Смятенность мэтра

Первая атака братьев ордена Великолепного Солнца удалась именно из-за гипнотического влияния на раздутое эго Балагоса солнечного шарика над золочёной башенной маковкой. Второй залп выданными бойцам стеклянными болтами оказался менее слаженным и результативным: лишь семь кислотно-зелёных болтов нанесли алхимические ожоги на потемневшей чешуе и перепонках красного дракона, а промахнувшиеся пять на многие футы вокруг себя окислили дорожную пыль, битком набитые стойла, молодой вяз и траву с кроличьей норой.

Нанаэль ввинтилась в небо, уводя махину Балагоса за собой, подальше от обитаемой поверхности. Пока туша красного медленно разворачивалась, солар распахнула во всю ширь свои великолепные белые крылья и резко махнула — с каждого в сторону врага сорвалось три солнечных луча со спрятанными в них перьями, прошившими крепчайшую драконью чешую, словно доски какие. Великий змей взвыл от божественных уколов и харкнул огромным огненным шаром. Лишённая иммунитета, павшего после первой дыхательной атаки, солар штопором ушла вниз и к реке, с кажущейся лёгкостью избежав взрывной волны пламени, разошедшегося стофутовой сферой огня и ударной волной звука. Нанаэль не рискнула приближаться к хищно и злобно оскаленной морде, чтобы стегать её розовым хлыстом молнии — слишком велик риск оказаться проглоченной или раскушенной.

Две команды из четвёрок братьев на бронзоватых гиппогрифах, занимавшие выгодную позицию, успели перезарядиться и по подсказке следящего за боем тактика с Врат Аландора воспользовались случаем выстрелить в вытянувшегося перед их лицами великого ящера. Шесть бриллиантовых болтов, плотно начинённых алмазной пылью с двеомером очищения разума, воткнулись в любезно подставленный драконий бок, великолепно заискрившийся на солнце, пробившимся между туч в ответ на истовые молитвы орденских жрецов и паладинов, собравшихся в круг священного клира наверху башни Сан-Гало. Увы, красивый пшик от наспех сварганенных изделий — затемняющая разум драконья ярость никуда не испарилась.

Добив последнего большого огненного элементаля, оставшийся без малейших подпалин и ожогов белый Корлин-дракон припустил к реке, над которой манёвренная солар уносилась от громоздкого красного дракона, на впечатляющих рефлексах впустую израсходовавшего пару двеомеров парализации находящихся вблизи монстров и две серии по пять магических снарядов, безвредно притянутых левым мечом ангела, огрызнувшейся разрядом розовой молнии, болезненно выбивший один из клыков раззявленной для дыхания пасти. Если бы не затуманивающая рассудок зловредная магия, Барагос уже испепелил не ахти как державшихся в сёдлах орденских братьев, непривычно орудующих тяжёлыми арбалетами, несмотря на внушительный арсенал болтов, бьющих по дракону слабее комариных укусов. От непробиваемой шкуры отскакивало большинство болтов, акромя проникающе-бронебойных, предназначенных для преодоления щитоносных латников с крепостных стен.

Красное и белое — бык и овца. С голубкой.

Ветер трепал угольно-чёрные волосы, ниспадавшие от чайки высокого лба до самого пояса — Дэлегота. Во всех смыслах поджарый огненный дженази обладал обычным смуглым безусым лицом, очерченным каймой бородки. Его натуру выдавал живой огонь артерий, струящихся под кожей обнажённых рук, темнеющих от бронзы у плеч до угольных пальцев, в правой руке сжимавших серебряно-мифриловый щит, а в левой шипастую булаву — оба артефакта достались гроссмейстеру от аколита и были внешне очень похожи на его предыдущие с целью введения врагов в заблуждение о возросшей угрозе для их тщедушных жизней. Дэлегота никто не звал на битву, он сам явился незадолго до подлёта Балагоса, вызвавшись стать запасным игроком и предпоследним рубежом защиты Криммора, тем самым публично признавая ответственность ордена за привлечение величайшего бедствия в виде великого красного дракона, способного походя стереть город с лица Фаэруна. Сам Великий Бог Латандер наблюдал за битвой красного и белого глазами своего избранного чемпиона, обозначив своё присутствие зримым золотистым ореолом, формирующим в умах сотен зрителей навязчивую мысль паломничества в Элверсулт или Уотердип, где размещалась база ордена Братства Солнца и один из самых известных храмов, посвящённых Латандеру.

