Вольный Ветер

— "Кажется, ты только это и делаешь" — даже мысленно шипит.

Вскидываю голову и смотрю в его потемневшие глаза, в которых стали по-настоящему разгораться язычки пламени. Смотрю и чувствую, что в моих глазах залёг январский мороз. Залёг. Но не чтобы лечь в спячку. А чтобы прыгнуть и... убить.

— "Не лезь, тёмный" — говорю спокойно и сама себя не узнаю. Это может означать только две вещи. Либо я ещё терплю и до крика не дошла. Либо ступень крика уже перепрыгнута и я сейчас просто на грани. И что-то мне подсказывает, что это не первый вариант — "Твои призраки тоже не хотят уходить!"

Он подобрался. Я прямо почувствовала, как напрягся каждый мускул его тела, он также как и я сжал зубы, а заодно и кулаки. Костёр полыхнул. Несильно. Пока... несильно.

— "Не говори того, чего не знаешь, девчонка!" — тоже спокойный голос. Тоже без единого намёка на какие-нибудь чувства. Но вот только я знаю, что скрывается за всем этим. А скрывается там ярость.

— "Уже девчонка!" — усмехаюсь. Хищно. Показывая заострившиеся клыки. — "Пусть. Только ты ошибся на этот раз. Я знаю, о чём говорю"

— "Что ты можешь знать?"

— "Многое" — и вновь ухмылка. Даже не ухмылка, а хищный оскал. И даю понять по взгляду, ЧТО же я знаю.

Во мне проснулись все инстинкты, а ещё охотничий азарт.

Его глаза расширяются. На миг. На мгновение. Чтобы потом там заполыхал уже костёр.

— "Что, не ожидал?"

Мать! Прекрати!!! Я сказал — хватит!!!

Стихия раздражённо отмахивается от моего внутреннего голоса. Да. Именно стихия. Синий лёд.

— "Значит, так..." — он отводит глаза. Снова на миг. А потом поднимает и усмехается. Не хуже меня. — "Я ведь тоже многое знаю. Например..." — медлит. Дразнит. Выматывает. Специально. Чтоб ударить. — "Почему ты просыпаешься каждую ночь с беззвучным криком на губах. Почему стараешься никого не подпускать к себе. Почему боишься..." — и взгляд. Взгляд победителя.

Неееет. Последнее слово будет за мной.

— "Я тоже знаю, почему ты ни разу не упоминал о своей прошлой жизни. Почему ты ни разу, хотя должен был, не был в разрушенной столице. Почему иногда ты можешь проснуться посреди ночи, судорожно хватая ртом воздух. Почему ты ненавидишь цветущую вишню..."

Продолжать я не стала.

Теперь настала моя очередь победно усмехаться. Дроу сидел с лицом, которое застыло непроницаемой маской. Сидел и прожигал меня глазами, в которых плясало свой дикий танец неистовое пламя.

— "Не лезь в это. Это было далеко до твоего рождения. Так что не лезь. Ты просто не имеешь права" — он предупреждающе покачал головой, всё равно глядя мне в глаза.

— "Ты тоже не имеешь никакого права лезть в мою жизнь. Но лезешь. Так почему я не могу?" — спрашиваю и на один миг отвожу глаза. Чтобы вновь посмотреть. И усмехнуться. Ещё раз. Чтобы добить. — "Потеря — это больно. Но дерево, как бы ни были сильны чувства, не при чём"

Тёмный эльф застывает. И снова на миг.

— "Ты поучаешь меня, как нужно делать. Но сначала разберись с собой!" — замолкает. Хищный взгляд на неживом лице. Лишь огонь в глазах. — "Из-за меня никогда не гибли невинные. В отличие от тебя"

Я вскидываюсь. Смотрю на него, мерзко улыбающегося.

Дальше идёт просто обмен взглядами. С виду ничего не значащими. Обычными. Но таящими внутри себя вызов. На схватку. Последнюю.

