Симфония любви, меча и магии.

— Ну, зачем ты так о малыше, — Кими потерся носом о шею любимого, о нежную кожу над драгоценным кружевом, и вздохнул: — Жаль, что так с Приапушкой вышло... Как ты думаешь, если крошечные молнии — это должно быть прелюбопытные ощущения?

— Меня этот вопрос тоже необыкновенно волнует, душа моя...

Приапус, Риль и легенды

По возвращении домой Приапус долго раздумывал, сообщать ли мужу о нежданной встрече со старыми знакомцами. Это была его вторая вылазка в столицу, он вел переговоры с хозяином печатной мастерской об издании их книги. Теперь же с этой идеей придется распрощаться. По всему выходило, что в Приндус им путь заказан. А вдруг будут искать? В лесу их не найдут в любом случае. Риль пока не изъявлял никакого желания покинуть пристанище, значит не нужно раньше времени волновать любимого. К тому же об одном он уже умолчал — о том что защищен, так сказать, с тыла. По самой смешной причине: Приапус стеснялся.

* * *

Однажды вечером Риль сказал:

— Через три дня нам нужно будет уйти.

— Что? — не расслышал его Приапус, он как раз готовил пирог на день рождения своего обожаемого мальчика. Рилю исполнилось восемнадцать. Еще год до совершеннолетия. Маги считались взрослыми с девятнадцати лет. И хотя Риль утверждал, что брак делал его совершеннолетним, это не помешало Приапусу не далее как полчаса назад раскрасить его попку в ярко-розовый цвет. А вот не надо было называть кентавра "парнокопытным свиноебом", даже если тот признался, что влюблен в очаровательную хрюшку.

Риль почти не дулся на мужа. Потому что в этот раз Приапус отшлепал его совсем не больно. Хохотать и наказывать одновременно у него выходило крайне плохо. Тем более, что перед глазами все еще стояло возмущенное выражение лица кентавра.

— Храм говорил со мной, — Риль подпер щеку рукой, — наше время здесь закончилось. К концу третьего дня сюда придут те, кто займет наше место. Мы к этому времени уже должны будем уйти.

— И куда мы пойдем? — растерянно спросил Приапус.

— Разве это важно куда? — ласково улыбнулся Риль. — Главное, что мы будем вместе!

Приапусу пришлось рассказать о той памятной встрече и долго извиняться за то, что умолчал об этом. Однако о подлых инсинуациях графа относительно насекомых — все же сказать не решился. Ночью того же дня было решено вернуться в столицу и поселиться в доме Риля, но не светиться пока. Для начала нужно было выяснить обстановку.

На третий день они в сели на рогатого коня и, не оглядываясь, покинули гостеприимный лес и щедрый эльфийский Храм. Но легенды о загадочном месте в самой чаще непролазного леса, где любой страждущий может найти помощь и лечение, им доводилась слышать всю свою жизнь. И Риль всякий раз задирал нос, вспоминая, что именно он был первым лекарем в том храме.

Приапус и сметанка

Ночевать пришлось в гостинице. Путь в столицу занимал два дня. Когда Приапус впервые собрался в город, он был удивлен тем, что Риль не согласился сделать портал для перемещения, хотя уверял, что это не составит труда. Но муж возразил, что, во-первых, на создание порталов нужно разрешение, во-вторых, они подлежат регистрации, а в-третьих, лучше появиться в столице незаметно, а если пользоваться магией, его легко отследят. Приапус только руками развел, иногда его муж вел себя совсем как взрослый, пугающее зрелище.

Еще с вечера они сходили к лучшему портному в городе, и к утру два достойных наряда были готовы.

— По одежке встречают, — сказал Риль, крутясь перед зеркалом, — даже среди магов.

Наколдовать костюмы было нельзя по тем же причинам, что и создать портал. Приапус быстро подобрал себе ткани и модель. И утром его ждал строгий коричневый камзол. Зато Риль два часа без устали перебирал каталоги с эскизами, изведя господина портного и семь его помощниц своими требованиями и придирками. Именно этот цвет, именно это кружево, отрезать по косой...

