Маньяк в Союзе. (Черновик).

— Это так. Но ведь можно и обойти устоявшиеся порядки не нарушая закон?

Мы стояли у входа в зал негромко общались, старясь не привлекать к себе внимания. До начала еще двадцать минут, так что успеем поговорить. Миха с матерью и другие знакомые уже прошли в зал, мы же еще не закончили.

— Да, можно, — поморщился Николай Николаевич. — Есть дельцы, которые готовы этим заниматься. Я могу дать тебе их данные, но вот ссылаться им на меня не надо, хорошо? У нас напряженные отношения.

— Им можно верить?

— Верить никому нельзя, только себе.

— Понятно.

'Нет, чего я поленился себе еще тогда квартиру купить? Ведь внимания к себе не хотел привлекать. Сейчас вот бегаю. Ничего. Думаю, через недельку уже буду жить в своей квартире. Жаль, только что вечеринки и тусовки с ребятами практически прекратятся. Я теперь не один, с детьми. Миха вот сразу понял, что я скоро выпаду из их компании'.

Хлопали мы стоя, на глазах некоторых посетителей стояли слезы. Лева исполнил две моих и еще три песни других авторов. Это был его триумф. Не зря он поставил мои песни в конце, проняло всех.

'Черт, даже меня пробрало, — невольно покачал я головой. Все-таки Лесенко мировой певец. После того как все закончилось мы прошли за кулисы и поздравили уставшего но довольного Леву с выступлением.

Мама Михи, Нина Карповна вручила певцу букет полевых цветов и стала нахваливать. После всего этого, я вышел ну улицу, чтобы подышать свежим воздухом, как вдруг напрягся, не верящими глазами разглядывая двух девушек, которые со звонким смехом проходили мимо.

Несколькими прыжками пригородив девчатам путь, я слегка поклонился и преставился:

— Игорь. Девчата, вы ведь тоже слушали выступление, что сейчас проходило в оперетте? Как вам?

— Это было великолепно, — сказала та, что мне была не интереса. Видимо она была побойчее.

— Хотите с Левом Лесенко познакомлю?

— Хотим, — тихо сказала та, с которой я не сводил взгляда, и с моих губ не сходила легкая улыбка.

— Пойдемте, познакомлю.

Полуобнимая я провел девушек за кулисы в коморку, где толпились все мои друзья и громко хмыкнув, сказал:

— Парни разрешите вам представить двух прелестниц, — причем было видно, на кого я положил глаз.

— Ольга Мельникова, — представилась та, что побойчее. Потом восхищенно поглядев на Льва Лесенко уже та, которую я считал своей добычей:

— Наташа. Наташа Варней.

Посмотрев, как застывшие Лев и Наталья смотрят друг на друга, я понял, что лишней на этом празднике жизни. Ну и ладно, не больно то и хотелось. Тем более неизвестно снимется ли Наталья в 'Кавказской пленнице'. Да и будет ли она.

Подведя Наталью к вставшему Леве я взял руки обоих и с улыбкой соединил в рукопожатии. Дальше пускай сами выпутываются.

Судя по их немного смутившимся лицам, мой эспад они поняли верно, да и остальные кто присутствовал в гримерке, были в восторге. Правда, стараясь не выдать этого.

— Ну так что, будем отмечать или нет? — наконец, нарушил я тишину, когда молчание затянулось.

Лев собравшись с духом, пригласил новую знакомую отметить его несомненный успех и получил согласие. Правда не от Натальи, а от ее подруги, которая влезла и сообщила, что они придут. Какая наглая особа, как она на меня похожа.

Вечеринка в ресторане прошла на ура. Мы с Михой и его родителями надолго не задержались и уехали к ним домой. Утром, прежде чем не выспавшийся и соответственно недовольный Миха отвез родителей обратно на дачу, Николай Николаевич дал мне листок, где были от руки написаны адрес, телефон и данные человека, что мог бы мне помочь в столь щекотливом деле как покупка квартиры. Так же там были советы от кого представиться нужным людям, чтобы меня выслушали со всем вниманием.

