На мгновение он замешкался, но затем боль и отчаяние нахлынули вновь, и Карис шагнул через порог.
— Я, наверное, поздно... — пробормотал он, оглядываясь по сторонам. Раньше он никогда не был в комнате Айрены. Довольно уютно, стоит признать — кружевные занавески на окне, такая же накидка на сундуке с одеждой, скатерть на столе и покрывала на лавках — глубокого винно-красного цвета с цветочным узором.
— Нет, нет, всё в порядке, — Айрена отошла к небольшому поставцу у правой стены, и почти сразу же поспешила назад с двумя наполненными чашами, одну из которых протянула ему. — Возьми, дай мне повод почувствовать себя хорошей хозяйкой.
Карис неуверенно улыбнулся в ответ. Весьма недвусмысленно, надо признать. Ещё проще было бы указать на кровать.
Что он творит?
Чаша упала на пол, за ней — вторая, когда он приник к губам Айрены, страстно, жадно...
Она ответила на поцелуй неожиданно быстро, словно ожидала этого с самого начала.
... Светящиеся любовью карие глаза...
... Не карие... чёрные...
&nbnbsp;sp; ...Темные, пахнущие розой кудри...
Жасмин... при чём здесь жасмин?..
Нежные губы — как лесная, нагретая солнцем, земляника...
Нет! Айрена не Дара, и никогда ею не станет!
Карис решительно отстранился от Айрены:
— Прости. Я не должен был приходить.
Женщина несколько мгновений непонимающе смотрела на него, потом в чёрных глазах сверкнули молнии... уклониться от пощёчины Карис не пытался, лишь склонил голову в поклоне и вышел.
Закрыв за собой дверь, Карис сбежал по лестнице, пересёк общий зал, и, выйдя с постоялого двора, отправился, куда глаза глядят.
Бесцельные, казалось бы, блуждания по улицам привели его прямо к дверям 'Приюта охотника'.
Хотя народу было не так уж и много, прихода Кариса почти не заметили. Среди посетителей Дары и Лена не было, значит, и в самом деле где-то гуляют.
Хозяин, видимо, предупреждённый, лично проводил его за любимый столик Лена, почтительно осведомившись, что подать, но Карис отказался — есть не хотелось совершенно. Честно сказать, Карис и сам не знал, зачем пришёл сюда, но оставаться на постоялом дворе было выше его сил.
В глубине души тут же шевельнулась предательская мысль — попросить чего-нибудь выпить, и покрепче, но Карис, хоть и не без труда подавив соблазн, спросил... чернильницу и перо. Кусок пергамента нашелся в поясном кармане и вскоре на тонкий коричневый лист легли первые строки...
Выплескивая душевную боль, Карис забыл о времени, и очнулся только, когда в таверне уже никого не осталось. Оставив на столе пару медяков, он убрал исписанный лист в карман и тоже собрался уходить, как вдруг в правой стене открылась почти незаметная дверь, пропуская в зал хрупкую темноволосую девушку с подносом собранной посуды.
— Позвольте, я вам помогу, — Карис перенял у неё поднос и донёс до стойки.
— Спасибо.
— Пожалуйста, — кивнув на прощание, Карис направился к выходу, но уже на пороге, его догнал перебор струн, выплеснувшийся в зал из оставшейся открытой, потайной двери.
Первые же аккорды заставили Кариса застыть на месте, а по телу прокатился леденящий озноб.
— Выпусти меня, отвори двери, (3)
Темным коридором из плена темницы,
Выпусти меня — полуночного зверя,
Выпусти на волю души моей птицу!
Низкий, с хищными нотами, голос Лена неожиданно сменил другой — незнакомый... нет, знакомый, очень знакомый. Но Карис не мог даже представить, что серебристо-переливчатое сопрано Дары может стать тёмным и зловещим:
— Я построил стены крепче чем камень,
Слово мое будет крепче металла.
Спутана дорога безумными снами,
Белая метель следы разметала...
И теперь они пели по очереди:
— Дикая Охота по моему следу,
Их не остановят засовы и двери.
Отпусти меня хотя бы до рассвета,
Выпусти меня, полуночного зверя!
