— И что он может со мной сделать?
— Геномодов десятки видов. Тот, который я предлагаю, способен расширить возможности твоего мозга, нарастить новые нейронные структуры, которые позволят тебе управлять видениями.
— Это не опасно?
— Не настолько, чтобы этого бояться.
Я уставился в стол, прокручивая в уме самые негативные сценарии того, чем мне грозит вмешательство в собственную природу.
В этот момент в помещение вошел Неман и изумленно произнес:
— Не поверите, что я узнал.
— Мы сейчас во все поверим, — отозвался Ас.
— Основателя сайта, про который ты рассказал, — глазами обратился он ко мне и перевел взгляд на Аса, — этого Альмода, на самом деле зовут Лысенко Павел Афанасьевич. Точно так же звали маститого проводника, бежавшего сегодня ночью из разрушенной лаборатории ГУПИ.
— Кто такой проводник? — спросил я.
— Человек со способностью через себя пропускать в наш мир неосов, — пояснил Ас.
— Это он! — воскликнул я негромко.
— Не спеши, — с сомнением нахмурился Ас. — Это может быть простым совпадением. К тому же он не мог одновременно сидеть в заключении и заниматься сайтом.
— В общем-то, это не совсем так, — неуверенно возразил Неман.
Ас обратил на него недоумевающий взгляд.
— Лысенко Павел Афанасьевич, семьдесят девятого года рождения, пропал еще двадцать первого апреля. Человек с таким же именем, того же возраста, двадцать второго апреля был доставлен в лабораторию ГУПИ. Пользователь Альмод не появлялся на своем сайте с двадцать первого числа. Будь я неладен, если это не один и тот же человек.
— Я говорил, что это он, — не без гордости заметил я.
— Это еще только начало, — хмуро добавил Неман.
Вслед за тотчас помрачневшим Асом мы вернулись обратно в аналитический блок, смотреть, что Неман успел раскопать.
За нами, видимо по команде Аса, с недовольной миной вошел Дилм, а после него неуверенным шагом приковылял Вал, встав позади всех, покачиваясь, словно пьяный.
Первым делом Ас вкратце объяснил им суть дела. Затем Неман уселся за свободный терминал и принялся бодро манипулировать интерфейсом.
Стоя у него за плечом, я наблюдал за его действиями.
Он открыл местный аналог электронной почты, насколько мне было известно, действующей только в пределах внутренней сети Миротворцев. Ящик был забит. В основном сообщениями о прорывах, но ближе к началу списка среди последних писем располагалось то, у которого в графе имени отправителя значилось "Lab-4".
В письме помимо текста находилось несколько трехмерных изображений, которые можно было рассматривать со всех сторон прямо там. Это был отчет по банке из-под гуталина, которую Неман нашел на месте прорыва.
Выделив самое первое изображение, Неман вывел его на центральный проектор, и большая модель банки зависла посреди помещения. Ее детализация была настолько велика, что на поверхности стального цвета виднелись мельчайшие потертости.
Подойдя к проекции, Ас несколькими взмахами руки повернул ее так, чтобы верхняя сторона банки обратилась к нему.
— Что это за хренатень? — вопросил я, глядя на покрывавшие крышку пиктограммы оккультного вида, похоже вырезанные на ней чем-то острым.
— Денстагмер, — ответил Неман, развернувшись на стуле спиной к терминалу. — В емкости находилась кровь от двух разных людей. Основная часть — кровь насыщенная волуплексом, и еще несколько капель от человека с даром проводника.
В помещении повисла зловещая тишина, которую Вал небрежно нарушил громовой отрыжкой.
— Свинья, — прокомментировал я.
— Че ты сказал? — зарычал он.
— Передоз стимулятора? — ехидно предположил Дилм, обращаясь к нему.
Вал в ответ осклабился как слабоумный.
Я не смог упустить уникального шанса его уязвить:
— Стимулятора чего — тупости?
Не ожидав такой дерзости, Вал мгновенно изменился в лице.