Развернувшаяся в небе драма свидетельствовала о никчёмности защитников, не способных нанести хоть сколько-нибудь серьёзный вред великому змею. Бешеный Балагос показывал чудеса на виражах, хоть и не блистал умом. Сперва встал на крыло и вместо погони за соларом резко вырулил вверх, вильнув хвостом так, что Нанаэль едва успела закрыться скрещеньем мечей, закувыркавшись в воздухе вместе с выбитыми перьями. Затем он мог бы срыть свои очертания в глубокой темноте, но вместо этого выместил ярость, выдохнув огненную струю по группе, чей стрелок удачно разбил стеклянный болт прямо о делавшую вдох морду. Хоть они и порскнули в разные стороны, чтобы потом вновь собраться, но недостаточно быстро. В буквальном смысле летучее пламя достало их животных, и три обгорелых трупа братьев разбилось оземь северного берега. Вместо кидания в три другие команды на волшебных гиппогрифах двеомера великого рассеивания магии или использования набранной высоты для пикирования в сторону ненавистной башни или ангела, Балагос громогласно издал полный устрашающей ярости рык, завершившийся бесславным чихом: критическое попадание внутрь кислоты и стеклянной пыли повредили его дыхательные органы, благодаря чему трое павших братьев могли быть воскрешены — с развеявшимся по ветру пеплом эта молитва была бы бессильна вернуть к жизни погибших героев.

Белый Корлин-дракон не поддался влиянию страшного рёва и юрко подлетел к столь удачно чихнувшему врагу. Однако его нехитрый манёвр был разгадан. Красный мог бы нырнуть вниз, яростно хлыстнув хвостом с переламыванием коротеньких лап и вспарыванием гребнем впалого брюха. Но вместо этого Балагос попытался развернуться на месте, за что поплатился крылом, в которое с боевым рёвом вцепился очень старый белый дракон, просто-напросто не думавший об имевшемся и у него арсенале магии. Отмороженные перепонки поломались вывешенной на мороз рубахой, но бешеный Балагос не обратил на это внимание, хитрым приёмом извернувшись и сбросив с себя врага, не успевшего порскнуть вбок. Погибель Драконов лягнул Корлин-дракона задними лапами с крушащей скалы силой, буквально порвав на лоскуты белый бок и с хрустом переломав ребра. Разбрасывая внутренности, вопящая от боли белая драконья туша закувыркалась вниз, а красная кое-как сумела удержаться.

Нанаэль успела вернуть поверженному мэру Криммора человеческий облик и подхватила полутруп у самой воды, чтобы немедля помолиться об исцелении. К сожалению, кашляющий огненными ошмётками великий змей тоже умел себя исцелять, чем и воспользовался во время яростного махания крыльями в сторону Криммора.

Ближайшая из команд со всей прыти метнулась подбирать останки братьев — по ментальной команде Дэлегота. Смелость братьям придавало ощущение божественного присутствия. Оставшиеся две команды, которыми гроссмейстер рулил посредством волшебных серёжек, слаженно бросили зачарованное оружие. Три тяжёлых восьмифутовых копья, сердцевины которых отлиты из самородного железа Плана Земли, и три с серым нутром, вырезанным из первородного камня Плана Земли. Все шесть с деревянными наконечниками, лозовидной оплёткой штырей и анимированным опереньем для придания свойств самонаведения и хранения могущественных двеомеров.

