Александр. Продолжение похода 3

Да, к этому моменту у Александра было обновленное войско, хорошо показавшее себя в двух походах. Да, второго бунта солдат в ближайшее время монарх мог не опасаться, но вот командиры у него были старые. Своими былыми подвигами и славными делами они уже обеспечили себе достойное существование и теперь хотели в полной мере успеть вкусить его. Гибель Пердикки и Кратера была ярким примером того, что даже стратеги из ближнего окружения царя, могли погибнуть во цвете лет и славы.

Явный, пусть даже приглушенный звонок о желании стратегов близкого круга перейти к мирной жизни, прозвучал на военном совете, собранном Александром на шестой день после падения Рима.

— Друзья — величаво начал Александр, — ибо столь длительный поход не позволяет мне именовать вас по-иному.

Услышав подобное обращение, молодежь в лице Деметрия и Селевка разом подтянулась, а старые воины скромно улыбнулись, ибо они уже давно считали себя друзьями полководца.

— Два главных наших противника повержены к нашим стопам. Честь и хвала вам, чьими руками был совершен этот подвиг! Осталось еще немного, и мы завершим наш славный поход. В Иберии укрылись остатки разбитых вами карфагенян, а столь опасных людей нельзя оставлять на волю случая. Поэтому надо взять Новый Карфаген и уничтожить последнее вражеское гнездо на побережье Средиземноморья. Дело очень важное и откладывать его в сторону было бы непростительной ошибкой. Давайте решим сроки и порядок выступления.

Многие из стратегов встретили слова царя без особого энтузиазма. Все они надеялись, что сегодня царь объявит об окончании похода, начнет раздавать свои милости и вот новый поворот. Македонцы не понимали, почему поход нельзя завершить сейчас, а в Иберию послать лишь отдельную экспедицию. За два года погибло масса народа, включая Кратера и Пердикку, взяты Рим и Карфаген, а теперь для полного счастья им не хватает Иберии, в которой добычи меньше чем в Таренте.

Зато причины двигавшие Александром прекрасно понимали Эвмен и Нефтех. Дуумвираты изначально предполагали, что царь захочет завершить поход у Геракловых столбов на берегу океана и были готовы к подобному повороту. Видя в нем отличный шанс, показать свою незаменимость, Эвмен был готов поддержать Александра и ждал момент продемонстрировать царю это. Гефестион, Мелеагр, Пердикка, Кратер — все кто стоял между ним и царем ушли, и наступала его пора стать первым среди первых. Правда, был ещё Птоломей, но зная его природную осторожность, кардиец намеривался обойти его на крутом повороте.

По повисшей после объявления царем о продолжении похода тишине, Александр вдруг отчетливо ощутил дуновение предательского ветерка с берегов Гефасиса. Тогда стратеги и солдаты отказались ему повиноваться, и поход продолжился лишь благодаря расторопности Эвмена.

Вспомнив о походе на гангаритов, Александр встрепенулся и цепким требовательным взглядом стал окидывать лица своих соратников и чем больше он смотрел, тем сильней становился невидимый простому взору сквозняк.

Пифон, Аминта, Клит и Неоптолем смущенно отводили глаза, Птоломей как всегда загадочно молчал, сосредоточенно смотря прямо перед собой и даже Селевк и Деметрий, не выказали должной радости от слов Александра. Один только Эвмен, когда Александр посмотрел в его сторону, не отвел глаз и поднял руку, прося слова.

— Я слушаю тебя, Эвмен.

— Думаю, что ты совершенно прав, государь, спеша уничтожить остатки карфагенского сената засевшего в Иберии. Нет ничего опаснее недобитого врага, но отправляться в поход, не приведя к полной покорности Италию, также опасно. Будет разумным если, ты пошлешь в Иберию часть войска под командованием одного из стратега. Чтобы он взял штурмом Новый Карфаген, перебил беглых правителей пунов и утвердил твою власть до Геракловых столбов, пока вся Италия не принесет тебе клятву верности.