— А что на крышке написано? — спросил я, не дожидаясь пока этот придурок соберется с мыслями, чтобы огрызнуться.
— Приглашение на охоту с наилучшими пожеланиями, — ответил Неман.
— Вот о чем Лысенко говорил на форуме, — разумел я вслух.
Неман нервно прикусил щеку.
Вновь зазвенела тишина. Все о чем-то думали. Создавалось впечатление, что каждый уже понимал, что Лысенко имеет непосредственное отношение к парням, устроившим прорыв, а те в свою очередь могут стоять за значительной частью всех прорывов случившихся за последние месяцы, и плюс к тому же они сумели нас подставить. Однако, судя по грузным лицам, признавать это почему-то никому из присутствующих не хотелось.
Много позже я узнал, что мое впечатление тогда было совершенно верным. А признать такой, по сути, пустяк им всем мешало обыкновенное высокомерие. Конечно, кто такие эти гавнюки-сектанты против могучих Миротворцев? Так, пшик... Но в тот момент даже если бы кто-то и узнал, до чего может довести такой банальный порок как высокомерие, он все равно отказался бы поверить. Я бы тоже не поверил, и не потому, что сам отчасти был высокомерен, а потому что не смог бы подобного представить.
Ну а тогда я попытался опять запустить обсуждение, поскольку похожие моменты гробового молчания с детства вызывали у меня дискомфорт:
— Этот Павел Лысенко говорил о целенаправленном истреблении адептов учения Луиса Молина, Месфарака, и всех религий. С чего бы ему быть так враждебно настроенным?
— Можно только предполагать, — неуверенно ответил Ас в полголоса. — Насаждаемое любым учением мировоззрение имеет на людей такое же влияние, как полноценная религия, если не больше. Адепты учения зачастую более агрессивны и менее адекватны, чем даже самые ревностные верующие, и по статистике среди них больше всего душевно больных людей. Что до религий, то они с самого начала были созданы с одной единственной целью. Ради власти. Абсолютной власти, не ограниченной расстояниями, территориями государств, расовыми различиями, традициями и культурами. И пусть те, кто стоят у руля уже давно не могут отдавать приказы своей пастве напрямую, у них все равно хватает рычагов, которыми они могут направлять целые народы по нужному пути. Такая власть, Экс, мало кого может оставить равнодушным.
— И что, нужно убивать людей просто потому, что они неосознанно пляшут под чью-то дудку?
— Мы ничего не знаем о психологии Лысенко. Но теоретически, его, как создателя собственного учения, вполне возможно, как и любого самца, подсознательно беспокоит такая же власть других самцов. Конкуренция. Возможно, он уже наталкивался на агрессивное противодействие со стороны чужой паствы. Его действия могут быть своего рода вызовом, демонстрацией силы. В любом другом случае вызовом совершенно бессмысленным, но в сложившихся обстоятельствах последователи Лысенко обладают достаточными возможностями, чтобы физически устранять неугодных.
— Так надо что-то делать.
— Надо, — согласился Ас, тревожно поджав губы. — Пока Неман выясняет всю подноготную Лысенко, — уловив намек, Неман включил иллюзорную одежду обывателя и переместился прямо из кресла, — а Вал приводит себя в порядок, — укоризнительный взгляд заставил блондина развернуться и уйти в сторону гигиенического блока, — мы поработаем над твоим мозгом.
Дилм, не получив приказа, удалился сам.
Когда мы вошли в медблок, Ас сказал, чтобы я ложился на кушетку. Вжикнув, открылся шкафчик на стене, выдвинув металлическую полку, на которой в несколько уровней были закреплены ряды маленьких ампул. Осторожно сняв одну из них, Ас подошел ко мне.
— Это не больно? — первым делом спросил я.
— Почему тебя так волнует боль? — полюбопытствовал он, интенсивно встряхивая ампулу.
— У меня болевой порог повышенный еще с детства. Когда в школе уколы делали, я единственный кричал.
Ас снисходительно улыбнулся. В его руке появился пистолет для инъекций, в который он и зарядил ампулу.
