— Не ждал вас так скоро, мистер Дамблдор.
— Как говорят магглы, не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, — аналогично опустив приветствие, отозвался я. — Чем порадуешь, Гнилозуб?
В ответ мне была продемонстрирована выписка со счета Хогвартса. Текущий баланс внушал оптимизм. С такими деньжищами можно было не только нанять новых профессоров, но и замахнуться на капитальный ремонт всего замка. Интересно, как у Малфоя получилось выбить столь щедрое пожертвование? Или он настолько проникся моими идеями, что решил проспонсировать школу из собственного кармана?
Пока я витал в облаках, Гнилозуб подсунул мне на подписание ворох договоров на ежемесячное снятие средств согласно старым контрактам с поставщиками. Порадовавшись, что успел изучить школьную бухгалтерию, я приступил к сверке деталей в предложенных документах. Ведь с гоблинами нужно держать ухо востро. Проморгаешь запятую не в том месте — и расстанешься с солидной суммой денег, не заметишь лишний нолик в сумме — и попадешь в пожизненную кабалу, а поленишься изучить условия заключаемого контракта — можешь сразу вешаться. Коротышки своего не упустят!
Мне повезло, Дамблдор за годы директорства успел получить репутацию въедливого клиента, поэтому откровенных подлянок договора не содержали. Ну, подумаешь, вместо положенного полпроцента за стандартную услугу перевода средств со счета на счет одна из бумажек порадовала меня цифрой в десять с половиной процентов? Гнилозуб, весело скалясь, тут же достал из своего стола заранее заготовленный аналогичный документ с правильной ценой. А после хрипло рассмеялся, когда я вернул ему и эту бумагу, обнаружив несоответствие счета-получателя. Шутник долбаный!
Мне очень хотелось достать из рукава верную палочку и поглядеть, как хитрый гоблин будет корчиться от щедро наполняемого силой 'круциатуса', но приходилось терпеть, выдавливать из себя понимающую улыбку и расставаться с энным количеством крови, подмахивая очередной документ. Ведь обычные чернила работников банка не устраивали. И пофиг, что кровавое перо относится к списку артефактов, не одобряемых к применению Министерством магии. Коротышки плевать хотели на его декреты и постановления!
С одной стороны, это было выгодно волшебникам — можно хранить в арендуемых ячейках все, что только заблагорассудится. Но с другой — отсутствие жесткого контроля за банковской структурой способно привести к проблемам, и уже приводит. К примеру, когда во время гражданской войны министр издал указ, предписывающий работникам 'Гринготтса' обеспечить полную блокировку счетов волшебников, являющихся членами группировки Пожирателей Смерти, то был открытым текстом послан гоблинами, заявившими, что не станут нарушать обязательства перед своими уважаемыми клиентами.
Причем все прекрасно помнили, как несколько десятилетий назад эти же самые коротышки, несмотря на все 'обязательства', после решения МКМ охотно перекрыли Геллерту и его дружной компании доступ к денежным средствам на всем континенте, но ничего поделать не могли. Понимали, что гоблины вполне могут открыто перейти на сторону Волдеморта, обещавшего равные права всем волшебным расам, и предпочли отступиться. И вот, во что это все вылилось!
Договоров было много. Когда они подошли к концу, моя рука болела не по-детски. Бросив заживляющее заклинание на истерзанное запястье, я перешел к делу — изъявил желание побывать в принадлежащих мне сейфах. Включая фамильную ячейку Поттеров. Как оказалось, ушлый директор перестраховался, и перед самой гибелью Джеймс Поттер изменил свое завещание, оставив своему отпрыску все состояние древнего семейства, но при этом открыв полный доступ Альбусу, как вероятному опекуну сироты.
