Consecration

— Надеюсь, вам нравится во дворце, и тебе, Дарун, мой старый приятель, и тебе, незнакомый юноша.

— Незнакомый юноша? — усмехнулся Дарун, пребывающий в облике человека, — это новый Сваффар, он достоин твоего уважения. Только он усовершенствован моим властелином, намного сильнее прежних чародеев. Помни, он в одиночку может разбить все твое войско.

— Да, конечно, я понимаю, не гневайся, Дарун. Давайте оставим гнев и обиды в прошлом. Я простил Сваффара, не держу больше на него обиды. Мы все простили его и поняли, что его действия были очень важны, они спасли нас, простите эльфов за надменность, которую они проявили. Вам ведь ничего не стоит? Тем более грядет новая эпоха...

— Конечно мы простили вас, ну не знаю, как Дарун, но я на вас то и обиды никакой не держал, наоборот мне хотелось бы помочь вам. У меня есть известия об одной эльфийской деревне, которую мне довелось спасти.

— Я внимательно тебя слушаю, — подтвердил Алимбус, и Сум начал свой рассказ, после которого царь эльфов неоднократно благодарил и желал счастья чародею:

— Я думал, этой деревни уже не существует. Ты оказал нашей маленькой стране невероятную помощь. У меня есть план, и я бы хотел осуществить его, поможешь мне в этом? — доставая некий свиток заявил Алимбус.

— Показывай, что ты придумал, — ответил Дарун.

Когда эльф развернул свиток, он оказался картой, и не только Алазаммура, но и Ванвара, и Коренного с Вулканическим океанов, Перескального и Кристаллического морей, картой всего.

— Я давно составил эту карту, обнаружил удивительную вещь — оказывается мы живем на круглом шаре. Я еще не знаю, как объяснить это многим подчиненным и моему народу, но это открытие необходимо распространить! Смотрите: выходит, если я захочу, допустим, переплыть западное море, то вполне возможно, что это море окажется Вулканическим океаном, и я достигну берегов Авебаты! Разве это не здорово? Если я направлюсь через северный полюс, то могу выйти на горы и Ледяной город в Талларии! А если устремлюсь на юг — приплыву к Имвингу! Выходит, мы живем на каком-то громадном, как солнце, каменном теле, имеющем форму шара. Это дает возможность путешествовать, куда хочешь! Нет границ и предела! Так вот моя идея: я хотел бы, чтобы эльфы отправились в родные места — в Ксайпу, Авебату, Саисапу, в Ванвар!

Дарун отшатнулся назад от услышанного:

— Погодите, постойте. Какое решение ты принял, Алимбус? Назад? В Ванвар? Ты хочешь иммигрировать со своим народом? Но куда же? Все эльфийские дворцы на территории Ванвара были уничтожены. Сваффар счел бы нужным оставить вас тут, ведь вы — мирная раса, в отличие от людей, которым неизвестно что в голову придет и начнут они заново между собой воевать.

— Они уже воюют, — утвердил Сум. — И я тому свидетель. Возможно вам было бы лучше остаться в Алазаммуре? Но, если честно, я сам тоже сильно хочу домой. Единственный выход — сесть на корабль, если хочу попасть в Талларию. Дарун, как ты думаешь, можем ли мы сопроводить эльфов в Ванвар? Я могу защитить их от людей с помощью силы Сваффара.

— Ты хочешь оставить Вазорайн здесь? Чем дальше он от тебя, тем слабее твои чары. Вот попробуй сотворить какое-то сильное заклинание тут, и увидишь, что все еще зависишь от него.

Сум скопил магию в руках, но энергия неожиданно пыхнула и пропала, что подтвердило слова грифона.

— Чем дальше ты от Вазорайна, тем проще тебя атаковать. Как ты сможешь защитить эльфов в Ванваре, если источник твоей магии останется в Алазаммуре? Расстояние слишком огромное. Лучше подождем несколько лет, пока месяц пополнит энергию, поднимется в воздух — вот тогда-то мы с эльфами на него сядем и полетим, куда захочешь.