— Не проси, проклятый, не бейся о стену,
Не поддамся я на твои уговоры.
Если отпущу я тебя из плена,
Растерзает душу голодная свора.
— Посмотри, за окнами небо плачет,
Ледяные звезды в ладонях стынут,
Одинокий всадник к восходу скачет,
Он поможет мне снова вспомнить имя!
Белая метель следы заметает,
Близится мой срок, время полнолунья,
Выпусти меня — душа умоляет!
Выпусти на волю хмельное безумье!
— Я открыл бы дверь, да заклятье крепко,
Разомкнул оковы, да ключ потерян.
Сам себя я запер в стальную клетку,
Сам в себе я запер дикого зверя...
Только сейчас Карис отчётливо понял, что та, другая часть жизни Дары, о которой она почти не упоминала, закрыта для него, но распахнута настежь для Лена.
Незаметно подошедший хозяин осторожно тронул его за плечо.
— Ступайте, господин Карис. Вам здесь не место. Они сейчас уйдут.
Карис вздрогнул, сбрасывая наваждение, и тихо спросил:
— Куда?
— На охоту.
— И... — он чуть помедлил, — Дара тоже?
— Да.
— Пожалуй, вы правы. Я пойду.
Я отложила лютню и улыбнулась Лену:
— Кто бы мог подумать, что ты тоже поёшь?
— Иногда, — усмехнулся он, — хотя, у меня ещё очень много скрытых талантов.
— Не сомневаюсь, — придерживая платье, я спрыгнула с помоста. В то же мгновение Лен возник рядом:
— Идём?
— Конечно! — я плавно скользнула к огромному, во всю стену зеркалу, превратившемуся в мерцающий серебристый занавес. Стая Лена уже была за Гранью, только мы чуть задержались.
Шаг на Тропу — и вот он — мир Тени...
Домой я вернулась почти под утро.
'Славная была охота!'
'Да уж, особенно...' — Тень тут же принялась вспоминать самые удачные моменты.
Всё ещё витая мыслями в лесу, я вышла из Перехода и чуть не села на пол прямо у зеркала. В такое время Карис должен был смотреть десятый сон, но не тут-то было: он явно ждал меня, стоя у распахнутого окна.
— Что случилось?
— Может быть, ты мне объяснишь, что случилось? — он ответил вопросом на вопрос. — Уже который день от ужина отказываешься, пропадаешь неизвестно где...
— Во-первых, — cлегка разозлилась я, — не волнуйся, ужинаю я прекрасно. Во-вторых, туда, где я пропадаю, тебе не попасть и я там не одна, а с Леном.
— А чем ужинаешь? Или лучше спросить — кем? — обронил он, не оборачиваясь.
У меня потемнело в глазах.
Как он мог такое подумать?!! Хотя, после того, как я чуть им не поужинала, а если бы...
— Ари, зачем ты так? — выдохнула я, теребя амулет.
— Я не хочу однажды зайти и увидеть вместо тебя зверя, — глухо произнёс брат.
— Ты забываешь, что Волчица — часть меня, — мой голос был грустным и спокойным. — Я не могу от неё избавиться, но никогда, слышишь, никогда не причиню тебе вреда. Могу поклясться.
— Я не о том. Мне всё равно, кто ты. Обращайся, если хочешь, но, пожалуйста, — его голос заметно дрогнул, — не потеряй себя.
Всё равно, говоришь? Сейчас проверим! — я закусила губу и резко, чтобы не передумать, рванула с шеи амулет.
Бесшумно подкравшись, я осторожно ткнулась лбом ему под локоть. Карис обернулся и, припав на одно колено, пристально взглянул в янтарные глаза белой волчицы.
'Дара, зачем?'
'Не Дара — Тень, Серебряная Тень'.
'Дара, для меня — только Дара'.
Миг — и раскрытая ладонь легла на голову зверя:
'Вернись!'
'Он не может мне приказывать!' — но в глазах внезапно потемнело, и я поняла, что вернулась в человеческий облик.
Возвращение не по своей воле обошлось дорого, казалось, тело словно вывернули наизнанку и безумно захотелось спать.