Уже одетый Приапус украдкой любовался юношей. И вскоре его мысли приняли весьма приятное направление — чем они займутся, когда расправятся со всеми делами. Риль как раз стоял в примерочной в одних бледно-голубых бриджах и держал в руках кружевную рубашку цвета сливок, скорчив недовольную мордашку. Кстати, о сливках, или нет... лучше сметанка. Он даже зажмурился от удовольствия, представив, как восхитительно будут смотреться розовые сосочки, а уж когда белые струйки достигнут паха... Приапус с предвкушением посмотрел на продолжавшего наряжаться супруга, чувствуя, как натягивается ткань на новых штанах.

— Долго еще? — с нетерпением спросил он.

— А ты куда-то спешишь? — Риль провел рукой, приглаживая растрепавшиеся волосы. Его вроде бы устроили последние внесенные в модель правки. Приапус наконец отшвырнул книгу, усадил мужа на банкетку и начал расчесывать длинные бирюзовые пряди. Риль блаженно прикрыл глаза. Хотелось раздеть его и, опустив на пушистый ковер, нежно ласкать.

— Давай на рынок заскочим.

— Зачем? Я домой уже хочу, — глядя на капризно поджатые губки мужа, Приапус только утвердился в своих намерениях.

— Тогда я зайду, а ты домой иди. Там встретимся.

— Что ты там забыл? Вот обживемся в доме, я понаставлю защитных заклинаний, усилю контур...

— Нет, милый, мне сметана нужна. Свеженькая. И прямо сегодня, а ты, дорогой, либо забудешь потом, либо сливки или крем вместо неё наколдуешь.

— Ну и иди, — надулся Риль. Он не любил, когда его критиковали. Приапус, смеясь, поймал уворачивающегося юношу и целовал до тех пор, пока тот не сменил гнев на милость.

Они вполне мирно расстались и отправились каждый по своим делам.

Риль и магическое общество

В столице Риль почувствовал себя самую малость неуютно. Все-таки за время жизни в лесу он отвык от бессмысленной суеты улиц. Хорошо еще, рогатый конь против обыкновения не пытался укусить или как-то иначе сконфузить Риля, а строил из себя вполне приличную лошадь благородного господина. До дома Риль добрался без приключений. Ворота с радостным скрипом отворились перед главой рода и закрылись за ним, отгородив от любопытных.

И Риль почувствовал себя счастливым. Хоть Храм и обещал, что их с Приапусом брак заключен по всем правилам, юный маг все же побаивался, что семейное гнездо не примет его. Но раз дом не против, значит, все хорошо. Риль спешился и повел коня в конюшню, но не дошел. Прямо перед ним телепортировались два мага из Совета.

— Риммилингус ван Маструбос, какая неожиданность! — притворно воскликнул один из них, толстый коротышка по имени Простатонус фер Пенетратус. — Мы уже и не чаяли с вами встретиться. Испереживались совсем. Ведь с тех пор, как могила вашей чудесной матушки появилась на фамильном кладбище, от вас ни слуху, ни духу.

— Да-да, — второй маг подошел слева, перекрывая Рилю путь к отступлению. Риль чувствовал, как напрягаются защитные силы дома. На него пытались совершить магическое покушение в родных стенах, неслыханная наглость.

— Совсем один, юный, несовершеннолетний маг. Уму непостижимо.

Дом распахнул ворота, давая окружающим видеть, что происходит во дворе.

— Я больше не несовершеннолетний, — Риль отступил назад, прикасаясь рукой к дому, подпитывая его силы своей энергией, — я вступил в брак еще полгода назад.

— Брак? — оба мага выглядели пораженными.

— Но с кем же? — очнулся от ступора Уритронус хен Войдешус. — И почему тайно? Неужели ваш супруг из слабых магов, которых неприлично и в обществе показать?

Риль, который в обществе бывал крайне редко и не испытывал желания бывать чаще, только гордо фыркнул:

— Он не маг. Он простой обыкновенник. Церемонию освятил эльфийский Храм.

