Арктический Удар

-Двенадцать человек. Ребята в столовой так постарались всё оформить, теперь там как в лучших банкетных залах Парижа. Да нашему коку со вчерашнего дня пришлось очень постараться, чтобы приготовить что-то вкусненькое. Ему крупно не повезло, у него именно сегодня день рождения, и приходится для всех готовить угощение.

-Значит, всё сегодня будет на высшем уровне, можно сказать, для себя старается, как можно ударить в грязь лицом.

-Да это ещё что, сегодня наши охотники добыли оленя и теперь готовят его целиком где-то на берегу.

— То-то я смотрю, они плавник по берегу бухты весь собрали и куда-то за скалы перетаскали. Значит, эти черти, уже давно это дело задумали.

Через два часа все свободные от вахты собрались в столовой, я поздравил счастливчиков. После нехитрых подарков и тоста за них, пошли поздравления и пожелания от командиров, друзей и товарищей. Кок был на высоте, охотники тоже не подкачали, одно плохо, пока мясо оленя доставили с берега на подлодку, оно остыло, пришлось подогревать на камбузе. Было всё отлично почти как в домашней обстановке только без женского пола и излишнего возлияния.

"Прошло больше недели нашего тут стояния, и не смотря на такой короткий срок команда отдохнула и была готова снова выйти в боевой поход. Можно к побережью Норвегии, можно и дальше до самой Германии спустится, и там навести шороху. Но без торпед куда пойдешь, хотя на один небольшой поход кое-что у нас ещё осталось, можно и ракетами топить, но тратить их надо только на достойную цель. Только эта достойная цель попряталась по портам и их оттуда не выкурить. Нам ничего не остаётся, как ожидать судно с припасами, о котором нас предупредили радиограммой четыре дня назад. В ней говорилось, что из Архангельска к нам под охраной сторожевого корабля "Сапфира" вышел транспорт. По времени судно должно быть на подходе, но его по-прежнему нет, как и радиограммы с него или от советского командования о его задержке или не дай Бог какой-либо беды. Неужели судно перехватила подлодка противника? Однако в эфире всё тихо, немцы молчат, работы их передатчиков в Карском море не зафиксировано. А вдруг их перехватили ещё на выходе из Белого моря? Не может быть, иначе в штабе Беломорской флотилии знали об этом и нас предупредили, до пролива судно шло под охраной трех кораблей, все одновременно потопить невозможно" Мои размышления прервал сигнал боевой тревоги, сразу зазвонил телефон внутренней связи.

— Товарищ командир, — раздался голос вахтенного Скворцова, — обнаружена воздушная цель курсом прямо на бухту, расстояние шестьдесят миль, скорость двести, высота четыре с половиной тысяч метров, минут через тридцать пять будет над нами, если курс не изменит.

— Сейчас буду, предупредить все группы на берегу о приближающем самолете.

Придя в центральный, увидел старпома. Он готовил лодку к погружению.

-Ну что там, Петрович, самолёт ещё летит прежним курсом?

-Да, командир, и, похоже, менять его не намерен.

-Всех забрать с берега, мы не успеваем, пусть ныкаются, кто, где может. Долго он тут болтаться не будет, потом всплывём и заберем остальных. Опустимся на перископную, бухта большая, нас в ней ещё попробуй найди, так что выдвижные могут и поторчать. Надо глянуть, что за незваный гость пожаловал.

-Верхнюю вахту вниз. Закрыть верхний рубочный люк. Погружение на перископную глубину.

Лодка (если её считать за живое существо) вздрогнула и стала медленно, как бы нехотя погружаться под воду, она уже привыкла нежиться (как морж на лёжке) на осеннем солнышке покачиваясь на небольших волнах залива, и не хотела погружаться, чтобы опять очутится в холодных водах бухты.

-Как думаешь, командир, кто это?

-Скоро узнаем, если мимо не пролетит. Тут к гадалке не ходи, всего два варианта, так что подождем.

