— — Но я рекомендовал бы вам сделать рентген.
— — Благодарю, но в другой раз.
Все участники Форума при этом внимательно наблюдали работу спасательной команды, которая должна была пеленговать сигнал радиомаяка выпрыгнувшего из ракеты парашютиста. После этого, Моровски приступил к отработке высотных тренировочных стартов на своей ракете с подвески русского четырехмоторного бомбардировщика. Суммарный вес двух ступеней не более двух с половиной тонн, вполне позволял максимально облегченному ТБ-3 поднимать его на высоту около девяти тысяч. Хьюз даже предложил установить на второй ТБ-3 систему дозаправки, чтобы облегченный носитель набрал еще километр высоты, а потом получил топливо с летающего танкера. Идея нашла массу сторонников, но ее реализацию временно отложили.
И вот наступил день вроде бы тренировочного, но вполне рекордного полета. Павле все было уже привычным, кроме пустоты справа (второе кресло было демонтировано, вместо него был смонтирован баллон с дыхательной смесью). Кислородная маска на лице сразу напомнила разведчику тот октябрьский скоростной полет на "отюльпаненном" германском истребителе. В тот раз разведчику покорилась рекордная скорость (хотя официальной фиксации достижения не случилось). Что будет сейчас, лучше было не загадывать. Надежд на побитие рекорда высоты никто не питал, но комиссаров ФАИ на всякий случай пригласили, и свой опломбированный высотомер на ракету они поставили.
'Ну, что, царь, вздрогнули? Вздрогнули! Помолюсь ка я за Харьковскую Бабку Ёжку, по имени Софья. Дай бог ей мудрости. И чтобы никогда не ошибалась она в своих прогнозах. И если уж не ошибется она, то уж мне всяко до 41-го дожить удастся, как и было мне обещано, не одну войну пройти. И, хватит уже свой страх заговаривать! Ссыкуха! Очертила голову, и АЛГА!'.
— — Здесь Сокол. Эверест как слышите меня?
— — Слышим вас, Сокол! К свободному полету готовы?
— — Сокол готов!
— — Здесь Эверест. Контрольные сняты, замки на сброс. Скорость сто девяносто. Высота девять четыреста. Идем в пологом наборе.
— — Сокол понял. Замки на сброс. Идем в наборе. Сброс ожидаю.
— — Здесь Эверест. Сокол ВНИМАНИЕ! СБРОС! Мы уходим влево. Удачи Сокол!.
— — Это Сокол. Эверест ваш уход влево понял. Высота девять сто. Скорость сто восемьдесят. Начинаю отсчет. Пять, четыре, три, два, один, пуск! Пошли мои хорошие!
— — Здесь Эверест. Как вы там, Сокол?!
— — Это Сокол. Ракеты первой ступени запущены. Скорость четыреста. Высота восемь триста. Перевел в горизонтальный. Скорость растет.
— — Ждем сообщений Сокол. Когда сброс ракет?
— — Скорость шестьсот двадцать, набираю высоту. Сброс ракет автоматический без отсчета. Высота девять с половиной.
— — Поняли, Сокол. Не пора ли включать основной мотор?
— — Эверест, основной включается сам за секунду до сброса ускорителей. Высота одиннадцать.
— — Хорошо, Сокол.
На высоте одиннадцать двести включился основной ЖРД. Все ускорители уже были сброшены, и теперь ракета весила едва полторы тонны. Снизу за полетом наблюдали сотни людей. Несколько команд с машинами и радиостанциями уже выехали в разные стороны от аэродрома Грива и только ждали от воздушных наблюдателей команд, куда им нужно лететь, чтобы спасать первого ракетонавта планеты...
Черновое обновление от 23.12.17 / 'Круги по воде'. Отголоски достижений разведки в научных разработках. Встречи и воспоминания. / — не вычитано //
* * *
Финляндия была почти на пороге капитуляции. В штабах атакующих фронтов РККА уже задумывались о выводе на отдых наиболее потрепанных частей. Новые крупные десантные операции уже нереально было подготовить до завершения войны, когда в харьковский кабинет начальника управления перспективных разработок были неожиданно вызваны несколько известных авиаконструкторов с успешным опытом постройки планеров. Белой вороной среди них смотрелся специалист по десантной технике Гроховский, из планеров занимавшийся только стратосферно-спасательным. Общее недоумение от срочности вызова продлилось недолго. На столе нашлись не особо качественные снимки неких летательных аппаратов, в которых узнавались безмоторные длиннокрылые и очень вместительные машины явно военного назначения. И, поскольку на фото явственно были видны опознавательные знаки Авиакорпуса САСШ, то теперь от советских конструкторов, вполне закономерно требовался ответ о возможности сделать аппараты не хуже. Помимо этого требовалось обсудить еще несколько хитрых конструкторско-разведывательных моментов.
