Чешуя и хвост. Странник

Мда... магистр целительских наук — это невероятно круто. Выше только архимаги, коих во всём мире насчитываются единицы.

Градацию магов я узнал при разговоре с Гарном, когда во время нашего продолжительного похода мы обсуждали возможности современных волшебников. Всего в Харшвейне существовало пять ступеней магического посвящения.

К первой, самой распространённой ступени принадлежали многочисленные травники, шептуны и иллюзионисты, наделенные лишь небольшой искрой таланта, уже способной помочь недомагам в заработке хлеба. Затем шли бакалавры магии, к которым относились те же самые близнецы, Карн де Руэн и тот покойный маг. Его имени я так и не узнал. Бакалавры в основном были разменной монетой, которая в магических битвах имела колоссальное значение. Это были начинающие маги, либо решившие закончить обучение в магической школе, либо те, у кого внутренний резервуар маны был не очень большим.

Надо заметить, что абсолютное большинство аристократов, идущих в магические школы, уходили уже после получения звания бакалавра. Ответ на этот вопрос был прост, как дважды два.

Большинство дворян, имеющих склонности к магическому искусству, поступали в академию, чтобы научиться продлевать собственную жизнь за счёт скрытой в них силе. Дальнейшее обучение им не требовалось. Именно поэтому в Харшвейне было так много бакалавров, но притом такое мизерное количество представителей высших ступеней магического искусства.

Дальше уже шла градация по объёму внутреннего источника и количеству изученных магом заклинаний. Все три ступени: мастер, магистр, архимаг — все они назывались высшими, потому что для их получения нужно было уже изрядно попотеть.

Понятное дело, что система оценки способностей была иногда не самой объективной, потому что для получения очередного уровня посвящения требовалось выполнить определённое испытание. И иногда получалось, что маг с маленьким внутренним источником оказывался намного сильнее того волшебника, у которого количество маны в теле было просто запредельным. А всё потому, что первый мог намного более рационально расходовать ресурсы собственного организма в отличие от второго.

Короче говоря, нюансов в этом деле хватало с избытком. Но одно было понятно наверняка: я отдал своих друзей в руки профессионала. И если кто и может справиться с их ранениями лучше, чем наш целитель, так только какой-нибудь архимаг, который за свои услуги и потребует неприлично дорого.

Тем временем Фрея принесла и положила на стол нужные ингредиенты, после чего целитель тут же принялся за дело. Я наблюдал за его мягкими уверенными движениями, находясь в некоем трансе от происходящего.

Целитель, ловко орудуя ножом, начал вырезать из ноги молодого паренька Нирама проблемные участки, где уже началось гниение, не забывая срезать изрядный слой гноя, образовавшийся на ней. Затем он так же ловко начал выливать на израненную конечность содержимое пузырька, которое, соприкасаясь с рваными мышцами, начало издавать жуткий шипящий звук, а вверх тотчас начали подниматься клубы пара.

После этого он убрал ополовиненный пузырёк с эликсиром обратно на стол, и, простерев над ногой имперца руки, начал активно читать длинное заклинание. Оно было довольно мелодичным, ассоциируясь у меня с какой грустной песней.

По итогам прочтения заклинания с ладоней целителя в сторону конечности Нирама сорвался мягкий зеленоватый свет. Прямо из мышц вверх начал подниматься чёрный дым, словно бы тело пыталось избавиться от того трупного яда, который успело накопить за несколько недель, прошедших после нападения кракена. Как только клубы газа, поднимающегося вверх, перестали иметь чёрный насыщенный цвет, сменившись на белоснежный, целитель тут же отнял руку, прерывая заклинания — исходящий от неё свет погас.

Вытерев испарину со лба небольшим шёлковым платочком, вытащенным из кармана, целитель спустя мгновение продолжил, вновь простерев над Нирамом ладони и начав заунывно читать очередное заклинание.

