Мы - Предвестники. Книга 1. Исток

30. С победой мои цепи рвутся

Джек, капитан "Рльеха"

:Малыш, сколько ты ещё протянешь?:

:Не больше двух недель, мам:

Две недели. За две недели я должна спасти Ктулху. Такого маленького. Такого уязвимого.

Дура, дура, дура! Ну почему я не вытащила с обречённой планеты того адепта-формовщика? С чего я решила, что смогу позаботиться о йаммоске? Дура!

Но откуда мне было знать, что на определённом этапе своего развития йаммоск должен дышать аммиаком? Интересно, о чём думал префект, когда оставил формовщика на Хелске-4? Подозреваю, что ни о чём...

На "Рльехе" полумрак, тревожный, неуютный, зловещий. Слабо светятся какие-то наросты на стенах. Корабль просто подавляет своими размерами. Я сама не робкого десятка, но гулять по коридорам, похожим на кишки какого-то червя, что-то не тянет. Всё время кажется, что из темноты на тебя вот-вот кинется йуужань-вонг. Или Коллекционер. Или ещё кто похуже. Глупо, я понимаю. На корабле только Ктулху, я и Мико. А нервишки всё равно шалят.

Но боязнь темноты — это так, ерунда. Страх за малыша — гораздо хуже. Он гнетёт меня постоянно, неотрывно, каждую секунду. Если днём я ещё бодрюсь, делаю вид, что всё нормально, что я знаю, куда лететь и что делать — то ночью кошмары берут своё. Тягостные, изматывающие, невыносимые. Надо срочно что-то делать. Надо! Но что?

Ктулху примостился у меня на груди. Осьминожек вырос и потяжелел, по размерам он уже на овчарку смахивает. Ещё чуть-чуть — и я не смогу носить его на руках. Йаммоск лежит у меня на груди, щупальца обвили шею, я медленно массирую холодное, скользкое, мягкое тело. Оно так приятно на ощупь... Малыш, что же с тобой будет?

:Может, я всё же верну тебя йуужань-вонгам?:

:Мама, не надо. Пожалуйста:

:У них ты хотя бы сможешь выжить!:

:У них я тоже умру. Просто по-другому:

Я глубоко затягиваюсь, вдыхая резкий, пряный запах йаммоска. Мико от него тошнить начинает, а мне нравится. Нравилось. До тех пор, пока в мускусном аромате не появились горькие, ядовитые нотки болезни.

:Умрёшь? Но ведь йуужань-вонги ценят йаммосков?:

:Ценят. Как хороший и надёжный инструмент. Как безотказное орудие. Но не более того. А ты, мама, считаешь меня своим ребёнком. Понимаешь?:

— Не уверена... — кажется, я произнесла это вслух.

:Йаммоски — квазиразумные существа, они не обладают сознанием. Но ты этого не знала. Ты окружила меня любовью и заботой, искренней, неподдельной. И я... Кажется, я обрёл разум. Наверное...:

Щекочу Ктулху под клювом и ласково глажу его вокруг глаз.

:Они тебя убьют?:

:Нет. Я слишком ценный инструмент. Переформируют:

От последнего слова веет каким-то космическим холодом.

Блин, вот попала-то! И выхода нет. Так, думай, Джек, думай! Как в этой ситуации поступил бы Шепард? Он бы встал в пафосную позу и сказал бы... Сказал бы...

Что безвыходных ситуаций нет. Есть только плохие выходы.

Рассуждаю вслух, фиксируя смутную мысль:

— Если тебе не помогут формовщики, ты умрёшь. Если отдать тебя формовщикам, ты тоже умрёшь. Следовательно, формовщиков надо отдать тебе.

Со стороны Ктулху пришло чувство всеобъемлющего недоумения. Да, как-то коряво сформулировано...

— Я имею в виду, что нам надо найти формовщика. Выманить, или похитить, или в плен взять. А потом мы уговорим его помочь тебе. Ну там, убедим, обманем, подкупим, заставим, запугаем, запытаем... хотя нет, последним лучше не злоупотреблять.

Гамму мыслей, пришедшую со стороны Ктулху, можно охарактеризовать одним словом: <цензура>. Вздохнув, я начала отвечать на вопросы своего ребёнка. По возможности, по порядку.