— Товарищ Грошев и товарищ Беляев, вы согласны с товарищем Антоновым?
— В том, что такой планер создать можно, мы безоговорочно, согласны! А в том, чтобы это сделать за месяц, категорически нет!
— Вы же читали информацию по проектам. Сейчас есть реальная возможность откатать многие технические решения на опытных образцах в САСШ, а уже самим заложить значительно лучшие тактические свойства. Пусть у них там появятся планеры на 11 человек или одну легковушку, а мы сделаем свой планер с боевой нагрузкой 18 человек, гаубицу или легкий грузовик. А пока, можно вместе с буржуями, с наивным видом...
— Вы, что же, предлагаете новейшие решения для нашего проекта, капиталистам подарить?!
— Товарищ Давыдов, позвольте мне ответить?
— Прошу вас, товарищ Антонов.
— Коллеги. Не подарить, а продать. Не зря Ленин сказал, что капиталисты за деньги продадут нам даже веревку, на которой мы их повесим. Да не просто продать, а еще и в качестве дезинформации. Наш заказчик из разведки предупредил, чтобы аэродинамика и прочность ИХ планера не допускала скорость буксировки больше двухсот двадцати километров в час. ИХ планер не сможет, а НАШ должен летать быстрее двухсот семидесяти. Дать им такие планеры и пусть себе мучаются.
— Более того, товарищи ученые, на дочернем американском производстве в Риге серию из таких планеров они хотят уже к марту выпустить. Только предприятие у них новое, и людей там раз два и обчелся. А мы им свой персонал подсунем, и все их технические секреты под этим соусом получим. А с тем, что останется, пусть сами поиграются, и лоб себе расшибут, доводя их до ума. Новые решения мы им не покажем, будем только на своих заводах внедрять...
— Можно?
— Пожалуйста, товарищ Гроховский.
— А давайте, мы у себя сразу три типа планера под это дело отработаем! Чтобы нагрузка была от полутора тонн, до восьми тонн. И представленный в проекте откидывающийся нос фюзеляжа позволяет на таких аппаратах перевозить не только грузовики и орудия, но даже легкие танки и самоходки. Хватит уже, товарищи, буржуям первенство в конструировании уступать!
— Ну, что ж, в замечания товарища Гроховского, резоны имеются...
Вскоре после совещания, Давыдов отправился на доклад к наркому НКВД. В Литве на небольшом арендованном заводе, действительно, готовилось производство каких-то планеров по чертежам компании 'Вако-Эйркрафт'. И УПР НКВД памятуя успех 'голландско-китайского' проекта в Иркутске, не зря решило запустить туда свои руки, глаза, уши и другие органы чувств. А, вот, к каким последствиям уже в начале весны приведет эта оперативная комбинация, Давыдов и его начальство даже не догадывались...
* * *
Если в Харькове зима была сравнительно мягкой, то в Подмосковье стоял трескучий мороз. Поэтому, вместо обсуждения во время прогулки на свежем воздухе, беседа отца и сына проходила в жарко натопленном доме за чашкой ароматного грузинского чая.
— Пап! Ну, ты чего? Ну, я же просто хочу училище поменять! Я же учебу-то не бросаю!
— Ты не просто из одного в другое училище переводиться собрался! Мальчишка! Ты же целый год на этом теряешь! А то и все два года! (звучит грузинское ругательство — типа балбес) Филин тебя на тот же курс точно не возьмет, пока все пропущенное не пересдашь. И я его просить об этом не буду! И Власику за тебя просить, запрещу!
— А я все пересдам! Мехлис же нам еще в самом начале условие поставил, экстерном до завершения командировки все сдавать и без двоек. Я все свои хвосты сдал! И сразу, как вернулся, я все зачетки выправил. Мы с Тимуром Фрунзе вместе решили переводиться. И Чапаев с нами. Остальные пока думают.
