Демоны прошлого. Часть 1

— Ух ты! "Добрая и чуткая"! — хохотнул Сатин. — Вы видели Манрику лишь раз, и уже судите о ее высоких душевных качествах.

Арчи обиделся и замолчал.

— Да ладно вам дуться, господин магмейстер! — продолжал ерничать Сатин. — Я тоже рад, что юная девица сама оказалась обманутой. Больно разочаровываться в человеческой природе. Сейчас не это важно, а как мы скажем отцу? И как объяснить девочке, что она натворила? Она же со стыда может руки на себя наложить.

— Как-нибудь попытаемся, — вмешался в разговор эт-Баради. — К тому же, если маршал не умрет, ее вина будет не так уж и велика.

* * *

Арчи натянул поводья, и соловый остановился перед кованой решеткой закрытых ворот. Облетевшие деревья за оградой были почти не различимы за пеленой все усилившегося снега. Они казались белыми призраками, парящими над черной землей.

Приехавших уже ждали.

У будки привратника стояло двое мужчин, по повадкам больше похожих на отставных солдат, чем на слуг. Когда карета остановилась, они поспешили подойти поближе.

Сатин, приоткрыв дверцу, показал им что-то — Арче не успел рассмотреть, что. Что-то маленькое, вынутое из-за пазухи и умещавшееся на ладони. Но охранники, увидев вещицу, лишь молча поклонились, раздвинули тяжелые створки и пропустил экипаж.

Загородное поместье герцогов Вильмирских, к удивлению Арчи, не блистало роскошью. Деревянный двухэтажный дом с небольшими башенками на крыше и резными наличниками на окнах — словно детская игрушка, повторяющая лесные крепостицы на Лисском нагорье.

Снежинки падали на каменные плиты подъездной аллеи и тут же таяли. По деревянному крыльцу, возил метлой, разметая снег, здоровенный детина — явно не дворник... Он же открыл гостям, брезгливо отбросив метлу, широкие двери, расписанные аляповатыми цветами.

"Наверное, в солнечный день эти мальвы и лилии выглядят ярко и празднично, но в сумерках зимнего полдня и они кажутся такими же мрачными, как все вокруг", — мельком подумал юноша.

В холле гостей встретила сама леди Соретта. Арчи поразился ее сходству с дочерью. Та же величавая фигура, те же скульптурные черты красивого лица. Вот только в глазах — затаенная печаль.

В полутьме за спиной хозяйки дома маячило несколько мужских фигур.

Сатин снова достал из-за пазухи то, что показывал привратникам. Теперь молодой маг понял, что это — какой-то медальон.

Леди Соритта обернулась и произнесла что-то неразборчивое. Слуги исчезли, а герцогиня вежливо — настолько вежливо, что Арчи даже удивился — поклонилась Сатину.

Приветствовав леди Соритту, Сатин и маги поспешили вслед за ней в спальню герцога. Арчи не глядел по сторонам и заметил лишь, что стены в коридоре отделаны темными деревянными панелями.

Спальня герцога оказалась просторной полутемной комнатой. Свет падал лишь от горящего камина. При виде хозяйки дома сидевший у изголовья кровати мужчина, ни слова не говоря, поднялся и вышел.

Арчи не выдержал давившего на него сумрака и зажег "волшебный огонек".

Герцог Вильмирский лежал в постели и, казалось, дремал.

— Куда ранили Его Высочество? — спросил молодой маг, ни к кому не обращаясь.

— В руку, — коротко ответила леди Соретта и откинула край одеяла.

Правая рука маршала распухла и была сине-багрового цвета. Пальцы походили на протухшие колбасы — толстые, вздувшиеся. Небольшая повязка, пропитанная чем-то желтым, охватывала лишь предплечье. Значит, рана невелика. Если бы не яд...

Арчи прислушался к своим ощущениям. От раненого шел явственный запах смерти. Но — и тут молодой некромант даже радостно вскрикнул — ощущалась какая-то другая, слабая, но все же удерживающая герцога на этом свете магия.