Мы с ним медленно поднимаемся, неслышно вытягивая из ножен оружие. Отражениями друг друга отходим на свободный участок, подальше от спящих. Встаём напротив, повторяя каждое движение противника. Зеркально. Застываем на миг. На краткий миг, во время которого сердце делает один единственный неспешный удар, чтобы забиться в бешеном ритме. Во время которого время замедляется и почти останавливается, чтобы сорваться вперёд с невероятной скоростью, закружив в вихре событий. Во время которого взгляды скрещиваются не хуже твёрдой стали, чтобы потом разойтись. Во время которого мы застываем, как два отражения, чтобы сорваться с места и понестись навстречу друг другу со скоростью выпущенной стрелы. Во время которого звуки исчезают, и мир отходит куда-то далеко, за грань.

На очень короткий миг, длинною в вечность....

Мы бросились в атаку одновременно. Сердце просто разрывало грудную клетку. Зелёная трава скрыла звуки наших шагов. Раздался только тихий свист рассекающей воздух стали и хрустальный перезвон, когда наше оружие встретилось на миг. На неуловимое мгновение. Чтобы вновь разлететься в разные стороны, прочертить исчезающую полосу в воздухе и вновь нанести удар.

Движения были не видны. Просто по поляне носились тени, в которых угадывались силуэты двух существ. А ещё были видны яркие полосы, которые оставляли летающие клинки. Они были похожи на след от падающей звезды. А ещё были видны искры, разлетающиеся в разные стороны и падающие на землю, когда оружие сталкивалось. Можно было услышать лишь тихое дыхание, громогласный стук сердец и нетерпеливый звон стали, жаждущей крови.

Мы не заметили, как сонно и недовольно открыл глаза Иллар. Как он, услышав скрежет клинков, вскочил и уставился на нас. Как мальчишка замер в недоумении и попытался до нас докричаться. Мы его не слышали. Ни я. Ни дроу. Сейчас для нас обоих существовали только мы. И никого больше. Мы не заметили, как разбуженные криками младшего оборотня, проснулись остальные, инстинктивно потянувшись за оружием. Как они в непонимании и невольном восхищении застыли, увидев наши смазанные силуэты.

Мы ничего не замечали. Сейчас мы танцевали на грани, падение с которой означает лишь одно — смерть. Мы танцевали, задавая свой собственный ритм, не желая подчиняться правилам. Танцевали, наплевав на запрет. Танцевали, выпустив на волю стихии.

Мы не заметили, как кто-то попытался нам помешать. Он просто был сметён. Ведь даже оборотни не могли разглядеть наших движений. Мы не заметили, как кто-то бросился и встал между нами. А потом....

— А ну прекратили оба!!! — орал Лиодор.

Я только сейчас поняла, что меня держат Иллар, Кассий и Ной. А я сама стою уже на коленях с заломленными руками, мечи лежат, отброшенные на край поляны. Замечаю, что дроу в точно таком же положении напротив меня на приличном расстоянии, удерживаемый самим Лиодором, Ридом и Иссиаром. Его мечи тоже где-то далеко. Между нами стоял Пров, на скуле которого была видна кровь.

На мгновение я и дроу встретились взглядами. Тут же полыхнул пятиметровым столпом и полностью погас костёр. Я повисла на руках, подчиняясь. Стихия ушла. На время.

— Сдурели совсем!!! — вновь заорал Лиодор, подходя ко мне. А, кода подошёл, отвесил мне пощёчину. Голова мотнулась, щека вспыхнула, а из уголка губ протекла струйка крови. Потом наставник сплюнул и пошёл разводить костёр.

Я медленно встала и, утерев кровь, пошла за клинками.

— Эээээээ.... Папа? — испуганно и жалобно произнёс Иллар, глядя на то, как я и дроу, не глядя в сторону друг друга, поднимаем клинки.

— Оставьте их, — махнул оборотень рукой.

— Но.... — это уже Рид. Он боязно косился на меня и тёмного эльфа, невольно ложа руку на эфес меча.

— Ничего они не сделают! — раздражённо ответил мой бывший наставник. — Сейчас, — и посмотрел на нас. Мы синхронно кивнули и разошлись на разные стороны поляны.

Остальные расселись вокруг костра в напряжённом молчании.

Уже теплился рассвет и по лесу стал расползаться белёсый туман. Мы молча собрались и отправились в путь.