— Нет, я не сошла с ума. Во всяком случае, это моё обычное состояние. Нет, я не собираюсь покончить жизнь самоубийством. Да, я серьёзно. Нет, я абсолютно не представляю, во что ввязываюсь. Да, с удовольствием послушаю твои возражения.

Ктулху выдал очень эмоциональную мысленную тираду. Она сводилась к утверждению "Формовщики — это Высшая Каста, и похитить их нельзя". В ответ я поинтересовалась:

— А что, кто-нибудь пробовал?

:Никто! Ведь формовщики — это высшая каста!:

— Понятно. Так я и думала.

Лишь через полчаса мне удалось настроить ребёнка на конструктивный лад. К счастью, йаммоски располагают всей памятью своих родителей. Когда Ктулху сообщил мне примерный состав йуужань-вонгской армады, я малость обалдела. Да, у Шепарда в ближайшие годы будет очень много работы!

Я уже хотела поставить крест на своих планах, но тут йаммосчёнок начал рассказывать крайне любопытные вещи. Оказывается, у йуужань-вонгов есть не только военный флот, но и гражданский! Прямо как кварианцы, блин. Но, в отличие от сородичей Тали, руководство йуужань-вонгов на своё население откровенно плюёт. Гражданские живут на исполинских кораблях-мирах — в сотню километров в диаметре, и даже больше! И после многовекового межгалактического перелёта эти миры умирают. Их жителей можно спасти, переселив на захваченные планеты — вот только никто этим заниматься не собирается. Очищение галактики от машинной "мерзости" важнее.

Ладно, если Верховного Правителя Шимрру не волнует судьба своего народа, то и меня тем более. Интересно другое. За каждым кораблём-миром должны следить формовщики! В основном адепты, но и это лучше, чем ничего. А меры безопасности у этих кораблей... присутствуют. Ну-ну.

Остался последний вопрос, весьма практический — куда именно лететь? К счастью, Ктулху знал примерные координаты кораблей-миров. Так, может быть сюда? Нет, этот поближе. Ну что же, туда и отправимся!

Слегка улыбнувшись — наконец-то эта тягостная нервотрёпка позади! — я озвучила своё решение:

— Курс на "Баану Кор".

* * *

— Джек, твой... Хтулку не может вырастить нормальной пищи? — во время очередной жрачки Мико не выдержал. Мда, в чём-то я его понимаю. Склизкая бесцветная масса на вкус противна так же, как и на вид.

— Скажи спасибо, хоть это есть, — огрызнулась я.

— Ну спасибо! И сколько нам это издевательство терпеть? Мы ведь не в Новую Республику летим, я правильно понимаю?

— Умненький мальчик, — интересно, почему мне так нравится его подкалывать?

Мико вскочил на ноги, набрал в грудь воздуха... Медленно выдохнул, сел обратно и спросил. Не жалобно, нет. Спокойно-спокойно.

— Джек, скажи пожалуйста, почему ты... такая?

Прикидываюсь дурочкой:

— Какая — такая?

— Почему ты используешь Тёмную сторону Силы?

Упс. А вот этот вопрос и вправду поставил меня в тупик. В том, что биотику здесь называют Силой, я уже поняла. И это единственное, что я вообще поняла в их безумных закидонах.

— А что такое "Тёмная сторона Силы"? — возвращаю вопрос, пытаясь прожевать клейкое безвкусное желе. Бесперспективное занятие.

Мико задумывается. Прикушенная губа, склонённая голова, почти незаметная морщинка на лбу. Хм, а он симпатичный!

— Если упростить до предела...

— До предела упрощать не надо. Я уже поняла, что джиидаи...

— Джедаи.

— ...что джедаи считают Тёмную сторону злом, а Светлую — добром. Но скажи мне, как бросок может быть добрым или злым? А барьер? А деформация?

— Техники Силы второстепенны. Сторона Силы определяется эмоциональным состоянием человека.

От неожиданности я даже слегка поперхнулась.

— Это как?

— Нет эмоций, только покой. Нет неведения, только знание. Нет страсти, только спокойствие. Нет хаоса, только гармония. Нет смерти, только Великая Сила. Это — кодекс ордена джедаев.

— В смысле — "только спокойствие"? Ты что-то не похож на безэмоционального робота без признаков ВИ!

