— Гляди, — сказала она, когда стая пролетела, аккуратно поглаживая своего пленника по спинке. — Посмотри на это, — она протянула нетопыря Луизе, пальцами профессионально зафиксировав его челюсть. — Глаза.
— Они горят красным.
— Да, — Каттлея сделала непроницаемое лицо. — Это значит, что они выпили крови вампира. Или, скорее, их накормили этой кровью.
— Но это же не имеет смысла, — со вздохом сказала Луиза. Она оглянулась на воду. -Как они могут летать над ней?
— Это потому, что они не вампиры. Они просто пьют кровь, не умирая, — сказала Каттлея. — Их не осушили. Но зато они стали легкоуправляемыми, послушными, позволяют вампирам смотреть через их глаза, если они сфокусируются — что-то вроде магов с их фамильярами, честно говоря. Фактически, именно это они и делают. Они превращаются в квази-фамильяров для вампира.
— Значит... он знает, что мы идем? — спросила Луиза, почувствовав, что сердце ухнуло в пятки.
— Не обязательно, — сказала Каттлея. — Нужно сосредоточиться, чтобы проделать это, смотреть глазами таких малявок — это не то, чем ты можешь заниматься постоянно. — Она помолчала. — По крайней мере, так было написано в книгах, которые меня заставлял читать отец, — быстренько добавила она.
— Хорошо, что ты знаешь об этом, — согласилась Луиза. — Предупрежден — вооружен, да. И, — добавила она, сообразив, что миньоны слушают, — это не означает, что кто-то получает больше оружия. И вы не сможете получить больше оружия за предупреждения. Я понятно выражаюсь?
Итак, две сестры и миньоны вместе вошли в гробницу, двигаясь по спиральной каменной лестнице, ведущей вглубь земли. Луиза изо всех сил старалась приглушить звуки своих шагов — о да, её шлем нагрелся, после того, как она сунула туда грелку, так что возможно ей стоило надеть его — и старалась не завидовать тому, как тихо двигалась Каттлея. Вне небольшой сферы розового света вокруг неё она могла отслеживать свою сестру только по слабому красному свечению в её глазах. Что означает, что большую часть времени она вообще её не видела, пока продвигалась по коридорам, щедро отделанным мрамором.
Так же она плохо видела миньонов, но она могла чувствовать их присутствие. Отчасти из-за мистической силы Перчатки, которая помогала отслеживать её последователей, но, честно говоря, в основном из-за того, что они громили всё подряд, где только могли. Постоянный поток золота, серебра, драгоценных-камней-из-глаз-статуй и прочее безделушки постоянно притаскивались к ней, чтобы их поглотила Перчатка и отправила в сокровищницу.
Возможно, она была неправа, заняв свой ум переводом стоимости этих вещей в улучшения башни, но это занимало её до того момента, когда Каттлея сказала ей постоять, пока она сходит на разведку.
"Моя леди", — вкрадчиво прошептал ей Гнарл, — "я нашел одну очень хитрую и изобретательную штуку. Как вы знаете, я исследовал способ, которым был связан Скаррон, и я уверен, что нашел кое-что полезное относительно теперешней ситуации".
Честно говоря, Луиза не была уверенна, что ей нужно это знать.
— Продолжай, — осторожно пробормотала она, одним глазом присматривая за Каттлеей. Она была её сестрой, её доброй, любимой сестрой, но еще она была полунемертвым птенцом-вампиром, чьи глаза во тьме слабо горели красным. И... э-м-м, она была такой всё то время, что она знала её. Но сейчас она была другой! Сейчас она знала, и сейчас глаза Каттлеи светились!
О том факте, что глаза самой Луизы светились желто-розовым светом, она в этом момент не думала.
Она услышала, как Гнарл прочистил горло.
