные солёные струи потекли по коже водопадом. Больше пары минут сидеть было невозможно. Всё тело горело, голова казалась объятой пламенем, а в венах словно тёк жидкий огонь.

Когда невозможно стало отогнать навязчивое ощущение, что она сейчас сгорит заживо, Алиса вихрем выскочила из парилки. Распахнув стеклянные двери, она с разбегу прыгнула в бассейн с кровью. Самигина медленно выползла за ней, гадко улыбаясь. Вынырнув на поверхность, девушка расправила спутавшиеся в колтун волосы и спокойно спросила:

— Что дальше?

С белого лица стекали кровавые дорожки, а в глазах зажёгся незнакомый блеск. Бассейн был прохладным, а сейчас казался Алисе практически холодным. Впервые за всё то время, что она провела в Аду, у неё появилось чувство, что ей невероятно хорошо.

— Смой остатки золы, прополощи волосы и вылезай. Мы закончили.

Так и сделав, Алиса поймала себя на мысли, что не хочет вылезать. По венам всё ещё струился огонь, но теперь это было даже приятно. За спиной словно выросли огромные крылья, а внутри появилось странное чувство. Чего-то очень сильно хотелось.

Когда она наконец вышла, Самигина утвердительно кивнула, начав вытирать большим чёрным полотенцем. Из-за цвета на нём не было видно следов крови, — подметила Алиса. Через несколько минут она была полностью сухая, за исключением волос, наконец-то аккуратно упавших на спину. Как ни странно, кровь не оставила неприятной липкости. Засохшие коросты ран были начисто смыты, и девушка с удивлением заметила, что практически все травмы зажили. А на плече красовался розовый рубец. Это было невозможно, но всё тело было здорово и полно сил.

— А где раны?

— Поздравляю, их больше нет, — ответила Самигина.

— Что значит "нет"?

— Тьма, которую ты приняла в себя с зельем, вылечила твоё тело. Преисподняя не позволяет своим детям умирать без толку от пустячных ран. А теперь ты, как и все мы, — её часть.

Алиса задумалась. Она чувствовала себя полной сил. Ничего больше не болело и не беспокоило. Наверно, такое чудесное излечение можно считать настоящим подарком. И какая разница, чьим?

— Я думаю, нам пора уходить, время не ждёт, — проковыляла демоница к выходу. Девушка схватила свои вещи, которые, к её радости, так никуда и не делись, и побежала за ней.

Выходя из комнаты, она вырвала из рук изумлённой старухи ухо Оливия и весело сунула в рот мраморной жабе. Та его тут же выплюнула, и, прищурившись, посмотрела на глупую девицу. Оставив Самигину подбирать часть тела маркиза, она побежала вниз по лестнице, на ходу одевая мешок из кожи Альтазавра и вешая пояс с секирой. Вокруг снова были клубы пара, и как-то так вышло, что девушка совсем не смотрела вперёд. И, как и следовало ожидать, тут же наткнулась на кого-то.

— Самка! — крикнул демон, что пытался ущипнуть её, ещё когда она поднималась наверх. Он был худ и довольно низок, по сравнению с другими, но всё-таки выше Алисы. Его тело, похожее на змеиное, было очень гибким и перегораживало путь. Стоило девушке сделать шаг влево — он делал шаг туда же. Шаг вправо — он всё копировал.

— Ух, какая потаскушка-веселушка! — крикнул второй, что был с ним, обходя её с левой стороны, — вот славно поиграем!

Алиса сделала шаг назад, но там бежать было некуда, влажные мраморные перила и каменные жабы.

— А ну отойди, падаль! Даме нужен бык, а не паршивые телята! — взревел тот самый демон, у которого бивни торчали в разные стороны, а волосатые ноги были огромных размеров. — Я уже давно жду вас, миледи! — рычал он, раскидывая и расталкивая двух первых. Он был значительно сильнее, потому что другие послушно отступили на шаг назад, однако, всё еще продолжая жадно глядеть на жертву.

— Не желаете ли провести со мной... — но свою фразу галантный демон не успел договорить. Самигина подскочила сзади, но успела заметить лишь горящие Алисины глаза. Оскалив плотно сжатые зубы, девушка улыбнулась так широко, как только могла. Лезвия секиры словно пульсировали, ударяясь об бедро. Резким движением она сняла оружие с пояса и с размаху прочертила кровавую горизонталь между головой и торсом самоуверенного беса. Желтые клыки во рту торчали еще более нелепо, чем раньше, когда голова покатилась по ступеням, окрашивая белый мрамор в скользкие багровые разводы.

— Его голова ему не шла, — сказала Алиса и прошла вперёд, сквозь двух оставшихся демонов, ступая по блестящей глянцевой луже голыми ступнями. Это было приятно. Её глаза лихорадочно светились, а рот был растянут в усмешке. Жидкое зло бурлило в венах, создавая невероятное ощущение комфорта и удовольствия. Трепет, боль, стыд, грусть — всё ушло.

Больше никто не сказал ей ни слова. Самигина, поскуливая, бежала сзади, а один козлоногий внизу заметил товарищу:

— Беспредел!

Другой, кивая, ответил:

— Могли бы сказать, что зашли просто помыться...

Глава N29

— Ты оказывается довольно шустрый малый, Степан! — с вороньей хрипотцой заметил Торл, не торопясь пролетая над старой мощеной улицей в небольшом пригороде дворца Бегемота. — А я думал, ты только на плече ездить умеешь, да кряхтеть!

Степан бежал внизу, довольно резво перебирая маленькими полулысыми лапками и легко перепрыгивая внушительные провалы в дороге.

— Да я тебя обгоню и не замечу. Ты же не быстрее курицы летаешь! А она, знамо дело, вообще, как летун — не очень.

Крыс прибавил шагу, и к удивлению ворона и впрямь легко обогнал его. Торл крякнул, и начал махать крыльями более активно. Они уже давно покинули второй Сад грешников, поднявшись по большой винтовой дороге на верхнюю часть острова Чревоугодия. И теперь они оказались в местечке, напоминающем скромную деревушку, одну из многих, выросших неподалёку от дворца принца Бегемота. Довольно сносная каменная дорога, проходящая сквозь поселение, была с обеих сторон облеплена кривоватыми домами из железа и слюды. По большей части они напоминали здоровенные гаражи или трансформаторные будки. Плохо обработанные, серые с желтоватыми пятнами ржавчины. Единственное, что позволяло себе блестеть, это крыша. Однако, некоторые из них всё же выглядели богаче. Они были больше, ровнее. Многие отполированы и покрыты причудливыми эмалевыми рисунками. Вокруг одного, который они прошли совсем недавно, фигурно текла лава, аккуратно огибая дорожку ко входу. А на крыше красовался флигель в форме скрученной спиралью змеи, лениво вертящейся в разные стороны.

— Ты точно знаешь, куда нам, или мы глупо бежим в неизвестном направлении? — спросил Степан, оступившись на одной из кочек, когда засмотрелся на один из местных домов.

— А ты уже устал, бедняжка? — низко хихикал ворон, — Ну не беспокойся, мы почти пришли. Дом брата Самигины должен быть где-то вон за тем поворотом! — махнул он головой вперёд. Впереди уже показался конец улицы, из-за угла которого как раз ковылял какой-то хромой бородатый демон с большой волосатой флягой в руках. Он тащился, еле-еле перебирая ногами, каждый шаг делая из меха небольшой глоток. Кажется, он был вдрызг пьян.