— Сначала научись, все дела до конца доводишь! Доучишься в своем летном, вот тогда иди себе на здоровье в ракетное! Там тебя по ускоренной программе за год выпустят.
— А если раньше война начнется?!!! Мне, что же, вместо ракетоплана на древнем 'Ишаке' или 'Чиже' летать!?? Или вовсе на учебной этажерке!
— Ай-ай-ай. На 'ишаке' ты еще летом мечтал летать. Что новую игрушку увидел, так старую и забыл уже?!
— Да не забыл я!
— А на тех учебных (которые ты столь гордо и спесиво зовешь 'этажерками'), сейчас особая авиагруппа Расковой в Греции на ночную бомбежку летает. И никто их, ни словом, в том не попрекнул! 'Древние'! Что ты сам сделал, чтобы тебя хотя бы вполовину меньше, чем лучших пилотов этих 'древних' уважали?!
— Я белофинна сбил! И даже легкое ранение имею!
— Вах-вах! Ну, поглядите на него! Какой маленький гордый орел из яйца вылупился! Меньше месяца повоевал, всего один раз добычу клюнул, зато вернулся с высоко задранным клювом!
— Ну, пап!
— Щеки надул за того сбитого над Заливом, из-за которого тебя на Красную Звезду подали? Настоящий джигит! А про твою царапину даже говорить стыдно. Ты думаешь, твой злобный-презлобный Королев, тебя совсем простил уже за все твои проделки?
— Пап, он совсем не злобный! Он просто строгий очень. Сергей Палыч сам в каждом из дивизионов все боевые задачи лично отработал. Даже в нашем, в учебный перехват, на планере, с тренировочными ракетами, поднимался! И никаких любимчиков у него нет! Думаешь, он других не наказывал?!
— Ну-ну. Власик мне рассказывал, с какими восторженными лицами вы те ямы копали. А теперь он тебе 'Сергей Па-алыч'. Ххе! Все-таки, маладэц этот Королев! Я тебя вон, сколько лет воспитываю! А такого простого, но очень правильного способа, так и не придумал! А он раз, и готово! И года не прошло, а Вася за ум взялся.
— Мы там сами были виноваты... И сами ответили за себя! И мы не жаловались!
— Еще бы ты на своего комбрига отцу не жаловался! За такое, знаешь, что бывает?!
— ...
— Ладно, не сопи... Наконец-то ты становишься мужчиной! Сам за себя отвечаешь. Это меня радует. А вот то, что перед своими глупыми выходками ты даже не вспомнил, КАКУЮ фамилию ты носишь... Что, стыдно стало?! Щеки стали, цвета алых знамен первомайских, прямо, как помидоры в шашлыке...
— Отец!
— Вай-вай-вай, обиделся, наш Красный!
— Пап, ну позвони Филину, пожалуйста. Ну, я слово даю...
— 'Слово он дает'. Нет, Вася. Мы с тобой по-другому поступим. Ты в своем училище этот курс заканчиваешь. Не перебивай отца! Я говорю, заканчиваешь курс! И раз я говорю, то, значит, так и будет! Не пыхти, сказал! И одновременно, ты экстерном готовишься и сдаешь за весь первый курс ракетного!
— За весь?
— Вот тебе мое условие! Скатишься в летном на тройки — не видать тебе ракетного! Не сдашь экстерном за первый курс ракетного — до самого конца учишься в своем летном! Это мое тебе слово! А там уже посмотрим, на какие жертвы ты готов. Глядишь, может, вместо ресторанов побольше над учебниками посидишь.
— А если, я справлюсь, ты Филину позвонишь, чтобы он меня сразу на ускоренный курс принял?!
— И это все, чего ты просишь?
— И еще с Королевым поговори, чтобы он мне в бригаде разрешил новые ракетные самолеты испытывать!
— Королев свою особую бригаду уже заместителю сдал. Он уже дивизионный инженер, и пока пусть новые ракеты строит. Там ему своих заводских испытателей и без такого недоучки хватает. А ракетные войска командарм Грендаль будет заново создавать. Так что, ты пока не спеши в испытатели рваться. Но раз ты такую Голгофу сам выбираешь, то с честью её пройди! Чтобы фамилию не позорить! Тогда на меня можешь рассчитывать. И 'с честью' это значит 'С ЧЕСТЬЮ'! Никакого мне обмана! Даже мелкого обмана не допусти! Все сам по-честному сделать должен...
