Хранимая Духом. Легенда о бессмертии (общий файл)

— Что?! — возмутилась я. — Что значит "спрячь"? Эрфелио не вещь!

— Нет, shaili, ловчий прав, — вдруг встал на его сторону Тэй, рассеянно прокручивая на пальце одно из своих колец. — Если заточить духа в какой-нибудь материальный предмет, чтобы ему не пришлось тратить силы на поддержание обличая, он сможет скопить их для нейтрализации воздействия пыльцы.

Я перевела возмущенный взгляд на Тэтэйуса. Да о чем они говорят?! Как можно спрятать живое существо в какую-то вещь? Заточить его в предмете? Нет, я не могу! Это же... не правильно. Даже подло! Как я могу так поступить со своим хранителем?!

"Соглашайся", — прошелестело в голове.

Но...

"Соглашайся", — еще тише, но настойчивее.

А как же... я? Что со мой станет без опеки моего хранителя? Сейчас дух хоть и в плачевном состоянии, но он здесь. А что будет, когда его "спрячут"? Если я не буду его видеть... слышать... ощущать его присутствие... Пусть это звучит эгоистично, но я не могу! Не хочу оставаться без него!

"Я с тобой... соглашайся..." — почти совсем не различимо.

Ладно. Если Эрфелио сам этого хочет, я не буду спорить. Не имею права. Только мне все равно не по себе от подобного решения.

Получив мое согласие, мужчины принялись спорить, как и куда поместить Эрфелио. Я не вмешивалась, абсолютно не понимая их заумных магических терминов и обсуждаемых технологий. Так что яростно переругивались в основном, конечно, даймон с эльфом, а ловчий лишь фыркал и посмеивался над ними, а потом, когда ему надоело веселиться, заявил, что без проблем сможет заточить духа в магический предмет — ему и не таких существ приходилось в силу профессии пленять, но у него в запасе нет заготовок под артефакты. Зато таковые нашлись у Тэтэйуса. Не зря он носил на руках и в ухе столько украшений. Все они были магическими амулетами и артефактами, предназначенными для разных целей, и среди них по счастливой случайности оказался один разряженный, но вполне годный для создания из него новой магической вещицы, способной стать временным прибежищем для обессиленного духа. В качестве ловушки для Эрфелио и выступило то самое серебряное кольцо в виде крылатого змея с изумрудом, которое сейчас красовалось на моем пальце.

Кольцо Тэя...

...Тряхнув головой, выкинула из нее воспоминания, в который раз оглядываясь на даймона. Я должна поговорить с ним! Даже если мои чувства станут ему обузой, я хочу, чтобы он узнал о них прежде, чем мы окажемся во Дворце. Что бы меня там не ждало, я пойду к Императору только окончательно разобравшись в отношениях с Тэтэйусом.

— Леди Никониэль, — окликнул меня Леиренд, и по нотам отчаянности в его голосе, я поняла, что зовут меня уже не в первый раз.

— А? — встрепенулась я. — Прости, задумалась.

— О мерзком даймоне конечно же? — с горечью даже не вопросил, а скорее констатировал эльф.

— Что? Нет! Почему ты так решил?! — возмутилась я, но не слишком искренне, потому что Леи очень даже угадал.

— Потому что Вы не сводите с него глаз, — еще горще ответил остроухий и внезапно остановил единорога, повернувшись ко мне.

Упрямый вызов в теплых карих глазах заставил меня вздрогнуть. Только разборок с Леирендом мне сейчас не хватало! Я итак вся трясусь в преддверии откровенного разговора с Тэем, а эльф лишает меня последних остатков душевного равновесия.

— Чем он заслужил Ваше внимание?! Я же лучше! — начал словесную атаку Леи. — Я красивее и достойнее его! Я чистокровный в конце концов, а он всего лишь жалкий полукровка, от которого все отказались! Так почему же Вы выбрали его, а не меня?! Вы должны были выбрать меня!

