— Вы меня использовали, — горько констатировал факт Семенов.
— Именно.
Андрей отвернулся от арахноида.
— Уходи, — жестко произнес он. — Я могу дотянуться до тебя, а я не хочу убивать сейчас. Я сохраню свою злость для арены.
— Постарайся продержаться первый раунд, — попросил Мэкалль. — На твой проигрыш поставили огромные деньги, и если ты победишь, принесешь нам большую прибыль.
Семенов не ответил. Арахноид постоял еще немного, а потом Андрей услышал звук удаляющихся шагов. Только тогда он опустил голову и закрыл глаза руками. Он вспоминал дни, которые провел на корабле, и теперь многие высказывания капитана стали ему понятны.
Туз в рукаве — это он. Дополнительный шанс для экипажа 'Грога' получить прибыль, не затрачивая лишних денег, плюс бесплатный чистильщик клеток в одном флаконе, плюс помощь при поимке метаморфа.
'Ты идиот, Андрей Сергеич, — грустно заметил Аналитик. — Наивный идиот'.
* * *
Капитан обедал в полном одиночестве. Кокуш привез на капитанский мостик тележку с горячим и молча удалился. Илорэль пропадала где-то под куполом, наверное, плакалась в жилетку своей подружке синекожей брюнетке с красивым именем. Дортмос ушел. О'рдрин чувствовал себя одиноким и виноватым. Но даже несмотря на это, он считал свои поступки единственно верными.
— Грог, — произнес капитан, — я отменяю свой последний приказ. Теперь ты можешь говорить.
— Понял. Но не буду, — откликнулся корабль.
— Зря вы перед ним унижаетесь, капитан.
На мостик неслышно вошел Мэкалль и опустился в пустующее кресло второго пилота.
— Вы все сделали правильно. Точнее, мы все сделали правильно, — арахноид поднял глаза к потолку и повысил голос. — Если кто-то считает себя умнее других, пусть заглянет в бухгалтерские отчеты. Экспедиция признана успешной отчасти благодаря землянину. Капитан намекнул Коронеру на нового хищника перед тем, как отправить к нему Илорэль, и ей предложили хороший процент. Если бы не человек, наши дела были бы гораздо хуже. Лучшие животные погибли от отравленной воды оранжевой планеты. Мы остались бы в выигрыше, но денег на вторую экспедицию нам не хватило бы. Первая заповедь капитана: заботиться о благополучии команды. И эту заповедь О'рдрин не нарушил.
Грог не ответил.
Капитан вздохнул и открыл крышку, накрывавшую тарелки. Кокуш приготовил его любимое блюдо — жареный бебеш в соусе из недозрелых груш и гургалы, и О'рдрин почувствовал, как защемило сердце. Кок заботился о нем даже теперь, когда узнал об обмане с человеком. Решение капитана отправить землянина на арену явно пришлось Кокушу не по душе, и повар не разговаривал с ним, молча подчиняясь приказам. Однако в душе любил, и бебеш тому доказательство.
— Не вздыхайте, О'рдрин, — Мэкалль внимательно посмотрел на капитана. — Я понимаю, разница между разумным и условно разумным для неопытных глаз неспециалиста не такая уж и большая, и вы, несомненно, успели привязаться к человеку. Но поймите и примите истину: он не разумное существо, и относиться к нему нужно с меньшими эмоциями.
— Мне стыдно, — глухо ответил О'рдрин. — Но не из-за своего поступка, а потому, что я ни о чем не жалею.
— Вы и не должны жалеть, — нахмурился паук.
— А ты? — капитан внимательно посмотрел в восемь глаз специалиста по иноразумным. — Хочешь сказать, ты не привязался к нему?
— Ни капли, — отрезал арахноид.
— Я так не считаю, — качнул бугристой головой орлянец. — Ты всячески показывал Андрею свое недовольство и презрение, хотя он не дал ни одного повода. Думаю, ты еще больший обманщик, чем я. Ты тоже к нему привязался, но своим поведением и грубостью пытался убедить самого себя в том, что человек — всего лишь животное.