— И ты считаешь, что возможно частью сил взять штурмом такую сильную крепость как Новый Карфаген и привести к покорности всю Иберию пунов!? — удивленно вскинул брови монарх.

— Но ведь были взяты мною и Кратером Сиракузы и Тарент и приведена к покорности Сицилия и Великая Греция — слова Эвмена вызвали глухой ропот несогласия среди собравшихся стратегов, но кардиец был глух к нему. — Если ты согласишься оказать мне честь и милость и отдашь в мои руки командование этого похода, я докажу правдивость моих слов.

— Эвмен, говорит дело. Опасно идти в поход, не решив окончательно вопрос с покорностью Этрурии, Галлии и Самнии, пусть даже они являются нашими союзниками. Всегда удобно говорить, когда за твоей спиной стоит сильное войско — поддержал кардийца Птолемей, очень не хотевший повторить судьбу Пердикки. Его очень устраивало, что Эвмен был готов возглавить эту экспедицию и позицию стратега полностью разделяли остальные военачальники.

— Да, Эвмен прав. Пусть возглавит экспедицию, пока ты не наведешь здесь прочный порядок! — раздались одобрительные голоса.

— Может, кто-нибудь хочет помочь Эвмену в этом трудном деле? Одна голова хорошо, а две лучше — усмехнувшись, сказал Александр, прекрасно понимая, причину породившую подобное единодушие.

Слова царя вызвали замешательство среди военачальников. Они вновь принялись стыдливо прятать глаза к тайной радости Александра, и тут произошло неожиданное явление.

— Позволь и мне государь, поучаствовать в этом славном деле — громко и ясно произнес египтянин. Македонские стратеги разом обернулись и в недоумении уставились на бритоголовую выскочку. Никто из македонцев всерьез не воспринимал Нефтеха не только как стратега, но и тактика и вдруг он решился открыть рот.

— Ты действительно хочешь принять участие в этом походе? — искренне удивляться Александр.

— Да, государь. Если на то будет твоя воля — смиренно произнес египтянин.

— Не скрою, твое желанием удивило меня, Нефтех, но твое участие в последних событиях не позволяют мне сомневаться в твоих словах. Дадим согласие на участие Нефтеха в походе в качестве помощника Эвмена? — обратился царь к своим стратегам и его вопрос, вновь вызвал среди македонцев замешательство. Никто из полководцев не хотел плыть в Иберию, но признание египтянина помощником Эвмена означало признание его равным себе, что было невозможно. Пауза затянулась до неприличия, и положение спас хитрый Птоломей.

— Пусть Эвмен сам решит, нужен ему такой помощник или нет.

— Действительно, пусть сам решит. Ему же воевать! — поддержали Птоломея родовитые македонцы.

— Я приму любого, кого даст мне государь — смиренно ответил стратег, и собрание облегченно вздохнуло.

— Да будет так, — властно произнес царь, — Ты Эвмен возьмешь столько войска, сколько посчитаешь нужным взять для своего похода в Иберию. А мы вместе с Птоломеем начнем переговоры с самнитами и этрусками о заключении нового союзного договора. Их нынешнее состояние не позволит просить за это высокую цену. Думаю, будет справедливо оставить им внутренние управление своих земель, а все остальное перейдет под наше управление.

— Галлы государь — напомнил Птоломей.

— Да помню, ты говорил, что их много по эту сторону Альп и они опасны, для наших планов. Что бы их полностью нейтрализовать, нужна долгая война, а нам это сейчас не нужно. Как ты думаешь Птоломей, а если их нанять, как делали это пуны?

— Блестящая идея, я и сам об этом подумывал, но весь вопрос упирается в деньги.