— Что??? — оба старших мага аж подпрыгнули на месте. — Это против законов! Совет никогда не одобрит! Ты с ума сошел, мальчишка, и как только магия не покинула тебя в ту же секунду? Немедленно пойдешь с нами к главе Совета, уж он-то вправит тебе мозги на место. Слыхано ли, с обыкновенником!!!

— Никуда я с вами не пойду! — взвился Риль, — не лезьте в мою жизнь.

— До тех пор, пока вам не исполниться девятнадцать, вы находитесь под юрисдикцией совета, — взвизгнул Простатонус.

— Но я замужем и не нуждаюсь больше в опеке! — выкрикнул в ответ Риль.

— Ваш брак незаконен! — вторил коллеге Уритронус. — Вы пойдете с нами.

Кими, собаки, башни и любовь

Погожим осенним деньком Кими беспечно ехал по рынку, грызя пончик. Хотелось то ли присунуть кому, то ли подраться... прямо душеньку разрывало от смутной любви ко всему миру. Он увидел соотечественников и, улыбаясь, подъехал поближе. Соотечественники азартно вопили, наблюдая за собачьими боями.

Кими присоединился, поболел за черного пса с рыжей подпалиной и крайне расстроился, когда тот проиграл. Хозяин победителя довольно скалил клыки, и Кими заметил:

— А все же дерьмовый пес, не находите, милорд?

— Это мой пес! Милорд! — взвыл хозяин.

— Тварюга, конечно, ловкая, но согласитесь, друг мой: экстерьер хромает... Да и бойцовые качества... — тут Кими в морду прилетел кулак, и он заткнулся.

Образовалась свалка.

— Хорошая собачка, дай я тебя поцелую! — радовался Кими через несколько часов в трактире и многократно пытался облобызать собачью харю, поймав ее за черные уши. Время от времени ловились хари орочьи и лобызались в ответ.

Вместе с хозяином пса-победителя, благородным сэром Астурсом, они отправились искать сбежавшего от излишней любви победителя, по дороге снова не сошлись во мнениях и обрушили ненароком прилавок с молочком да сметанкой.

Сэр Астурс внезапно заснул, а Кими, наоборот, обиделся:

— Да как ты посмел облить меня, смерд? — обратился он к лавочнику.

Лавочник извинялся, низко кланяясь, но Кими уже не слушал его, заметив вдруг Приапушку: тот грустно оттирал свой бархатный камзольчик, на этот раз золотисто-коричневый, и смотрел на него с укоризной. Кими засмущался и обрадовался:

— Приапушка, какими судьбами!

— Да вот, Ваша Милость, — сердито ответил мужчина и показал на черепки, — сметанки купить надеялся...

— Сметанки, — засмеялся Кими, бросил лавочнику золотой и сунул в руки Приапушке уцелевшую крынку, — вот глупый. Пойдем, расскажешь, как живешь.

— Никуда я с вами не пойду, Ваша Милость, — забавно насупился Приапушка.

— Пойдем-пойдем, — хихикнул Кими, подхватывая того под локоток, — а то ты в прошлый раз так быстро удалился, и поговорить не успели.

— Неужто Ваша Милость поговорить пытались? — все сердился Приапушка, краснея. — А я уж другое думал...

— Ну, прости, Приапчик, кто ж знал, что ты благородным заделался, по попке тебя просто так не шлепнешь, а с подходом да поклоном надо. Простишь? — улыбался Кими, подхватывая поводья неотступно за ним следующего рогатого коня.

Приапушка все хмурил бровки и кусал губки, но постепенно оттаял и простил нелюбезное Кимино поведение в прошлый раз. Особенно после того, как Кими купил сладких клубничек и позвал его на террасу заброшенной астрономической башни — угоститься.

Они забрались под самую крышу, камни под их ногам крошились и падали, и Приапушка два раза испугано прижимался к Кими, когда тот его подхватывал из опасных мест.