Прошло двадцать минут после нашего погружения, самолет достиг крайней точки оконечности бухты, повернув на юго-восток, и, снижаясь, полетел вдоль правого берега бухты к выходу. Что это был за самолет, мы пока по отметкам на экране локатора определять не могли, визуально он был ещё далеко и в перископ выглядел небольшой черточкой, но с каждым мгновением приближался. Я понял, что это за самолет, на его крыльях красовались четыре нароста — четырехмоторный "Кондор". Значит, где-то в штабах сильно течёт, этот разведчик точно вышел на нас. Видимо, они рассчитывали застать нас врасплох, да ни хрена не вышло.

-Погружение на пятьдесят метров, убрать выдвижные. Петрович, теперь мы точно знаем, что у наших товарищей засел крот и сливает всю информацию противнику. Сидеть он может в любом месте, в любой должности. Здесь на севере и до самой Москвы.

— Может, это всё же случайность.

-Какая к черту случайность. Если он прошел над бухтой со снижением, явно что-то высматривая на поверхности бухты или на её берегах. По-твоему что они искали?

-Могли и свою подлодку тут искать. Тут же кругом безлюдные места, так что их лодка могла тут где-нибудь отстаиваться.

-И это после того как мы фрицам тут устроили шухер, ты думаешь что какая-то ихняя подлодка с перепугу заскочила сюда и тут прячется. Да они поди все удрали в свой грёбаный фатерлянд. А если даже так, то немцы дали бы точное своё местоположение, так что этот стервятник по чей-то наводке, прилетел по наши души.

-Тогда надо эту информацию срочно передать нашим, пусть копают.

Минут через двадцать мы опять всплыли под перископ. Подняв выдвижные устройства над водой мы тут же засекли самолет.

-Цель воздушная, удаление девять, высота тысяча, скорость двести, приближается с юга — последовал доклад от оператора.

Я приник к перископу, стараясь разглядеть самолет, но он был далеко. Я все равно смотрел в том направлении, дожидаясь, когда он приблизится. Показалась точка, которая через некоторое время стала превращаться в черточку, приобретая очертания самолета. Он летел теперь вдоль левого берега бухты. Сомнения насчет случайности отпали сами собой. Проследив за ним до того момента, когда он стал набирать высоту, я оторвался от объектива перископа.

— Он прилетал по нашу душу товарищи, но ничего не обнаружил, полетел восвояси. Что слышно в эфире?

-С самолета ведется передача, через пять минут будем знать о чем.

Из немецкой радиограммы мы поняли, что они ничего не обнаружили, бухта безлюдна.

— Где самолет противника?

-Удаляется на запад, расстояние двадцать миль.

-Подождем ещё полчаса, если он курс не изменит, всплываем. Наконец поступила радиограмма от капитана Кочеткова с долгожданного транспорта. Он сообщал, что находятся в четырёх часах от входа в бухту. Мы тут же дали ответ и предупредили, что на входе их будут ждать наши представители, они объяснят, что делать дальше.

Я вызвал Большакова, чтобы поставить задачу.

-Андрей Витальевич, собирай своих головорезов, и на двух ботах пойдёшь встречать транспорт с посылкой, на нём наш общий знакомый капитан Кочетков. С ним встретишься и проводишь сюда. Предупреди, чтобы своего конвоира оставил на входе. И никаких лишних глаз на транспорте. Убеди Кочеткова, что бы он меньше мучился головной болью по ночам, об утечке информации, то пусть закроет всех кто не посвящен в наши секреты в каком-нибудь помещении без иллюминаторов.

-А если он не согласится с таким поворотом дел, и упрётся рогом.

-Андрей Витальевич! Ты справишься. Да он и сам не дурак, и всё соображает.

