— Саш...— шепчу, касаясь его губ подушечкой большого пальца.
— Ммм? — он только мурлычит в ответ, прикрыв глаза.
— У меня все здесь.
— Я знаю, — моя рука в его ладошках, он смотрит на переплетенные пальцы и шепчет: — Я знаю.
За моей спиной сопит одно маленькое чудо, что-то бурча полушепотом и периодически попинывая мою задницу, из-за чего я не могу уснуть и поэтому лежу и смотрю на другое маленькое чудо. На противоположной кровати. Саша уткнулся лицом в подушку и подтянул к себе одну ногу. Он вырубился сразу, как только лег и видит, наверное, уже десятый сон.
В отличие от меня.
Я так хотел уснуть, но в итоге единственный кто не спит.
Слушаю тишину. Слушаю спокойное дыхание дома. Слушаю свои мысли.
"Показалось или нет? Показалось или нет? Показалось или нет?" — как считалочка носятся слова в голове.
Я видел их взгляд друг на друга, незнакомые так не смотрят.
Романыч ползет по кровати, поднимаясь все выше и уже начал лупить меня по почкам.
"Господи, головастик, что же тебе сниться?"
Поднялся, опустил мелкого на место и, заново подоткнув его одеялом, взял брюки и вышел на веранду.
Мне нечем дышать.
"Даже если они знакомы, — скачу на одной ноге в угол. — Это же ничего не значит, — сажусь на диван и надеваю вторую штанину. — Боря с Ники, а Саша со мной...вроде бы..."
Вроде бы...
По сути, я о нем ничего не знаю. Родители и пару фактов из пока небольшой биографии. И все. Ни друзей, ни знакомых. Даже любимый цвет. И есть ли он у него вообще.
Не застегивая ширинки, развернулся на диване и, подложив руки под голову, свесил ноги с подлокотника. Лежу, уставившись в деревянный потолок и слушаю, как в голове топают мысли. Громко топают. Кроме них я больше ничего и не слышу. И поэтому только увидел, как ко мне приблизилась какая-то тень.
— Ты чего не спишь? — мы спросили одновременно. Шепотом.
— Потому что тебя нет, — ответил Саша и плотнее укутался в покрывало. — А ты чего здесь?
— Вы давно с Борей знакомы?
Я вроде трезвый. Всего две бутылочки выпил, но почему-то то, что крутилось в голове, сорвалось с языка. Сашино лицо я почти не вижу, но хорошо слышу его голос.
— Можно сказать, что давно, — он ни капли не дрогнул.
"Твою мать!!!"
Закрыл глаза рукой и глубоко вдохнул.
— Почему вы ведете себя так, словно первый раз друг друга увидели?
Он опустился на корточки рядом с диваном, я обернулся.
Темно. Тишина. Мы оба молчим и смотрим.
— Саш, скажи что-нибудь, — отворачиваюсь и снова закрываю глаза. — А то меня сейчас разорвет нафиг.
Он молчит. Гладит меня по голове и молчит.
— Мы знакомы через общих друзей...— снова повернулся к нему лицом. — Иногда на вечеринках пересекались...— Саша замолчал, и я увидел, как блеснули его глаза и он улыбнулся. — В гей-клубах...
— ЧЕГО? — я поднялся, оперся на локти и посмотрел в его улыбающиеся глаза. — Серьезно, что ли?
Он кивнул.
— Да ну нахер!
Саша захихикал и поднялся, поправляя сползшее покрывало.
— Я поэтому и удивился, что он не только с тобой знаком, но ещё и жених Ники оказывается.
Меня пробило на хихи. Я лежал, закрыв лицо руками, и тихонько смеялся, повторяя еле слышно:
— Бедная моя девочка. Бедная Ники.
Но потом меня словно ударило, и я посмотрел на Сашу.
— А вы с ним не...— проглотил окончание фразы.
— Нет...хотя...
Саша задумался и поднял глаза вверх.
Пару раз мое сердце сбилось с ритма, а тело прошиб озноб.
"Что за хотя???"
— Что за ХОТЯ?!
— Не...не должно было...— произнес он задумчиво. — Я не настолько пьян был.
Саша не смотрит на меня, продолжая стоять с поднятой головой. У меня внутри пусто.
"Зашибись поворот..."