— Страшно, — сказал бывший слуга, осторожно выглядывая с головокружительной высоты, на голой площадке без перил. — И зачем мы только сюда залезли, клубнику можно было и пониже покушать.

— Здесь немного ближе до звезд, — ответил Кими словами старинной любовной песенки и поцеловал его в заалевшую щечку

— Прекратите, — прошептал Приапушка, — вы же обещали не приставать!

— Да разве ж я пристаю, — удивился Кими и достал из заплечного мешка мужчины продукты. — Или малыш Риль оказался столь суровым мужем, что и губки тебе молниями запер, и щечки, не только попку?

Приапус растерянно посмотрел на юношу: так-то тот понял все его страстные рассуждения о необходимости хранить верность? А потом лишь вздохнул. Хоть так, но убедил, кажется, не будут его больше вгонять в жар ласками.

— Да... совсем никак нельзя изменять, господин Кими.

— Бедняжка. Хотя и правильно, наверно, а уж больно похотлив ты, Приапушка, даже поварам готов отдаться. Совсем себя не блюдешь.

— Я вовсе не хотел тогда!.. — воскликнул мужчина, но в рот ему запихнули ложку, полную сливок и большой клубничины, и он принялся хмуро жевать.

Кими посадил его себе на колени и кормил, поглаживая по спинке, Приапушка сначала напрягался, особенно когда юноша стал выведывать, как сильно ударит молния, если только тихонько провести по попке. ("Ударит, сударь...") Но потом расслабился, даже доверчиво приник к груди Кими, когда тот выспрашивал его о лесном житье-бытье, нежно лаская снизу. Ладошку мальчика изредка покалывали сквозь штаны щекотные разряды, показывая, что дальше заходить нельзя, и каждый раз они смущенно хихикали, ерзая в объятиях друг друга.

Скоро стемнело, и они спустились, причем теперь Приапушка доверился Кими, спокойно сидел у него на руках, дабы не сверзиться во мраке.

— Отвезти тебя до дома, милый? — спросил Кими внизу и получил стеснительный кивок в ответ.

Глава двадцать первая: Апофеоз.

Приапус и жалкие людишки

Его надеждам чертовски нравится играть в самоубийц. Как только его жизнь начинает налаживаться, так опять на пути возникают демоны... препятствия. Один из них увлеченно отчитывал лавочника, второго пока не наблюдалось.

Хотя этот раз обещал быть приятным исключением. Кими был здесь один, без мужа, и настроен вполне дружелюбно. Было очень непривычно, что он вот так запросто с ним говорит, обращаясь, как к равному. Приапус дико смущался. А еще грела мысль наладить отношения... С лордом-регентом воевать не хотелось, его же супруг мог заступиться за них. Поэтому он без особых колебаний согласился на совместную прогулку. Кими был таким милым... когда не пытался с ходу присунуть.

По дороге Приапус долго распинался о том, что у них с Рилем другие отношения, не такие как у Кими и Анри. И что он будет хранить верность супругу любой ценой.

— Поймите, — доказывал он, — я обещал мужу, что изменюсь, стану другим.

— Разве нельзя любить тебя такого, какой ты есть? — удивлялся Кими, — я вот совсем не хочу, чтобы ты менялся.

И не особенно вслушивался в его страстные речи.

Наверху было красиво и жутко, аж дух захватывало. Он никогда еще не поднимался так высоко над землей. Люди внизу казались такими маленькими, как муравьи в муравейнике. Он подумал, что, наверное, еще более мелкими они кажутся Богам, которые по уверениям жрецов живут на небесах.

Когда Кими усадил его к себе на колени и принялся угощать клубничкой, проще было уступить, чем объяснить, почему нельзя. Да и не особенно хотелось спорить на такой высоте. Правда, вскоре Приапус расслабился. В объятьях юноши было необыкновенно уютно, если бы он еще не поглаживал его, норовя коварно добраться до потаенных местечек. Но Приапус непреклонно отваживал шаловливые ручки. Все-таки как приятно быть защищенным, теперь к нему в задницу без спросу никто не войдет.