Группа Большакова ушла на встречу с транспортом. Не ранее чем через шесть часов ожидаем возвращения, за это время надо приготовиться к встрече ДОРОГИХ ДРУЗЕЙ. Попрятать и замаскировать то, что нежелательно показывать им. Коку приготовить обед к приходу судна. После выполнения работ, я приказал всем, кто, по моему мнению, мог попасть на глаза нашим предкам, надеть временно форменную одежду. Я опять отследил укоризненный взгляд Григорича.

-Да что с тобой, Григорич, никак клюквы полный рот набрал. Что опять не по тебе.

-Да твоя идея с переодеванием.

-Ты опять за своё. Так плохо, этак нехорошо. Объясни, в чем дело.

-Да я всё думаю, как мы потом будем оправдываться в своей лжи. Какие мы на хер дети беляков, бред сивой кобылы.

— Что предлагаешь, взять сейчас и открыться перед ними. Думаешь, они поверят, что мы их потомки и пришли из будущего. К этому надо подходить очень осторожно, маленькими шажками, подготавливать постепенно. Да, мы со временем откроемся им и расскажем, что произошло в будущем с Советским Союзом. И пусть они, потом сами принимают решения, как этого избежать.

Глава шестнадцатая Капитан Кочетков

Из-за того что нам пришлось доставить попутный груз на полярную станцию в проливе Маточкин Шар, то к бухте "Медвежья" мы подошли с большим опозданием. На входе в бухту нас встретили две быстроходные моторные лодки с вооруженными людьми, о которых мы были предупреждены нашими новыми друзьями. На одной из них находился знакомый по недавней встрече капитан третьего ранга Большаков. Пришлось остановить судно, чтобы принять гостей, недалеко от нас застопорили ход сторожевой корабль "Сапфир". Пассажиры с лодок, поднявшись на судно, будто невзначай быстро заняли все ключевые точки на верхней палубе. Сразу видно, профессионалы, но мне это не понравилось, больше всего походило на захват судна. Мои ребята это тоже почувствовали и потянулись к оружию, готовые пустить его в ход по первому моему знаку. Большаков подошел ко мне, отдав честь, и протянул руку для пожатия.

-Здравия желаю, товарищ капитан. Я прибыл проводить ваше судно до нашей стоянки. Ох, и заставили вы нас поволноваться с вашим опозданием.

— Нам пришлось подбросить попутный груз на зимовку, вот и опоздали.

-А предупредить по рации не догадались. Мы подумали, что вы попали под немецкие торпеды. Вы молчите. Штаб Северного флота молчит. А тут за пять часов до вашей радиограммы немецкий разведчик два раз над бухтой пролетел.

-Это, наверное, случайность.

— Нет, Александр Евстафьевич, он прилетел не случайно, искал или нас, или нашу стоянку. Для этого специально снизился и прошелся вдоль всей береговой линии бухты в оба конца.

-Он вас не обнаружил?

-Нет, мы успели погрузиться. Но после этого наш командир всерьез заволновался. Время вашего прибытия давно истекло а вы молчите. Архангельск с Мурманском также молчат. Что в этом случае можно подумать — атакованы противником. Так ещё этот стервятник над нами кружит, явно что-то выискивает. Но слава Богу что с вами всё в порядке, и как только мы получили от вас радиограмму нас послали вас встретить и проводить. Ещё мы полагаем, нет, мы уверены, что у вас где-то происходит утечка информации. А это чревато крупными неприятностями и вам и нам.

-А с вашей стороны не может быть утечки?

-С нашей! Исключено.

— Откуда такая уверенность.

— Все, кто знает наше местонахождения, находятся в бухте, в одном месте и других источников этой информации нигде нет, только у вас. Мы вас предупреждали, чтобы обо всем этом знало как можно меньше людей. А противнику что-то стало известно об этом месте и просто так самолёт бы не послали. Может быть, немцы решили проверить, зачем вы посылаете в бухту Медвежью транспорт, на который вместе с продовольствием погружены торпеды. Это же так странно отправлять торпеды куда-то на Новую Землю.

-Хорошо, мы самым тщательным образом проверим всех причастных к этому делу.

