Не я - значит, никто - роман закончен!

У меня, конечно, есть некоторые сомнения на этот счет. Я нужен Симеону, только пока Порча свирепствует — а потом сразу стану не самым желанным соседом. Но к тому времени я уже могу стать достаточно сильным, чтобы не бояться Симеона.

— Что ж, размышления кортанского короля не лишены здравого смысла. Хотя возникает вопрос — а почему помогать мне, а не, скажем, тому же ландграфу Мэйнарду?

— А это бесполезно. Ему Симеон ничем помочь не может, хоть бы и рад, вот в чем беда. Продовольствием? Так в самой Кортании уже призрак голода витает. Войсками? У Симеона и так два врага заклятых, которые только и ждут момента, нести потери на третьем фронте не годится, особенно в ожидании прихода Порчи. Опять же, ну поможем мы ландграфу, и что изменится? Нашим соседом останется все тот же Ингмер, ленивый и равнодушный. Кортания не может вечно платить дорогую цену за непутевость тантагорской державы.

Я ухмыльнулся:

— Ради справедливости — тут вы не правы маленько. На землях ландграфа как раз Вторжения не случилось, он не так плох, как вы думаете, человек уважаемый и с авторитетом. И помощь ему не надо было бы скрывать, напротив, можно было бы добавить себе авторитета на межгосударственной арене...

Барон Карлайл покачал головой:

— Так-то оно правда, да вот незадача: на землях Мэйнарда отчего-то дезертирство в войсках — восемь из каждых десяти. Будь это не так — он справился бы с ситуацией, да только где Мэйнард? В Нирнкэрне, и то, что он пока еще не голодает — заслуга, прошу заметить, кортанской инквизиторши в значительной мере. Секрет авторитета Мэйнарда прост: невысокие налоги с населения и дешевые солдаты. Да, против разбойников их было достаточно, да, войны не предвидится — к Мэйнарду почти все его солдаты пошли служить за невысокое, но легкое жалованье. Знай себе маршируй, стой на посту, ходи на парад — и получай за это деньги. Ничего серьезней облавы на разбойничью ватагу, числом сто солдат на одного разбойника, вояки ландграфа не знали. А народу что? Солдат много видит, разбойников мало — честь и хвала Мэйнарду. Но как только случилось чего похуже разбойников — так сразу и стало ясно, чего такие войска стоят. Ничего. Ваши солдаты — они в кирасах старого образца, я поглядел, такие уж лет сто не изготавливают. Последний раз Мэйнард на войско потратился двадцать лет назад, закупив по дешевке партию двуствольных пистолетов, порядком устаревших уже тогда. Так что, Симеону прислать ему в помощь таких же рекрутов-неумех? Или лучшие свои полки проредить, защищая своего большого нерадивого соседа? Мэйнард, увы, не самая сильная фигура на этой доске. Оттого и ставка — на вас, а не на него.

— Допустим. Так какую помощь Симеон может предложить?

— Ну, к примеру, пополнение вашей армии. В рекрутах и оружии для них нуждаетесь? Вам проще помогать, нежели ландграфу — ваши войска неустрашимы, знаете ли, и неутомимы.

— Не все так просто. Не знаю, что вы о некромантах ведаете, но мне не подходит кто попало. Мертвый тоже должен уметь воевать, а научить его нельзя.

— Ежели мы вам пригоним несколько сотен разбойников — разве это не решение? Разбойники хоть как-то, да умеют драться, их ныне в Кортании в числе прибавилось, а король в мудрости своей распорядился, значит, их не вешать, а держать в темницах — вдруг вам пригодятся. Те же кирасы, шлема и алебарды — мертвому не страшно пробоинку от арбалетной стрелы получить, старой экипировки в запасниках наскрести можно или даже изготовить чего попроще в нужном количестве, да и у разбойников оружия изымается немало.