Пара часов — смешной срок для подготовки убийства великого змея. Братство Великолепного Солнца не было готово поднять славу ликвидаторов Погибли Драконов, поскольку лишь в последние годы откололось от Братства Солнца, только-только начав набирать собственную силу и преданный состав верующих в возрождение Амаунатора, солнечного бога Империи Нетерил. Именно поэтому метательные снаряды несли обманную благожелательность: чисто друидические двеомеры железного тела и каменной устойчивости элегантно миновали всю магическую сопротивляемость дракона к атакующему волшебству.

Красная чешуя в местах попадания выцвела в металлическую серость, третий снаряд спровоцировал спонтанное превращения плоти в живое железо, весящее на порядок больше обычной плоти. Устойчивость камня тоже отразилась на внешнем виде, превратив красного дракона в эдакую самородную глыбу металла, вдвое замедлив его и примагнитив к поверхности земли, нивелировав всё его природное волшебство облегчения веса, принципиально дающее возможность летать сей бронированной громаде.

Балагос издал удивлённый рык, а дальше его вопль яростного гнева потонул в чудовищном шлепке — драконья туша с расправленными крыльями бухнулась в реку. Туча брызг разлетелась во все стороны. Взбаламученная река вышла из берегов, снеся хлипкие древесные причалы всяких барыг да вдребезги разбив лодки лентяев. Камни крошились под драконом, продавливающим речное русло своим колоссальным весом — создающим новую заводь для рыбной ловли.

Шестеро мужиков поспешили сдёрнуть завязки и выпотрошить в реку притороченные к сёдлам мешки с хрустальными шарами, сиявшими аквамариновой магией призыва водных элементалей, приготовленных для тушения пожаров. У каждого орденца имелась: дюжина больших шестнадцатифутовых в росте, шесть огромных в тридцать два фута высоту, три великих. От такого массового срабатывания призыва со дна неожиданно поднялся — сам Старейший Элементаль Аландора о сорока футах роста и со свитой в десятки обычных водных элементалей немногим выше человека. Всей этой многотонной массе достаточно было навалиться на утяжелённого Балагоса, между прочим, известного любителя купаться. Проточные воды реки Аландор сердито вздыбились близь Криммора, начав слаженно топить и дубасить великого змея, яростно пытавшегося ворочаться и тем глубже вязнувшего. Захлёбывавшейся в воде и бешенстве морде было совершенно не до огненного дыхания!

— Приветствую, Водный Лорд! Я полагаю, Истишиа, сия забава исчерпала себя, — издали громогласно заговорил Латандер устами своего чемпиона. Вот кто-кто, а эти два божества купались в лучах всеобщего внимания, всем подряд даря свет надежды избежать участи быть испепелённым драконьим дыханием.

— Приветствую, Лорд Утра! — Обернулся водяной колосс, возвышавшийся в полутора милях от Врат Аландора. — Победа воды неизбежна, Латандер.

— Через минуту железное тело вновь станет обычной плотью. Любой вред Аландору пагубно отразиться на жизни людей, — возвестил божественный защитник, набирая привлекательность в глазах верующих.

— Тогда чего выжидаешь? — Безмятежно пробулькал старейший водяной элементаль реки, топнув по рогатой башке, всё никак не задыхающейся. Балагос пересиливал давление, своими мощными челюстями уже уничтожив большую часть призванных элементов, распадавшихся на ораву мелких.

— Нет великолепной славы в утоплении безумца. Отсылка на Сол вправит мозги Погибели Драконов, который в своём регионе обитания великолепно справляется с задачей регуляции драконьей популяции, — убедительно заявил Латандер голосом Дэлегота, божьей волей разносящимся на мили окрест. — Хрустальные шары, Король Водных Элементалей, это плата за любезную помощь в удержании Балагоса, — возвестил бог устами своего избранника. Латандер был недоволен отгремевшей батальной сценой, но это самое удобоваримое из того, что он мог успеть организовать в столь сжатые сроки.

— Принято, Лорд Утра. Расступитесь, — скомандовал Истишиа.