— Не придумывайте, капитан.
— Тогда скажи, — попросил О'рдрин, — объясни, почему ты относился к нему хуже, чем к самой опасной и глупой твари шестого отсека?
— Он мне не нравился, — отозвался арахноид.
— А я считаю, наоборот.
— Как хотите, — Мэкалль поднялся. — Советую вам отвлечься и заняться поисками нового второго пилота. Для следующей экспедиции вам понадобится помощник.
Арахноид вышел, а О'рдрин качнул головой.
— Знаю я тебя, старый мошенник.
Он посмотрел на бебеш и взял ложку.
* * *
— Эй, ты, — раздался за спиной знакомый голос чернокожего охранника. — Гости к тебе. Хоть и не положено.
Андрей лежал на дощатом полу клетки, положил ладони под голову, и пытался ни о чем не думать. Он слушал крики, вопли, рычание и визг хищников из соседних клеток, и, прикрыв глаза, считал собственные вдохи-выдохи.
Голос Навора заставил Семенова вздрогнуть. Он поднялся, обернулся и встретился глазами с глазами той, о которой боялся и подумать.
Илорэль была сказочно красива в обтягивающих брючках, широкой блузке, легких сапожках и с небольшой сумочкой, притороченной к поясу.
Навор скрылся за занавеской.
— Я не знала, — произнесла девушка. — Никто не знал, кроме отца и Мэкалля.
Пожалуй, если бы она начала с других слов, Семенов не стал бы слушать, а теперь все переменилось. В сердце зажглась надежда, к тому же в глазах орлянки читалось столько страдания и чувства вины, что сил отвернуться не осталось. Напротив, Андрей поднялся и взялся руками за прутья.
— Я не знала, — повторила Илорэль. — Отец и Мэкалль ничего никому не сказали. До последней секунды я считала тебя гостем. Как и Кокуш. Как и Дортмос. Даже Грог, который знал о плане отца, тоже считает поступок капитана ошибочным.
— Ты можешь меня отсюда вытащить? — спросил Семенов.
Девушка приблизилась к клетке и взялась руками за прутья, соседние с теми, за которые взялся Андрей, и Семенов почувствовал тепло, исходящее от Илорэль.
— Нет, — качнула головой блондинка. — Но я помогу тебе выжить.
Андрей недоверчиво усмехнулся и отошел в дальний угол клетки. Прислонился к прутьям спиной и скрестил руки на груди.
— Зря ты так, — нахмурилась девушка. — Не нужно считать меня слабой. Не превращайся в О'рдрина. Он тоже думает, будто его дочь ни на что не способна. Он считает меня глупой безвольной девчонкой, которая может только лечить безмолвных тварей да ковыряться в проводах. Он плохо знает свою дочь.
Илорэль приблизила лицо вплотную к клетке и зашептала:
— Наш разговор должен остаться между нами. От того, сможешь ли ты держать язык за зубами, будет зависеть очень многое. Ты даже не представляешь, какую тайну я хочу тебе доверить. Точнее, мне необходимо тебе ее доверить.
— Ладно.
Андрей снова подошел к девушке. В конце концов дочь капитана не сделала ему ничего плохого и заслуживает того, чтобы ее выслушали.
— Можешь на меня рассчитывать, — пообещал Семенов.
Девушка оглянулась на синий занавес и тихо произнесла:
— Когда я вернулась, тебя на 'Гроге' уже не было. Корабль включил для меня запись разговора отца с Коронером, когда они договаривались о твоей продаже, и я все поняла. Я собрала экипаж на голосование, я хотела отстранить О'рдрина от командования, но мне не хватило голосов. Отец уволил Дортмоса. Думаю, этот шаг тоже был частью его плана.
Семенов стиснул зубы.