И как только он начал это делать, розовая окровавленная плоть Нирама стала покрываться маленькими пузырями, которые, лопаясь, превращались в такую же мышечную ткань.

— Заклинание регенерации, — закончив колдовать и кивнув на тело Нирама, произнёс целитель. — Клетки тела в диком темпе начинают восстанавливаться. Понадобится минут двадцать, прежде, чем нога полностью обрастёт тканью.

Заметив наши открытые рты, лекарь усмехнулся, после чего начал проводить магические манипуляции уже над бледным Керитом. И теперь я ни на секунду не сомневался, что целитель справится со своей задачей на пять с плюсом.

Со вторым имперцем маг провозился больше двух часов и когда, наконец, закончил, выглядел выжатым, словно лимон. Но дело своё всё же сделал: оба моих друга, уже успевших придти в сознание, выглядели бодрыми, сменив цвет кожи с мертвенно-бледного на розоватый.

— Благодарю, господин... — я требовательно посмотрел на целителя, ожидая, пока тот назовёт своё имя.

— Рист. Меня зовут Рист, — устало улыбнулся целитель, после чего добавил: — Всё, что вам требуется, Фрея, — кивок в сторону женщины, — уже собрала. А теперь, если вы не возражаете, пожалуйста, покиньте мой дом: спасение ваших друзей далось мне достаточно тяжело.

Я серьёзно кивнул, после чего, вручив целителю ещё две серебряных монеты за хорошо проделанную работу, быстро попрощался с ним. Не желал я лишний раз испытывать терпение хорошего человека.

Я вышел из дома в сопровождении восьмерых друзей, продолжая держать шлем подмышкой. Быстро проведя ревизию оставшихся финансов и трофеев, мы все дружной толпой двинулись в направлении виднеющегося недалеко трактира, о котором упоминал стражник.

Так мы и шли, поддерживая двух ещё не успевших отойти от операции ребят и отпугивая своим внешним видом случайных прохожих.

Подойдя к двухэтажному деревянному зданию с упомянутой стражником вывеской, изображающей коня с мешком на спине, мною по достоинству были оценены приятные запахи еды, от которых живот требовательно заурчал, ритмичная весёлая музыка, а также громкий мужской ор, свойственный любому питейному заведению. Ну, что ж — а вот и мы, ребята!

С удовольствием завалившись в трактир, мы, привлекая внимание большинства собравшихся, размеренно двинулись к стойке, за которой стоял бармен. Это был широкоплечий мужик лет сорока пяти, безостановочно протирающий грязным полотенцем не менее грязные стаканы, с длинной и чёрной, как смоль, бородой, и с небольшим пивным животиком, упирающимся в барную стойку и только добавляющим своему обладателю важности.

— Доброго дня, господин, — поприветствовал меня хозяин трактира, услужливо улыбнувшись. — Чего изволите?

— Нам бы комнаты на ночлег, — я перевёл взгляд на Керита и Нирама, после чего добавил: — Дня этак на три.

— Трёхразовое питание учитывать? — деловито поинтересовался трактирщик, на миг перестав протирать посуду своей грязной тряпкой.

— Да.

— Восемь серебрушек, — спокойно произнёс хозяин заведения, деловито протягивая ладонь.

Я перевёл взгляд на Рина, который понятливо кивнул, после чего, быстро отсчитав нужную сумму, тотчас положил на стол восемь серебряных монет. Имперец теперь стал нашим негласным казначеем. Наверное, потому что именно ему выпала честь таскать на своих плечах когда-то весьма объёмный мешок меди и серебра.

Трактирщик тем временем одним ловким движением сгрёб деньги куда-то за стойку, после чего, довольно осклабившись, весёлым тоном произнёс:

— Лика, проводи господ в их апартаменты, — после чего, обратившись уже к нам, добавил: — Ваш ужин будет готов примерно через час. А моя служанка пока проводит вас в ваши комнаты, чтобы вы могли немного отдохнуть после дороги. Судя по всему, вы долгое время находились в пути, — он окинул нас таким уже знакомым мне оценивающим взглядом, после чего положил на стойку три железных ключа.