— Да деньги, — усмехнулся Александр. — Они имеют пагубную привычку быстро заканчиваться, но думаю, ради интересов нашего царства стоит тряхнуть казну. Найми для начала десять тысяч галлов, пообещав нанять столько же на следующий год. Командовать ими я поручаю Деметрию, и отправим их воевать против трибалов и иллирийцев. Лиссимах доносит мне, что они осмелели и вместе с фракийцами уже настойчиво беспокоят наши северные границы. Что касается тебя Селевк, то ты останешься в Италии, чтобы приведенные нами к покорности греки и кампанцы как можно лучше запомнили, что они часть македонского царства и поскорее забыли свои прежние вольности.

Александр за считанные минуты распределил всем стратегам поручения, давая понять, что второго тихого бунта он не потерпит и на корню его пресечет. Царские военачальники поняли это сразу и теперь старались все своим видом показать царю, что они самые преданные ему люди, готовые идти за ним в огонь и в воду, а подозрения в нелояльности относятся к кому-то другому только не к ним лично.

Щедро разрешив Эвмену взять любое количество войска, Александр оставил себе старую фалангу и персидскую кавалерию во главе с Артабазом. Находясь в полном одиночестве среди македонцев, персы фанатично служили своему новому царю и только ему.

Желая лишний раз выказать свое расположение к азиатам, царь взял всадников Артобаза, отправившись вместе с Птоломеем в Этрурию. Присутствие властного царя на переговорах, несомненно, помогло Птоломею добиться нужного Македонии результата.

Стратегу хватило всего двух дней, чтобы получить согласие на создание союза с этрусками, который закрепил приобретения македонского царя на юге Италии и прикрыл их от возможного вторжения галлов с севера полуострова.

Добившись покорности в центре Италии, Александр отправился к предгорьям Альпам. Он намеревался лично присутствовать при вербовке первой партии галльских наемников и самому оценить их качества.

Тем временем, Эвмен и Нефтех отбыли в Иберию. Желая поощрить инициативу египтянина и лишний раз напомнить своим полководцам, что главное слово за царем, Александр даровал Нефтеху звание младшего стратега. Это звание давало ему право получить под свое управление часть войска, и жрец выбрал скифов, с которыми успел подружиться во время итальянского похода.

Погрузившись на корабли Неарха, экспедиция покинула Остию и двинулась на запад, строго держась прибрежной линии. Все время плавания погода была хорошей, и армия Эвмена достигла своей цели без серьезных затруднений.

За время плавания корабли дважды останавливались в портах Никея и Массилия, чтобы пополнить запасы воды и провианта, а также дать отдых солдатам. Оба порта были основаны греческими колонистами и представляли собой независимые полисы Западного Средиземноморья.

Появление кораблей македонского царя вызвало легкую панику среди местного греческого населения, прекрасно осведомленного о последних событиях в этом уголке Ойкумены. Зная об успехах Александра, греки думали, что корабли Неарха прибыли по их души, но Эвмен не горел желанием затягивать свой поход. Он не стал требовать от греков признания власти царя Александра и довольствовался получения разрешения на остановку в портах.

Покинув Массилию, корабли Неарха совершили длительный переход от устья реки Роны до устья Эбро. Подобный скачек был обусловлен известием о не гостеприимстве местных галльских племен. Гордые дети Галлии встречали огнем и мечом любой чужестранный корабль решивший пристать к их землям. Царский стратег, конечно, не боялся вступить в бой с местными воителями, но его главной целью была Иберия. Кроме этого он имел строгий приказ Александра не обострять отношение с галльскими племенами.

— Придет время, и мы померимся с ними силами, а пока мне нужен мир — сказал стратегу царь и Эвмен не посмел его ослушаться.

Возле устья реки Эбро, мореходы никого не встретили никого, за исключением небольшой торговой фактории. Обрадованный Эвмен приказал измученным морским путешествием воинам занять её и собрал совет.