Но вдруг я услышал какой-то звук. Он сдерживает смех.
— Ах, ты...маленький...— хватаю его за края покрывала и тяну на себя.
— Кто маленький? — он наклоняется, близко близко, вижу его улыбающееся личико.
— Иди ко мне, — шепчу, не сводя с него глаз и двигаясь назад.
— Андрей, а вдруг кто-нибудь встанет? — он отвечает ещё тише, но перекинув через меня ногу, забирается на диван.
— Иди...сюда...
Тяну его за края покрывала на себя, пока он не ложиться сверху мне на живот.
— Что мы делаем? — спрашивает он и двигается ещё дальше вверх, касаясь меня своей мягкой кожей.
Я только пожимаю плечами.
Чтобы мы сейчас не делали, пусть это не заканчивается.
Лежу, держу в руках одно из своих маленьких чудес и чувствую, как бьется его сердце. Так же как и мое. В одном ритме.
— У тебя ширинка расстегнута, — шепчет он и тихонько целует ухо.
— Я знаю, — бормочу, не открывая глаз. — Но если ты туда полезешь, мы всех перебудим.
Саша захихикал и его лицо нависло над моим.
— Отложим на потом?
Я кивнул.
— Ладно, — он улыбается, даже в темноте видно, как блестят его глаза.
— Саш?
— Ммм, — мурлычит он, покрывая мое лицо поцелуями, едва качаясь губами.
— Какой твой любимый цвет?
Он на мгновение замер, потом ухмыльнулся и снова навис надо мной.
— Черный.
Глава 87. Утро
Шепот.
Я слышу шепот.
Женский голос что-то бормочет у меня над ухом, но я не могу разобрать, что именно. Я его знаю. Этот голос мне знаком, но чей он, не помню и чем больше прислушиваюсь, тем тише и дальше он становится.
Мне трудно дышать.
Что-то давит на грудь и не дает сделать вдох.
Хочу открыть глаза и осмотреться, но ничего не получается. Веки тяжелые и я чувствую, как под их давлением трещат кости черепа.
"Что происходит?"
Я не чувствую рук, я не чувствую ног. Я шевелюсь, но остаюсь неподвижным.
И шепот.
Я всё время слышу шепот. Женский голос.
"Нам так жаль...нам очень жаль..."
Один пропущенный удар сердца, резкий вдох и я подскакиваю на кровати, закашлявшись, с трудом открываю глаза.
— Нормально проснулся, — немного восстановив дыхание, я осмотрелся.
Никого. Ромки нет, Сашина кровать заправлена и, судя по тишине вокруг, я вообще в доме один.
"Отлично!"
Опускаю голову обратно на подушку. Влажная.
"Ревел что ли?", но глаза сухие и в голове опять:
"Нам очень жаль..."
Еле поднял себя на ноги, меня словно придавливало к постели. Голова чугунная и я чувствую, как ноет каждая косточка.
"Вроде вчера только пообнимались, — улыбнулся, натягивая брюки. — Что ж тело то все болит? Не хватало ещё заболеть..."
Сунув мобильный в карман, я побрел к умывальнику. Нужно прогонять эту фразу из мыслей и найти, кто куда делся. Тишина слишком давит.
Шлепаю босыми ногами по деревянному полу. Он холодный и это немного бодрит. Вчерашнее пиршество уже убрано и на столе только тарелка с яблоками и записка.
Мама с Машкой уперлись в магазин, Ники поехала с Борей к Марии Васильевне, папа спит. ЕГО НЕ БУДИТЬ!!!
"Да никто и не собирался, — думаю, убирая записку в карман. — Самому бы проснуться".
Шум льющейся воды в раковину задевает нервные окончания, и я просто засовываю голову под струи и чувствую, как от макушки идет пар.
Я снова вижу какие-то странные сны. Перед отлетом, приснилась мама, и бабушка оказалась в больнице, потом я куда-то падал и о том, что у меня появился...парень...узнала мама и Ники, а сейчас меня приковали к кровати и я не мог дышать.
"Интересно, а это к чему было?" — завибрировавший в кармане сотовый, вытащил меня из мыслей и воды.
— Да? — не посмотрев на дисплей, взял трубку и накинул на голову висевшее рядом полотенце.
— Ну, наконец-то, мой мальчик встал, — голос Ники, радостный. Я точно проснулся?