— Сколько нам ждать? — спросил владыка Луибрума.

— О, не так мало, лет пять. Пока Вазорайн накопит магию, можно так и состариться, — рассмеялся Дарун, клацая своими клыками.

— Знаешь, Дарун, — вновь начал Алимбус, — я хочу иммигрировать обратно не только потому что соскучился по старому дому. Здесь очень много проблем с местными обитателями, и Сум это подтвердит. Гоблины — не единственные капканы, расставленные по территории Алазаммура. Даже сейчас мф столкнулись с новыми существами, враждебно настроенными к нашему народу.

— Что это за существа? — спросил Рутжад, в глазах которого сверкнула вспышка гнева. Казалось, чародей при любой проблеме резко менялся, будто черная магия неожиданно приливала ему в голову и командовала ею, — что случилось?! — грозно повторил юноша.

— Пчелы... — начал король эльфов. — В последнее время они стали невероятно агрессивными. Поедают наш урожай из капусты да других овощей, которого не так-то много. Иногда они даже нападают на нас. Пчелы, это серьезный противник.

— Пчелы? — чуть не расхохотался Сум, но Дарун сдержал его порыв, добавив одно единое слово — черные.

— Что? Как?! Разве черные пчелы еще существуют? Разве Сваффар не уничтожил их?

— Мало же ты знаешь о Сваффаре. Увронран вообще ничего тебе не рассказывал? — удивился Дарун, продолжая, — Сваф истребил черных пчел только в Ванваре, но ведь это не значит, что на других континентах они тоже вымерли. Нельзя убить всех Эдоал — это зачеркнет связь между человеком и магией. Каждое существо может познать магию лишь одним способом. Эльфы и вирины (темные эндельгейзеры) знали этот способ намного раньше, чем узнали люди, и использовали волшебство, как им заблагорассудится. Потом же, спустя много веков люди наконец дорвались до сокрытых природой знаний. Хорошо, что первооткрывателем был Сваффар, а не какой-нибудь преступник. Черные пчелы — опасные существа. Что же они начали нападать на вас, а, Алимбус?

— В том-то и дело, что не знаю. Раньше они вели себя спокойно, жили в своих пещерах, как вдруг начали совершать мародерские рейды на наши огороды и на нас.

Рутжад и грифон задумались, как Дарун высказал Суму свое интуитивное предположение:

— Может быть это как-то связано с нашим приходом? Может они чувствуют нас? Когда они стали вести себя так?

— Это началось за неделю до вашего прихода, — ответил Алимбус.

— Постойте, ровно неделю назад я применял очень сильные чары, точно! Если вся наша человеческая магия от черных пчел, то они скорей всего могут чувствовать свою силу, где угодно. Могу ли я увидеть черную пчелу? Где они обитают?

— Прямо под горой, на которой мы находимся. Ты хочешь спуститься в древнюю пещеру? Ты сможешь успокоить их?

— Думаю, да, — отвечал Сум. — А как ты считаешь, Дарун?

Грифон вдохнул много воздуха в свои легкие, будто пытался уловить какой-то запах.

— Я ощущаю священное дыхание. Они ждут тебя, Сум-Рутжад. Они хотят что-то сказать тебе. Впервые за долгие века я чувствую такую вибрирующую энергию, исходящую от пчел. Нам немедленно нужно навестить их. Ты ведь никогда не видел Эдоал?

— Никогда. Мне интересно, как же они выглядят?

— Они вообще не похожи на обычных пчел. Не знаю, почему этим существам присудили название "пчелы". Как по мне, так они все не похожи ни на одного из известных насекомых. Да это вовсе не насекомые!

— Вы готовы спуститься в подземелье? В таком случае помните — там опасно, и никто не ходил туда вот уже двести лет. Будьте осторожны.

На этот раз магия в сердце Сума утихла, безрассудные мысли не навещали его, и телу было как-то легче. Хорошая кампания, события, не предвещающие беды — можно вздохнуть с облегчением, правда, только пока что. Кто знает, что сделает Сум, узнав о том, что произошло в Талларии на днях?