Не знаю, как дроу, а я была опустошена. Выжата досуха. Была апатия. Безразличие. Полное. Ко всему. К боли в скуле. К косым взглядам спутников. К мерзкой погоде — снова облака и непонятные капли воды, застывшие в воздухе. Ко всему....

Было лишь чувство, что что-то идёт не так. Что чего-то не хватает. Что где-то я совершила ошибку.

Ага! Оверна ей добить не дали!!! Вот и не рада!!!!

Хм, а что? Идея!

Нда, мать. Лечиться тебе надобно!

Боюсь, это неизлечимо.

От кого я слышу такие умные мысли!

Слушай, хватит а? У меня нет никакого настроения припираться с тобой или спорить!

Ну-ну.

Моё второе я скептически хмыкнуло и отстало. А я постаралась не заснуть в седле.

Всю дорогу ехали молча. Если после лопнувших кружек парни просто стали что-то подозревать, то сейчас на их лицах читалось одно желание — смыться от меня и тёмного эльфа куда подальше. Но, несмотря на страх, в их косых взглядах отчётливо читалась зависть. Они просто были в шоке от увиденного. Одно дело, когда ни с того ни с сего лопаются кружки, и другое дело увидеть бой двух стихий, пусть и в нашем исполнении. Рид и Иллар всю дорогу ехали где-то позади и разговаривали на тему того, что так быстро двигаться просто невозможно. Они думали, что я их не услышу. Три ха-ха! Оверн, кстати, тоже это слышал, так как на особо эмоциональные доводы он качал головой и усмехался.

Постепенно жизнь наладилась. А к вечеру мы добрались до трактира, где и остановились на ночлег. Стоило мне только войти в тёплое, сухое, прокуренное помещение, как сон испарился вместе с сыростью. Пришлось сидеть и ждать свой ужин. А потом и после ужина, нагуливая сновидения.

А как же кошмары?

Дааааа.... Всё равно спать надо!

Резонно.

Так что я сидела внизу, вяло перебирая струны лэры. Ребята тоже не торопились спать. Хотя, наверное, они просто не хотели оставлять меня и дроу наедине.

И вот тут мне в голову ударила догадка. Вот что неправильно! Этой схватки бы не было, если бы мы не стали лезть друг другу в душу, ища скелеты. Но....

Начал это дело эльф.

Хм. Ты прав!

Он виноват!

Нет.

Что? Мать, ты случаем не заболела?!

Мне не нужно было говорить ему всякие гадости. Ведь он и вправду старше.

И что?! Вот именно, он старше! Значит, это он не должен был говорить всякие гадости тебе!

Да, нет! Он ведь не говорил мне гадостей поначалу. Это ведь был ответ на мой же выпад.

И что?

Нужно извиниться.

Нет, ты сошла с ума! Извиняться?! Перед дроу?! Который тебя оскорбил?!! Вперёд, а я погляжу!

Хм.... И как я это сделаю? Подойду и извинюсь?.. Неееет. Мысленно?.. Нееееееет. Тогда как?

Думая над этим вопросом, я незаметно для себя стала наигрывать на лэре медленную мелодию.

А что? Поймёт — не поймёт: его проблемы! А я извинюсь.

Усмехнувшись и подмигнув взирающему на меня с опаской Риду, я ударила по струнам, увеличивая громкость, и хрипловатым голосом пропела:

Тихо двигались в прошлое стрелки часов.

Время билось, разбилось, и пали осколки.

Слишком много придуманных мыслей и слов

Стали глупой причиной для глупой размолвки.

Слишком много молчанья, вранья и игры.

Слишком тяжкие сны. Слишком свежие раны.

Очень жалко, что мы с тобой оба правы....

Я усмехнулась, собираясь спеть последнюю строчку. Глянула на тёмного эльфа, который неподвижно сидел, уставившись куда-то за окно.

Я знала — он слушает.

... И упрямые оба как стадо баранов. [20]

После этого я зевнула и, кивнув на прощание остальным, отправилась к себе в комнату, где, завалившись на кровать лишь стянув сапоги, тут же отрубилась.