Сталин проводил своего младшего сына и задумался. То, что ракеты хорошо себя показали под Выборгом, и позволили не особо крупной моторизованной группировке прямо со льда залива ударить по финским укреплениям, и настолько их дезорганизовать, что Выборг пал в течение суток. Это было серьезно. Значит, эксперимент Клима все-таки удался. Ракетчики не подвели, и на них можно рассчитывать даже в Большой Войне. Это было важно. Куда важнее той мышиной возни, что устроили разведчики с ракетчиками в Литве (хотя и там чуть не поставили новый мировой рекорд высоты). А за сына отец все-таки переживал. Тот получил свою 'царапину' от близко рванувшей в воздухе 60 мм шрапнели. Кто его знает, а вдруг тот осколок мог убить Васю.
* * *
Аэродинамичную форму похожего аппарата большинство присутствующих недавно видели в Даугавпилсе. Тогда эта крылатая помесь фордовской 'жестянки-Лиззи' и ракетной 'упряжки Оберта' вызвала много споров. Изначально первый творец сего 'воздушного авто' Генри Форд всерьез мечтал, что его модель 15Р со 115-ти сильным мотором V-8, вскоре завоюет небо Америки, как десятилетием раньше его автомобили завоевали автотрассы континента. Аэродинамика у этого летающего крыла была отличная. Мотор стоял за кабиной экипажа, через которую прямо между пилотских кресел проходил вал к тянущему винту. В этом проекте были сведены воедино множество патентов и находок. Но созданный Фордом выдающийся летательный аппарат не оправдал надежд. Да, он летал, но и только. Бесхвостый самолет не был, ни безопасным, ни удобным, и получился значительно дороже самолетов обычных схем, даже с более слабыми моторами. Испытатели пожимали плечами. Повторно 'играть с этой опасной игрушкой' никто не хотел. Сам промышленник также не был готов вкладывать деньги без отдачи. И потому с 1937 года, отремонтированный после аварии аппарат вместе с еще двумя так и не направленными на сборку фюзеляжами и одним запасным крылом, пылился на складе в ожидании неизвестно чего. Потом, как чертик из табакерки появились братья Фарлоу, выкупившие у Форда единственный летный образец и оставшийся агрегатный задел. И вот теперь одна из оттюнингованных Фарлоу ракет, минуя московский ангар Оберта (куда попали обе ее сестры), оказалась сразу в новой Харьковской сверхзвуковой аэродинамической трубе. И, поскольку сестер ее харьковчане еще не видели, отсюда и их удивление.
— И откуда енто богачество?
— Будь оно нашим, уж мы бы знали откуда!
— Ну что, коллеги, поглядели? Прониклись?!
— А...
— Гм...
— Откуда, спрашиваете?! Из иноземщины вестимо! У нас теперь мода такая! Все, б@@ть, оттуда идет! Говорят, наши разведчики раздобыли. Даже пару коробок чертежей прислали.
— Правильнее ставить вопрос не 'откуда' — а 'что это такое'?
— Валентин, ты не умничай тут! Вот я вас, коллеги, и спрашиваю! 'Что это за нахрен'?! А еще вернее — 'почему'?!
— 'Почему'?!
— — Именно ПОЧЕМУ! Почему какой-то 'прыщ с бугра' Пешке-Моровский (кстати, толковый "прыщ", ничего не скажешь), где-то в далекой 'жопе мира' — Алабаме? Да еще и между обучением разного бабья полетам. Покупает у Форда не нужное тому 'летающее крыло' (не оправдавшее надежд Форда стать законодателем мод в 'летающих автомобилях'). Отдает то 'крыло' какому-то зачуханному автомеханику на переделку. И, добавив спроектированные Годдардом ЖРД (в общем-то, тоже не фонтан какого качества, и основная, и две малых боковых камеры), штурмует в Двинске высоту шестнадцать кэмэ! При этом, лишь на полсотни метров не достигая мирового рекорда высоты?! Это как вообще?! Мы тут годами бьемся. Ракетные б@@ть институты создаем!