— Распространённая ошибка. Мы не машины, мы радуемся и печалимся, любим и ненавидим. Но джедаи не действуют под действием своих эмоций. Мы должны их контролировать. Сохранять спокойствие даже в самых тяжёлых ситуациях.

Прикольно. Хотя и абсолютно нежизненно.

— А Тёмная сторона? Какой у неё кодекс?

— Покой — ложь, есть только страсть. Через страсть я обрету... победу, что ли? А через победу... В общем, ситхи всё время что-то обретают, становятся всё сильнее и сильнее, а потом их убивают. Как-то так.

— Последний пункт обязателен?

— Практика показала, что да. Понимаешь, из всех эмоций ситхи больше всего ценят ненависть. Именно гнев и ярость дают им силы, но под их действием адепты Тёмной стороны совершают необдуманные, страшные, отвратительные поступки. Например, мой учитель, Кип Дюррон, хотел отомстить за смерть своего брата — и уничтожил целую планету. Вместе со своим братом, кстати.

Вау!

— Ты что, учился у ситха?!

— Нет! Потом Кип Дюррон раскаялся, вернулся на Светлую сторону и горько сожалел о своём поступке. Люк Скайуокер, гранд-мастер ордена джедаев, простил Кипа. Со временем Дюррон стал мастером-деждаем.

Супер! Интересно, мне за уничтожение Хелски дадут звание мастера? Подозреваю, что зажилят...

— Джек, теперь ты осознала различие между ситхами и джедаями? Ты понимаешь, какую сторону Силы ты должна выбрать?

— Конечно, понимаю, — киваю и любуюсь улыбкой, появившейся на губах Мико. Он такой трогательный. Его так приятно троллить! — разумеется, Тёмную!

Интересно, если бы Спаратус увидел армаду Жнецов, у него на лице было бы такое же выражение?

— Но... но почему, Джек? Ты так жаждешь захватить галактику?

Странный разговор. Странное место. Почему-то светящиеся наросты уже не вызывают отторжения. Наоборот, полумрак в помещении кажется таким уютным, таким... домашним? Огромный корабль, несущийся сквозь пустоту Тёмного пространства. Вне времени, вне измерений, крошечная песчинка на изнанке вселенной. А в ней — два человека, две искорки жизни. Ещё Ктулху, но он не в счёт.

— А что, это обязательно? Разве все ситхи рвались к власти?

Мико задумывается. Начинает считать, непроизвольно загибая пальцы. И отвечает:

— Насколько я знаю, все. И пять тысяч, и четыре, и тысячу лет назад. А за двадцать лет до битвы при Явине им это даже удалось... Джек, тебе так хочется править галактикой?

— Мне? Ни капельки. Отвечать за тысячу планет или сколько там в составе Республики?

— Больше миллиона.

— Тем более!

— Тогда почему ты так рвёшься на Тёмную сторону?

Ты действительно хочешь это знать? Ну, держись!

— Мама очень любила меня, — в горле резко пересохло, — любила бы. Но вскоре после родов меня забрали на осмотр. И не отдали. Сказали, что я умерла.

Ладонь сжимается в кулак. Ударная волна понимает в воздух водопад осколков.

— Меня забрали выродки из "Цербера". Ведь я была "ценным экземпляром". Самым сильным биотиком среди людей. И они начали изучать меня. И улучшать.

Стены комнаты начинают плавиться под действием сингулярности.

— Ты хотел спросить... не возражай, хотел, хотел! — каково это, когда тебе вынимают глаз? На живую, без намёка на анестезию? Ну так вот. Вонги — это чёртовы чокнутые ублюдки, но до церберовцев им расти и расти! На Прагии изучали, как боль влияет на биотические способности. Настоящая боль.

Чувствую, как Ктулху касается моего сознания. Малыш, ты и вправду хочешь это услышать?

— А потом... потом маленькая девочка билась в стенах своей комнаты и кричала до хрипоты. Но стены не пропускали звуков.

Отпустило. Самую капельку. Спасибо, маленький.

:Не за что, мама:

— А ещё церберовцы выпускали меня на гладиаторские поединки с другими детьми-биотиками. Я очень рано научилась побеждать. И ненавидеть.