"Кровь от его крови. Скаррон был связан своим потомком, зачатым с помощью одной из двух его драгоценностей, в которые он вложил большую часть своей силы. То же относится и к Кровавому Герцогу. Вы его потомок, Вы хозяйка сердца башни, часть которого держит его в ловушке. Кровь контролирует кровь. Это одна из основ магии. Ну, по крайней мере, магии Зла, но в этом-то и соль. Я думаю, что есть возможность изменить оковы, наложенные на него Вашими родителями, чтобы поработить его и заставить его служить и защищать Вас, и использовать его в своих целях. О, это бы очень меня порадовало, любоваться вампиром, пресмыкающимся предо мной! Я провел восемьдесят лет в этой клетке!"
— Понятно, — выдохнула девушка. — Значит... он будет служить мне?
"Конечно, конечно же. Вы, наверное, сможете заставить его вылизывать ваши сапоги, если Вам того захочется. И полы. А учитывая Вашу страсть к чистоте в башне, это позволит нам экономить и уменьшит расходы на костюмы горничных, которые мы выдаем избранным миньонам".
Дальнейшая дискуссия была прервана возвращением Каттлеи, которая выглядела немного взволнованной. Её лицо было напряжено, а один глаз подергивался.
— Помнишь, как мы волновались насчет ловушек? — напряженно начала она.
— Нет, — сказала Луиза.
— Ой, ну обязательно должны быть ловушки! Они стоят во всех приличных гробницах. Но почему мы не нашли ни одной до сей поры? Ну. Э-м-м. Я нашла одну, сработавшую. И кого-то, кто так и не выбрался из неё. Эм... когда я подняла каменный блок, он был определенно мертв и был очень плоским. Я... я думаю, что он был крестьянином, судя по одежде, но... эм. Было сложно сказать!
Луиза представила и нервно облизнула губы. Объяснения Каттлеи почему-то заставили гадкую ситуацию казаться еще хуже.
— Как... как давно он там лежит?
— Как минимум неделю, кровь уже засохла, — уверенно сказала Каттлея, её губы сложились в полу-усмешку. — Но не дольше, потому что он был еще мягким. Ну, по крайней мере, ноги, которые торчали из-под камня. Та часть, которая была под камнем, была... более плоской. Но за несколько недель он стал бы таким же, как те люди, что упали в яму с кольями. И мне пришлось спасти нескольких твоих восхитительных миньонов из ловушки с вращающимся полом и бросить их на кучу тел такой же давности. В основном это были крестьяне, но на шипах висел один с жезлом, поэтому я думаю, что это был какой-то мелкий дворянин.
Повелительница уставилась на свою сестру, её глаза пылали из-под шлема.
— Но ты же вроде бы говорила, что тут нет никаких ловушек! — повысила она голос.
— А, это? Ну, да, они не стоили внимания. В смысле, я сломала механизмы, чтобы обезвредить их.— Каттлея смущенно кашлянула. — В нашей фамильной библиотеке было множество трудов на тему ловушек и тому подобного, — объяснила она с легким пожатием плеч.
— Значит, я шла по ловушкам? — испуганно спросила Луиза.
— Я их обезопасила!
— ...когда это закончится, нам нужно будет поговорить, — вздохнула Луиза. — Продолжаем движение. И с этого момента ты будешь говорить мне, где я могу быть в опасности из-за ловушек, — она запнулась, осматривая коридор. — И тебе, наверное, стоит предупреждать и миньонов, — добавила она. — Так что это будет их вина, если они запустят ловушку, и я смогу наказать их за это.
— Тебе надо знать не только это, — сказала Каттлея.
Рука Луизы сжалась на посохе, пламя на его конце вспыхнуло ярче, что заставило Каттлею содрогнуться.
— Что еще? — спросила она.