После этого Родимцевы уехали на дачу, а я стал собираться. Запасной ключ висел в прихожей, им я и пользовался.

После душа, он у Михи был отличный, специальная кабинка в большой ванной комнате, оделся в туже одежду, смены у меня с собой было не много. Все что успел скопить пока жил в Москве в предыдущие годы, находилось на сохранении у родителей. Я все увез, когда машину отцу перегонял.

Вызвав такси, я спустился вниз и, дождавшись, когда подъедет таксомотор на базе новенькой бежевой 'Волги', сел и сообщил адрес Горисполкома.

Как объяснил мне Николай Николаевич, строят кооперативные дома те предприятия, в которых их служащие создали этот самый кооператив. Понятное дело, в процессе стройки в кооператив входят левые жильцы которые помогают с разными материалами, (см. к/ф 'Гараж'). Так что со стороны представителей власти был создан небольшой отдел в Горисполкоме, (в основном просто создали теплое место для друзей или что более вероятно родственников) и тот наблюдал за стойкой и распределением квартир среди вкладчиков. Так что если и есть возможность узнать и купить такую квартиру, так только именно в этом отделе.

Я заранее подготовился к этому делу и вчера пока Миха сидел у телевизора узнал местную кухню. Кто начальник и особо кто курирует этот отдел среди начальства. Звонки нужным людям очень поспособствовали этому. А нужных людей на небольших чиновничьих должностях, но очень информированных о госаппарате Москвы у меня хватало.

— Приехали, — сообщил таксист. Уплатив недовольному водителю точно по счетчику, я вышел и направился ко входу в исполком.

Поймав там вьюношу почтенного возраста, который бодро перебирая короткими и полными ножками, нес целую кипу старых пыльных папок узнал где находиться нужный мне отдел. Отдел действительно был небольшим, секретарша, начальник и два сотрудника. Всего три кабинета. Зашел к секретарю, а слева и справа кабинеты начальника некоего Головца, и двух сотрудников. Один из сотрудников точно еврей, другой вроде бы русский, судя по табличкам с фамилиями. Иванов.

— Андрей Юрьевич у себя? — сразу же с напором спросил я.

— Вы откуда, товарищ? — сразу приняла игру секретарь. Это была женщина лет тридцати с маской занятого служащего. В строгом костюме и темными перхотными волосами.

— Я от Гаврилы Андреевича. Из Совмина.

— Хорошо.

Секретарша встала и прошла в кабинет к начальнику. Через полминуты она вышла и пригласила проходить.

— Здравствуйте, Андрей Юрьевич, — поздоровался я с начальником отдела. Тот уже вышел из-за стола и, протянув руку, предложил перейти к неформальной обстановке, указав на столик с фруктами и бутылкой грузинского вина.

— Как здоровье уважаемого Гаврилы Андреевича? — поинтересовался Головец. Это был на удивление ходой мужчина в хорошо сшитом пиджаке, который скрадывал недостатки фигуры, делая его на удивление стройным. Портной был отличный, где-то на уровне дяди Якова.

У того была причина чтобы быть достаточно корректным, так как этот самый Гаврила Андреевич был тем самым человеком что посадил в кресло начальника Головца, Игоря Романовича Романова, так что вести себя по-другому он никак не мог.

Сообщив, что тот не кашляет я перешел к делу:

— Недавно мы с Гаврилой Андреевичем были на охоте, где присутствовал сам Леонид Ильич, и я пожаловался на то, что никак не могу получить ордер на квартиру. А ведь я офицер-орденоносец, заработав награды в погранвойсках перехватывая караваны контрабандистов и бандитов. Да еще недавно в результате трагического случая стал многодетным отцом-одиночкой. Вот Гаврила Андреевич и предложил обратится к Игорю Романовичу с этим вопросом. Но я решил не беспокоить его по такому пустяку и пришел сразу к вам.