К моей радости моментальный укол практически не почувствовался.
— Сейчас начнутся сенсорные галлюцинации, — предупредил Ас. — Органы чувств будут ощущать то, чего нет. Не пугайся, это нормально.
— И ты только сейчас об этом говоришь?!
Включив диагностические манипуляторы, он уселся на соседнюю кушетку и стал посматривать то на меня, то на выводимые данные.
На появившейся проекции я увидел изображение собственного мозга. Особыми маркерами отмечались те его области, в которых, по-видимому, происходили изменения.
— Что уже так быстро действует? — испугался я.
— Почему нет? Твой организм здоровее здорового, белка с избытком. Процесс закончится за считанные минуты.
— А что еще могут сделать геномоды? — повернулся я к шкафчику с ампулами.
— Увеличить мышечную массу, улучшить реакцию, иммунитет, регенерацию. Много чего.
— А если влить в меня их все сразу, я стану убернагибатором?
— Кем? — не понял Ас.
— Ну, я стану непобедим?
— Ты станешь кучей разлагающегося мяса, — засмеялся он. — Многие модификации затрагивают одни и те же гены. Попытка одновременного использования нескольких геномодов приведет к разрушению ДНК.
Еще до того, как Ас договорил, мне стало казаться, что по стенам что-то бегает. Миллионы маленьких бесцветных насекомых покрывали их сплошным ковром, перемещающимся вверх. Следом начался писк. Поначалу пищало только в левом ухе, затем противный звук перешел к правому, а потом накрыл сразу оба уха. Параллельно возникло неприятное ощущение, будто к телу в разных местах кто-то прикасается, хватает кожу чем-то вроде пинцета и оттягивает ее. Почесывание этих мест ничего не меняло, неприятное ощущение оставалось. Вдобавок во рту появился привкус желчи.
Хотя Ас, наверняка, уже в который раз наблюдал результат применения этой адской смеси, смотрел он с нескрываемым интересом.
— Когда уже закончится? — простонал я, скрипя зубами. — Больше не могу...
— Терпи.
К счастью галлюцинации вскоре прекратились. Облегченно вздохнув, я ощупал лицо, будто мне сделали пластическую операцию.
— Я не чувствую изменений.
— И не должен.
Убрав манипуляторы, Ас велел мне приказать доспеху включить спектральный навигатор и подсоединить его напрямую к мозгу без предохранительного фильтра.
Так я и сделал. Доспех отчитался об успехе, но я не ощутил изменений.
— Теперь закрой глаза, — сказал Ас. — Расслабься и подумай о Лысенко. Сформируй сильное желание узнать, что он замышляет.
Я подчинился. Некоторое время перед закрытыми веками обыкновенно клубилась темнота, но затем во мраке что-то ярко вспыхнуло, и тело словно ток ударил. По мышцам прошла волна, заставившая их сжаться в мощном спазме, даже ноги подскочили на кушетке. Я уже подумал, что это что-то сделал Ас и хотел открыть глаза, сказать ему, чтобы прекратил, но пришла новая волна, еще сильнее предыдущей. Мышцы напряглись до боли, веки надавили на глаза, челюсти так стиснулись, что мне почудилось как захрустели зубы. Вспышки света следовали одна за другой, набирая интенсивность и становясь ярче и ярче.
И вдруг все резко прекратилось. Последняя вспышка, угаснув, оставила после себя контуры мрачного просторного помещения, стремительно обрастающего деталями, словно я ослеп и начал быстро прозревать. Из темноты, будто из темной бездны поднялись обшитые красным деревом стены, антикварная мебель, дубовый шкаф, ломящийся от стройных рядов коллекционных книг, которые обычно покупают только как предмет интерьера, а так же персидский ковер на полу. Освещала все это богатство большая трехъярусная люстра.