Эт-Лотус обернулся к Арчи:

— Тебе тоже почудилось?

— Нет, не почудилось!

Арчи снова поклонился герцогине и спросил:

— Вы были в храме Эйван-Животворящей? Что вам там дали?

Леди Соретта удивленно взглянула на магов, но коротко ответила:

— Да. Амулет Пресветлой Богини. Он у него на шее.

— Вы должны гордиться тем, что дали своему мужу шанс выжить, — молодой маг подумал, что такая удача случается один раз из тысячи. — Его Высочество — из любимцев богини. Только она могла помочь.

Сатин взглянул сначала на лежащего в кровати мужчину, потом — на магов.

— Думаете, если бы не Богиня, он мог нас не дождаться?

— Да, — кивнул Арчи. — А сейчас надо как-то попытаться напоить Его Высочество вот этим, — и он вынул из дорожного сундучка склянку с темной жидкостью.

Леди Соретта нежно приподняла голову мужа и поднесла к его губам зелье. Сделав глоток, маршал пробормотал что-то неразборчивое и снова откинулся на подушки.

— Сейчас он на какое-то время уснет, — сказал Арчи. — Прикажите приготовить мятный отвар с медом, и когда Его Высочество придет в себя, пусть служанка его поит этим отваром.

— А нам надо поговорить, — добавил Сатин.

* * *

Леди Соретта пригласила гостей пройти в ее кабинет. Предвидя желания гостей, она активировала артефакт "волшебного огонька", и в сумрачной комнате стало хоть немного, но светлее.

Темные деревянные панели на стенах, обитые кожей кресла. Большой письменный стол и конторка — было видно, что стоят они тут не просто так, за ними работают, на столе аккуратными пачками сложены какие-то бумаги, в специальном стакане — заточенные перья. Арчи даже мельком подумал, что, если городской дом обставлялся "на показ", то загородное поместье герцогами Вильмирскими строилось "для себя", чтобы жить уютно и комфортно. Как ни странно, роскошь вряд ли входила в привычки членов этой семьи.

Но сейчас в этом доме стоял запах смерти.

— Ваше Высочество, вы, конечно, хотите узнать, что произошло с вашим мужем, — полувопросительно-полуутвердительно произнес Сатин.

Леди Соретта кивнула.

— Тогда прошу вас пригласить сюда вашу дочь Манрику.

Герцогиня вопросительно взглянула на Сатина, но снова ничего не ответила, лишь пожала плечами и позвонила в колокольчик, вызывая служанку.

"А хозяйка немногословна, — мельком отметил для себя Арчи. — По крайней мере, она не пыталась занимать гостей приличной в таких случаях болтовней. И даже ничего не спрашивала сама — ни о муже, ни о самих гостях".

Молодой маг вдруг вспомнил, что их даже не представили леди Соретте. С Сатиным она наверняка знакома. Но два мага, которых она, наверное, видит первый раз в жизни — и даже не поинтересоваться, кто они? Странная женщина.

В комнату вошла Манрика. Девушка приятельски кивнула Сатину, растерянно -незнакомым мужчинам — и тихо села в кресло.

— Сейчас я буду рассказывать о некоторых событиях, — начал Сатин. — Если у вас возникнут какие-то вопросы, господа магики могут дать объяснение. Кстати, я не представил их вам, Ваше Высочество. Господа магмейстеры эт-Лотус и эт-Утус — преподаватели на кафедре стихиальной магии. В их лаборатории проводились некоторые исследования, о результатах которых вы, леди, должны знать.

Супруга маршала спокойно кивнула:

— Я не очень интересуюсь магией, но надеюсь, что смогу понять объяснение господ ученых.

— Очень хорошо, — вымученно улыбнулся Сатин. — Значит, я начинаю. Несколько месяцев назад дочь Вашего Высочества познакомилась на одном из балов с баронессой Энзиар. Они подружились.

— Я была против, — скривилась леди Соретта. — Зная репутацию этой женщины...