Вместе с Даруном юноша спустился в леденящую пещеру, холодную до ужаса — и как здесь может жить кто-то при таких-то температурах? Ну, на то черные пчелы и магические, раз свободно существуют при морозе. Понятное дело, Рутжад и сам не чувствовал мороз, однако его движения сковывались со временем и углублением в подземелье. Он уже не контролировал свое тело. Но Дарун спасал ситуацию — ему приходилось периодически пыхтеть огнем, от чего и пещера освещалась, и тепло было. Они сами, чтобы не подвергать эльфов опасности. Грифон знал нрав пчел — только им что-то не понравится, как они тут же попытаются все вернуть в исходное положение, уничтожив проблему, да и дополнительная кампания не сильно понравилась бы магическим насекомым. Сум — настоящий исследователь ледяных пещер — когда он шел по тоннелю, воспоминания так и прибывали, не давая покоя. Вэйтас, Вэйтас... Сум надеялся, что скоро увидит своего первого настоящего учителя магии.

— Куда идти дальше, Дарун? — спросил Сум, остановившись возле обрыва, за которым расстилалась бездна с рекой внизу.

— Черные пчелы обычно спят на стенах пещеры. Стоит мне похлопать, как они... — не успел Дарун и похлопать, и договорить, как из бездны к нему начала приближаться черная туча.

Грифон ошибся — пчелы в это время бодрствовали, поэтому до прихода путников свободно описывали круги над рекой, как стрекозы. Вихрь странных насекомых, вправду не похожих на пчел, но черных, заметался вокруг Сума. Потом успокоился, но не отлетал от мальчика.

— И как они скажут мне, что хотят? — только спросил Рутжад, как ответил ему неожиданный неземной голос, образованный из тысяч других писклявых, едва слышных по отдельности комариных звуков. Голос же этот был очень похож на человеческий, полностью понятный. Говорили это пчелы, причем на языке Сваффара. Сразу переведу их речь, ато вы точно не поймете всякие "Аэоы" и "Эоыео":

— Мы видим в тебе нашу силу. Как ты смог получить ее?

Сум на том же языке отвечал:

— Я получил эту силу от создателя магии.

— Создателя магии? Не понимаем, кто это (очевидно, Алазаммурские Эдоал не могли знать, что происходило в Ванваре).

Огромный рой странных жуков принял форму стрелы, будто настроился враждебно.

— Такой ответ мы опровергаем. Ты убил нас, чтобы получить нашу силу! Мы ощутили это!

Рутжад отошел на два шага назад.

— Что будем делать, Дарун? Они настроены агрессивно.

— Я считаю, что нужно их проучить, поставить на место. Они должны знать, кто их хозяин. Но помни, Сум, это тебе не обычные пчелы с жалом. Эти — сосуды из магии, и в каждом находится немалое количество энергии, которую ты обычно используешь для заклинаний.

— Глупый человек и глупый грифон! Вы собрались атаковать нас, но мы чувствуем намного больше, чем вы можете представить! Мы лишь хотим проверить, сколько нас ты поглотил, бедное дитя. У нас есть секреты, о которых даже твой создатель магии не подозревает.

С этими, похожими на слова звуками рой в форме копья полетел на Рутжада, а тот не успел защититься магией, ведь был слишком далеко от Вазорайна, и все заклинания не давались так просто. Копье проткнуло Суму грудь, но он не ощутил боли, даже кровь не шла из раны. Пчелы приняли прежнее положение. Дарун хотел было напасть на них, но они снова заговорили с Рутжадом:

— Тебе не больно, в твоем теле нет крови, твоя кожа подобна камню, а твои кости крепчайшему металлу. Это все признаки того, что в твоем теле тысячи наших душ. Знаешь ли ты, человек, что с тобой может произойти, если ты и дальше будешь применять нашу силу? Ты сойдешь с ума. Когда ты обрел нашу силу, скажи, было ли у тебя такое, что ты не мог контролировать себя? Было ли такое, что ты совершал безумные вещи?

Сум широко открыл глаза, посмотрел на свою безобидную рану, которая вовсе не болела, перевел взгляд на Даруна, затем на пчел.

