Я потушила сигарету, выкинула её в форточку, пустила в рот пару долек жвачки и вышла с балкона, как только увидела, что Тимур входит в подъезд. Поэтому, когда мужчина открыл своим ключом квартиру и, разувшись в прихожей, вошёл в комнату, он не застал меня врасплох. Единственное, наругал, за то, что открывала балкон и устроила сквозняк.
— Ты сегодня поздно вернулся и на обед не забегал, что-то случилось?
— Да, — улыбнувшись, Тимур обнял меня со спины, положив ладони мне на живот. — Я был у тебя в институте и обо всём договорился. Нам нужно будет только принести ещё пару справочек, и ты можешь брать академический отпуск.
Мужчина улыбнулся, поцеловав меня в шею, а я...я даже не смогла ему ответить. Мне было так погано. Я чувствовала себя предательницей. Хотя бы из-за тех мыслей, что вертелись у меня в голове.
— Надолго?
— В смысле?
— Сколько продлится этот отпуск?
— Ну, сначала пока не родишь,...а потом ещё какое-то время...
— Какое-то время, — усмехнувшись, я вдруг поняла, что должна всё сказать. Не имею я право на такое лицемерие. Ведь я уже всё решила,...а нет смелости признаться даже самой себе. — Скажи честно...ведь, скорее всего я вообще не продолжу учёбу?
— Рит, ну ты чего? Конечно, продолжишь...
— Каким образом? Кто будет сидеть с ребёнком? Мои или может твои родители? Они кстати в курсе?
— Ну, отцу это и не обязательно знать. А мама в курсе, — Тимур широко улыбнулся, глядя в моё испуганное лицо. — Рит, по-моему, она очень рада. Правда, чуть по телефону не убила, за то, что я всё от неё скрываю и она до сих пор с тобой не знакома...Малыш, мне, наверное, на недельку придётся домой сгонять. Иначе мама нагрянет сама, а я хочу поберечь наши нервы. На работе я уже договорился,...а ты как? Не против?
— На неделю? К маме?
Я поняла, что это, наверное, просто роковое стечение обстоятельств. Или чья-то злая насмешка. Проверка моей совести, которую я, конечно же, проиграю. Неделя. Без Тимура.
— Ну да. Нам просто необходимо встретиться. Мы с тобой, разумеется, можем вместе поехать, но...я не хочу, чтобы ты тряслась в поезде. Да и лишние волнения тебе сейчас ни к чему. Только, оставлять тебе здесь одну...
— Я не одна, — испугавшись, что Тимур может что-то заподозрить, я тут же добавила, — со мной Карина. Так что я не пропаду. А ты езжай.
— Правда?
Похоже, Тимура, что-то всё-таки насторожило. Моё сердце сжалось от дьявольского страха, когда мужчина обхватил моё лицо ладонями, пытаясь поймать мой взгляд.
— Конечно, — не знаю как, но я смогла выдавить из себя совершенно искреннюю улыбку. Привстала на цыпочки и поцеловала мужчину в слегка небритую щёку, едва сумев сдержать облегчённый вздох, когда почувствовала, что он расслабился. — Езжай. Это ведь нужно.
— Да, нужно....Но тогда пообещай мне, что всё будет хорошо. Ты не подпустишь к себе всякие дурные мысли, а будешь только веселиться, объедаться фруктами и исключительно полезной пищей, и много-много гулять. Обещай, малыш.
Вот он. Мой предел. Предел моей совести и любви к Тимуру. Всего того, что я сейчас так безжалостно растоптала одним лишь единственным словом.
— Обещаю.
Пять дней спустя
Мужчина уже больше получаса сидел на лавочке и то и дело поглядывал либо на мобильный, либо на дорогу. Некоторые прохожие удивлённо и даже испуганно косились на него, а точнее на его просто мертвецкое лицо. Одна старушка даже поинтересовалась, не плохо ли ему, нужно ли вызвать скорую и только тогда он нашёл в себе силы кое-как улыбнуться, ответив, что всё в порядке. Хотя о каком порядке шла речь? Он уже, который день едва ли успокоительные не глотал. Ни одного звонка. Ни одного принятого вызова. Квартира пуста. Её вещей нет. Телефон молчит. Дома у родителей дверь никто не отрывает и их сотовые тоже недоступны. В институте никто ничего не знает. И, наверное, если бы он, наконец, не увидел остановившийся у подъезда чёрный мерседес, из которого вышел её отец, а следом и она, он бы пошёл в полицию.