Надо срочно умываться и идти искать себе подходящую одежду, а то это не дело, что все прохожие смотрят нас как на каких-то нищих. Согласен, что внешне мы так и выглядели, и я прекрасно понимал всех этих людей. Но ведь у нас же должна быть в конце концов хоть какая-то гордость?

После слов трактирщика к нам подошла довольно привлекательного вида особа лет двадцати пяти, одетая в простое платье служанки бежевого цвета. Глубокое декольте демонстрировало довольно внушительный размер бюста, на который мои друзья тотчас начали кидать многообещающие голодные взгляды.

Вряд ли воинам имперского флота так уж часто удавалось уединиться с женщиной, а потому подобная реакция на симпатичную девушку была вполне мне понятна. Да что уж тут говорить, если я и сам почувствовал жгучее желание где-то в низу живота, чувствуя, как натянулись штаны в районе одного места?

Сами подумайте, ведь третья ипостась Хаша никогда не находила выхода в настоящий мир. А значит, сейчас я формально являлся девственником, что непременно нужно будет исправить уже в самое ближайшее время.

Служанка тем временем взяла со стойки ключи, обольстительно нам улыбнулась, после чего довольная произведённым на моих друзей эффектом, двинулась по широкой винтовой лестнице, находящейся возле барной стойки и ведущей на второй этаж. Мы дружной толпой пристроились за ней. И я не без удовольствия взирал сзади на весьма аппетитные формы девушки.

А мои друзья так вообще, чуть ли не слюни пускали при каждом шаге служанки... Похоже, они уже начали фантазировать на темы определённого содержания, представляя, что будут вытворять в постели с симпатичной особой. Я подобной глупостью, естественно, не страдал: на данный момент у нас есть дела, которые будут намного важнее развлечений с юной красавицей.

К глубокому разочарованию моих вассалов, как только девушка показала нам наши комнаты, она сделала лёгкий книксен, после чего быстро удалилась, вызвав на моих губах ироничную усмешку, а у имперцев лишь вздох, полный сожаления.

— Вот же не везёт! — в сердцах заметил Пинг. — Как на флот попал два года назад, так с тех пор и баб не видел. Вот что за жизнь у меня!

— Радуйся, что живой, друг мой, — я хлопнул Пинга по плечу. — А то ведь мог сейчас и рыб кормить где-нибудь в Зубастых Рифах. Всё познаётся в сравнении. Тем более, — обратился я к приунывшим ребятам, — у нас есть более важные дела, которые не стоит откладывать в долгий ящик.

— Каков план, командир? — тут же деловито поинтересовался Рин.

— Нужно разобраться с трофеями разбойников: что из их добра оставляем себе, а что продадим на рынке. Затем стоит заглянуть в городскую префектуру и отдать им вот это 'скоровище', — я с силой пнул мешок, в котором находились головы разбойников. — За награду само собой. Потом надобно нам купить нормальную одежду, потому что в этих обносках ходить как-то не комильфо. А если понадобится, то и дополнительную экипировку надобно будет прикупить. А вот уже потом можно немного расслабиться и сходить в местный публичный дом. Согласны с таким предложением?

Понятное дело, что противиться моей воле они не смогут, и даже если не оценят предлагаемый мной план, всё равно будут его исполнять. Но мне всё же было важно их дружеское мнение...

Имперцы поддержали моё предложение нестройным хором голосов, заставляя меня непроизвольно улыбнуться. Всё-таки приятно, когда друзья с тобой согласны.

Кивнув своим мыслям, я отворил одну из трёх дверей, на которые нам указала Лика, с порога начав изучать наше обиталище на следующие несколько ночей.