— Дара! — Карис изумился не меньше, а то и больше, чем я.
Похоже, он сам не понял, как это получилось! — мелькнуло в голове.
Впрочем, сейчас мной владело только одно желание — добраться до кровати...
...последнее смутное воспоминание — его руки, бережно укрывающие меня простынёй и тихий шорох занавески.
Проснулась я неприлично поздно, но вместо того, чтобы вставать, решила ещё немножко понежиться. Кажется, я становлюсь соней, как Карис — он-то, наверное, ещё сны смотрит.
Но сладкую дрёму, как рукой сняло, едва я вспомнила, что вчера сделал Ари.
Как это вообще могло получиться?!! Он же не кайе, и даже не оборотень!
Да, похоже, здесь без Лена не обойтись.
Так, — мысли свернули на вполне приземлённую тропку, — с охоты мы вернулись прямо в 'Приют'. Лен, скорее всего, и сейчас там. Если потороплюсь, то застану.
Я слетела с кровати и с изумлением обнаружила на себе спальную рубашку: Карис... точно, он же меня укрывал и занавеску задёргивал.
'Не стоит волноваться, — не преминул подначить внутренний голос, — всё равно, без платья он тебя уже видел, и не только...'.
Очень хотелось зарычать, но я сдержалась: 'Сгинь или я за себя не ручаюсь!'
Внутрений голос оценил угрозу по достоинству и сбежал, не попрощавшись.
Я быстро переоделась в повседневное синее платье и с тяжёлым вздохом направилась к зеркалу — на ежедневную пытку, скромно именующуюся расчёсыванием волос.
Управилась, можно сказать, в очень короткий срок — за полчаса, сломав всего пару зубцов у гребня и попутно вспомнив несколько выражений, о смысле которых приличная девушка даже догадываться не должна.
Чтобы не тратить время даром, я попросту вылезла через окно, а позавтракать можно и на ходу — купить что-нибудь у лоточника или в 'Приюте'. Но, прежде чем уйти, я должна была убедиться, что с Карисом всё в порядке. Скинув туфли, я прокралась по скамейке до его окна. На моё счастье, между ставнями виднелась узенькая щёлочка — прикрыл неплотно. Карис мирно спал, уткнувшись в подушку, и у меня отлегло от сердца. После того как он меня вернул, я уже не знала, что ещё может случиться.
Добравшись до 'Приюта', я поняла, что сегодня мне непозволительно везёт — Лен не только оказался там, но и как раз приступил к завтраку.
— Доброе утро, — пропела я, подобравшись почти вплотную.
— Доброе утро. Присоединишься?
— Конечно, — я мило улыбнулась, — если ты сьешь всё это один, то наверняка, лопнешь. Кто тогда будет меня учить?
Лен оторопел от такой наглости и чуть не подавился рагу из баранины. Я вежливо не заметила его оплошности, и потянула к себе блюдо с пирожками, а, увидев на противоположном краю стола кувшин с холодным молоком, пришла в полный восторг.
Моё тихое блаженство в компании полной до краёв пузатой кружки, было прервано удивлённым замечанием Лена:
— И как тебе это удаётся?
— Что? — я бросила на него недоумевающий взгляд.
— Так меняться. Тебя сейчас хочется погладить по головке и угостить пряником.
Он, что, пошутить решил?
Нет, в голосе Лена не было даже намёка на шутку. Я усмехнулась:
— Лен, не забывай, что я всё-таки актриса. Может, это одна из моих масок.
— Я так не думаю, — Лен грустно улыбнулся. — Скорей, наоборот — мне повезло увидеть настоящую Дару.
Пожалуй, хватит. Ещё немного, и он мою душу наизнанку вывернет.
— А где пряник? — капризно протянула я детским голосом. — Хочу медовый, с орехами.
По лицу Лена скользнула тень, но, справившись с собой, он поддержал игру:
— Вместо пряника — новость. Его Магичество Эстин вернулся.