— Что бы вы понимали в репутациях, маменька! — зло дернула головой Манрика. — По крайней мере, Лилитта Энзиар — не такое посмешище для всего двора, как вы с отцом. Она никому не позволит обращаться с собой так, как отец обращается с вами, маменька!

— Глупышка, — тихо пробормотала герцогиня.

— Совершенно верно — глупышка, — громко произнес Сатин. — Потому что не только слушала наставления госпожи баронессы в отношении того, как надо вести себя с мужчинами, но и попыталась по-своему перекроить жизнь родителей.

— И, скажете, мне это не удалось? — гордо ответила девушка. — Вы сами, маменька, удивлялись тому, что отец теперь проявляет к вам столько внимания. Что я, не слышала, что ли, как вы с Эдди разговаривали?

— А кто подсказал эту идею, не припомните? — ласково спросил Сатин.

— Я... я сама! — растерялась девушка. — Думаете, у меня не хватить ума, чтобы придумать, как отвратить отца от его любовниц и вернуть домой? Отец — такой же мужчина, как все остальные!

— Только вы не знали, можно ли составить заклинание приворожки не на себя, а на кого-то другого? И посоветовались со старшей подругой, не так ли? — еще ласковее проворковал Сатин.

— Да! — гордо ответила девушка. — А что в этом плохого? У Лилитты полно знакомцев среди магов. Да не в вашем стихиальном ордене, она знается с настоящими некромантами! Не с балаганными фокусниками — она вхожа к самому верховному магистру!

— Ну, роль верховного магистра тут под вопросом, а вот магмейстер эт-Диритис — ее ближайший приятель. Кстати, леди Манрика, вы лично с магмейстером не знакомы?

— Знакома — Лилитта представила нас. Он мне очень помог.

— Именно он дал то зелье, которое вы подлили потом отцу в питье? — резко спросил Сатин.

— Да! — дерзко ответила девушка.

В комнате повисла тишина. Манрика переводила взгляд с одного гостя на другого, явно ничего не понимала и постепенно начинала выглядеть все более растерянной.

— А в чем дело? — беспокойно спросила она.

— То есть вы, леди, взяли зелье у совершенно незнакомого вам человека и подлили его отцу? Так? — не выдержал напряженной тишины эт-Лотус.

— Да, — пробормотала Манрика. — Но он не был незнакомым, его представили...

Сатин еще немного помолчал и обратился к леди Соретте:

— Самое приятное в этой истории то, что вашу дочь посчитали настолько глупой, что не скрывали от нее практически ничего. Будь на месте этих наглецов я, я бы действовал руками какого-нибудь торговца артефактами. Нет ничего проще: дать человеку столько денег, чтобы у него была возможность уехать и открыть дело в другом городе или даже в другой стране. Конечно, только после того, как девушка по моему совету придет к нему в лавку и купит то, что ей надо. А потом — попробуй докажи, что я имею хоть какое-то отношение к яду. Дескать, я у этого торговца сам покупал такую хитрую приворожку, и теперь мой конюх счастлив со своей молодой женой и даже бросил пить. Да, да, мне было жаль терять хорошего конюха, но он слишком уж увлекся вином, но одна служанка обещала держать его в руках, если он на ней женится...

— Какой конюх! — в один голос воскликнули мать и дочь. — Какая служанка? Что за дурацкие шутки?

— Не было никакого конюха, — серьезно ответил Сатин. — Я лишь хочу сказать, что жадность — далеко не самое полезное для человека качество. Эт-Диритис, видимо, решил не тратить лишнего и обстряпал дельце самостоятельно, с помощью лишь своей ловкой наперсницы, или кем там ему баронесса приходится. Он самолично вручил вашей дочери яд.

— Яд? — воскликнула Манрика. — Но... но ведь с отцом ничего не произошло! Он выпил вино — и ничего... Точнее, он стал делать то, что я хотела! Он прекрасно себя чувствовал!

— Да, яд, — грустно ответил Сатин. — Иначе почему, как вы думаете, моя милая леди, он из-за небольшой царапины на руке сейчас лежит в горячке?

