В этот момент произошло сразу несколько вещей. Во-первых, Михайлов фыркнул и, привычно отреагировав на Лидиного 'придурка' (что означало почти полную капитуляцию моей подруги, ибо запас красноречия даже у Бешеных Тараканов рано или поздно подходит к концу, а с такими занозами в заднице, как Михайлов, подобного в принципе случиться не может), вскочил со стула и, наклонившись к сидящей перед ним Лиде, потянулся к ремню.
Ах, черт!
Этот жест давно превратился в излюбленный Димкин прием. Разозлить Селезневу можно было только одним движением пальцев по застегнутой (пока еще) ширинке.
Все дело в том, что два года назад в разгар вот такой же ссоры, Димка заявил, что Лида годна лишь для непродолжительных развлечений. Лидочка в ту пору именовалась то Жучком, то Тараканом и приставку 'Бешеная' получить еще не успела. Разговор на повышенных тонах с Митей набирал обороты, Михайлов удачно скаламбурил, к месту привел популярный в то время анекдот про США. Ничего не подозревающая Лида, глядя в смеющиеся Димкины глаза, переспросила у парня 'причем здесь бараки?'
— Б**, диагноз ясен, — Михайлов презрительно фыркнул. — С такой, как ты, о Рембранде не поговоришь, о политике тоже. Так что с тобой делать? В койку, детка, в койку!
Намек вышел более чем прозрачным. С тех пор на протяжении вот уже трех лет Димка то и дело припоминал подробности этой ссоры. За Лидочкой закрепилось прозвище Бешеный Таракан и ярлык тупой блондинки.
Сегодня ситуация повторилась почти до мелочей. Снова Митя ненавящево намекал на оральные ласки. Снова смеялся, глядя на разъяренную Лиду. А она с каждой секундой выглядела все хуже.
О, нет!
— Отойди от нее!
— Дим, хватит! — жалобный окрик подруги слился в один с моим. Михайлов замер на месте, но отодвигаться от побледневшей, как мел, Лиды не стал.
Он, что, не видит?
— От тебя воняет. Уйди! — Лида вскочила со стула и попыталась спихнуть стоящего, как скала, Димку со своего пути. Парень продолжал тупить, мешая Лидочке вырваться из ловушки. Черт!
— Михайлов! — я успела только схватить своего друга за руку, Митя лениво перевел свой взгляд на меня, продолжая изображать неприступную стенку. И вот тогда... Лиду стошнило.
— Бл
* * *
! Бл
* * *
! Бл
* * *
!
Димка брезгливо отшатнулся от девушки, удивленно уставившись на испорченную Лидусей рубашку.
— Дим, ради всего святого, уйди отсюда! — мое терпение было исчерпано до конца. Как он меня бесит!
Похватив Лиду под локоть, я обняла ее тонкие плечи. — Сейчас станет лучше. Пойдем.
Похватив Лиду под локоть, я обняла ее тонкие плечи и, приговаривая успокаивающие глупости, как маленького ребенка, увела подругу из кухни. Михайлов, продолжающий цедить сквозь зубы все новые и новые порции ругательств, остался один. Его состояние волновало меня куда меньше, чем головокружение Лиды.
— Успокойся, — прошептала подруге и распахнула перед ней дверь ванной, — сейчас станет легче. Давай ты умоешься, а я пока найду тебе какие-нибудь лекарства. У меня есть что-то из...
— Не хочу таблеток, — устало возразила Лидуся, и мне осталось лишь согласиться. Если я правильно помню по своему состоянию пять лет назад тошнота скоро должна пройти. Бедный Михайлов, ему досталось все содержимое чужого желудка. Бесенок внутри меня гневно хихикал.
— Конечно.
Я придержала длинные локоны Лидочки, пока она склонялась к раковине и полоскала рот. Сейчас в свете крохотных лампочек над зеркалом в ванной Лида казалась почти прозрачной. Бледная кожа, темные круги под глазами и исчезнувшая с лица улыбка. А ведь Лидуся улыбалась, даже ругаясь с Димкой.
— Пойдем в спальню, тебе лучше прилечь, хорошо? — предложила, вновь обнимая дрожащую от озноба Лиду.