Идея, конечно, мне понравилась, но одно дело собрать трупы убитых врагов, и совсем другое — устроить эдакий 'концлагерь смерти' прямо у себя дома. Это я сам их резать должен, что ли? Да и популярности мне это не прибавит...

— Хм... Дельно придумано, — одобрил я. — Только есть тут свои трудности. Процесс превращения трупа в немертвого солдата сложнее, чем вы думаете, мне негде тут держать кучу узников, у меня нет большого количества мастерских и не хватает ресурсов и реагентов. Ну и если я устрою бойню прямо тут — боюсь, мои подданные разбегутся, они думают, что я не так уж плох, и мне надо поддерживать в них такие мысли. Вот если вы будете доставлять тела, уже прошедшие первый этап подготовки — это бы очень помогло.

Они озабоченно переглянулись, и затем баронет, который пониже, неуверенно сказал:

— Собственно, с этим и у нас проблемы возникнут... Одно дело куда-то погнать толпу, и совсем другое — устроить, кхм, выделку трупов. Казнить через повешение или утопление — никто не удивится. Но затем еще выделывать... Кто этим заниматься будет и как людям объяснить? В Кортании собственно некромантов мало, которые в темнице у инквизиции сидят — тех всего пара человек, остальные прячутся...

Я криво усмехнулся.

— А там обработка начальная простая — только выпотрошить да пропитать тело раствором специальным. Рецептуру моя ученица сейчас напишет. А насчет как объяснить — я что, должен учить короля, как устраивать секретные мероприятия? Берется некоторое число верных людей — таких, у которых семьи, к примеру — и они будут обеспечивать казни, охрану и доставку. Берется некоторое число преступников, обучается несложной процедуре — вот и рабочие руки. А потом, в самом-самом конце, этих, обученных, тоже мне отдать. Живыми — я найду им работу. И знают обо всем — вы, король да некоторые верные люди. Это так трудно?

— Ну, если там настолько простой рецепт, что справится и глупый крестьянин — то это осуществимо вполне.

Я перевел взгляд на Альту:

— Напиши рецепт и принеси.

— Да, мастер, — ответила она и вышла.

Я перевел взгляд на послов.

— Итак. Сколько тел и за какой срок сможете доставить?

Барон потер гладко выбритый подбородок.

— Ну, если везти телегами — это дня четыре... Мы будем спешить изо всех сил, но сообщить королю о наших переговорах — два дня на дорогу, это в лучшем случае. Предельно быстрая организация процесса — это, надо думать, опять же дня три. Такие вот дела. Если отправить письмо с голубем — он долетит за несколько часов, но такой деликатный договор письму доверить страшно...

Я засмеялся, постаравшись, чтобы мой смех прозвучал зловеще.

— Страшно, говорите? Да что вы знаете о страхе... Вот когда на вас из кустов вылетает колышущаяся гора плоти размером что твой бык, с десятками ног и рук, и все это смотрит на вас десятками глаз и вопит кучей ртов — вот тогда поймете, что такое страх. Ваш процесс — дней девять-десять, это слишком долго. Я-то могу отсидеться и месяц в моей крепости — но затем может быть уже поздно останавливать Порчу, тем более что эфириалы действуют по неизвестному мне плану, и очень слаженно.

И я второй раз за день рассказал им про встречу с эфириалами.

— Да уж, — тяжело вздохнул барон. — История невеселая. Как вы предлагаете ускорить процесс?

— Письмо — голубем, это раз. Король должен начать организацию незамедлительно и как можно быстрее. Затем первая партия тел доставляется, упакованная в мешки и обернутая бинтами с раствором, на конях, перекинутыми через седло. Хороший конь может нести человека, облегченного на внутренности и без доспехов, весьма бодро. Сотня коней — сотня тел, и это при минимальном конвое. Еще несколько коней с оружием для них. Все это может сберечь дня три минимум, а то и четыре. Да и организация в три дня — слишком долго, сам процесс предварительной подготовки делается за полдня. Так что если ну очень-очень постараться — первые тела приедут ко мне уже через шесть дней, а то и через пять.