— Его ранили... — пробормотала девушка.

— Господин эт-Утус, расскажите, пожалуйста, о том веществе, которое вы с господином эт-Лотусом исследовали, — неожиданно обратился Сотин к Арчи. — Да, милая леди Манрика, если вы так уважаете некромантов, то магмейстер эт-Утус — как раз представитель этого направления магии.

Арчи растерялся, но последние слова Сатина придали ему уверенности в себе. Он демонстративно отодвинул манжет, обнажая черную змею на запястье.

Манрика недоуменно взглянула на знак Крома, потом — чуть внимательнее — в лицо Арчи. До этого момента девушка, кажется, вообще не смотрела на магов, они словно не существовали для нее.

Реакция хозяйки дома оказалась совершенно противоположной. В глазах леди Соретты мелькнул испуг, потом — робкая надежда.

— После того, как вы дали "приворожку" своему отцу, вы оставили флакон с зельем на столике возле зеркала в своей комнате, — обратился он к Манрике.

— Не... помню, — пробормотала девушка. — Может быть. Я не знаю, где этот флакон.

— У меня, — спокойно ответил Арчи, вынимая из дорожного сундучка пустую склянку. — Это он?

— Да, — кивнула Манрика. — Но...

— Я все же маг, не забывайте, — улыбнулся в ответ Арчи. — Но я продолжу. Мы исследовали содержимое флакона. Да, там действительно оказался отвар трав, которые обычно используются для приготовления приворотного зелья, но смешанный с еще одним веществом... Мы называем его "пылью с Троп мертвых". На самом деле это не совсем так. Это — истертый в порошок известняк. Обычный известняк... но имеющий несколько измененную структуру. Это позволяет ему удерживать силу Кромешного мира.

Манрика и Леди Соретта напряженно слушали молодого мага, и он продолжил:

— По своим свойствам это вещество немного напоминает то, из которого изготовлены наши магические посохи. Правда, посохи никто не принимает внутрь в виде приворотного зелья.

Видя, что никто не улыбнулся его шутке, Арчи снова заговорил серьезно:

— Подобное вещество можно создать искусственно, но в очень небольших количествах. Но бывают случаи, когда оно образуется самостоятельно. Вы, наверное, слышали о "проклятых землях"?

— Да, — кивнула леди Соретта.

— Очень хорошо. Тогда я не буду рассказывать о том, как в Полуденном море были открыты Проклятые острова, и о том, как почти две дюжины лет назад там погибло несколько келенорских кораблей. Это — другой разговор. Сейчас важно то, что "пыль" попала в распоряжение ордена некормантов. Тогда его уже возглавлял магистр Ливаль эт-Вилисорри. А исследованиями занимался — да, вы не ошиблись — магистр эт-Диритис. Он сделал так, чтобы об экспедиции ордена к Проклятым островам знало как можно меньше народу. Но и это — тоже тема другого разговора. Сейчас важно главное: свойства этого удивительного вещества. Так вот, если его принимать в малых дозах, то оно может показаться даже полезным. Малые дозы "пыли" даруют сладкие сны, наполненные грезами об иномирье. Если кто-то смертельно болен — настолько, что нет надежды на выздоровление, то я бы даже рекомендовал его поить очень слабым раствором "пыли". Она поможет облегчить страдания и уйти за Кром так же легко, как гаснет догоревшая свеча. Но если "пыль" в большей концентрации попадет непосредственно в кровь, то человек моментально погибнет.

Арчи передохнул и продолжил:

— Есть и третий вариант. Если большая доза "пыли" принимается внутрь вместе с едой или питьем, то происходят очень странные вещи. То есть сначала вроде бы ничего не происходит. Человек все так же бодр и здоров, как был. Но любая рана для него становится смертельной. Как и любая болезнь вроде обычной простуды или еще чего-нибудь такого, совершенно невинного. Словно организм человека теряет способность сопротивляться любой заразе...

— И все же вы сказали, что надежда есть, — тихо спросила герцогиня.