— Ага, — девушка слабо кивнула и позволила мне проводить ее до постели. — Ты побудешь со мной чуть-чуть? — попросила, когда я, вытащив из шкафа тонкий плед, протянула его подруге.
— Побуду... — я ответила тихо, выкидывая из головы мысли о Димке, все еще находящемся в моей квартире. Его ворчание и великий-могучий русский мат был слышен даже сквозь закрытую дверь спальни.
— Он такой придурок...
Я кивнула, устраиваясь на свободной половине кровати и заметив, как Лида хмурит брови, думая о чем-то своем, вдруг решилась спросить.
— Зачем ты вечно с ним споришь? Не проще ли его игнорить?
— Этого козла? — Лида фыркнула, закутываясь в одеяло и обнимая себя руками, чтобы согреться. Мне хотелось погладить ее по щеке, сказать, что все будет в порядке, что все еще можно исправить, но... какой смысл в фальшивых словах, в обещаниях, в которые ты сам ни капли не веришь?
— Ты разве не видишь, что у него на лице написано: я король всего мира! Мне хочется стереть ухмылку с его лица, понимаешь?!
О, да. Я точно понимала состояние Лиды. Но мое желание точно так же поспорить с Тимуром имело не вполне нормальные "корни". Или влюбленность в объект неприязни — обязательно условие для таких истерик?
— Лид, Михайлова не изменишь. Он такой, какой есть. Зачем ты тратишь на него свои нервы?
— Но он начинает первым! — я с сомнением взглянула на Лиду, и она осеклась. Добавила, через мгновение. — Ну, или почти всегда!...
— Вот видишь...
— Но ему никто не давал права так ко мне относиться! — Лидочку, вряд ли, можно было убедить в чем-то.
— А почему он так себя ведет? — этот вопрос нужно было при случае задать и Димке. Но до сих пор, следуя обещанию, данному Лиде, я старалась не лезть в чужие не-отношения. Взрослые люди, могут же они разобраться сами?
— Откуда я знаю! — Лида снова вспылила, и только легкий румянец на щечках можно было списать на то, что девушке вдруг стало жарко. — Вы с ним общаетесь, вот и спроси у него.
Пришлось пожимать плечами. Я думала примерно о том же.
— И что у меня нужно спросить? — Михайлов, как чертик из табакерки, подал голос в самый неподходящий момент. Мы вздрогнули вместе с Лидой и синхронно обернулись к распахнутой настежь двери. Прелестно! Еще один представить мужского пола щеголял в моем доме полуодетым. Испорченная рубашка Михайлова благополучно канула в лету. На Димке были одеты только облегающие джинсы и белые до крахмальной белизны носки. Лида рядом со мной нервно сглотнула.
Так впечатлилась? Ну...
На мой изощренный вкус Михайлов не выглядел настоящим мачо и на образчик мужской красоты никак не тянул. Милый мальчишка с тонкими чертами лица, с плоским животиком, не обезображенным ни модными "кубиками", ни просто присутствием ярко-заметных мышц, Димка был скорее изящным и гибким. Брутальности и мужественности в его движениях было не отыскать. Он напоминал мне временами гимнаста, особенно в те минуты, когда, как уж, извивался в толпе молодежи, отжигающей под очередной электронный микс.
И все-таки Лидочка по левую руку от меня дышала прерывисто и слишком часто. Это о чем-то ведь говорит, ага?
— Убирайся отсюда, — прошипела подруга. И я впервые подумала, что Лида слишком категорична. Зная характер Димки, я без проблем понимала, что конкретный посыл лишь подогревал злость моего друга.
— А если нет, что ты мне сделаешь?
— Дим, ты долго будешь валять дурака?! — я приподнялась на кровати, впервые за многие месяцы пытаясь одернуть зарвавшегося пацана. Сколько можно играть в свои игры?!
— Уже молчу, — Митя улыбнулся как ни в чем не бывало, но вместо того, чтобы убраться из спальни, он, игнорируя мой гневный взгляд, подошел ближе к кровати. Не поленился даже нагнуться и опереться на заднюю спинку и все это время Димка оценивающе смотрел лишь на мою подругу.
Неужели, моя догадка верна?
