Коллапсар

Крестный пересек комнату несколькими шагами и стиснул ее с отчаянной потребностью. До этого момента Поттер не осознавала, насколько боялась его реакции после их конфликта и случившегося в атриуме. Горло сдавило, она судорожно сжала руки и зарыдала навзрыд.

Сириус не утешал, однако сквозь всхлипы она различила хриплое обещание защитить ее. Ото всех, включая Дамблдора и его планы. Клятву больше не сомневаться в ней.

Гарри нуждалась в этом — уверенности, что не останется одна. Сириус снова спасал ее, не подозревая об этом.

* * *

Когда она покинула опротивевшие стены, на голубом небе светило солнце, отражаясь в прозрачной воде озера, мирно шелестела ива, друзья держались по бокам. Их встреча прошла слезливо — Гермиона — и неловко — Рон, — но они стояли рядом, что само по себе было драгоценным. Особенно на фоне сожительства с асоциальным подростком, сновидений с убийцей в главной роли и необходимости бороться за жизнь.

Портал перенес их в дом Блэков. Близнецы переехали в Косой переулок, зато появилась Тонкс: она пока не могла колдовать и, кажется, страшно боялась остаться сквибом, хотя сохранила способности к смене внешности.

Кричер поздравил с возвращением. Даже Мадам, чей портрет, на удивление, не был закрыт, уронила надменное приветствие.

Одну бессонную ночь Гарриет коротала в ее компании, делясь историями о школе и преподавателях. Вальбурга едко комментировала современное образование, вспоминая, насколько более фундаментальные знания давали им. Это побудило спросить:

— А можно сделать слепок сознания и перенести в какой-то предмет? Не картину?

— Нельзя расколоть разум. — В полумраке глаза женщины горели странным огнем, и казалось, она вот-вот шагнет из рамы. — Только душу.

* * *

— Тебе знакомо слово "крестраж"?

Утреннее чаепитие в библиотеке вошло в привычку. Гермиона частенько завтракала с ней, будучи по природе жаворонком. Сейчас подруга поставила чашку на блюдце, нахмурилась.

— Кажется, нет. Где ты прочитала об этом?

В старой книге с черной обложкой и тиснеными стершимися буквами "...йны наитемнейшего искусс...", которую она никогда не видела вживую.

Как об этом сказать?

— Услышала от Вальбурги, — ограничилась полуправдой. — Это часть души волшебника, помещенная в предмет. Отвратительная магия, основа которой — кровавая жертва.

— Ты думаешь!.. — ахнула Грейнджер, мгновенно улавливая посыл.

Пожала плечами:

— Звучит достаточно мерзко для Волдеморта.

Гермиона затихла, обдумывая теорию. Поежилась.

— Это противоестественно. Как вообще можно разделить нечто столь...

Она не закончила, но Гарри поняла мысль. Пригубила обжигающий напиток.

— Магия, — усмехнулась. — Чертова магия.

6

Лето девяносто шестого года ознаменовала всеобщая подавленность. Несмотря на усилия аврората, в каждом выпуске "Пророка" печатали сведения об исчезнувших и убитых, о разгромах, поджогах и зловещей темной метке над домами. Очередь к международным порталам была расписана на несколько месяцев вперед, а пограничная служба регистрировала рекордное количество мигрантов. Гарриет подозревала, что захват магической Британии дастся Волдеморту в считаные дни: некому будет противостоять его армии.

С июня она безвылазно торчала на Гриммо. Ту же участь разделили Гермиона, Рон, Джинни и Тонкс. Последней приходилось нелегко: воссозданные нейронные связи сбоили, передавали ложные сигналы. И без того от природы неуклюжая, теперь Тонкс зачастую не могла удержать предметы в руках, падала на пустом месте и врезалась в стены. Колдомедики прогнозировали непредсказуемо длительный срок реабилитации, а деятельная волшебница никак не могла смириться с затворничеством вместо боевых операций. Она то неестественно веселилась, глотая огневиски в компании Сириуса, то плакала в укромных уголках или скандалила с Ремусом.