Посреди ночи я проснулась и долго лежала, пытаясь понять: навязчивый стук в дверь — это плод моего больного воображения или же дитя нашей двинутой реальности. Вообще, стук я услышала ещё во сне, поэтому и думала, пытаясь понять, где же я. Но потом стук повторился. Я, еле собрав свои конечности, встала с кровати, прошлёпала к двери и приоткрыла её. Глаза немилосердно слипались, а зевать хотелось просто без передышки — сказывались напряжённые дни и прошлая бессонная ночь.

Когда я более-менее продрала глаза, то уткнулась взглядом в тёмную рубашку, не застёгнутую до конца.

— Оверн? — невнятно, но с вопросительной интонацией пробормотала я, с большим трудом подняв голову, так как по известному ранее факту дроу был на много выше меня.

— Можно войти?

Мне показалось, или в его тоне сквозит неуверенность? Да нет! Это просто я не до конца проснулась!

Я развернулась, прошла назад к кровати и уселась, дроу, прикрыв дверь за собой, плавно опустился рядом со мной. Разговор эльф не начинал, а, так как припёрся посреди ночи именно он, я тоже молчала, думая, как бы снова улечься на подушки. Глаза как-то странно слипались: сначала закроется один, через некоторое время я его разлеплю, тогда закроется другой. И так по очереди.

И зачем он припёрся?

— Вера, я не... — начало я услышала, а потом глаза закрылись, и разлеплять их у меня не было ни малейшего желания, поэтому то, что говорил дроу дальше, я не то, что не запомнила, а попросту не услышала.

— Вера! — из полудрёмы меня выдернул голос Оверна.

— А? Да! — я вздрогнула и, приоткрыв глаза снова, уставилась на стену перед собой.

Он вновь начал что-то говорить. Что именно — я не знаю. Потому как меня снова начало клонить в сон. Глаза закрылись сами собой, а голова стала притягиваться к подушкам. Вот, ещё немного и я снова усну....

— Вера!

Я вновь вздрогнула и, выпрямившись, повернула голову на звук, стараясь открыть хотя бы один глаз. И тут я почувствовала на своих губах чьё-то тёплое дыхание, а в следующий момент эльф меня поцеловал. Я тут же проснулась и уставилась на него, огромными глазами, которые просто рефлекторно загорелись слабым лазурным светом, не отвечая на поцелуй, но и не делая попыток вырваться. А усиленно соображая, что Оверн делает рядом со мной, да ещё и на моих губах.

— Вера... — он оторвался от меня и, старательно отводя взгляд, поднялся с кровати.

Он что, для этого меня будил?!!

Тут дроу опустился передо мной на колени, нерешительно взял мои руки в свои и посмотрел в глаза.

Не знаю, то ли я не до конца проснулась, то ли я вообще по жизни тормознутая, но выражение его глаз я не поняла.

— Я не должен был... говорить... тебе то, что... что сказал, — тем временем запинаясь продолжил он. — Я просто... просто не имел права лезть в твою душу. Прости меня, пожалуйста!.. Я... я не знаю, что на меня нашло!.. Я виноват, я не отрицаю, но.... Прости.... — он опустил взгляд и покачал головой. Потом отпустил мои руки и остался сидеть у моих ног. Его плечи понуро опустились.

Я же сидела в ступоре. Для меня это было, мягко говоря, неожиданностью. Я от него такого не ожидала. И, не знаю, может он и врёт, но актёр из него великолепный.

Я слезла с кровати и, сев рядом с ним на пол, взяла его за запястья.

— И ты меня прости, за всё, — он непонимающе поднял на меня глаза. Я лишь вяло и робко (КОШМАР! Я и не знала, что умею!) улыбнулась ему. Оверн поначалу замер в оцепенении, а потом его губы расползлись в счастливой улыбке. Я тоже более уверенно улыбнулась в ответ, и нас просто потянуло друг к другу....

Но тут меня просто пробрало, и в самый ответственный момент я зевнула. Глаза тут же стали немилосердно слипаться, а всё тело словно налилось свинцом.

— Ты уже спишь, — ласково прошептал он, мимолётно касаясь губами моего виска, и, с лёгкостью подняв меня на руки, уложил на кровать. Я лишь что-то невнятно угукнула ему в ответ. Потом просто почувствовала, как он улыбнулся и неуловимым движением убрал короткие пряди белых волос с моего лица.