— Что уставился?! — Лида опять пошла в наступление, не выдержав пристального внимания парня.
— А мне нельзя смотреть?
— Дим! — я почти поднялась с постели, чтобы выпроводить нахала из комнаты. Но Лидочка и тут меня опередила.
— Ты можешь просто уйти? — изменившимся тоном, устало и жалобно попросила она. Я обернулась к ней, готовая в любой момент... не знаю, к чему. Помочь? Тревога сжала тисками сердце. Ситуация выходила из-под контроля, и Димка, как катализатор, только усугублял положение.
— Могу. Только вежливо попроси, — Митя подмигнул Лиде.
— Михайлов, ты зарываешься! — теперь даже я рычала. Бесцеремонная наглость меня не бесила! Выводила из себя!
— Меня от тебя тошнит, ублюдок. Уйди отсюда! — Лида тоже почти шипела.
Господи, это когда-нибудь прекратиться? Я, наконец, встала напротив парня.
— Лучше промолчи, — потребовала от друга, глядя в сузившиеся от гнева глаза.
— С какой это стати? — Михайлов театрально дернул бровью. — Я к ее залету, — кивок в сторону Лиды, — ни малейшего отношению не имею.
— Да я бы с тобой вообще спать не стала! — Лидочка никак не делала ситуацию проще. И как мне утихомирить Димку?
— А тебе никто не предлагал, — Митя невозмутимо хмыкнул.
— Ну, конечно! Ты же тр
* * *
только за деньги!
— А ты можно подумать нет?
— Заткнулись оба! — я все-таки схватила Михайлова за плечо, обернулась к Лиде. — Сколько можно ругаться! Тебе отдыхать надо, а ты, — взгляд в сторону Димки, — можешь замечательно отправиться по своим делам.
— Не могу, — последовал упрямый ответ. — Она испортила мне рубашку, я кинул ее в твою стиралку.
Я едва не уточнила, догадался ли Димка запустить хоть одну из программ. Но язык Лидочки работал определенно быстрее моих мыслей.
— О, неужели, ты умеешь пользоваться бытовой техникой?! — притворно изумилась подруга. А я вдруг почувствовала себя ребенком. Точно так же много лет назад ссорились и кричали друг на друга родители. И я ничего, абсолютно ничего не могла сделать, чтобы прекратить это. Только кричать самой...
— Лида!
— А что, Лида?! — подруга проигнорировала мой вопль. — Этот г
* * *
только что назвал меня шлюхой! Ты, имбецил, — Лидочка в запале чувств даже поднялась на постели, — в отличие от тебя мне для того, чтобы найти, с кем развлечься, бабло отстегивать не надо. — Михайлов вздрогнул, взглянул с удивлением на меня. Он думает, что я рассказала о его прошлом Лиде?! — С тобой ни одна нормальная девушка встречаться не станет! Им еще приплачивать надо, чтобы тебя терпеть!
Я выдохнула почти облегченно. Полет Лидиной мысли был непредсказуем. Но, слава Богу, к Димкиным развлечениям в далеком прошлом никакого отношения не имел.
Впрочем, Михайлов думал чуть-чуть иначе. Он, заведенный последним заявлением моей подруги, точно не собирался слушать меня. Да и моя подруга больше не выглядела такой беспомощной и слабой, как десять минут назад. Ссора с Митей — способ держать себя в форме? Или на Лиду так действует адреналин?
— А кто это у нас тут нормальный? Ты, что ли?
Лида гордо вскинула подбородок, а я только сжала крепче пальцы на плече Димки.
— Хватит!
Михайлов мотнул головой, отмахиваясь от моего окрика, как от назойливой мухи. Моя хватка его совсем не пугала.
— Ах, конечно, Мисс нормальность! Ты же у нас теперь будущая мамаша. Свадьба, муж под боком и тра-ля-ля.
— Дим, заткнись уже, наконец! Лида сама разберется в своей личной жизни. Ты можешь просто свалить из спальни!
— Не будет никакой свадьбы, — подруга за моей спиной вдруг вздохнула. Михайлов перевел свой взгляд на нее. Моя скромная персона опять осталась на обочине жизни. По неведомой мне самой причине, я не могла ударить Димку. Даже отпихнуть — не могла. Быть может, все дело в том, что Митя не выглядел разозленным, опасным? Сильным?