Я осторожно поставила кружку на стол, еле удерживаясь, чтобы от радости не броситься Лену на шею, однако, ликование тут же приглушила здравая, но невесёлая мысль:
'С приветом или без привета, добраться до него будет не так-то просто. У главы магов Юга, небось, все посетители расписаны на десять лет вперёд'.
Похоже, я нечаянно высказалась вслух, потому что Лен сразу же добавил:
— Дара, не переживай по пустякам. Нас он примет в любое время.
— Нас? У тебя, что, тоже к нему дело?
— Не совсем, — в глазах Лена прыгали серые бесенята. — Немного терпения и ты всё узнаешь. Мне пора. Через час за тобой зайду.
— За нами, — сообщила я. — Карис тоже идёт.
Лен вскинул бровь:
— Вот как? Любопытно, — но больше ничего не добавил.
Домой я летела, как на крыльях. За то, чтобы вылечить Кариса, я готова заложить душу и тело этому магу, а если понадобится — согласна превратиться из волка в домашнюю собачку и приносить тапочки по вечерам.
К себе я заходить не стала, но прежде, чем врываться к Ари, решила всё-таки постучать. Само собой, открывать дверь он не спешил, пришлось воспользоваться ключом.
— Карис, проснись!
Он даже ухом не повёл, упорно продолжая смотреть сны.
А нечего было меня дожидаться! Ну, и что делать? Укусить его, что ли? Так легонечко, нежно... Дара, очнись, совсем из ума выжила!
Я огляделась в поисках подручного средства и...
...таких ругательств, которые выдал разозлённый Карис, сверкая глазами, сквозь упавшие на лицо мокрые пряди, я в жизни не слышала.
Я оставила пустой кувшин на столе — водичка только что из колодца, замечательно освежает — но близко подходить не рискнула, остановившись в нескольких шагах от кровати.
От многообещающего взгляда Ари по моей спине пронёсся целый табун мурашек. Наплевать, к магу я его притащу любой ценой, а потом, пусть хоть на ломтики кромсает!
Я молча протянула ему полотенце.
— Перегнуть бы тебя через колено и...
— Только попробуй, — хмыкнула я.
Карис начал вставать, помянул чёрта, и потянулся за штанами, обронив в мою сторону:
— Отвернись.
Я, горько усмехнувшись, послушно уставилась в противоположную стену: поздно, все его шрамы легко опишу с закрытыми глазами, и не только шрамы...
— Что стряслось: нас ограбили или хозяин решил прибавить жалованье? — ядовито осведомился Карис.
— Нет, с чего ты взял?
— Если всё в порядке, зачем ты меня разбудила?
Я обернулась, глядя ему в глаза:
— Ты обещал пойти к магу, помнишь? Ари сжал губы, в глазах вспыхнули сердитые огоньки, но ответил ровно:
— Помню. Идём прямо сейчас или можно сначала поесть?
Я отвела взгляд, пряча невольную радость:
— Что тебе заказать?
— Пироги с беленой.
Не отвечая, я выскользнула за дверь. Вот что значит — 'встал не с той ноги', вернее, был не так разбужен.
Глава XVII
Лен появился точно в назначенное время, но ждать ему не пришлось — мы были уже готовы.
Всю дорогу до особняка Его Магичества, я безуспешно пыталась понять, что же такое эти маги с Карисом творили, если он идёт как на казнь, хотя внешне ничего не заметно.
Лен тоже думал о своём, но блеск в серых глазах без слов говорил о каком-то сюрпризе, надеюсь, не очень пакостном.
На первый взгляд, жилище главы Вельтских магов ничем не отличалось от других дворянских, если можно так выразиться, домов. По всей Раттее, за исключением Рутении — Север всегда cтоял особняком, родовые гнёзда, даже в городе служили сначала защитой жизни, а уж потом местом для жилья. И, конечно, строились соответственно — крепкие стены, окна-бойницы, высокая глухая стена вокруг, массивные, окованные железом или медью двери.
Лен, наклонившись, заговорщицки прошептал мне на ухо:
— Посмотри 'вторым видением'.
Я чуть прищурилась, незаметно меняя зрение, и едва не застыла с открытым ртом, как деревенская дурёха, первый раз в жизни выбравшаяся в соседний город.