— После этого Александр Евстафьевич, вы своим людям полностью доверяете.

-Конечно да, я за каждого ручаюсь головой.

-А за экипаж судна тоже головой ручаетесь. За военную команду. Они как?

— Да к чему вы клоните?

И если вы полностью не уверены хотя бы в одном, я предлагаю всех лишних закрыть внизу, чтобы ничего ни видели. Если кто-то вдруг попадет в руки к немцам, ничего вразумительно не расскажет.

-А кто поведет судно?

-Как кто! Естественно капитан поведет судно. Я думаю, к нему у вас доверие не утрачено, оставим и рулевого, остальных вниз, где нет иллюминаторов. Машинная команда и кочегары и так внизу и им оттуда нифига не видно. У трапов поставь своих, но мои люди будут рядом. Артиллеристов с палубы также уберём, но сейчас, а немного попозже стрелять сегодня им думаю не придется. Если что, мои и твои ребята справятся с этой задачей.

— Люди из экипажа начнут возмущаться, что к ним такое недоверие.

-Сейчас все объясним капитану и вместе с ним все растолкуем экипажу, но перед этим надо наши лодки поднять на палубу. По этой же причине сторожевик останется здесь для охраны входа в бухту. И будет дожидаться возвращения судна обратно.

-Хорошо, но надо забрать с "Сапфира" капитана из разведки Двинина, помните, был на встрече тогда.

-Да помню. Сейчас наша лодка сходит за ним. Он там что один? Но как нам сообщили должно быть трое.

-Контр-адмирал Виноградов будет чуть попозже, его доставит самолет.

— Надо передать на сторожевик семафор, что он остается на входе в бухту, а капитана Двинина мы забираем с собой.

Через несколько минут прибыл Двинин на одной из их лодок, другую мы уже подняли на палубу.

— В чем дело, почему вы вызвали меня сюда, и почему мы оставляем сторожевик здесь, а не сопровождает судно до конца, — возмущался он, поднявшись на палубу.

Пришлось ему все объяснять, что чем меньше людей будет знать, тем меньше ему работы будет в будущем по выявлению предателя или агента засевшего где-то там на материке. Из-за этой утечки немцы стали активно разыскивать что-то на Новой Земле.

Потом все вместе занялись экипажем, который так для порядка повозмущался, но внял нашим доводам и спустился в низ. Мы втроём поднялись на ходовой мостик, и после нашей команды капитан повёл судно вглубь бухты, нам предстояло пройти ещё двадцать миль туда, где ждали груз эти скрытные люди. Я заметил, что все они вооружены автоматами неизвестной конструкции, по повадкам они походили на наш ОСНАЗ. Одеты во все черное, брюки заправлены в высокие ботинки на толстой подошве, поверх куртки жилетка с множеством карманов для полезных вещей, которые понадобятся в бою, а также для боеприпаса к автомату, тут же висели гроздьями круглые гранаты. У каждого на вооружение ещё по паре пистолетов неизвестной марки, не говоря о нескольких ножах и другого оружия.

-Товарищ капитан третьего ранга, что за бойцы у тебя такие непростые.

-Конечно, это не просто бойцы, это СПЕЦНАЗ ВМФ.

-А что это у всех у вас в уши воткнуто?

-Это миниатюрные наушники от рации, чтобы слышать команды командира группы и общаться между собой в бою.

-Такие маленькие! А сама рация где?

-А вот эта черная коробочка, что на левой стороне груди закреплена.

-И это рация!?

-Да.

Большаков взял её в руки нажал на что-то и проговорил во что-то, торчащее около рта.

— И что, они тебя услышали на таком расстоянии — спросил я с сомнением у Большакова.

Он заговорил в своё необычное устройство.

— Первый, я второй, тут у нас есть сомневающиеся в возможностях наших радиостанций, ответь что-нибудь. Потом нажал что-то, и я услышал четкий голос из коробки — "Пусть не сомневаются, слышим вас хорошо".