— Боряна рядом нет что ли? — иду на улицу, вытирая на ходу мокрые волосы.
— Он уже Борян, ну надо же что делается!!!
— Ну, твою гориллу вроде бы так зовут? — открываю дверь, штора.
— Ты чего с утра злой такой?
— Башка болит, — отодвигаю штору и, не смотря, выхожу на улицу.
— Мы же вроде тебя с Сашей оставили, — она захихикала. — Или Ромка помешал все-таки?
— Ники ты обал...
Наступил на машинку. На одну из тех, что Ромке подарила продавщица. Мелкий припарковал их у порога, а я, с полотенцем на башке их не заметил, когда выходил и наступил. И ГРОХНУЛСЯ!!! Прямо на веранду. Хорошо хоть не обратно в дом улетел, а то ещё и черепом бы ударился. Лежу, перекатившись на спину и ржу. Телефон в руке. Слышу, как Ники там голосит.
— Андрей, что случилось? Ты в порядке? Андрей!!!
— Я...уебался... — шепчу в трубку, давлюсь смехом, а перед глазами звездочки.
— В смысле? Упал что ли?
— Не упал, а уебался...на Ромкиной машинке проехался...
Она заливается, я ржу. Локоть и бок справа дико саднят.
Я определенно очень здорово сегодня проснулся.
— Может тебе скорую вызвать? — сквозь смех, спросила Ники.
— Я до аптечки в машине доползу, — подложив руку под голову, вытянулся на полу. Зачем вставал?
— Тем более и Саша у тебя там есть, — прохихикала она.
— Ты меня теперь постоянно подъебывать будешь? — слышу звук шагов, причем сразу с двух сторон.
— Да. Буду таким образом докапываться, раз ревновать запретил, — Ники смеется, жаль я не вижу её лица, не понятно искренне она или так, для отвода глаз.
"Может её тоже...насчет ее парня подъебнуть?"
— Тьфу ты емоё! — папа смотрит на меня сверху сонными глазами. — Я уж думал, крыша у веранды упала.
— Нет, всего лишь слоняра на пол завалился, — улыбнулся.
— Красиво летел?
— А то!
Папа усмехнулся, покачал головой и, потерев свое заспанное лицо, сказал:
— Я ещё пойду, посплю, а то хлопцы ни свет, ни заря сегодня встали?
— Ладно, — я так и лежу.
Папа поднимается по лестнице, я слышу, как он смеется. Ники заливается в трубку и что-то шепчет, по всей видимости, Борису. А надо мной нависло три обеспокоенных личика.
— Ты в порядке? — Саша, заметив, что я улыбаюсь, тоже расплылся в улыбке.
— Да.
Женька, глянув на меня и на мои содранные локти, куда-то умотал, а вот Ромка напуган. До слез напуган.
— Пласти пажавста, я не спицана, — подбирает разлетевшиеся машинки и прячет их в карман своих шортиков.
— Не плачь, — Саша помог мне подняться. — Ищи подорожник, будем лечить горе летчика.
Ромка тут же убежал.
— Женя!!! Ты знаешь, что такое подолошник? — писк одного мелкого.
— Да, — серьезный ответ другого.
— Ты там в порядке? — Ники уже не смеется.
— Да, — опустился на диван, но тут же отодвинулся. Бок содран прилично. — Сейчас меня починят. Была в больнице?
— Ага, только отъехали. Все так же и тапочки передали.
— Хорошо, а то я, скорее всего, сегодня уже не смогу съездить, — Саша присел рядом с мокрым полотенцем в руках и жестом просит, чтобы я повернулся к нему спиной.
— И не надо, — слышу, как хлопнула дверца. — Отдыхай горе летчик. Мы сейчас на заправку, потом твоих подберем и приедем.
— АААЙ!!! — мокро, холодно. — Больно!
— Терпи,— Саша, не поднимая на меня глаз, осторожно промывает ссадины. — В следующий раз под ноги смотреть будешь.
— Ладно, я слышу, ты там занят, — голос Ники совсем не смеется. — Мы поехали, скоро будем.
Она отключилась. Я убрал сотовый в карман и сел ровнее, подставив спину мокрому полотенцу и Сашиным теплым ладошкам.
Глава 88. Саша
— Голова не кружится? — спрашивает шепотом.