Спрыгнув со скамейки, Тимур даже чуть было не пошатнулся. Сердце пронзила какая-то острая, совершенно безумная радость, отозвавшаяся даже лёгкой болью. Только увидев её — живую и здоровую, мужчина испытал такой бешеный восторг, что не обратил внимания на бледное, почти мёртвое лицо её отца, который зачем-то очень крепко ухватил свою дочь за талию и чуть ли не на руках донёс до этой самой скамейки. А потом он обернулся к нему, и взгляд его пропитался такой яростью...такой жгучей ненавистью, с которой Тимур, пожалуй, раньше никогда не встречался.
— У тебя не больше двух минут. Понял? Две минуты.
Мужчина, если честно, даже не обратил внимания ни на эти слова, ни на этот взгляд. Когда захлопнулась подъездная дверь, он тут же опустился на корточки перед девушкой, вцепившись ладонями в её колени.
— Рита...с ума сошла? Ты с ума сошла? — по-правде, он с трудом сдерживал желание ударить её. Первый раз в жизни действительно хотел поднять руку на девушку. На любимую девушку. Но дьявол...ещё никто и никогда не заставлял его так нервничать. — Это что было? Ты почему так поступаешь? Я тебе сколько раз звонил? Чёрт тебя подери, сколько раз я звонил? Какого дьявола ты не отвечала? Почему твоих вещей нет дома? Ты что к родителям переехала?
Девушка молчала, спрятав взгляд за длинной чёлкой. Сев рядом, Тимур притянул её к себе, поцеловав в макушку.
— А мне сказать? Думаешь, я был бы против? По-твоему я не понимаю, что нам всем нужно как-то налаживать отношения? Хотя мне кажется, что вещи перевозить было необязательно. Ты ведь всего на неделю к ним собиралась перебраться, а теперь всё назад тащить надо. Хотя...чёрт с этими вещами. Ты почему трубку не брала? Ни одного раза за пять дней, это как, по-твоему, называется? — обхватив ладонями лицо девушки, Тимур вздрогнул, когда встретился с её абсолютно стеклянным неживым взглядом. — Рит, что-то случилось?
— Почему ты так рано приехал? — спокойный голос и нежное прикосновение её ладоней к щекам, немного успокоили мужчину. — Через два дня ведь только собирался...
— Какие два дня? Я из-за тебя даже до матери не доехал. Сошёл с поезда и купил билет обратно до дома. В итоге с мамой только по телефону и поговорили. Но у меня хорошие новости, — мужчина улыбнулся, поцеловав девушку в лоб. — Представляешь, она собирается продавать у себя квартиру и небольшой дачный участок, перебираться к нам и нянчиться с ребёнком. Кстати, до его рождения надо успеть продать ещё мою квартиру и на совместные деньги купить большую трёшку. Ты не волнуйся, моя мама никогда ни во что не встревает. Вы с ней легко поладите. Но можно купить и отделённые прихожей квартиры. То есть, мы например, возьмём двушку, а мама однушку и наши квартиры будут отделены только тамбуром. Так вроде получается, что у каждого своё жильё и при этом можно хоть каждые пять минут друг другу в гости ходить. Но самое главное, мама с малышом будет нянчиться. Так что тебе совершенно не нужно бросать институт. Всё в порядке. Ты будешь учиться, — поцеловав девушку в губы, Тимур несколько секунд ждал её ответа, которого так и не следовало. Она продолжала молчать. А взгляд оставался всё таким же холодным бесчувственным. — Рит, ну ты чего? Не рада, что ли?