Именно поэтому ключ от 'пещеры с сокровищами' находился у Дамблдора. Хотя, следует отметить, что директор им воспользовался лишь один раз — когда забирал оттуда книги по артефакторике. Редчайшие издания, многие из которых были написаны еще до рождения Мерлина — они вряд ли могли пригодиться Мальчику-Со-Шрамом, а потому пополнили коллекцию Великого Светлого Мага. Деньги же Альбуса не интересовали. Вернее, интересовали, но не настолько сильно, чтобы опускаться до обворовывания национального героя.
Поездка на вагонетках по подземной железной дороге не оставила у меня ни грамма положительных впечатлений. Катался я как-то на американских горках — вот там присутствовали и восторг, и бурлящий в крови адреналин, и безудержное веселье. А вот увлекательный 'аттракцион' гоблинов на них был совсем не похож. Тут ни тебе захудалой страховки, ни ремней безопасности, ни даже удобных поручней не имелось! Чтобы не вылететь на поворотах, мне приходилось что есть сил держаться за сиденье, а молодой гоблин, которого мне назначил в проводники Гнизолуб, лишь весело скалился, глядя на мои мучения, и все прибавлял скорость тележки. Тварь ушастая!
Первым делом была проверена ячейка Поттеров. Помимо груды денег (которая оказалась не такой большой, как в работах завистливых фикрайтеров) там хранилась фамильная библиотека, которую начал собирать еще Ралстон Поттер (тот самый, что принимал участие в разработке проекта, позже вылившегося в Статут о Секретности). Надо сказать, к делу он подошел без души, да и его потомки особой любви к книжному слову не испытывали, поэтому после 'прихватизации' Дамблдором наиболее ценных экземпляров, в хранилище осталось всего с полтысячи книг. Однако среди них могли оказаться нужные мне сведения, а посему, оставив провожатого у двери ячейки, я принялся изучать корешки фолиантов, подсвечивая 'люмосом'.
Дело двигалось с натужным скрипом, а полезных находок было до обидного мало. Спустя полчаса я покинул хранилище с парой томов подмышкой, безмерно порадовав изведшегося от ожидания клерка. Эх, рано он обрадовался! Далее на очереди был личный сейф Альбуса, который забрал у меня не меньше пары часов, поскольку книг в нем хранилось на порядок больше. Честно говоря, я бы провел в нем куда больше времени, если бы не появившееся желание избавиться от лишней жидкости.
Памятуя, насколько негативно к вопросу обеспечения удобств для посетителей относятся гоблины, я не стал дергать тигра за усы. Собрал всю отобранную литературу в валявшийся рядом кожаный рюкзак (к слову, не простой, а с чарами расширения пространства и облегчения веса — очень полезная штучка!) и приказал засыпающему на ходу провожатому отвести меня в соседнее хранилище. Полюбовавшись ровными стопками золотых кругляшей — запасом Дамби на черный день, я взял пару сотен галеонов на мелкие расходы, ссыпав их все тот же рюкзак, после чего велел подниматься на поверхность.
Больше в 'Гринготтсе' мне делать нечего. Заезжать в сейф, арендуемый школой, нужды не было — безнал рулит! Причем если выплаты проверенным поставщикам обычно производились с помощью заключаемых договоров, то для выдачи зарплат сотрудникам и прочих существенных трат существовали поручительские расписки. Защищенные от подделок листки пергамента, относящиеся к строго определенному сейфу, хозяин которого имел право вписывать в бланк любую сумму, не превышающую остаток на счету, для ее перевода в ячейку получателя. Короче, местный аналог чековых книжек, запас которых я своевременно пополнил у Гнилозуба. Само собой, за отдельную плату... Чтоб он провалился с такими расценками!
Доставив меня на поверхность и выведя через лабиринт коридоров в холл, молодой гоблин нехотя ответил на вопрос по поводу курса обмена валют. Он находился в районе пяти фунтов к галеону, причем разница между покупкой и продажей составляла больше пятидесяти пенсов. Поблагодарив провожатого, испарившегося в мгновение ока, я двинулся к выходу. После многочасового пребывания в темных подземельях отчаянно хотелось на солнышко. Колоссальное нервное напряжение при составлении договоров, копии которых покоились у меня за пазухой, и последующие раскопки в грудах пыльных книг закономерно привели к упадку сил, поэтому я еле передвигал ногами. Даже любопытство не спешило подавать голос. Тем более, основные моменты работы банка уже прояснили вспышки-озарения, сопровождавшие мою поездку на вагонетках.