В дальнем конце помещения строго по центру располагался массивный черный стол, в чьей лакированной поверхности отражалось огромное окно во всю заднюю стену, за которым виднелся какой-то парк. За столом в кресле больше похожем на трон сидел хмурый человек, облаченный в строгий деловой костюм с красным галстуком и золотыми запонки. На его руке сверкали шикарные часы, похоже тоже золотые. Полноватый, давно не молодой и к тому же с обширной залысиной в седых волосах он озабоченно читал какие-то бумаги.
Неожиданно, широкая двустворчатая дверь, находящаяся точно с противоположной стороны зала распахнулась как от удара ногой, и в помещение неспешными царскими шагами вошел худощавый мужчина лет сорока, одетый в алый балахон.
— Ты кто такой?! — вскочил сидевший в кресле. — Охрана!
— Охрану тебе придется набирать новую, — злорадно заявил вошедший, и бросил что-то через весь кабинет.
Описал дугу под потолком, на стол шлепнулась оторванная человеческая кисть.
— Не беспокойся, я не смерти твоей желаю, — усмехнулся человек в балахоне.
— Кто вы?! — испуганно отшатнулся от стола седой мужчина.
— Только что были на "ты", а теперь уже на "вы"? Ты определись уже.
— Что вам надо?
Было слышно, как тяжело дышал человек у окна.
— Уважаемый, — незнакомец в балахоне продолжал неспешно приближаться, — ты же, как это... — Он деланно задумался. — Глава организованного преступного сообщества. Ты серьезный мужик. У тебя власть, деньги, сила. Тебе не пристало кого-то пугаться. Для тебя же человеческая жизнь — товар. Так откуда в тебе столько страха? Зна-аю, — театрально погрозил он пальцем. — Смерти боишься. Ну, это ничего. Все нормальные люди ее боятся. — Теперь в его голосе прозвучала издевка. — Сколько бы у человека не было власти, он все равно смертный. Кошелек ведь не приколотишь к гробу. Но... Если бы существовала возможность купить себе вечную жизнь, какую цену ты бы предложил?
— Чт-о? — неуверенно спросил седой мужчина.
Человек в балахоне вплотную подошел к столу и оперевшись об него кулаками, нагнулся, чтобы приблизиться к побледневшему собеседнику. В этот момент из-под одежды показалась его правая рука. Кожа на ней была угольно черного цвета.
— Подумай: ты один из самых могущественных криминальных авторитетов на этой проклятой планете, ты сколачивал свою империю несколько десятилетий, но все чего ты достиг, может обратиться прахом лишь от одного пустячка — твоей смерти. Только представь, что если эта угроза исчезнет. Чего бы ты смог достичь? Весь мир оказался бы у твоих ног.
— Вы... с-серьезно? — заикаясь, вопросил седой мужчина.
— Ну, что ты как ребенок, в самом деле! — раздраженно отпрянул чернорукий от стола. — Со своими разговариваешь как хозяин, а со мной, как раб? Приди в себя! Может так тебе будет проще?
Схватив правой рукой оторванную кисть, он поднял ее на уровень глаз. Балахон спал, и черную руку стало видно по локоть. Вены на ней изнутри подсветились оранжевым огнем, опутав локоть мерцающей сеткой. Кисть в руке зашипела, испуская дым. Затем ярко вспыхнула, и на стол посыпался пепел.
— Так лучше? — зловеще спросил человек в балахоне, отряхивая ладони.
Седой мужчина нервно поправил галстук.
— Я вас слушаю.
— Чем готов заплатить? — Глаза чернорукого блеснули.
Мужчина отрывистым движением вынул из кармана платок и промокнул выступившие на лбу капельки пота.
— Чего вы хотите?
— Совсем другой разговор! — мрачно обрадовался человек в балахоне. — Слушай внимательно: в мире действует одна крупная международная организация оккультного толка, чье существование я бы очень хотел прекратить. Она распространяют учение под названием Месфарак. Ты должен стереть ее с лица земли за одиннадцать дней. Но самое главное, ты должен принести мне головы руководителя учения — Марка Вайнберга и обоих его сыновей, наследничков империи отца. Справишься — билет в вечную жизнь будет у тебя в кармане.