Я отвела взгляд. Вот за что я не люблю самовлюбленных личностей, так это за их раздутое чувство превосходства. Они считают, что земля вращается вокруг них, как вокруг солнца, и все должны ими восхищаться. А когда не получают должного, по их мнению, отношения, то начинают беситься. Вот и у Леи, похоже, случилось обострение его нарциссизма. Однако с ним надо что-то делать. Мне, конечно, льстит внимание эльфа, тем более я не спорю, что он действительно красавчик, но ведь я же не питаю к нему ничего сильнее дружеских чувств. С другой стороны, я не хочу обидеть его категоричным отказом, чтобы вообще его не лишиться. Неужели дружбы между мужчиной и женщиной действительно не бывает? Как бы я хотела, чтобы это оказалось неправдой.

Пока я медлила с ответом, опомнился Крисейдро.

— Ну, что вы там застряли? — возмутился он, разворачивая свою зверюгу к нам и раздраженно кривясь. — Хотите познакомиться с местными хищниками? Давайте резче шевелите конечностями, я не собираюсь с вами вечно няньчиться!

Как ни странно, Леиренд послушался и потянул единорога вперед, хотя хмурился он при этом так, будто придумывал немедленный план особо кровавой мести ловчему. Я вздохнула было с облегчением, но по мимолетом брошенному на меня взгляду эльфа поняла, что беседа еще не закончена и тоже нахмурилась. Как же все таки не вовремя Леи затеял этот разговор! И как не обидно намекнуть ему, чтобы он ни на что не надеялся, но в то же время остался рядом? Наверное, я слишком многого хочу. Эгоистка.

Украдкой оглянулась на Тэтэйуса, чтобы проверить, слышал ли он наш разговор с остроухим и с сразу же поняла, что слышал. Даймон оказался ближе, чем я ожидала. Наверное, успел подойти, пока мы тут стояли. Я даже смогла различить его горящие в темноте глаза с узким зрачком. Злится что ли? Впрочем, эльф не отличался тактичностью в адрес даймона, так что не мудрено, что Тэй сейчас не в духе.

Поймав мой взгляд, он подмигнул, и я сконфуженно отвернулась, словно бы меня уличили на подсматривании в замочную скважину. И тут же разозлилась на себя. Это ведь он подслушивал, а не я! Так почему я должна смущаться?! Вроде же и не говорила ничего такого, а чувствую себя, будто уже призналась ему во всем. Проклятый эльф! И приспичило же ему сейчас предъявлять мне претензии! Не мог подождать что ли, пока Тэя не окажется рядом? С другой стороны, что я жалуюсь? Все равно ведь собиралась поговорить с даймоном. Только чем больше я об этом думала, тем хуже мне становилось. Все таки я ужасная трусиха...

"Отвлекись", — шепнул Эрфелио, сверкнув изумрудом кольца.

Легко сказать... Хотя почему бы и не попробовать? Только на что?

Скользнув взглядом по едва различимым в сумраке пещеры предметам, непроизвольно зацепилась за белоснежную фигуру Криса, удивительным образом не выделяющуюся в темноте, а даже как-то сливающуюся с ней, словно он был ее частью. А ведь я ничего не знаю о нем! В отличии от Леиренда, которому имя ловчего явно оказалось знакомо, иначе эльф бы так не побледнел, услышав его. Странная реакция. Выясним?

— Леи? — тихо позвала я.

Он лишь чуть склонил голову в мою сторону, показывая, что готов слушать, но не откликнулся. Обиделся?

— Крисейдро ведь эльф? — задала я давно мучивший меня вопрос.

— Да, — коротко и лаконично.

Точно обиделся! И что мне теперь делать? Заверять в безграничной любви и преданности? Так это же не правда! То есть насчет преданности, конечно, все так, если иметь ввиду дружескую привязанность, но свою любовь я уже отдала другому существу. Извиняться вроде бы тоже не за что — я совершенно не чувствовала себя виноватой, так что даже и пытаться не буду. Может попробовать просто поговорить с ним, пока он не накрутил себя до крайней степени? Надеюсь, поможет...

