Но согласиться сразу, не поспорив, я не мог. Ну и хотелось его послушать, вдруг, что еще мудрое скажет.
— И в первую же ночь оставить ее бездыханное тело на окровавленных простынях?
— Не так уж и страшен ты, — обиженно пробурчал Хартиш. — Уже не раз сам останавливался, телохранителей, вроде, как и без службы оставил.
Я расхохотался:
— Я думал, что они меня должны защищать, а тут вот как!
— И тебя, — продолжал бубнить слуга, впиваясь сильными пальцами в кожу, — и от тебя. Тяжела их служба, но и воины хорошие. Аранар не худших тебе отдал.
Я только фыркнул. Хартиш как раз обмыл волосы водой из кувшина. И вновь аромат трав коснулся ноздрей, заставляя их трепетать. Была в нем приятная легкость и неуловимость.
С каждым разом ее настои становились все тоньше и гармоничнее.
— Ну, вот и все, — буркнул он, обсушивая мою гриву мягкой тканью. — Заставил же ты ждать гостя. — Я резко обернулся, гневно посмотрев на слугу. Но тот даже не стушевался. — Аранару полезно вспомнить, что не к девке пришел, а к старшему родичу.
В ответ я усмехнулся:
— Ты уж определись. А то сначала выговариваешь, что я от воплощенных оторваться не могу, а теперь вспоминаешь про родную кровь.
Тот посмотрел на меня озорно, будто несколько сотен лунаров скинул:
— А с тобой и не пойми что. То робок, как дитя малое, то страшен, как высший князь проклятых, то хитер, будто и не огненный, то задирист, как юнец.
Я брови грозно свел, но в сердце тепло от его слов стало. Видно, не столь важно, как долго ты жил, нужно, чтобы не закостенел, остался способен быть разным.
Но Хартишу ничего не сказал. Тот и сам все понять должен был. Лишь попросил:
— Ты Аранара в кабинет проведи, скажи, сейчас буду.
— А депеши на столе? — остро прищурился слуга.
Он был прав. Обычно я свое утро начинал с работы в кабинете, сегодняшнее было исключением.
— В кабинет веди, — повторил я уже тверже. — Вряд ли там есть то, что ему еще неизвестно.
Когда я, переодевшись в чистое (была мысль надеть залитый кровью смотрящего килор, но Хартиш, словно предугадав мои намерения, унес его), вошел в комнату, Аранар стоял на пороге балкона, выходящего на террасу.
К бумагам, как я и предполагал, он не прикоснулся. Ни малейшего отблеска стихии.
Радоваться этому или нет, решить я не успел, он заговорил первым:
— Я был не сдержан.
Голос ровный, спокойный, но с хрипотцой. Рана еще беспокоит.
— Мне известно о дочери нимеры. — Я кивнул на стол.
— Об этом тебе было известно еще вчера, — холодно произнес он, оборачиваясь. — Будь иначе, я бы услышал сейчас слова сожаления.
Что-то я упустил! Настолько важное, что дал ему не повод для сомнений — основания утверждать!
Что?! Что я мог упустить?!
Лихорадочные размышления не мешали оставаться равнодушно-отстраненным. И дело даже не в привычности этого образа. Я знал достаточно много, чтобы догадаться. К тому же, он дал довольно ясную подсказку. Это имело отношение к нему.
К нему...
Я усмехнулся, но он этого не мог заметить. Последний вестник Ромио сообщил лишь о том, что он начал действовать. Он был подготовлен заранее, чтобы не рисковать излишне. А вот предыдущий...
— Твой сын готовится стать палачом. К чему высказывать сожаления, если его присутствие рядом с будущей нимерой должно успокаивать.
— Умеешь ты выворачиваться, — без всяких эмоций заметил он и, пройдя мимо меня, опустился в кресло. Тяжелее, чем обычно. — Но я пришел не за тем, чтобы тебя уличать.
— Не думаю, что ты пришел за помощью, — предположил я. — Если только просить не вмешиваться. Так я и не собираюсь. Там и без меня хватает желающих поохотиться.