— Каждый год на Реджине проводятся бои с участием самых злобных тварей Вселенной, — продолжила девушка. — Шоу транслируется на тридцати тысячах планетах, а деньги, которые здесь зарабатывают, просто огромны. Представляешь масштаб? А теперь представь силу влияния, которое оказывают бои на разумных существ. Шоу вобрало в себя все самое отвратительное: драки, кровь, жестокость, ярость, смерть, убийство. Бои возрождают в разумных существах самые низменные инстинкты, пробуждают азарт, основанный на жажде крови и смерти. 'ОГБ' — организатору шоу — все равно, каким образом выкачивать из народа деньги, лишь бы платили, и гибель сотен живых существ их не волнует. Но и это еще не самое страшное.
Девушка огляделась и перешла на шепот:
— Те, кто помнит первые бои, например, Дортмос, видят, как развивается этот 'бизнес'. С каждым годом схватки становятся все ожесточеннее и масштабнее. Охотников не останавливает нравственная сторона вопроса, они ловят зверей и привозят их на Реджину, а в последние годы идет стойкая тенденция к принуждению участия в боях разумных существ. Разумных выставляют против хищников! Это позор для любого общества! Откат в развитии! Жестоко и неразумно! Мы деградируем!
Андрей понимающе кивнул. В истории Земли было не одно кровавое пятно. Он вспомнил историю Древнего Рима и самый большой амфитеатр — Колизей. На его арене тоже происходили жестокие убийства. Ради потехи толпы и императора в Италию привозили множество диких животных, чем страшнее и диковиннее, тем лучше: тигров, львов, быков и даже гиппопотамов. Беззащитных рабов и христиан, повинных лишь в том, что их религия отличалась от религии большинства, выставляли на арену, обрекали на смерть, а толпа кричала от восторга, когда женщин и детей разрывали на части львы и тигры.
— Конфедерация Межгалактических Связей, — продолжала Илорэль, — несмотря на многочисленные акции протестов, не может закрыть шоу. 'ОГБ' хорошо платит членам правления, к тому же бои отличный способ быстро заработать крупную сумму. Не удивлюсь, если Реджина окажется тайным проектом Конфедерации. Но шоу все равно необходимо закрыть. На Реджине кровопролитие приобрело поистине вселенские масштабы, на потеху толпе убивают не в городе, не в стране, а на целой планете, и зрителей собирается не пара тысяч человек, а миллиарды и миллиарды разумных.
На щеках девушки заиграл румянец. Она перевела дух, оглянулась и снова зашептала:
— Нам стыдно за это шоу. Каждый год на Реджине проводятся выступления против 'ОГБ', но они не приносят желаемого результата. Помощники Коронера тщательно охраняют объекты, где проводятся бои, досматривают любого мало-мальски подозрительного типа и быстро разгоняют организованные демонстрации. К счастью, недовольных политикой 'ОГБ' немало, и с каждым годом становится все больше. Несколько лет назад мы организовали тайную организацию, целью которой является прекращение боев. Она называется 'Мирный космос'.
— И ты состоишь в этой тайной организации? — удивился Андрей.
— Не ожидал? — улыбнулась Илорэль. — Я не все время была рядом с отцом. Пай-девочка — очень удобная маскировка.
— Но вы тоже охотники! И ты тоже.
— Увы, — согласилась девушка. — Отец знает о моем негативном отношении к его деятельности, но он и подумать не может, что я пытаюсь лишить нас заработка. Бои на Реджине — позор для разумных существ. Их нужно прекратить.
— Это все хорошо, — произнес Семенов. — Но зачем мне об этом знать?
— Несмотря на все связи, я не могу тебя освободить, — ответила девушка, — но и без помощи оставить тоже не могу. Но взамен на помощь ты должен помочь нам, 'Мирному космосу'.
— Каким образом? — хмыкнул Андрей и демонстративно обвел клетку взглядом.
— Я объясню позже.
Илорэль обернулась к синему занавесу и свистнула. Спустя секунду плотная ткань колыхнулась, и к Семенову подошел Навор с неизменной секирой в одной руке и кожаным мешком в другой.
— Порядок, — он кивнул в сторону человека. — Его не хватятся до завтрашнего полудня. Я позаботился.
Навор прислонил секиру к клетке Андрея и достал из заднего кармана кожаных штанов ключи. Присел, приложил к нижней части решетки, где находилась табличка с именем Семенова, ладонь, затем повернул в замке ключ.