Комната была обустроена с минимализмом или, как ещё называют в народе, в спартанском стиле. Из всей мебели в ней находилось три низких кровати, застеленных белыми простынями, парочка стульев, сидя на которых можно с лёгкостью заработать геморрой, круглый стол с тремя ножками да огромная бадья с водой, стоящая в углу, возле небольшой дыры в полу, выполняющей роль туалета. Но даже это убожество после продолжительного путешествия было воспринято мной как роскошные апартаменты.

Я с удовольствием зашёл в комнату, после чего молниеносно присел на ближайший ко мне твёрдый стул, и тотчас с блаженством вытянул гудящие после долгой дороги ноги. Зашедшие после меня Вунг и Пинг, завидев мою счастливую, чуть придурковатую улыбку, понятливо кивнули, после чего оба бахнулись кто куда: один на стоящий возле меня стул, другой — на одну из кроватей. Что ж — на ней я теперь спать точно не буду...

Так мы просидели, наверное, около пяти минут, наслаждаясь тишиной и спокойствием, которых нам так не хватало на протяжении всего пути от Зубастых Рифов до славного городка Тюриха. Наверное, впервые за моё пребывание в Харшвейне я чувствовал себя в абсолютной безопасности, и это уже позабытое мне ощущение защищённости казалось мне чем-то необычным и... даже чужим.

— Саша, — подал, наконец, голос Вунг, нарушая сформировавшуюся в комнате атмосферу спокойствия. — Я вот думаю, что вещи разбойников всё же стоит оставить себя. Кроме, может быть, топоров и ножей. С первыми у нас никто обращаться толком не умеет, а у вторых такое отвратное качество, что аж плакать хочется.

Имперец кинул на пол брякнувший железом мешок. Так уж получилось, что именно ему мы поручили тащить весь этот бесполезный хлам, которым никто из нас не захотел вооружаться.

Я на мгновение задумался над предложением имперца, после чего, сочтя его вполне приемлемым, выдал:

— Что ж, дружище, — я усмехнулся. — Тогда тебе задание: срочно отправляйся на рынок и сбагри торговцам всё это барахло, — я демонстративно пихнул ногой мешок, двигая его в сторону имперца. — И зайди заодно к Рину, чтобы тот тебе все внутренности тоже отдал. Заодно и их продашь.

Вунг недовольно поморщился, но противиться моей воле не стал, а потому уже спустя пару мгновений вышел из комнаты, что-то бурча про язык, который надобно почаще держать за зубами. Сопровождаемый весёлым взглядом Пинга, ещё не подозревающим, что за задание я ему придумал.

— Пинг, — обратился я к имперцу, который в мгновение ока напрягся, почуяв неладное, — у меня к тебе тоже будет просьба, — я сделал акцент на последнем слове. — Отправляйся в префектуру и передай им эти головы, — кивок в сторону мешка. — Не хватало, чтобы они здесь вонять ещё начали...

Пинг горестно вздохнул, после чего, предварительно взвалив на плечи мешок, попытался было выйти из комнаты, но мой окрик его остановил.

— Пинг, после того, как посетишь префектуру, заскочи в ближайший магазин одежды и купи нам всем парочку комплектов. А то ходим, как нищие какие.

— Хорошо, — имперец понятливо кивнул, после чего также быстро, как и Вунг, вышел из комнаты, оставляя меня в ней наедине со своими мыслями.

Вскочив со стула, я тотчас запер дверь на небольшой металлический ключ, предварительно вставленный в замочную скважину, не желая ненароком встретить незваных гостей. Затем я начал быстро разоружаться, снимая с себя немногочисленное оружие и элементы кожаного доспеха, кладя всё это добро на стул. В итоге уже спустя пару минут на нём возлежала груда, состоящая из шлема, наручей, поножей, наплечников, нагрудника, двух мечей эльфа-разбойника, нирамского кинжала, да ножика, который Рин уговорил меня засунуть за голенище сапога.