Да, благодаря подстегиваемой страхом падения памяти Дамблдора я выяснил, что гоблины не занимаются вопросами определения кровного родства, не проводят запретные ритуалы принятия наследства, не оказывают услуги по поиску и найму квалифицированного персонала, не выступают адвокатами в судебных тяжбах... И еще куча подобных 'не', безжалостно разбивающих потуги ленивых фикрайтеров, дающих этой расе в своих работах прямо-таки неограниченные возможности и забывающих об одной простой вещи — еще недавно коротышки насмерть грызлись с волшебниками за место под солнцем. И если бы гоблины реально были настолько влиятельны и всемогущи, то они быстро бы поработили магов. Ну и обычных людей за компанию.
В реальности коротышки занимаются вопросами охраны денежных средств и имущества волшебников. Они за ежегодное вознаграждение предоставляют клиентам надежные сейфы, за определенную плату обеспечивают перенос золота из одной ячейки в другую и производят обмен валют в объеме, не превышающем спрос на них. Коротышки даже не занимаются инвестициями в маггловский бизнес — помимо очевидного нарушения Статута Секретности это просто-напросто глупо. Инфляция маггловских денег сводит на нет перспективы долгосрочных вложений, а риски краткосрочных проектов превышают возможную выгоду. Так что как бы мне не хотелось обменять тысчонку-другую галеонов с целью закупки продуктов в маггловском мире (экономия получается солидной — в районе сорока процентов!), а придется поддерживать 'отечественного производителя'. Гадство!
Выбравшись из-под величественного свода 'Гринготтса' на свежий воздух, я с наслаждением подставил лицо теплым лучам местного светила. И с удивлением обнаружил, что полдень давно миновал. Понятно теперь, почему у меня настолько сильно посасывает в желудке, что я уже на привратника поглядываю с гастрономическим интересом. А ведь люди поговаривают, что жаренные крысы в некоторых странах считаются деликатесом...
Так, хватит мечтать, иначе я слюной изойду! По плану дальше у меня вылазка в маггловский мир. Или, может, вернуться в Хогвартс? Там овсянка, салатики... Нет, я сейчас реально слюной захлебнусь! Вон, уже и гоблин с секирой как-то подозрительно на меня смотрит... С трудом взяв себя в руки, я спустился по белоснежным ступеням и потопал назад к Дырявому Котлу. Конечно, обед — это святое, но когда я еще за пределы Хогвартса выберусь? Такой шанс упускать никак нельзя!
На улице, несмотря на 'час пик', было пустынно. Создавалось впечатление, что Косой вымер, но при этом в баре 'тусовался' народ. Около дюжины человек, оккупировав далекие от стерильности столики с растрескавшимися столешницами, изволили трапезничать. Парочка бородачей шумно спорила над полупустой бутылкой огневиски, еще один волшебник читал газету. В общем, все были при деле и на меня внимания не обращали. Даже чары отвода глаз не понадобились.
На выходе из общего зала я умудрился столкнуться с барменом, в руках которого был пустой поднос.
— Господин директор? — выпучив глаза, произнес мужик.
Потрясения в его эмоциях было заметно меньше, нежели утром. Решив не нарушать традицию, я приветливо кивнул:
— Том.
Обогнул бармена и подошел к входной двери, провожаемый изумленными взглядами посетителей, которые только сейчас сподобились меня опознать. М-да, любопытная реакция. После такого даже сцена публичного восхваления вернувшегося в магический мир Мальчика-Который-Выжил уже не кажется постановочной. А вот мне интересно, появится ли в следующем выпуске 'Пророка' статейка с оригинальным названием типа: 'Директор Хогвартса был вчера замечен в известном питейном заведении. Как связан этот факт с преподавателями школы, страдающими алкоголизмом?'... Ладно, не будем о грустном!