— На выход, — улыбнулся он, обнажив жуткие клыки и открыл клетку.
Семенов вышел, и Илорэль прижала палец к губам.
— Твое дело молчать и ничему не удивляться. Что бы ни случилось, делай вид, будто так и надо. Встретимся в лазарете.
Девушка кивнула Навору и направилась по проходу между клетками. Помощник Коронера между тем выудил из мешка стальные кандалы для рук и ног, и сковал человека.
— Не задавай вопросов, — предупредил он и потянул землянина за цепь. — Пришло время тебя кое с кем познакомить.
Глава 6
Лазарет
Навор вел человека вдоль клеток. Андрей рассматривал незнакомых хищников и удивлялся разнообразию видов, а ведь здесь находились только те животные, которые могли дышать кислородом или азотом.
В некоторых клетках сидели существа, похожие на людей, а в некоторых такие уродцы, что не сразу поймешь, где у них голова, а где туловище. Андрей видел хищников самых разных размеров и форм, с четырьмя конечностями, с восемью, без конечностей, похожих на ящериц, бегемотов, динозавров, змей, чудовищ из ночных кошмаров. Подавляющее большинство из них были вооружены мощными лапами с когтями, сильными челюстями с огромными зубами, хвостами, усеянными шипами или рогами.
И с некоторыми из этих тварей Семенову предстояло сражаться за жизнь.
Возле клеток возились похожие на пылесосы роботы-уборщики, в воздухе витал отвратительный запах инопланетных фекалий. Посетителей не было, лишь между рядами угрюмо бродили похожие на Навора охранники в черных штанах, ярко-красных рубахах и черных клеенчатых фартуках с секирами в руках.
— Это место называется отстойником, — пояснил Навор. — Конечный пункт для хищников. Отсюда либо на арену, либо на ледник, а потом на местное кладбище.
Охранник дернул цепь, и Андрей едва не упал, шаги получались маленькими, кандалы практически полностью лишали свободы.
— Шевели ногами, — прикрикнул Навор и негромко добавил. — Особо по сторонам не глазей. Тут везде камеры. И не разговаривай при посторонних.
Семенов опустил голову.
Пока он не до конца понимал, что происходит, но решил довериться Илорэль. Тем более, выбора ему не оставили.
— Все думают, — произнес Навор, — будто я веду тебя к лекарю. Ты пробудешь в лазарете до завтрашнего обеда, а потом вернешься в клетку.
Андрей старался смотреть под ноги, но все же время от времени поднимал глаза.
Отстойник окружала высокая бетонная стена, сплошь увешанная камерами видеонаблюдения и разными странными приспособлениями, одни из которых походили на пожарные лестницы, другие на треножники 'Грога', а третьи на дула ружей.
— Пошевеливайся! — снова прикрикнул охранник, но за цепь больше не дергал.
— По хребтине его! — неожиданно хохотнул прямо рядом с ухом хриплый голос.
Навор потянул цепь книзу, заставляя человека нагнуться. Андрей повернул голову и увидел пыльные серые сапоги.
Его сопровождающий не ответил, но сапоги щелкнули каблуками, а потом попятились. Взгляд помощника Коронера мало кого оставлял равнодушным.
Больше с ними никто разговаривать не пытался. Минут пять они плутали между клетками, то выходили к стене, то снова углубляясь на два или три ряда, и наконец пришли к воротам. Перед ними дежурили офицеры: двое с этой стороны, и еще двое, как выяснилось чуть позже, снаружи.
Андрей снова увидел только сапоги, но эти сапоги, в отличие от предыдущих, блестели так, что отражали небо. Семенов бросил на охранников быстрый взгляд.
'Ну и рожи', — сморщился Аналитик.
У Коронера служили настоящие подонки. Презрительное и наглое выражение лиц, хамоватый прищур и язвительные ухмылки не могли исправить ни широкие плечи, ни красные мундиры с черными погонами на плечах, ни форменные фуражки. А оружие, непременный атрибут охраны, и вовсе делало охранников похожими на разбойников.