Атмосфера в доме царила тяжелая. В вынужденном заточении всё, что им оставалось, — штудировать литературу. Гермиона одновременно поглощала теорию боевых заклятий, основы магической маскировки, аппарации и анимагии, Рон дремал за пособиями по оказанию первой помощи, Гарри по диагонали перелистывала отобранные ими книги: стоило пробежаться по строчкам, которые когда-то читал Риддл, в голове ровными рядами укладывались знания. Впору было уважать будущего Темного лорда за широту интересов. Она надеялась, что этот неожиданный побочный эффект поможет сдать СОВ на приличный балл.

Экзамены стали дополнительной причиной расстройства. Дамблдор никак не мог перевести ее на шестой курс, повезло еще, что попечительский совет признал обстоятельства уважительными и подписал прошение в министерство о проведении переаттестации. Хотя везение ни при чем: Люциус Малфой, попав в Азкабан, автоматически лишился председательского кресла, а других убежденных сподвижников Волдеморта там не оказалось. Но до ответа администрации ей предстояло посещать занятия с пятым курсом — и Джинни Уизли.

Соседство Джинни напрягало. В библиотеке, где ребята собирались чаще всего, она облюбовало кресло Сириуса — Гарри физически не могла на это смотреть. А от слащавой улыбочки, с которой рыжая обращалась к Блэку, подташнивало. Наверное, она просто ревновала. И капельку боялась. Джинни ластилась к Сириусу, ловила каждое его слово и не упускала случая выразить восхищение. Крестный посматривал на нее с добродушной усмешкой, терпеливо отвечал на вопросы, мог потрепать волосы и вроде не покупался на очевидную лесть, заходясь лающим смехом. Но вода камень точит, а Гарри — нелюдимая, вечно серьезная, огрызающаяся на попытки контроля и придерживающаяся серой морали — во всем ей уступала.

— Переходный возраст, — снисходительно бросила Гермиона на высказанное вслух недовольство. — Пусть перебесится.

Для человека, чьи родители под действием конфундуса перебрались на другой континент, она держалась поразительно хладнокровно.

— Я точно знаю, что они в безопасности, — пожимала плечами. — И нет, Гарриет, я не уеду к ним. Оставь уже эту идею.

По правде, Гарри радовала ее решимость. Если и ввязываться в грядущую войну — а она обязательно попыталась бы сбежать, не будь уверена, что Волдеморт отправится за ней, — то с правильными союзниками. И, коль скоро Сириусу удалось убедить ее в защищенности Хогварста от проникновения теперь, когда Дамблдор предпринял соответствующие меры, и возвращение в школу стало вопросом времени, на поиске соратников она и сосредоточится.

* * *

— С днем рождения, малышка Поттер!

Она обняла братьев по очереди, шутливо хлопнув Джорджа (предположительно) по руке, огладившей ее бедро. В подарочной корзине нашлись самые разные продукты их изготовления, включая — Гарри достала пузырек и покачала содержимое — любовное зелье.

— Серьезно?

— Твое разбитое сердце нуждается в исцелении, — патетично заявил один из них. — Просто добавь это в тыквенный сок, и парень гарантированно обратит внимание.

Джинни и Гермионе они принесли карликовых пушистиков, но Грейнджер, уточнив предназначение декоративных зверюшек, презентовала своего Тонкс.

— Трата корма, — шепнула она Гарриет, сморщив носик.

Нимфадора шутки ради расхаживала в облике Гарри и оживленно болтала с членами Ордена, не признавшими в ней подмену. Оценив свою внешность со стороны, Поттер признала, что, наконец, округлилась в нужных местах и повзрослела. Правда, зеленые глаза смотрели холодно и цепко, в фигуре сквозило напряжение, а когда Тонкс улыбнулась так, что впору было шарахнуться, Гарри мысленно велела себе следить за мимикой.