— Это вы правильно сделали. Я так понимаю, вы хотели бы построить кооперативную квартиру? — наливая в бокалы виной, поинтересовался Головец.

К моему облегчению Головец не проверял мои слова, ведь фамилия важного человека многим известна. Обычно для проверки делалось один-два звонка, тонкими намёками, не открытым текстом. Тогда уже начинали к посетителю относиться серьёзно. Однако и тут была своя фишка. В Москве всего не более десятка человек знали, что Гаврила Андреевич курирует этот отдел, поэтому левый человек никак не мог прийти сюда. Думаю это и сыграло решающую роль. В общем, спасибо Николаю Николаевичу за информацию.

— Построить? — неопределенно хмыкнул я. — Нет, именно получить.

— Купить готовую? — сложив брови домиком, поинтересовался Головец.

— Именно так. Хотелось бы не меньше чем четырёхкомнатную квартиру в 'сталинском' доме в центре Москвы. Гаврила Андреевич сообщил мне примерную сумму, чтобы она стала моей собственностью, а так же размер благодарностей.

— Это хорошо, — было видно, что Головец повеселел. То есть не надо работать и помогать бесплатно. — Есть некоторые фонды.

Мы стали дегустировать вино и если я действительно оценивал восхитительный напиток. То Головец сидел с отстраненным видом, видимо прикидывая варианты.

'Прикидывай-прикидывая', — насмешливо подумал я отпивая вина, понимая, что собеседник теперь с крючка не сорвётся. Даже если раскроется моя невинная ложь, то что они сделают, когда все совершиться? Жалобу подадут? Да нет, скорее всего просто оставят все как есть, ведь я не зря помянул про благодарность, она то и разрешит все проблемы. То есть не даст совершить глупые и бессмысленные поступки, в случае если бы я заставил их работать бесплатно. Наша беседа была на грани закона, но пока мы ее не пересекали, так как не было такого закона по которому я не мог купить квартиру. А благодарность? Это наше внутреннее личное дело, хоть и не законное, попахивающее взяткой.

— Есть одна квартира, — наконец очнулся он от раздумий. — Правда, пятикомнатная...

— Пойдет, — кивнул я, отрывая виноградинку и бросая её в рот.

— Два года назад жилищный кооператив завода 'Серп и Молот' заложил шесть домов. Пять панельных девятиэтажек на окраине и одни на пустыре в центре Москвы. Это был индивидуальный проект 'сталинки'. Большая часть квартир принадлежит мастерам, инженерам, работникам парторганизации и начальству завода, остальные как вы сами понимаете тем, кто смог помочь строительству и получил ордер, выплатив всю или частичную сумму в кассу завода, — я внимательно слушал подбирающего слова Головца. — Одним из таких людей был доцент математических наук одного из институтов. Он трагически погиб три месяца назад в автокатастрофе вместе с женой и матерью. А так как больше родственников у него не было и завещания он не оставил, то квартира перешла на баланс кооператива завода. Думаю, партком за благодарность легко оформит ее на вас.

— Надеюсь, размер благодарности не превысит стоимости квартиры? — с улыбкой спросил я.

— Ну что вы. Так что вы решили по этому поводу?

— Нужно посмотреть квартиру. Если она мне понравиться, то никаких проблем я от этого не вижу. Даже могу посоветовать, чтобы работники завода не возмущались, оформить все как подарок офицеру-орденоносцу. Не стоит их посвящать в наши внутренние договоренности.

— Да это хорошая идея. Когда вы хотите осмотреть квартиру?

— Да прямо сейчас. Правда, сегодня неудачный день, — Головец встал и направился к столу, к телефону. — Вчера машину купил, а сегодня утром загнал ее в мастерскую гаража министерства легкой промышленности. Чтобы все подтянули, подрегулировали, так что на два дня я без колес.