— Было. Получается, чем ближе я к Вазорайну, Дарун, тем больше увеличивается вероятность сойти с ума? В таком случае, что мне делать с вашей силой, и можно ли ее вытянуть из меня?

— Этого мы знать не можем. Мы так же не знаем, как тебе удалось получить наши души. Мы и сами стали себя по-дурацки вести, почувствовав твое приближение. Мы думали, это какой-то эльф завладел нами, поэтому-то на эльфов и начали нападать. Оказывается, ты не эльф, а человек.

— Подождите, — влез грифон. — Вы знаете, что это человек? Откуда?

— Ранее мы видели людей, но было это очень давно, даже до того, как мы впервые увидели эльфов. К нам пришел человек, и научил нас говорить.

— Неужели это был Сваффар? Но он проводил опыты только на Ванварских черных пчелах, почему тогда вы умеете говорить? Кто же научил вас?

Пчелы обратились к Рутжаду:

— Будь осторожен с нашей силой, человек. Тот, кто обретал ее, в конце концов, превращался из человека в чудовище, не способное мыслить. Это из-за того, что люди не совместимы с нами по своей природе.

Грифон внезапно начал:

— Так и есть, Сум. Темным эндельгейзерам, чтобы познать магию, пришлось провести свет в необычную конструкцию, которую они создали, под названием фаннод. Когда свет солнца попадал на фаннод, вирины вставляли фаннод в свои посохи, и заливали туда эссенцию черных пчел. Эссенция служила чем-то вроде проводника, и не выделяла никакой магии. Энергия выделялась тогда, когда вирин взаимодействовал с фаннодом, в котором был накоплен свет. Таким образом, вирины творили заклинания с помощью того, чего боялись больше всего — солнечного света. Две противоположности вместе дают невероятный результат! Вот только хочу понять еще одно — в чем же противоположность черных пчел и людей? Что так сильно отличает их?

— Возможно то, что черные пчелы никогда не будут воевать друг с другом? — спросил рой насекомых, — что черные пчелы более сплоченные, чем люди?

— Возможно. Никогда бы не подумал, что вы умеете говорить, и обладаете таким разумом. Почему же вы не смогли противостоять Сваффару, когда он использовал вашу эссенцию?

— Может потому, что мы позволили ему сделать то, что он хотел? Конечно мы не можем отвечать за своих восточных собратьев (имея в виду пчел из Ванвара), но может быть они дали свое согласие?

— Этим многое объясняется, — заключил Дарун, — но объясните мне, что вы хотели от нас?

— Мы хотели предупредить вас, — ответил рой, и скрылся в глубине бездны.

— Твоя рана очень быстро затянулась, Сум. Они правы. Кто знает, может и мой владыка под конец своей жизни потерял рассудок? Но, увы, я этого не знаю — меня отправили вместе с этим неразговорчивым Увронраном в кругосветное путешествие. Интересно, как он там сейчас на небе, вспоминает меня?

— Это вряд ли, Дарун. Когда я беседовал с ним, он о тебе не так уж радостно отзывался. Говорил, что ты — чудище, уничтожающее все на своем пути, и закованное в магические цепи для сдерживания.

— Вон а как! Я к нему со всей душой, а он!.. Ладно, пусть отдыхает. А вот мне с тобой еще много мороки предстоит. Что будешь делать дальше, Сум-Рутжад?

— Нужно сходить к Вазорайну. Я хочу с помощью магии посмотреть, как там Ванвар поживает. Может мы и не скоро отправимся туда, но я должен быть в курсе всех событий. Затем помогу Алимбусу, что он попросит. Не оказать помощь тому, кто пострадал от людей, было бы не правильно.

— Право, дело твое. Как вспомню, с какой отвагой эльфы противились Сваффару, когда он уговаривал их покинуть Ванвар... Они никогда никого не слушают, слишком гордые, ставят себя выше, чем есть на самом деле. Но если ты поддерживаешь их, то и мне придется поддержать. Мой долг — сопровождать тебя, ну ты итак знаешь.