К вечеру объявился Снейп и, кажется, растерялся от обилия народа. Вряд ли он помнил о ее дне рождения (или о дне недели в принципе), но догадался быстро. Не утруждая себя правилами приличия, он с кислой физиономией пронесся мимо, чтобы за закрытыми дверьми обменяться информацией с Ремусом.

Гарриет подкараулила его у выхода, преградив путь.

— Профессор!

— Нет.

Снейп остановился на значительном расстоянии, скучающе рассматривая что-то поверх ее головы. Ответу Гарри даже не удивилась, только вздохнула.

— Позвольте хотя бы озвучить.

— Нет на любые ваши инициативы, Поттер, — пояснил он тоном-для-дураков. — "Нет" значит никаких исключений, особого отношения и любой мелочи, которая выделит вас среди других студентов.

Мелочи? Это он о ее поглощении говорит? О парселтанге? О привычке бежать к нему за помощью?

Был ли его отказ способом защитить ее от нового приказа Темного лорда?

— Мне вообще не следует говорить с вами, — добавил Снейп устало и сжал переносицу, жмурясь. Глаза казались уставшими и больными.

Кольнуло сожаление. Дамблдор ведь объяснил, что по легенде для Волдеморта Снейп подчистил ей память, пока она болталась между жизнью и смертью. Только так — и непосредственным участием в ее излечении — можно было оправдать не утраченное со стороны директора доверие. Он оказался в незавидном положении: Волдеморт подозревал его из-за несвоевременного появления в министерстве авроров (хотя должны же были сработать какие-то чары оповещения!), Дамблдор — в причастности к похищению Гермионы и перемещению Гарри в Лондон. Ну, должен был бы подозревать, не будь это спланировано. По официальной версии Поттер вообще не помнила тот вечер (Снейп постарался), а Грейнджер попала под действие империуса и тоже не могла сказать, кто ее вывел, но кандидатов было немного, и Снейп явно возглавлял этот список. Отсутствие подозрений у Дамблдора неизбежно привело бы к подозрениям Волдеморта.

Патовая ситуация. Он буквально ходил по грани. А она по привычке тащила ему багаж своих проблем в надежде, что, как на первом курсе, Снейп спасет ее по щелчку пальцев.

Гарри молча кивнула и посторонилась.

* * *

В пятницу визитом почтил Дамблдор. Она ухватилась за шанс покинуть опостылевшие стены и скоро уже брела по непримечательной деревушке, вдыхая свежий воздух и поддерживая беседу о сложностях набора кадров. В доме, куда они зашли, царила образцовая разруха, исчезнувшая меньше чем за минуту от усилий двух волшебников. Она узнала того, кто недавно прикидывался креслом, так же, как узнавала чары из книг — будто вспоминая.

Слизнорт.

Лекции, практикумы, неспешные беседы в компании избранных, лестные слова и полезные знакомства...

— Я ненадолго вас покину, — сказал Дамблдор, исчезая в коридоре.

Слизнорт упомянул ее мать, и Гарри с живым интересом послушала о ее школьных достижениях. Разговор логично перекинулся на текущую ситуацию в стране и роль Поттер в грядущем.

— Пока меня определили к Дамблдору под крылышко, — пожала она плечами. — Все считают, что Хогвартс сейчас — самое безопасное место. Неназываемый туда не сунется.

— Ну да, да, — рассеяно согласился мужчина.

Уже на обратном пути, когда директор получил нового профессора в штат, она с беспокойством подумала о Снейпе и проклятой должности преподавателя ЗоТИ.

* * *

Камином не воспользовались, чтобы не рисковать: подключение к общей сети отслеживалось министерством и чисто гипотетически могло выдать расположение убежища. Парной аппарацией их доставили к воротам школы, где ждала МакГонагалл.

До приезда студентов оставалось полдня, так что они разложили вещи и воспользовались моментом, чтобы насладиться солнечным днем. По небу плыли перистые облака, сочную зелень трепал ветерок, а озеро сияло всеми оттенками голубого, и Волдеморт казался таким же далеким, как Бугимен из детской сказки.