— Я зашла достаточно далеко, чтобы найти главный зал, — сказала её сестра. — Это большая пещера с кучей летучих мышей внутри. И там меньший склеп... его могила. И... там другие вампиры. В основном простолюдины. Он не один. Я... я думаю, что теперь мы знаем, почему там были лодки. И... — её рука со скоростью атакующей змеи схватила запястье Луизы, зажав её удерживающую посох руку в стальной хватке, от которой начал скрипеть её доспех, — ... он хочет увидеть тебя. Прости, Луиза! Я... не могу сказать нет. Ему. Он... он приказал мне сказать тебе..., — капля крови вытекла из её левой ноздри, — что... ч-что единственный способ остановить меня, это убить меня, так что ты ничего не сможешь сделать с этими твоими "полезными маленькими слугами"! И... и я не хочу, но... я не могу с этим справиться! Он... он заставляет меня! И он созывает всё свою кровь!
Губы Каттлеи шевельнулись в беззвучном "помоги".
19. Часть 4-6
"Ваша милость, я думаю, что нашел артефакт, за которым Вы изволили отправить меня. Он находился в древних руинах в Ромалии, в горах, кишащих орками, гоблинами и даже худшими тварями. Однако с помощью достаточно числа големов мы сумели извлечь его и сейчас контрабандой везем его на север. Не переставая думать об этом, я с надеждой прошу, чтобы после доставки Вы милостиво выполнили Вашу часть договора и освободили моих детей в том виде, который указан в договоре: невредимых, живых, неискалеченных, со свободной волей, без темных заклинаний, наложенных на них, и освобождены так, чтобы им не угрожала опасность в краткосрочной или среднесрочной перспективе. И я, со всем уважением, также попросил бы, чтобы Вы придерживались своего обещания и не создавали угрозу их жизни в прошлом или в будущем. Пожалуйста, не сбрасывайте их с обрыва на колья, говоря, что Вы их отпустили и не причинили им вреда, как Вы сделали с моей женой".
— Найдено среди залитых кровью бумаг в библиотеке де ла Вальер.
Хватка Каттлеи, словно стальные тиски, сомкнулась на её руке и сердце.
Ну, часть про сердце не была буквальной. Её сестра всего лишь метафорически держала её сердце в когтистой руке, ногти вонзались в самую суть её, словно они были стальными когтями, разрывающими вены и раздирающими артерии. Но чувствовалось оно именно так.
Каттлея. Она была под контролем и... возможно, всё это время. Луиза не могла доверять собственной сестре. Это было совершенно неправильно.
— Эй! Ты что... — всё, что успел сказать Маггат, перед тем как удар Каттлеи открытой ладонью оторвал ему голову. Было еще несколько воплей и протестов, которые быстро прекратились, и Луиза почувствовала каждую смерть своих миньонов как слабую пульсацию в голове. А затем Каттлея забросила её на плечо, одним движением, словно тряпичную куклу, не обращая внимания на то, что Луиза была в полной броне, и побежала.
Всё, что могла сделать могучая леди зловещей тьмы — это поджать ноги и стараться не проблеваться, пока её тащили один Основатель знает куда.
Х-м-м. Основатель. Да. Это была хорошая идея. Луиза начала молиться. Конечно же, технически она была злобным бичом этих земель, но в хорошем смысле слова! Она занималась этим, чтобы восстановить обычный, Богом данный порядок вещей, и вернуть благословенную королевскую власть! А Генриетта определенно не имела отношения ко Злу, что было единственной легальной причиной для свержения правящего монарха — и только для того, чтобы посадить на трон кровного родственника без темных склонностей. И хотя супружеская измена и была грехом, любая небольшая ошибка, содеянная Генриеттой, была многократно перевешена последующими действиями графа де Мотта. И предательским псом Варде и мадам де Монтеспан, это су... собакой женского пола.
Так что определенно, Господь прислушается к её молитве, потому что она не плохая.
Пожалуйста. Господи. Спаси Каттлею. И её тоже. Это тоже было бы мило.
Но в темноте не вспыхнул слепящий свет, вестник предстоящего искупления. А был бег сквозь темные коридоры и залы, темные как смола, холодный воздух, и единственным звуком были извинения Каттлеи и редкие "береги голову".