Нежно погладив мужчину по щеке, девушка, наконец, улыбнулась,...но как-то горько, даже обречённо.
— Тимур...никакого ребёнка не будет.
Прошло, наверное, около минуты, прежде чем до мужчины вообще дошёл смысл этих слов. Вцепившись в плечи Риты, он произнёс твёрдо, с нажимом:
— Не смей этого делать, даже думать об этом не смей!
— Тимур, — приложив палец к его губам, девушка вновь улыбнулась, а через несколько секунд по её щекам заструились слёзы. Прижавшись к груди мужчины, она поцеловала его в шею, тихо прошептав, — всё уже сделано, любимый. Всё уже сделано.
Практически минуту они оба сидели в тишине. Точнее, со двора доносился весёлый детский смех, совсем неподалёку слышался жаркий спор двух мужчин, склонившихся над врезавшейся в столб машиной, да и сама девушка постоянно всхлипывала, всё так же продолжая обнимать Тимуру за шею. Какое-то время она ни то, что боялась, просто не могла себя заставить поднять на него взгляд. Но в какое-то мгновенье, в неё словно сам дьявол вселился. Вцепившись в плечи мужчины, она начала жарко, с пылом и при этом сбивчиво, то и дело прерываясь на судорожные всхлипы, шептать ему на ухо:
— Ведь я не могла...Я испугалась, понимаешь? Чтобы я делала? Как бы дальше жила? Я думала...я просто побоялась, что оставив,...его...я перечеркну всю свою жизнь. Ведь я хочу учиться...я не могу круглыми сутками стирать пелёнки и ждать тебя у окошка...Я жить хочу, понимаешь? Ну, какая из меня сейчас мать? — Рита продолжала судорожно комкать в ладонях его футболку, беспрерывно покрывая мокрыми от слёз поцелуями лицо мужчины. — Тимур...милый...любимый мой, ну скажи ты хоть что-нибудь! Умоляю, не молчи, пожалуйста...
Всё это время, кажется, оставшийся абсолютно равнодушным мужчина вдруг резко поднялся на ноги и, вцепившись в воротник куртки девушки, с силой рванул на себя. Она успокоилась и прекратила жалобно всхлипывать ещё после того, как он яростно, несколько раз встряхнул её, оторвав от земли. А уж когда Рита встретилась с этим взглядом...она, наверное, на несколько секунд выпала и реальности. Показалось, что даже сердце замерло, остановилось. В этих глазах не было ненависти, презрения, даже банальной обиды. Он смотрел на неё так,...словно она его предала. Нет, даже не просто предала, а с корнями вырвала всё то хорошее, что было в его душе. Возможно, отняла даже саму жизнь. Это не удар в солнечное сплетение. Это нож в спину.
— Что я должен сказать? Что ты хочешь услышать? Ведь это всё, понимаешь, всё?! — он сжимал её плечи с такой силой, что она, наверняка бы закричала, если бы просто могла пошевелить губами. — Если бы ты только знала, как мне хочется тебя ударить,...просто уничтожить. Лучше бы ты...слышишь? Лучше бы ты сама,...чем он.
Его дрожащая ладонь всего на несколько секунд прислонилась к её животу, а потом он сразу её отдёрнул, так быстро и яростно, словно обжёгся. А ещё через мгновение мужчина и сам исчез. Девушка даже не успела заметить, как осталась одна. Совсем одна.
* * *
*
— Покушай, что-нибудь, я тебя очень прошу! — я плохо различала голоса, каждое слово расплывалось, путая и без того бессвязно бродящие в голове мысли. И всё-таки я знала, что это мама сейчас сидит на моей постели и кажется, пытается меня чем-то накормить. — Ну же, Риточка, всего одну ложечку, тебе нужно сил набираться!
Она, похоже, уже давно так сидела, склонившись надо мной, с тарелкой чего-то съестного. Хотя я заметила её присутствие всего несколько минут назад. И то, даже не сразу смогла её узнать. Сначала мне казалось, что надо мной возвышается какой-то тёмный силуэт, разглядеть черты которого было совершенно невозможно. Мне хотелось спрятаться под одеяло и вжаться в стену, но вместо этого я продолжала качаться на кровати, совершенно не пытаясь унять пробивающую всё тело дрожь.