— Если бы я только был уверен, что это не очередной твой план! — неожиданно эмоционально воскликнул он. Ничуть меня в этом не убедив. — Уж больно изящен, как ты и любишь.
Я только развел руками. Мол, как хочешь, так и думай.
— Как бы ты не считал, я буду держать воинов в крепости. Если вы не начнете войну первыми...
Он вскинул на меня тяжелый взгляд...
Я своего не отвел. Да, внук, я был готов и к этому.
Глава 3
Талина
Он пришел уже далеко за полночь. Килор расстегнут, убранные в хвост волосы растрепались, на белой рубашке капли крови.
Увидев меня в гостиной, тут же начал поправлять одежду, но был вынужден остановиться, когда я кинулась к нему, не дойдя одного шага:
— Что случилось?
Растерявшись в первый момент, он довольно быстро взял себя в руки.
— Моя лери, — его взгляд не обещал мне ничего хорошего, — новых известий о Дарии пока нет.
Отойдя от мужа, я подошла к ближайшему креслу, тяжело опустилась в него. Я пыталась не верить своему предчувствию, но оно меня не обмануло.
— Ты сказал, что нет известий о Дарии.
Приготовленный для него ужин стоял на столе. Кимела постаралась. Она была со мной все время, лишь ненадолго покинув, когда ее вызвал Локар. А потом осталась с Сашкой, чтобы присмотреть. Тот сдерживал себя, но я видела, насколько ему тяжело. Сестру он не просто любил — боготворил, считая себя ее защитником.
— Дозоры нашли тела проклятых в лесу. Воины Виджара. Бились двумя мечами, один наш, с крепости. Удары разные, но следопыты твердо уверены, что это Ромио и Лимео.
Я чуть расслабилась, похоже, ансаир не предал. Не знаю почему, но этого я боялась больше всего. Наверное, понимала, что тогда у дочери будет мало шансов выжить.
Похоже, Эриар догадался, о чем я подумала.
— Моя лери, не торопитесь делать выводы.
— Ты еще что-то узнал? — заледенела я, вспомнив, что он упоминал про пыточную. Мне было известно, что такая в крепости есть, но на моей памяти ею ни разу не пользовались. Или... я была слишком мала, чтобы знать об этом.
— К сожалению, нет.
Его взгляд на стол я не пропустила. Меня-то Кимела заставила проглотить кусок мяса, Эриар же так и оставался голодным. Моя вина. Он, как мог, заботился обо мне, мне не стоило забывать о нем.
— Сначала перекуси, потом расскажешь, — подскочила я к столу, сбрасывая тонкую ткань, которой были прикрыты блюда. Удрученно качнула головой: — Уже остыло. Я прикажу разогреть.
Эриар перехватил мою руку, заставив замереть:
— Моя лери!
Серые, словно припорошенные пеплом глаза. Шрам на щеке. Сколько он должен был приложить усилий, чтобы след от того удара остался на его лице?! Неужели для него это что-то значило?!
— Моя лери.... — повторил он. Голос был низким, гортанным. — Вам лучше отойти.
Я не поняла, что он сказал, смотрела на его губы.
Что я делаю?! О чем думаю?! Почему сейчас, когда все мои мысли должны быть о дочери? Почему тело тянется к его рукам, стремясь ощутить их силу, почему я хочу почувствовать себя слабой?
— На мне чужая кровь...
Сердце обмерло, когда я осознала, что едва не сделала то, о чем бы очень скоро пожалела. Рано или поздно, я изменила бы наши отношения, заставила его принять тот факт, что он мой муж не только по клятве. Я еще не знала как, но была уверена — мне удастся завоевать этого мужчину.
Но сломай я сейчас ту стену, которую мы выстроили, потеряла бы его уважение.
— Твои руки чисты, мой князь. А чужая кровь на рубашке не помешает тебе поесть.
Я могла лишь надеяться, что он объяснит мой румянец отнюдь не смущением.
— Вы правы, моя лери. — Прежде чем сесть за стол, налил в два бокала немного вина, щедро разбавил его водой. — Выпейте, это придаст вам сил.