"Очень хитрый план, Ваша Злобность", — произнес Гнарл в её уме. — "Обмануть его, чтобы он затеял это порабощение, а затем позволить ей отнести себя к нему. Это намного быстрее, и если сжечь её сейчас, то Вы не сможете пройти через ловушки. Гениально".
Ею начали смутно восприниматься следы света, но все же, скорее, изменения звука подсказали ей, что они покинули узкие коридоры. Это был приглушенный шорох, напомнивший ей почему-то о соборах, ощущение и звучание большого пространства с очень тихими людьми внутри.
Что-то вроде... очень тихих людей. Тот тип тихих людей, которые даже не дышат.
А затем под дребезжание собственной брони она оказалась на полу, и почти так же быстро она оказалась в коленопреклоненной позе, не в силах сопротивляться могучим мышцам. За спиной продолжали возиться, ее снова приподняли, но руки были завернуты за спину так, что в любой момент эта поза могла стать очень болезненной.
Вокруг неё стояли другие фигуры, в неверном свете магических кристаллов можно было увидеть, что они стратегически размещены по этому... оно выглядело как собор, как она и подозревала, но она никогда не видела соборов, построенных из такого темного камня. И она могла видеть другие силуэты вокруг неё, всегда стоящие на краю световых колодцев, словно манекены, заботливо расставленные кем-то, и у всех были светящиеся красным глаза.
Впрочем, именно Каттлея продолжала удерживать её. Даже извинения прекратились. Её злость медленно, но верно выжигала потрясение и страх в её сердце. Как он посмел? Как он посмел?
Центральный склеп был больше, чем можно было представить. Несмотря на потрясение, Луиза понятия не имела, как он помещался под тем маленьким островком. Значит, или он полностью был под озером — а она не думала. что Каттлея унесла её так глубоко, — или он не был именно в реальном мире. Она склонялась к последнему варианту, потому что стены были высечены из базальта, а насколько она помнила уроки геологии, их имение стояло на граните.
И её перчатка пульсировала. О да. Она пульсировала, словно сердце, теплое напоминание о том, зачем она здесь.
— Ах, пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-правнучка, — сказал удивительно приятный и — смеет ли она сказать это? — добродушный голос. — Так мило встретиться с тобой во плоти. Я знал, что ты придешь, ты же очень привязана к своей руке, не так ли? Ах-ха.
*
Бледный голубой свет сиял во тьме гробницы.
— Ты был трупом, Маггат, — обыденным тоном сообщил Скил. — И почти что дважды трупом. Твоя голова укатилась по ступеням, и я такой спросил: "а где это голова Маггата?", — и Стинк после этого сказал: "О, смотрите, он дваждымертвый, можно ограбить", — а потом он снял твои наплечники из черепов, пока ты лежал мертвый, — Синекожий миньон злобно ухмыльнулся. — Он в-о-о-он там, на тот случай, если ты захочешь их вернуть, — добавил он.
Поднявшись на ноги, Маггат повел плечами и зыркнул на младшего коричневого миньона, который вдруг сменил цвет на бежевый. Стинк начал снимать похищенное, но недостаточно быстро, чтобы избежать разгневанного Маггата, который свернул ему шею. Маггат придерживался мнения, что если что-то упало, то пропало, но к себе этот принцип никогда не применял.
— Никто не трогает мои вещи, пока я совершенно точно не дважды-умер, — прорычал он, с напряжением оторвав голову мертвому миньону и вручив её Скилу, перед тем как вернуть себе свою собственность. — Сделай так, чтобы у него болела шея, когда ты его вернешь, усёк?
— Это было забавно, Маггат, — лениво сказал Макси, разглядывая дорогую статую и самоцветы, вставленные ей вместо глаз. — Глупые, глупые новички. Они не знают, как дела делаются. Глупые экс-гобы, которым не пришлось работать вместе, как в прошлый раз, когда мы оказались возле вампира. Итак, что мы собираемся делать?