— Костя, давай скорую вызовем? Её нужен врач, она абсолютно невменяема...
Какое-то совершенно дикое удовольствие нахлынуло на меня, когда я поняла, что меня наконец-то оставили в покое. По крайне мере мама вышла из комнаты, а значит ещё хоть несколько минут, меня бы точно никто не тормошил. Родители наверняка сейчас ругаются на кухне. Мама уже третий день рвётся за мной врачебный надзор организовать. А папа, по-видимому, против. Скорее всего, не хочет, придавать этому делу огласку....По крайне мере всё происходило в частной клинике, в обстановке 'строжайшей секретности'. Представляю, как отец боится, что эта история всплывёт....Хотя я знала, что он не только об этом переживает. В самую первую ночь, когда меня ужасно лихорадило и кидало из одного края постели в другой, он, по-моему, ни на секунду от меня не отходил. Мерил температуру, пытался заставить меня что-то выпить, кажется, даже успокаивал,...только я не слышала его слов. В голове пульсировала одна единственная фраза, которая не покидала меня ни днём, ни ночью. Она никуда не исчезала, даже когда я тряслась будто в самой страшной лихорадке, когда иногда, на какие-то секунды приходила в сознание и практически сразу же погружалась в глубокий неспокойный сон. Она была со мной всегда и теперь мне, наверное, уже просто невозможно от неё избавиться. 'Лучше бы ты сама,...чем он'. Тимур не договорил,...не сказал то, что было у него на уме,...но разве можно было не понять? Лучше бы я умерла, чем ребёнок. Лучше бы меня не стало и да, он абсолютно прав. Так было бы лучше. Лучше! ЛУЧШЕ!
Кажется, родители даже не заметили, как я проскользнула в ванну. Они были слишком заняты, крича и ругаясь друг на друга. По-моему, все эти три дня они только и делали, что пытались выяснить, кто из них больше виноват, на кого можно переложить всю ответственность.
Закрыв за собой дверь, я сначала хотела скинуть одежду и пойти в душ, встать под холодную воду, кто знает, может, смогла бы, хотя немного прийти в себя? Но что-то меня задержало....Не знаю, какое-то странное волнующее чувство подтолкнуло меня к шкафчику, стоило открыть который, как мой взгляд сразу же упал на верхнюю полку. Там стояли какие-то баночки. Взяв одну из них, я на удивление быстро смогла сообразить, что это снотворное. Странно...может у меня пробелы в памяти, но я не помню, чтобы оно раньше здесь стояло? Наверное, мама начала принимать, после того...как меня привезли из больницы.
Не знаю, как правильно описать чувства, которые в этот момент овладели мною. В голове вновь проскользнула фраза: лучше бы ты, чем он...и уже через секунду в моей ладони оказалась горсть таблеток.
* * *
*
Два мужчины сидели на кушетке возле дверей палаты, и никто не решался первым начать разговор. Да и зачем? Ещё полчаса назад катаясь по полу, вцепившись друг в друга как дикие животные, они в сердцах выговорили всё, что хотели. А теперь наступил самый сложный момент. Им обоим хотелось курить, но для этого надо было хотя бы выйти из больницы, а никто даже подумать не мог о том, чтобы отлучиться от палаты.
— Когда её выпишут, она переедет ко мне, — решимость в голосе брата взбесила Самсонова.
— С какой это стати? Она моя дочь.
— Да, твоя, — с губ Игоря сорвалась злая усмешка. — И заслуга того, что она теперь лежит в этой палате тоже твоя. Пытаясь сохранить видимость идеальной семьи, ты хочешь добить её окончательно?
— Чего там сохранять? Итак, уже все газеты пестрят скандальными заголовками, — прислонившись спиной к стене, Самсонов-младший на несколько секунд прикрыл глаза. — А осуждать всегда легко. Посмотрел бы я, чтобы ты сделал на моём месте...