Рывком открыв тихо скрипнувшую дверь, я вышел в маггловский мир. Он встретил меня привычным шумом большого города — отрывистыми сигналами автомобилей и далеким заунывным воем милицейских (или пожарных — тут хрен разберешь) сирен, что лишь подтверждало версию о параллельных измерениях. Пройдясь немного по переулку, на котором располагался вход в Дырявый котел, я неожиданно оказался на весьма оживленной улице и двинулся по ней, поглядывая по сторонам в поисках общественного туалета.
Прохожие не обращали на меня особого внимания. Да, некоторых привлекало мое необычное украшение на лице, но я не заметил, чтобы кто-нибудь откровенно пялился на мою бороду. Все же англичане — народ культурный. Так, бросали косые взгляды, не более. Правда, в данный момент на реакцию людей мне было плевать, поскольку мочевой пузырь подавал недвусмысленные сигналы, а согласно известному закону подлости, ни одиноких кабинок, ни соответствующих знаков обнаруживаться не спешило.
Тогда, вспомнив рекомендации приятеля из прошлой жизни, часто мотавшегося в командировки по заграницам, я зашел в первую попавшуюся небольшую кафешку. Все столики забегаловки, способной дать сто очков форы заведению Тома, оказались заняты. Но я не расстроился. Подошел к стойке с кассовым аппаратом и заказал у миловидной девушки чашечку черного кофе со сливками, которая обошлась мне в пятьдесят пенсов (считая чаевые).
Напиток был вкусным и ароматным, не чета той растворимой дряни, коей в прошлой жизни я травил себя каждое утро. В несколько глотков осушив емкость, я поблагодарил официантку и поинтересовался, где тут можно помыть руки, после чего получил направление и возможность оценить местную уборную. Светлая комнатка, наполненная ароматом лимонного освежителя воздуха и тихими звуками симфонии Моцарта, заставила меня почувствовать, как прекрасна жизнь. А ударная доза кофеина быстро прогнала усталость и прояснила сознание, наполнив его оптимизмом и верой в будущее. Эх, как все-таки мало нужно человеку для счастья!
Покинув уютное заведение, я приступил к поискам ломбарда. Однако закон подлости продолжал работать. Отмахав с километр вдоль по улице, я так и не увидел на стенах зданий соответствующей вывески, зато разглядел на фонарных столбах несколько табличек 'WC' со стрелочками. И что-то подсказывало мне, что за аббревиатурой 'WC' скрывалась отнюдь не викторианская церковь. Отчаявшись, я уже хотел обратиться за помощью к прохожим, но заприметил вдалеке фигуру полицейского.
Высокий парень в белой рубашке с коротким рукавом, черной жилетке и стильной шляпке с шашечками, охотно подсказал мне адрес ближайшей конторы, в которой можно продать изделия из драгоценных металлов, и даже объяснил, как к ней пройти. Поблагодарив полисмена и пожелав ему хорошего дня, я вскоре ступил на порог махонького магазинчика, вход которого скрывался во дворах, вдали от главных улиц. Серьезно, без подсказки я бы его точно не нашел! Наверняка столь незавидное расположение сказывается на количестве клиентов. Зато владельцам не приходится разоряться на арендной плате, которая в Лондоне здорово бьет по карманам мелких предпринимателей.
Внутри ломбард выглядел как самый обычный комиссионный магазин. Стены были украшены полками и металлическими шкафами, на которых стояла разнообразная электроника, в центре помещения располагались длинные стеклянные витрины с бижутерией, музыкальными инструментами и прочим хламом, чуть дальше отводилось место крупногабаритным товарам — телевизорам, холодильникам, электрокаминам. У входа стоял стол с кассовым аппаратом. Сидевший за ним лысеющий мужичок поинтересовался, что меня интересует, и получил сверток с украшениями для оценки.