Поблагодарив, я устроилась напротив. Он ясно дал понять, что намерен ухаживать за собой сам, я не собиралась настаивать.
— Кого ты подозреваешь, мой князь? — Я второй раз, уже намеренно, повторила обращение, но он его словно и не заметил.
Вместо ответа, проглотив очередной кусок, он удивил меня даже не своим вопросом, тоном, которым его задал. Безразличным, словно его это не очень-то и интересовало.
— На что вы пойдете ради дочери? Согласитесь на войну с проклятыми? Соблюдая все формальности, добровольно отдадите клан своей сестре? Возьмете консорта? Навсегда покинете этот мир?
— Князь, — я поднялась резко, уронив неверным движением на пол тот самый бокал вина, — тебе стоит вернуть мою дочь в Самар"Ин до того, как мне придется ответить самой себе на эти вопросы.
Ярость окатила огненной волной, голос срывался, но я не позволила гневу взять надо мной верх. Говорила спокойно, даже равнодушно, подражая ему. Кричать от безысходности я собиралась в своей спальне. Одна.
Он остановил меня, когда я на подкашивающихся ногах преодолела те несколько шагов, которые отделяли меня от двери на мою половину:
— Я прошу меня простить, моя лери!
Опять он слишком близко! Опять запах его кожи, волос... Волнующий запах мужчины, который небезразличен.
— Если будут новости, я хочу знать о них немедленно, — холодно произнесла я, спрятавшись от него за дверью.
Слезы душили, хотелось выть, но этого я не могла себе позволить.
Короткая летняя ночь показалась мне безумно долгой. Я пыталась уснуть, устроившись в большом кресле, уговаривала себя, что мне это необходимо, но сон не шел. Лишь временами накатывала дрема, когда я вслушивалась в шорохи, одновременно желая и боясь услышать его шаги.
В какое-то из мгновений забытья я все-таки провалилась в тягучую тьму. Но и там продолжала куда-то бежать, ища дочь.
Проснулась я на рассвете, небо только-только светлело. Эриара уже не было. Я не исключала, что он ушел сразу после нашего неудавшегося разговора.
Прежде чем спуститься вниз, зашла к сыну. Кимела дремала в гостиной детских покоев, сидя за столом и положив руку под голову. Открыла глаза, как только я вошла. Поднялась, потянулась, гибкая, как кошка.
Это напомнило о том, что я собиралась поговорить с Локаром. Еще немного, и он ее потеряет. Женщина хотела хоть какой-то определенности. Она была согласна даже на то, чтобы он оставил ее, лишь бы не терзаться сомнениями. Но соратник мужа вряд ли это понимал.
— Как он? — спросила я шепотом.
Она улыбнулась. Чуть торжествующе.
— Спит. Я напоила его травами.
Это стоило запомнить. Не думаю, что ее мог остановить мой статус.
— Присмотришь за ним?
Она качнула головой, мол, могла и не спрашивать, и демонстративно вернулась к столу, давая понять, что я могу не задерживаться.
В холле первого этажа меня дожидалась охрана, четверо воинов. Хоть колеты были белыми, цвета Арлаков, я не сомневалась, что доверял Эриар сейчас только тем, кого привел с собой. Причины этого были понятны, но он должен помнить, что в крепости есть воины, преданные еще моему отцу.
В воротах джейсина столкнулась с Локаром, он шел мне навстречу.
— Лери Талина. — Он склонил голову, приветствуя. Как всегда собранный, и не скажешь, что его ночь была бессонной. Только чуть более порывистые движения, если бы раньше не видела, сейчас не заметила бы. — Вам пока не стоит спускаться в нижнюю крепость.
Я от удивления даже опешила. До этого мгновения как бы я была главой клана!
— Кан Локар, — я старалась быть вежливой, но, боюсь, у меня это не получилось, слишком много всего на меня свалилось, — вам напомнить, с кем вы сейчас разговариваете?
Моя речь нужного эффекта не возымела. Как он стоял, преградив мне дорогу, так и остался стоять.