— Хм... Того обещать не могу, но уж постараемся, чтоб было как можно быстрее... — Он повернулся к напарнику: — начинай писать письмо.

— Первые три-четыре сотни тел надо доставить в скорейшем темпе, а потом уже и телегами можно, — сказал я. — Так разбойников у вас несколько сотен?

— Да вроде порядка семисот, пойманных. Сколько еще поймаем — видно будет.

— Хм... Есть еще идеи, где трупов взять?

— В принципе, есть. Правда, крестьянских: мор в Кноссине начался. Есть опасения, что и дальше перекинется. Многие города уже закрыты на карантин. Но трупы будут, а крестьяне — вояки так себе, но хотя бы топором любой из них орудовать умеет.

— На мясной щит сгодятся. Как кончатся разбойники — присылайте и крестьян. Еще вот что. Распространите среди беженцев слухи о том, что здесь есть укрепленное селение под защитой великого мага, с которым Порча справиться не может. Что тут найдется место, работа и паек любому, кто не прочь потрудиться, есть и кров над головой, и обширные поля с урожаем, теперь уже ничейные. Можете помножить число эфириалов, которых я вчера уничтожил, раз в десять, приукрасить все это дело, сложить пару песен про великого истребителя эфириалов и победителя Порчи... Если часть беженцев ломанется сюда — и мне новые рабочие руки, и Кортании меньше проблем.

— Вот это весьма хитроумная мысль, — одобрил баронет, поскрипывая пером.

— Еще мне нужны припасы. Порох и капсюли, главным образом, потому что немного кавалерийских ружей я у драгун отобрал, а стрелять из них нечем. Ну и свинца и серы надобно.

— Этого добра пришлем, может, не очень много, но пришлем.

Тут вернулась Альта, молча положила на стол лист с рецептом и заняла прежнее место у стены.

— Письмецо большое у нас вышло, — заметил я. — голубь не сдюжит. Значит, голубем отправить только короткую инструкцию по подготовке трупов, основное письмо поедет конным скоростным гонцом. Надо уместить самое главное в маленький клочок, подъемный для почтового голубя.

Мы провозились с этим еще добрый час, но в итоге у нас получилось втиснуть самое главное в пару десятков строчек мелким почерком. Я подписал основное письмо и запечатал сургуч рукояткой револьвера.

— Которые из ваших людей самые выносливые и надежные? — спросил я.

— Вообще-то, все. Как и мы. Мы доставим письмо так быстро, как это возможно...

— У меня есть некоторые сомнения на этот счет. Видите ли, господа послы, я не уверен, что вам удастся вернуться в Кортанию живыми.

— Э-э... Простите?

— Я прощаю, но есть кое-кто, кто вас не простил и жаждет смерти, вашей и всего вашего рода.

— Вы гарантировали нам безопасность! — едва не завопил барон, у баронета просто начали подниматься волосы на голове.

— Не совсем так. Я гарантировал безопасность представителям дома Карлайлов. Обернитесь, пожалуйста, и позвольте представить вам Альту вир Карлайл, последнюю выжившую представительницу Дома Карлайлов, и, как следствие, его главу. А вы двое, по моим сведениям, самозванцы и узурпаторы. То есть, мое дело — сторона, внутренние терки Дома Карлайлов меня не касаются. А являетесь ли вы представителями этого Дома и распространяется ли на вас гарантия безопасности — эти вопросы решайте с Альтой вир Карлайл. А мне позвольте откланяться.

— Это самозванка!!! — выпучив от ужаса глаза, завопил барон.

Я встал и снисходительно улыбнулся:

— А с какой стати самозванке так ненавидеть нынешний Дом Карлайлов? Почему не один из десятков других, а?

Баронет попытался вскочить и выпрыгнуть в окно, но я преградил ему путь телохранителем и сказал:

— Все трое — выполнять приказы Альты.