— А почему он такой странный? — продолжаю расспросы, делая вид, что ничего не произошло.

Леиренд помолчал с минуту, и все же ответил.

— Он не странный. Он изменившийся.

Сказано это было таким тоном, будто одно слово должно было все мгновенно прояснить. А я вот только больше запуталась.

— Изменившийся? — переспрашиваю с самым заинтересованным видом.

Эльф выдержал паузу еще в пару минут, но пояснил:

— Иногда под воздействием определенных внешних условий разумные существа меняются.

— Мутируют? — не поняла я.

Леи брезгливо сморщился.

— Не совсем. Чаще изменения стимулирует какое-либо выдающееся событие, сильно повлиявшее на внутреннюю суть изменившегося.

А он делает успехи! Каждая фраза становится все более распространенной, значит, я не прогадала со способом примирения. Продолжим! Тем более, что выбранная тема и впрямь меня увлекла.

— То есть они повреждаются рассудком? — удивляюсь. — И при чем здесь внешность?

— Не рассудком, — терпеливо уточнил эльф. — Сутью. Внутренним миром. Душой, если угодно. И чем больше изменений внутри, тем сильнее они отражаются на внешности. Пожалуй, Крисейдро сейчас не узнал бы даже его отец.

— Подожди, подожди! — оборвала я. — Так ты хочешь сказать, что знал его до того, как он стал таким?

— Я не был знаком с ним лично. Но в Астондэле его знал каждый.

— Почему?

— Членов королевской семьи льи Эйриоль положено знать в лицо.

Вот тебе раз! Округлив глаза, я в шоке уставилась на Леиренда. Это что же получается? Крисейдро родственник Лесного Короля?! Оказывается тесен не только мой родной мир, но и Авалония.

— А п-почему он... ловчий? — кое-как выдавила я из себя спустя довольно длительный промежуток времени.

Теперь уже Леи взял тайм-аут на размышления.

— До настоящего момента никто из моих сородичей и не знал об этом. Кажется, я стал первым, — нехотя признался он. — Я и представить себе не мог, что когда-нибудь встречусь с живым кошмаром Великого Эльфийского Леса!

— То есть? — обалдело переспросила я.

Но эльф уже замолчал и, судя по всему, продолжать не собирался. Неужели такая страшная тайна?

— Расскажешь? — тихо поинтересовалась я, и не получив ответа, с мольбой попросила: — Пожалуйста!

И Леиренд сдался, пустившись в повествование:

— Много веков назад один из наследников Мудрейшего решил, что наступило его время править. Никто точно не знает, почему ему пришла в голову такая идея, но поговаривают, что у него случилась какая-то личная трагедия, в которой якобы виноватым был Лесной Король. Именно после пережитой драмы наследник стал изменяться. Еще не внешне, но близкие знакомые стали отмечать перемены в характере и поведении. Спустя какое-то время он поднял мятеж, чтобы свергнуть Мудрейшего, но когда попытался лишить отца жизни, его предали свои же. Мой народ слишком любит своего правителя. У нас в крови инстинкт защищать его жизнь любой ценой.

— Но как же тогда наследник нашел последователей, чтобы поднять мятеж? — озадачилась я.

Безличное обращение "наследник" меня по-началу сбило с толка, и я не сразу поняла, что Леи так окрестил Крисейдро. Так значит Крис когда-то был наследным лесным принцем? Интересно! Что же с ним случилось?

— Это как раз не проблема, — отмахнулся Леи. — Восстать, чтобы сменить власть, мы можем. Только не ценой жизни Мудрейшего.

Странная какая-то логика у остроухих... С другой стороны, кто я такая, чтобы их судить? Они ведь не люди, так почему должны думать, как мы? Все верно: у нелюдей своя правда.

— Наследника схватили, — продолжил рассказ Леиренд. — Потом был публичный суд, на котором Мудрейший отрекся от сына и сам же приговорил его к изгнанию без права возвращения. Опальный принц ушел без громких заявлений и клятв и тихо исчез на долгие годы. О нем уже и думать забыли, когда он вдруг снова напомнил о себе. Словно назло воле отца, он стал появляться в разных уголках Великого Эльфийского Леса и мстить своим собратьям. Он всегда объявлялся тайно и неожиданно, убивал кого-либо из тех, кто тогда его предал, и снова исчезал на несколько лет. И никто не мог его поймать... До сих пор.