И речные воды стремительно разошлись в стороны, оголив изуродованное дно. И над маковкой башни Сан-Гало образовался долгожданный нимб. И луч света мгновенно сорвался с шара вечного мини-солнышка. И солнечное сияние мигом объяло попытавшегося вскочить красного дракона. И вякнуть не успел Балагос, как оказался телепортированным на один из островков посреди бурлящей светом поверхности звезды данной Хрустальной Сферы. И речные воды плавно сошлись и очистились, как ни в чём ни бывало, продолжив мирное течение. И ёкнуло не одно металлическое сердце, которым свет маленького солнца над орденской башней доставил ментальное послание с предупреждением о сутках перед принудительной высылкой из Криммора. И лишь вздохнул артефактор, которому предстоял ещё непочатый край работы над заявленным функционалом, с бухты-барахты не создающимся.

— Истишиа, я буду лично признателен за помощь в сегодняшнем взращивании Великого Дерева Ласпэр у Колыбели Чонти в Кримморе, — учтиво поклонилась фигура Дэлегота, в артериях которого текло теперь расплавленное золото.

— Я признателен за просьбу, Латандер, — вернул любезность и долг Истишиа, возвышавшийся над спокойной гладью реки. Путешественники и матросы — в городе битком набились прихожане этого божества, а подобающей церкви до сих пор нет. — Ещё кто-нибудь присоединится? — Вежливо уточнил гигант, то ли узнав, то ли нет своего знакомца, возведшего храм в честь Водяного Лорда, но так и не принявшего его веру в качестве единственной.

Водяной колосс к этому моменту "вылился" на берег и начал своё шествие по широкой улице города. Его измельчавшая свита принялась исполнять долг, суетливо запруживая все улочки и канализацию для генеральной очистки, в том числе от осточертевших крыс. Воплотившийся в огненном дженази Латандер сделал подарок своему чемпиону Дэлеготу в виде призыва великолепной кобылки породы златокрылых пегасов. Белые носочки, белый нос, голубовато-синие глаза, шоколадно-огненный окрас — никакого седла из-за особенностей расположения крыльев.

— К сожалению, нет. Этот оболтус посмел поставить свою похоть превыше, за глаза оскорбив великолепную мадам — больше он её не увидит, — холодно изрекла высшая сила, и пальцем не пошевелившая, чтобы исцелить ослепшие очи аколита Симиона, ещё и выговор получившего, прилюдный.

— Досадно, поблизости нет ни приличных храмов в мою честь, ни достойных истишитов, — легко заглушая гомон толп народа и разномастные крики встревоженной живности, во всеуслышание посетовал Водный Лорд, ограничивший городскую уборку кварталами от Врат Аландора до Пути Копий, что протискивался меж домов восточнее знаменитой улицы с замком мэрии. Носящий божественную мантию стихийный предтеча лукавил, преследуя свои цели подобно реке, обтекающей дурацкую гору на пути к извечному океану. — Латандер, твой ослепший апостол более чем годен послужить и моим смертным проводником — при взращивании Великого Дерева органы зрения излишни, — с бульканьем изрёк гигант на лаконичном всеобщем языке.

— Согласен, Истишиа, качественный труд заслуживает достойного поощрения, — снизошёл бог, одной рукой карая, другой милуя. — Свет надежды негасим!..

...когти и клыки спикировавшего белого дракона вонзились в правое крыло захлёбывавшегося красного дракона. Заиндевевшая кость была с хрустом перекушена, а перепонка разорвана. Крупный однокрылый с бульканьем и ледяным хрустом закувыркался на острые скалы гряды Пустынного Зёва под ликующий визг более мелкого ящера, обезумевшего от свалившейся удачи и вместо ожидания падения прямо в воздухе набросившегося на искалеченного подранка. Более опытный драчун в последний миг сумел подмять под себя тупицу и тем отчасти смягчил удар о скалы, молча сломавшие оба крыла и хребет ретивого недомерка...