— Нет, — у меня вообще сейчас ничего не болит, потому что его ладошка, его красивые тонкие пальчики гладят мой живот.
Саша за спиной придвинулся почти вплотную. Поясницей чувствую его острую коленку. Он осторожно водит мокрым полотенцем по царапинам и стоит мне только ойкнуть — айкнуть, и на кожу сразу начинает дуть маленький ветерок.
— Сильно содрал? — накрываю его кисть своей рукой и слышу, как он довольно вздыхает.
— Не очень, но обработать надо, — Саша легонько целует меня в плечо. — Мало ли что.
Я забыл про все. Про дурацкий сон, про ноющее тело и больную голову, только чувствую теплые, нежные ручки и радуюсь, что завалился.
— Дивжись, мы сичас, — мимо пронеслись пацаны, с пучком травы.
— Я за аптечкой, — прошептал Саша. — Не дай им себя залечить.
— Хорошо, — произношу, не скрывая улыбки, и неохотно выпускаю ладошку.
Проводив взглядом его стройную фигурку до калитки, я поднялся с дивана и, тихонько отодвинув штору, заглянул в дом. Ромка, кряхтя и краснея от напряжения, обхватил Женьку за пояс и поднял вверх, тот держится за раковину и пальчиками крутит вентиль крана.
— Ты ещё довга?
— Не воррчи, помыть надо.
"Господи, спасибо тебе за них", — смотрю на эту маленькую пирамидку и улыбаюсь.
— Садись, чего встал? — раздался голос за спиной, и его пальчики посчитали мои позвонки.
"И за него тоже спасибо", — делаю шаг назад и чувствую, как он прижимается грудью ко мне.
— Не боишься? — Саша шепчет и легонько целует мои плечи, а его теплые пальчики снова оказываются на животе.
— Боюсь, но ничего не могу с этим поделать. Да и не хочу. Сам залез.
Саша тяжело вздыхает и тянет меня обратно на диван.
Пока он обрабатывал содранный бок, мелкие лепили свои помытые подорожники на мой локоть. Я держался как мог, чтобы не рассмеяться. Но стоило взглянуть на сосредоточенные лица близняшек, и смех сам вырывался наружу.
— Андрей не дергайся, — Саша сам хихикает. — Я тебе всю спину уже изрисовал.
— В крестики нолики только не играйте.
Он снова засмеялся, я покосился на мальчишек.
Близнецы. До костного мозга одинаковые. Но настолько разные, что даже и представить трудно.
Серьезный, собранный, всегда сосредоточенный Женька. Я не помню, чтобы он когда-нибудь плакал и, совершенно не похожий на него, Романыч. Улыбчивый непоседа, любящий иногда пореветь.
— А ты маме ласскажишь? — стоит передо мной, глазки в пол и горько вздыхает.
— А ты ещё будешь игрушки свои под ногами разбрасывать?
— Неа.
— Тогда не расскажу.
"Она сама все увидит, если Ники уже не доложила", — думаю, поднимая головастика на руки.
Хожу по дому, расписанный под хохлому, иногда морщусь, забывая и прикасаясь спиной то к дивану, то к стенке. Сашины взгляды на меня пробирают до дрожи, но я не могу к нему хотя бы прикоснуться, мелкие крутятся рядом. Но одного его присутствия здесь, вместе с моей семьей, хватает, чтобы я улыбался.
— Котяра чеширский, — шепчет, улучив момент.
— Муррр, — отвечаю так же шепотом. Он смеется.
Мне так хорошо. Мне так спокойно. Время остановись!
Романыч теперь вообще от меня не отходит. Притащил на кухню свои карандашики, альбом и, забравшись рядом на стул, что-то рисует. Аж вспотел бедняжка. Женька на улице. Вылечил брата и довольный пошел обратно, строить свои домики из песка.
Саша крутится у плиты, разогревая остатки вчерашнего пира. На все мои попытки ему помочь, ответ один:
— Сядь, калека, не мешай.
Сижу. Грызу яблоки. Слушаю его рассказ о том, как он вчера бился с нашей любимой бухгалтерией и как их всех там доканал.
— Я человек спокойный, — он повернулся ко мне лицом, помахивая вилкой. — Но там такие ленивые, что я чуть орать не начал.