— Врага здесь нет, однако пунийцев не стоит недооценивать, убаюкивая себя мыслью, что война близиться к концу. Именно здесь они могут преподнести нам неожиданный сюрприз — говорил Эвмен своим товарищам, собравшимся в его палатке.

— Согласен, — ответил ему Неарх. — Думаю, что теперь нам следует идти по земле и по морю совместно, во избежание неприятностей со стороны карфагенян. Никто не знает, сколько их там и каким количеством кораблей располагает противник.

— Что скажешь, Нефтех? — обратился к египтянину Эвмен, специально подчеркивая его нынешний статус.

— Полностью разделяю предложение Неарха идти берегом. Через три дня будет небольшой городок Сагунт, а затем и сам Новый Карфаген. Если будем действовать быстро, у пунов не будет время оказать серьезное сопротивление, и они сядут в осаду. Если промешкаем, они смогут подтянуть все свои силы и смогут серьезно осложнить все наши планы.

— Что известно о Новом Карфагене?

— Очень мало. Город основан как торговая база и имеет хорошую гавань и крепкие стены. Испанцы несколько раз пытались взять его приступом, и каждый раз были отбиты с большими потерями. Через Новый Карфаген ранее шел торговый путь к иберам, и здесь же была основная перевалочная база со всех рудников расположенных в глубине иберийских владений пунов.

— Что еще?

— Город окружают дружественные пунийцам племена иберов, из которых они обычно вербовали себе наемников. Очень может быть, что к нашему приходу они уже успели набрать для защиты Карфагена солдат и нас ждет теплый прием.

— Испанцы плохие бойцы, — покачал головой Эвмен. — Дерутся яростно, но плохо держат удар и быстро уступают силе и если побеждают, то в основном за счет числа.

— И все равно не стоит принижать и не принимать в расчет иберийцев. Кроме Карфагена у пунов есть еще один порт Гадес, откуда по моим сведениям, ведется торговля с аборигенами находящимся к северу и югу от столбов Геракла. Порт также хорошо укреплен и попытки местных греков уничтожить его, закончились неудачей.

— Ты забыл добавить, что перед войной пуны содержали здесь сильную армию, но её уничтожил Неарх и, следовательно, сильного сопротивления от местных пунов ожидать не следует.

Обсудив детали совместных действий с навархом, стратег приказал войску двигаться вдоль кромки берега, постоянно имея перед своими глазами корабли Неарха. Сведения, которым располагал Нефтех, не подвели жреца и на этот раз. Точно в указанный им срок армия Эвмена подошла к Сагунту, а затем пришел черед и Нового Карфагена, появление, у стен которого царского войска вызвало переполох.

Море в этом месте образовало красивый залив, в центре которого находился полуостров, где в свое время пунийцы возвели Новый Карфаген. Из-за природных особенностей, город омывался морем с юга и запада, тогда как северо-восточная часть залива превратилась в заболоченную лагуну. С материком полуостров и город соединял перешеек не более четырехсот метров шириной, и взять его ударом с суши было очень трудно.

С первых минут своего появления моряки Неарха быстро заблокировали сначала выход из залива, а затем и гавань, где к этому моменту находилось одиннадцать кораблей. Трое из них попытались прорваться, но были остановлены градом камней и стрел, выпущенных метательными машинами с бортов царских триер.

Пока моряки занимались выяснением отношений, Эвмен приказал разбить на подступах к полуострову лагерь и начать подготовку к штурму города. В том, что город будет взят, стратег нисколько. Согласно полученным от захваченных македонцами в Сагунте пленных, стало известно, что бежавших из Карфагена сенаторов в городе нет. Три недели назад, они с основными силами перебрались в Гадес, приказав коменданту Карфагена Гискону, набирать наемников из числа местных жителей и отправлять их на юг. Комендант с блеском выполнил приказ Сената, нанял большое число иберов и перед самым появлением Эвмена отправился вместе с ними их вглубь страны.