— Как же узнавали, что это был именно Крисейдро, если он так сильно изменился? — снова перебила я.

— А его и не видели ни разу. На всех убитых он вырезал послания Мудрейшему с обещанием когда-нибудь добраться и до него.

Я передернула плечами и по новому взглянула на Криса. Он оказывается маньяк! Причем мстительный и злопамятный. Хорошо, что мы с ним не враги!

Мда, а Лесному Королю можно только посочувствовать. Не повезло старичку с детьми. Одна опозорила, спутавшись с драконом, после чего сбежала, а другой вообще предал и попытался убить. Впрочем, и у его детей судьба незавидная. Мать Тэя погибла во цвете лет. Крисейдро вынужден прозябать в пещерах, занимаясь самой отвратительной в Авалонии профессией.

Насколько я успела узнать, ловчие — абсолютно беспринципные разбойники, буквально живущие отловом рабов для невольничьего рынка. Паскудная работенка, но довольно прибыльная. И опасная. Как правило, ловчими становились не от хорошей жизни. Только изгнанники, которым уже нечего терять, или отъявленные головорезы, по уши погрязшие в криминале, осмеливались вступить на путь поставщиков живого товара. Простые авалонцы ненавидели и истребляли ловчих. Рабовладельцы — боготворили. Сами же они постоянно прятались от всего мира, при этом исправно исполняя свои обязанности, со временем превратившись в олицетворение ночных кошмаров. "Не балуйся, иначе тебя ловчий заберет" — любимая присказка для запугивания непослушных авалонских детей.

В целом, мне даже жаль Крисейдро. А еще безумно хочется знать, что за размолвка с отцом так сильно повлияла на него, из-за которой он стал изменившимся. Но, пожалуй, я никогда не рискну поинтересоваться об этом у самого Криса, а больше никто не сможет ответить на мой вопрос.

За всеми этими размышлениями я даже не заметила, как оборвался наш с Леирендом разговор, а опомнилась лишь тогда, когда за очередным поворотом пещеры обнаружился выход. Радости моей не было предела! Я никогда не могла подумать, что вид бескрайнего неба над головой может доставить столько счастья. Наконец-то, бесконечные пещеры закончились!

Мы выбрались на небольшую площадку, выступающую в скале на пару метров, от которой вниз вилась тонкая каменистая тропка. Позади монолитом высились непроходимые на первый взгляд горы с острыми пиками и снежными вершинами, а впереди, насколько хватало глаз, расстилалась зеленая долина, расцвеченная пестрыми луговыми цветами и закатным заревом последнего из трех солнц, лениво скатывающегося за край. Где-то на горизонте притулился редкий лесочек, не идущий ни в какое сравнение с вековым гигантом эльфов. Этот лес был намного проще и в некотором роде даже роднее. Совсем как дома, в моем родном мире. Рядом с лесом соседствовало небольшое поселение, сверкающее в вечерних сумерках огоньками окон и чадящее дымом из печных труб. Идиллия.

— Добро пожаловать в Империю Фатум! — торжественно провозгласил Крисейдро, когда мы, щурясь от непривычного света, появились на площадке.

— Фатум*? — недоуменно переспросила я, еле сдержавшись от глупого хихиканья.

Надо же было додуматься назвать неотвратимой судьбой свои владения! У того, кто придумывал название, было либо слишком большое чувство юмора, либо наоборот — полное его отсутствие. Других причин в столь неадекватном имени империи я не видела.

— Ну, да, — пожал плечами ловчий. — Владения императорского рода фон Фатум.

— Ааа, — глубокомысленно протянула я.

Так значит это не у неведомого нарекателя не все в порядке с юмором, а просто мужику не повезло с фамилией. Стоп! Империя... Император?!