— Думаете, мы победим? — спросил вдруг Рон. Извиняюще забормотал: — Мама вся извелась. Часы теперь регулярно показывают смертельную опасность, и мы не видели Перси больше года, а Фред и Джордж заглядывают редко, да и с Чарли быстро не свяжешься, так что...

Он смотрел требовательно, но одновременно неуверенно, если не боязливо. Рон воспринял догадку о существовании крестражей с нордическим спокойствием, хотя радости ему это не прибавило.

Никому из них.

— С нами Дамблдор, — подбодрила. — На его счету уже есть один темный маг.

— Но пророчество указывает на тебя как на равную ему, — напомнил.

Игнорируя вспышку своего-не-своего довольства, она поморщилась.

— Не верю я во всю эту ерунду.

— Зато Риддл верит, — проворчала Гермиона. Она еще дулась на директора за насланный исподтишка сон.

— Дамблдор говорит, в этом вся соль, — вздохнула, ложась на спину и жмурясь. — Том предпримет новую попытку избавиться от меня. Поэтому я здесь, у всех на виду. Как красная тряпка для быка.

— Между нами, — робко начал Рон, — вы верите ему? Снейпу?

— Да, — твердо сказала Гарриет и предпочла не заметить, как друзья обменялись взглядами.

* * *

Шестнадцать первокурсников на всю школу (четверо в Гриффиндоре), потери среди старшекурсников. Кровать Данбар опустела, Парвати жаловалась Лаванде, что еле уговорила мать позволить им с сестрой вернуться. Маги подбирали хвосты, по возможности уходили в подполье, уступая сражение с Волдемортом кому-то другому.

— Малфой не сводит с тебя глаз, — шепнула Грейнджер после распределения. — Какой-то он растрепанный.

— У него отец в Азкабане, — откликнулась рассеянно. — Любого выбьет из колеи.

— Ты не боишься, Гарриет? — спросила подруга после некоторого колебания. — Из-за провала в министерстве его отец теперь в опале. Что, если Малфой попытается реабилитировать семейное имя?

— Магия его уровня мне не страшна, — отмахнулась. — Повторить трюк с похищением ему не удастся, за нами теперь, кажется, и призраки приглядывают. А убивать смысла нет: Том одержим идеей расправиться со мной лично, на глазах последователей.

После двух неудач, одна из которых развоплотила его на долгие годы, а другая дискредитировала перед пожирателями, другого выхода у него не осталось.

* * *

Проходить предметы по второму кругу оказалось легко. МакГонагалл не упускала случая задать какой-нибудь каверзный вопрос (не простила близнецов, как и Спраут), но, сколько бы профессор ни поджимала губы, синтез собственных навыков с поистине энциклопедическими знаниями Риддла давал неплохой результат. Слизнорт оказался добродушным стариканом, его не смущала брезгливость Поттер и то, что зелья она готовила на пару с тихоней Нелли, как прежде с Роном. На истории она занималась решением примеров по нумерологии с множеством переменных, на маггловедении отдыхала душой. Групповые занятия со Снейпом мало отличались от индивидуальных четвертого курса, и Гарри вполне устраивали. А вот бывшие сокурсники в общей гостиной не скупились на нелестные эпитеты и обидные сравнения. После занятий в Учебном клубе они мнили себя умелыми бойцами, а Снейп с его едкими комментариями и принципиальной позицией игнорировать успехи гриффиндорцев это заблуждение развенчал, за что, кстати, Поттер была особенно благодарна.

Столкновение с пожирателями и двухмесячная кома странным образом обелили ее репутацию в глазах сокурсников, и ожидаемого отчуждения Гарри не встретила. Более того, несмотря на кадровые перестановки, деятельность клуба возобновилась: признание со стороны властей возвращения Волдеморта придало мотивацию. На первом собрании, куда снова явилось больше народа, чем они рассчитывали, Гермиона, ненатурально закашлявшись, вынудила Гарри держать речь, ненавязчиво представляя ее лидером. Внутренний голос почти рукоплескал ей. И он же подсказал, как вести себя перед публикой.