— А что так? — заботливой мягкостью в голосе Димы можно было бы обмануться. — Решила стать матерью-одиночкой? Неужели?
Некоторое время в комнате висела тишина. Лида замерла на постели. Отличный шанс прекратить этот доставший меня разговор.
— Это не твое дело! — я все же встряхнула Михайлова за плечо. — Можешь выйти из спальни?! — для верности я даже подтолкнула парня к двери. Но проще было подвинуть шкаф, чем упершегося, как баран, Димку. Он лишь пошатнулся и... остался стоять.
— Я не собираюсь рожать, — обреченно и тихо призналась Лида, обращаясь не ко мне. К Димке. К Михайлову, блин, который все время испытывал ее на прочность! Что это за бред? Чего эта парочка добивается? Что хочет Лида? Что нужно Димке?!
Снова тишину вокруг нас можно было резать ножом. Мое сердце стучало под горлом. Я не знала, что делать. Лида будто нарочно каждой своей фразой провоцировала Михайлова на новый виток скандала. Я знала, что и сейчас ее признание ничего... совсем ничего не изменит. И Димка не замолчит первым. Последнее слово всегда и во всем должно остаться за ним.
— Так вот в чем дело? — лицо Михайлова превратилось в железную маску. — Проблема вся в этом? В бабле?
Лида поджала губы, но не издала ни звука. А Димка уже презрительно щурился. Мне было страшно смотреть ему в глаза.
— Ну?! Деньги?! — голос Димки ломался? — Сколько тебе нужно? Сколько!
— На что? — Лида еще не понимала, куда клонит Митя. А я боялась поверить в то, что он сделает.
Это.
— На что? — Михайлов переспросил спокойней и вновь скривился. Даже у меня не осталось сомнений в том, насколько сильно он ненавидит Лиду... точнее ту, кого он видел в ней. И, вероятно, я могла понять, почему. — Я хочу заплатить за этого ребенка, — Димка выплевывал предложение так, будто стрелял из винтовки. Каждое слово, предназначенное для Лидочки, рикошетом попадало в меня. Я первой отступила от парня, боясь, что сейчас упаду. Я не хотела этого слышать. — Сколько тебе нужно денег, чтобы ты его родила? Ну, же?!
— Уходи, — я облизала пересохшие губы. — Убирайся, Дим. Убирайся!!!
Лидочка на кровати, спрятав лицо в ладонях, молчала.
* * *
Конечно, Михайлов ушел. Фыркнул, бросив на прощание Лиде желчное 'подумай' и, наконец, направился прочь из спальни. Стиснув зубы, я опустилась на край постели. Хлопнула дверь, и на секунду воцарилась эта гребаная, давящая на мозги тишина. Я тупо пялилась в стену перед собой, выгоняя из мыслей мешающий дышать мусор.
Если бы не Лидочка, рухнувшая, словно раненный зверек, на подушки и тонко-тонко закричавшая на одной ноте, я бы еще долго сжимала ладонями пульсирующие болью виски и повторяла про себя, как мантру, жалкие оправдания. Мне не хотелось думать о том, что было пять лет назад. Но мысли, как тараканы, лезли из всех щелей. Слова Димки, обращенные к Лиде, сорвали с меня последнюю маску...
Я никогда не умела утешать. Не могла найти правильных слов, чтобы кого-нибудь успокоить. Ни маму, плачущую в моей комнате, после очередной ссоры с отцом. Ни Марр... А ведь последний раз, когда у меня в объятиях рыдала Марина, был пять лет назад. Чертовски давно. И все же, видя, как в беззвучном крике заходится Лида, я сделала единственное, что могла — потянулась к ней, обнимая.
Как муха, попавшая в сладкий сироп, я увязла в собственных чувствах. И потому, вместо того, чтобы говорить Лидочке бессмысленную чепуху о том, как прекрасно все будет дальше (о, да. Теперь после предложения Димки!), я, поддавшись моменту, вдруг рассказала ей о маленькой части своей жизни, о которой она никогда не знала. Мне казалось, ей нужно было это услышать.