Дождь. Я очень хорошо помню тот дождь. И взрыв, который стёр с лица Прагии руины проклятой базы. Спасибо, Шепард. Теперь я могу это вспоминать. Теперь — могу.

— Когда я сбежала с Прагии, то убила всех. И изуверов-учёных, и детей-подопытных. Нет, не всех... Когда Шепард вытащил меня из тюрьмы, то я предложила ему взорвать остатки "исследовательского комплекса". Коммандер согласился. На планете нас ждал сюрприз. Один сумасшедший биотик — бывший подопытный — намеревался восстановить базу. Я хотела его пристрелить, но Шепард нашёл такие слова... После них я подумала и решила — какого чёрта?! Лучше отпущу его, и прошлое больше не будет иметь власти надо мной. Псих ушёл... Скажи — это был поступок Светлой стороны?

Мико неуверенно кивает. Такой исповеди он явно не ожидал... Я и сама её не ожидала.

— Ну так вот — в тот момент я была ни фига не спокойной!

Выдыхаю, оглядываюсь по сторонам. Так, повреждения большие? А, зарастёт! Надо только "Рльех" астероидами покормить. Подхожу к Мико, сажусь рядом с ним, и подвожу итог:

— Нет уж, контроль эмоций — это не для меня. Предпочитаю ненавидеть врага. Так честнее.

Джедай ответил не сразу:

— И всё же... подумай, Джек. Тёмная сторона небезопасна. Она несёт сумасшествие... и физические уродства, я имею в виду — ещё большие.

Я почувствовала, как к горлу подкатывает злость. Глупая, иррациональная, пьянящая. Ах, "ещё большие уродства"? Ну держись, симпатяшка!

— Скажи-ка, Мико, у тебя есть девушка? — интересуюсь я. Ласково-ласково.

— Да, — лицо джедайчика расплывается в мечтательной улыбке, — Окта Рамис... Она вместе со мной в Академии училась.

— Красивая?

— Не то слово...

— А я — красивая? — одним движением избавляюсь от своего живого костюма. На, любуйся! Да, знаю, знаю, я — уродина. Но что, то есть. Короткий ёжик волос (пожалуй, бриться налысо больше не буду). Один глаз (правда, плаэрин-бол смотрится на лице весьма органично). Боевой коготь вместо руки. Узор татуировок. Всё остальное тоже присутствуют. Ну что, малыш, нравится?

Мико на миг зажмурился, потом широко распахнул глаза и отчаянно сдвинул колени. Как быстро он краснеет, любо-дорого посмотреть!

— Д-д-да...

Наклоняюсь и мурлычу:

— Красивее, чем Окта?

Пока Мико придумывает ответ, впиваюсь ему в губы. А вот это, малыш, я называю "агрессивным поцелуем"!

Ммм... а целоваться Мико не то что бы не умеет... но практики ему явно не хватает. Ничего, до "Баану Кора" не меньше недели пути, научится!

Отстраняюсь. Мико бормочет обычные глупости:

— Нет, Джек, не надо, мы не имеем права...

— А по мне — мы имеем всё, что нужно! — повторно целую Мико и опрокидываю его на пол.

Не знаю, научусь ли я когда-либо фехтовать своим боевым когтем. Но всё равно, это весьма полезная вещь. Им так удобно срезать одежду!

31. Без военных технологий мы б не вышли из пещер

Нен Йим, формовщица-адепт

"Баану Кор" стареет.

Я стою рядом с рикйамом, мозгом исполинского корабля-мира. Его бесчисленные нейронные кольца скручены в бледные спирали, они прорастают сквозь коралловую оболочку, тянутся по всему исполинскому живому кораблю, проникают во все уголки летающего мира. Именно рикйам поддерживает жизнь корабля. Он отвечает за передвижение в пространстве и сокращение мышц, за выделение кислорода и переработку отходов в мау-луурах... за всё.

Осторожно и бережно тянусь сквозь мембрану и отщипываю крошечный кусочек нервной ткани. Когда у меня будет рука формовщика... чувствую, как моя причёска завязывается узлом от предвкушения. Да, когда я отдам богам одну из своих нефункциональных ладоней и получу взамен ракообразную конечность, проводить формовку станет гораздо легче. Жаль, это случится ещё не скоро.