На протяжении этого короткого разговора Альта почти не менялась в лице: она так сильно не могла поверить в происходящее, что просто не воспринимала всерьез или даже не понимала, но по мере того, как смысл моих слов доходил до нее, Альта постепенно расплывалась в ухмылке, одновременно торжествующей, кровожадной и счастливой.

К тому моменту, как я вышел из комнаты, Альта уже напоминала суперзлодея, который наконец-то поработил галактику или добился каких-то сопоставимых целей, и ее глаза были совершенно безумны.

Вначале несколько секунд шума — а потом все сменилось душераздирающими воплями и предсмертными хрипами. Рискованный ход с моей стороны, конечно, но, если я правильно оценил личность Симеона — он спустит мне смерть двух своих приближенных, просто ради 'блага страны'.

Альта догнала меня у самого частокола, буквально излучающая бесконечное счастье, за ней мои телохранители тащат два трупа.

— Быстро ты, — заметил я.

— Я же не садистка. Их страдания не вернут мне ни убитую семью, ни многих лет лишений, но позволить им пользоваться и далее моим именем, подло украденным... Никак.

— А что мы Симеону скажем?

— А пусть выдаст и всех остальных самозванцев. Как жест доброй воли и свидетельство чистых намерений!

Я хмыкнул:

— А к нему самому у тебя претензий нет?

Альта пожала плечами:

— Нет. Строго говоря, я даже не уверена, а знал ли он вообще, что шесть членов Дома Карлайлов умерли вовсе не от чумы и что остальные внезапно появившиеся якобы Карлайлы на самом деле ни разу не Карлайлы.

— Что насчет твоих родовых имений?

Альта только фыркнула:

— Да я уже как-то привыкла без них. К тому же, ты же мне вроде обещал должность министра в своей империи, да, мастер?

Я усмехнулся, заметив, как теперь звучит в ее устах слово 'мастер': ласково, чуть ли не заискивающе.

— Ладно. А трупы?

— Плюс два солдата в нашу армию. Можно я их себе оставлю личной охраной?

— Да не вопрос.

И мы пошли туда, где расположилась свита покойных послов.

Объяснение с ними прошло довольно гладко: солдат шокировала новость о том, что их начальники мертвы и что им придется докладывать об этом королю, но больше всего все они хотели просто убраться отсюда домой, а что послы погибли — так то не их вина.

Мы с Альтой и сержантом кортанцев составили еще одно послание Симеону, уже насчет Карлайлов, затем я обстоятельно объяснил сержанту, что и как делать с письмами и проследил за отправкой меньшего с голубем. Потом я проинструктировал Нибеля впустить кортанцев и накормить, а наутро вернуть оружие и отправить обратно, старосте поручил провести обработку двух трупов, благо, люди, умеющие это делать, у меня уже имеются.

Затем мы с Альтой пошли домой. Пообедаем, потом... То, как Альта держалась за мою галантно предложенную руку и при ходьбе то и дело касалась меня своим гладким бедром, недвусмысленно подсказывало мне, что это 'потом' будет особенно запоминающимся.

Дома я вернул пехоту в амбар, завел телохранителей в дом и двинулся на кухню, но нашел там только заготовленные продукты, но никак не обед.

— Так, а куда это Зенобия подевалась? — насторожился я.

— Что-то тут не то, — подтвердила мои нехорошие опасения Альта. — Может, сбежала?

И тут в дверях появилась Зенобия — обнаженная по пояс и вся расписанная странными рунами и разводами. Расписанная, к моему ужасу и шоку, кровью.

Мы с Альтой на несколько секунд буквально утратили дар речи, а Зенобия открыла рот, и...

— Наконец-то, ты вернулся, — не отрывая от меня пустых, безжизненных глаз, сказала она совершенно чужим, неестественным голосом.

— Эфириал! — выдохнула Альта и потянулась за револьвером.

Я почувствовал, как во мне закипает ярость, смешанная с невыносимой болью утраты. Этот эфириал выбрал не того носителя, и это он поймет очень скоро...