— Ничего страшного. Поедем на моей, — набрав номер, сказал Головец. В это время ему видимо ответили и он с каким-то Борей договорился, что скоро подъедет на счет определённого дела. Тот видимо понял, поэтому Головец положив трубку, сообщил, что можно выезжать. Их уже ждут.

Мы спустились вниз и сели в черную служебную 'Волгу', начальник отдела сказал водителю куда ехать и мы выехали со стоянки на улицу.

Ехали мы больше молча, говорить было не о чем, да и при водителе не хотелось. Наконец остановились у проходной завода, где на переднее сиденье к нам подсел усатый мужчина лет сорока.

— Борис Семёнович, — протянул он мне руку, повернувшись к нам.

— Игорь Викторович, — ответил я.

— Так, сейчас на право, а потом прямо до площади... — начал инструктировать партиец водителя.

Ехали мы недолго, по пустым улицам минут двадцать, после чего въехали в небольшой зеленый дворик, новенького дома. Головец явно не соврал, его только недавно отстроили.

Машина, сделав круг по заасфальтированному двору, остановилась у четвертого подъезда.

— Прошу за мной, — сказал Борис и вышел из машины. Мы последовали его примеру.

Отойдя к подъезду, я остановился и внимательно осмотрелся. Даже с первого взгляда стало понятно, что это номенклатурной постройки дом ('директорские' сталинки, 'дома для начальников'). Строились они для высших слоев советского общества. В них в основном жили партийные, советские и хозяйственные руководители, высшие военные чины, работники силовых структур, крупные представители технической и творческой интеллигенции.

Я уже изучил их и знал, что номенклатурные дома имеют хорошую планировку с холлами и двух-четырех квартирами большой площади на этаже. Во многих квартирах предусматривались кабинеты и детские, библиотеки и комнаты для прислуги, просторные кухни, раздельные санузлы, изначально большие комнаты — от пятнадцати до двадцати пяти, а местами даже до тридцати кв. м. Так же подсобные помещения.

Обычно 'директорские' дома имеют классические архитектурные формы и небогатый декор, сами здания крупные, с высоким бельэтажем. При строительстве здания оштукатуривались и украшались лепным декором. Перекрытия — железобетонные или комбинированные. В домах выше пяти этажей обязательны лифты, нередки индивидуальные мусоропроводы на кухнях. Потолки в номенклатурных домах имеют высоту около трех метров и более.

Здания этого типа возводились в центре города, при застройке проспектов и магистральных улиц, возле площадей. Обычно они построены по индивидуальным проектам и являются архитектурными достопримечательностями городов.

Так вот, этот дом был именно таким, индивидуальной постройки и имел пять этажей с лифтом. Двор был на удивление чистым, у каждого подъезда скамейки, на двух сидели бабульки и активно обсуждали наше появление. На детской площадке играли трое детишек возраста примерно моих дочек, (это хорошо, будет с кем играть) за ними присматривала женщина непонятного возраста. На велосипедах катались двое парней постарше. У соседнего подъезда стояла 'Победа'. Вот и все. Большая часть жильцов была на работе, так что я не удивился пустоте двора.

— Какой этаж? — повернулся я к терпеливо ожидающим меня теневым продавцам.

— Четвертый. Семьдесят шестая квартира, — ответил Борис и достал из кармана связку ключей с номерком на ней.

— Пойдёмте смотреть... Это что? — остановился я у двери.

— Вход в подвал и бомбоубежище.

— Ясно. Идем.

Поздоровавшись с консьержкой, записавшей в гроссбух наш приход, подъезд был элитным, для начальства, мы поднялись на лифте на четвертый этаж и вышли на площадку.

— В этом подъезде на каждом этаже по две квартиры. Одна четырёхкомнатная — другая пяти, — сообщил Борис и подошел к той, где был номер '76' и след от таблички рядом с высокой двухстворчатой дверью. — Нам сюда.