Но заговорил уже не так дерзко:
— Лери Талина, князь Эриар беспокоится за вас. Вам не стоит видеть...
— Что-то с Дашей? Ромио? Лимео?
Он тяжело вздохнул:
— Князь Аранар...
Но я его уже не слушала. Оттолкнув (и откуда силы взялись?!), быстрым шагом кинулась вниз. Охрана, последовала за мной. Локар... тоже.
— Он серьезно ранен.
— Кем? Где?
Мысль о том, что соратник мужа не позволил бы мне пройти, не считай он, что именно так правильно, мелькнула и пропала. Все это было сейчас не важно. А вот Аранар... Если бы я знала, о чем они говорили с Эриаром, прежде чем мы покинули владения огненных!
То, что крепость на особом положении, было заметно. Поднятые над дозорными башнями вымпелы, воины, парами и тройками стоят на стенах, заунывное: "Смотри!" доносится со всех сторон.
Когда достигли казарм, я остановилась, взглядом спрашивая, куда идти.
Локар указал на отдельный двухэтажный дом, к которому примыкала каменная пристройка. В доме жил лекарь и располагался лазарет, в пристройке — комендант. Мы направлялись к ней.
— Вам, и вправду, не стоит этого видеть, — попытался в последний раз образумить меня Локар.
Но я только махнула рукой. Даже если я ничего не смыслила в делах войны, мне стоило начать в этом разбираться. Предчувствие нимеры значило много, но я должна была собственными глазами видеть последствия тех решений, которые могла подтвердить своим последним словом.
— Мне уже надоели твои игры!
Голос Эриара — это было первое, что я услышала, войдя внутрь.
— Пользуешься тем, что мне трудно говорить? — шепот был тихим, но я расслышала и его. Князь огненных был единственным, кто не заметил моего появления, потому и закончил фразу.
Наверное, Локар был прав, когда говорил, что мне этого видеть не стоит. Кровь не текла, да и большая часть раны на шее зарубцевалась — полоска еще заметна, но и она скоро исчезнет. А вот плечо разорвано глубоко, края раны сходились на глазах, но до полного заживления еще далеко. Не самое приятное зрелище. Стоило радоваться, что я даже не вспомнила о завтраке. Тошнота подступила к горлу, в глазах на мгновение потемнело.
— Вам дурно, моя лери? — Муж тут же оказался рядом, поддержал под локоть.
Я дернулась, отстраняясь. Все еще помнила нашу ночную беседу.
— Что произошло с князем? — спросила я у Эриара. Пусть я и злилась на него, но задавать этот вопрос еле говорившему Аранару было бессмысленно. Пусть это и ненадолго, но пока его стоило пощадить.
— Пока мне это не удалось узнать, — не скрывая сарказма, усмехнулся он. — Лекарь говорит, что это когти и зубы кугуара. Очень крупного. Но среди воплощенных у нашего князя достойных соперников нет.
— А среди проклятых? — Уточнение напрашивалось само собой. Эриар не мог этого не понимать.
В принципе, можно было не спрашивать. Достаточно соотнести скорость восстановления у трехипосных, добавить время на то, что земли ансаиров находятся на значительном расстоянии, и картина становилась достаточно ясной.
Оставалось выяснить, что нужно было Аранару ночью у Маркирера? На какие вопросы он хотел найти там ответы? И с чем связан его визит: с исчезновением Даши, или нашим вчерашним разговором в гроте?
Ни поинтересоваться этим, ни попытаться разгадать эту загадку самой, мне не удалось. В комнату влетел воин, тяжело дыша, остановился на пороге. Видно, бежал с башни.
— Князь, вестник! Один из отрядов огненных наткнулся на полусотню Сомея. Идет бой. Есть маяк для перехода.
Эриар посмотрел на Аранара, махнул рукой. Крикнул:
— Шинар, готовь моих.
Тот кивнул и исчез. Я же буквально рухнула на вовремя подставленный Локаром стул.
Два десятка воинов, которых за глаза называли отпрысками палача, подчинялись только ему. А это значило... мне предстоит беспокоиться еще и за мужа.
