Если так рассудить, то... чего он не видел в нашей провинции, милой, но бесконечно скучной для того, кто привык покорять неведомые земли? С другой стороны, и я таким был в молодости, однако же со временем научился находить особенную прелесть в простых сельских пейзажах! С третьей стороны, мы с Фрэнком ровесники, но он пока не проявляет тяги к оседлой семейной жизни, несмотря ни на что.
Однако в жизнь моего старого друга вторгся новый фактор — юная супруга, а она считала, что неприлично тянуть с ответным визитом. Я ведь побывал в Мексике, в Кампочите и даже познакомился с отчимом Хуаниты, а они с Фрэнком не могут не то что океан пересечь ради дружеского визита, а даже потратить пару часов в поезде! Одним словом, исход был предрешен — после очередного (уже дежурного) приглашения в письме я получил телеграмму с кратким "Встречай" и датой и временем прибытия.
Собственно, потому я и не удивился, вынув сегодня с утра руну лагуз: воды кругом было предостаточно, а кем могла оказаться активная и непослушная женщина, кроме как Хуанитой?
Я полагал, что волноваться мне совершенно не о чем. А надо было бы мне запомнить, что именно в моменты такой уверенности жизнь и выкидывает какой-нибудь невообразимый кульбит?
Поезд запаздывал, и я уж забеспокоился: как бы пути не размыло из-за этого нескончаемого дождя!
Ждать пришлось довольно долго, и в этом был лишь один приятный момент: ливень прекратился. Гул приближающегося поезда я расслышал издали, но дыма над трубой не увидел — вдалеке всё заволокло серой мглой, должно быть, там еще продолжался дождь.
Когда же локомотив вылетел из-за холма на равнину, тучи внезапно разошлись, и поезд победно ворвался на станцию в облаке пара, ослепительном блеске мокрого металла, будто окутанный солнечным сиянием...
— Виктор! — услышал я, и на перрон, едва дождавшись, пока проводник разложит лестницу, выскочила Хуанита, нимало не смущаясь тем, что шляпка у нее сбилась набок, а подол пришлось подобрать слишком высоко. — Я привезла тебе солнце!
— В самом деле, привезла... — просипел я, когда она повисла у меня на шее.
Для такой миниатюрной девушки весила Хуанита порядочно, да и силой ее природа не обделила, поэтому она едва не задушила меня в порыве родственных чувств.
Разумеется, она знала, кем я ей прихожусь, но мы давно уговорились называть друг друга по имени. Для окружающих Хуанита была супругой моего друга, только и всего, а что до нашего с нею сходства... оно слишком отдаленное, чтобы кто-то смог заподозрить в нас ближайших родственников.
— Виктор, у меня потрясающая новость! — выпалила Хуанита, с чувством расцеловав меня в обе щеки. — Ты скоро станешь дедушкой!
Я на мгновение замер, не зная, как реагировать ("Дедушкой? В моем возрасте? Какой ужас!" — мелькнуло в голове), потом сказал:
— Это... это замечательно, дорогая, поздравляю! А где Фрэнк?
— О, у него, как всегда, в самый последний момент обнаружились срочные дела! — гневно фыркнула Хуанита и принялась поправлять мне галстук, который только что сама же и сбила на сторону. Про шляпу я уж молчу — она улетела в лужу, где и дожидалась сиротливо, пока я ее подберу. — Поэтому... адиос, дорогая, Виктор о тебе позаботится, я прибуду позже. И почему я до сих пор терплю такое обхождение?
— Понятия не имею, — я все-таки подобрал шляпу. — Ты сама выбрала Фрэнка, так что...
— Ну конечно! Всего лишь минутная девичья слабость, которой воспользовался зрелый мужчина, зато теперь можно попрекать меня этим до второго пришествия! — Хуанита картинно закатила глаза, но тут же прекратила ломать комедию и принялась деловито распоряжаться носильщиками, имевшими несчастье попасться ей на глаза.
— Послушай, но что же Фрэнк, отпустил тебя одну? В... гм... твоем положении? — спохватился я.
— Разумеется, нет, — ответила Хуанита и повернулась ко мне. — Во-первых, он еще ничего не знает, я собиралась сделать этому негодяю сюрприз. Сообщить не на бегу, а в кругу семьи и друзей или, еще лучше, с глазу на глаз, на милой сельской лужайке, поросшей ромашками... У вас есть такие лужайки?
— Должны быть, если не смыло, — кивнул я, изо всех сил стараясь сохранять серьезное лицо.
— Во-вторых, когда он узнает, то завернет меня в вату и станет бояться лишний раз на меня дохнуть, будто я стеклянная, — добавила она.
— Иногда это оправдано.
— Ах, какая разница! Сам видишь, супруг мой предпочитает каких-то унылых поставщиков обществу любимой жены! — вскинула руки Хуанита в жесте отчаяния. — Сколько раз я говорила ему: Фрэнк, оставь дела тем, кто разбирается в них лучше тебя, скажи моему управляющему, что тебе нужно закупить, в каких количествах и к какому сроку, и увидишь — всё будет готово прежде, чем ты выговоришь слово "деньги"! Но нет, ему нужно проконтролировать лично...
— Твой управляющий может не знать некоторых тонкостей, — попытался я немного унять этот тайфун, — а даже от мелочей может зависеть судьба экспедиции!
— О да, да, Фрэнк твердит то же самое...— она тяжело вздохнула и понурилась.
Вся ее изящная фигура олицетворяла смирение и покорность судьбе, но сцена эта длилась лишь пару мгновений: Хуанита тут же встрепенулась и принялась с интересом разглядывать вокзал.
— Ты ехала одна? — постарался я вернуться к теме разговора.
— Ну разумеется, нет, — досадливо ответила она, — с телохранителем!
— Снова твои шутки?
— Нет, я говорю совершенно серьезно... — Хуанита огляделась. — Вот он. Фрэнк, иди к нам, я вас представлю...
— Фрэнк? — уточнил я, глядя на высокого стройного молодого человека, по виду креола, направившегося от вагона в нашу сторону.
— Да, представляешь, так удобно, что его зовут, как моего дражайшего супруга, — рассмеялась Хуанита. — Нас без вопросов могут поселить в одном номере... Познакомься, Виктор, это Франциск Суарес дель Гато, наш с Фрэнком друг. Мы познакомились еще в Мексике: Фрэнк... я имею в виду, Франциск, родом из Аргентины, был у нас по делам.
— Очень приятно, — сказал я, пожав руку новому знакомцу.
На мой пристрастный взгляд, для мужчины он был чересчур хорош собой: гордый профиль, доставшийся от предков-конкистадоров, большие черные глаза с ресницами, которым позавидовала бы любая девушка, чувственный (так и напрашивалось определение из романа — "порочный) рот с тонкими, будто нарисованными усиками над прихотливо изогнутой верхней губой. Одет он был фатовато, а еще носил трость с серебряным навершием в виде звериной головы — явно для красоты, а не по необходимости.
Мне закрались нехорошие подозрения: что этот красавчик делает возле Хуаниты? Откуда он взялся? Хорошо, допустим, они в самом деле познакомились еще за океаном, но что принесло этого хлыща в Британию? Только лишь дела или же прелести Хуаниты? Молодой и весьма обеспеченной женщины, которая замужем за человеком намного старше нее, вдобавок вечно пропадающим в экспедициях? Хуанита ведь скучает, а когда она скучает...
Однако мне не хотелось омрачать встречу: говорить об этом следовало наедине, подальше от чужих ушей, и я предложил пройти к машине. Багажа оказалось на удивление много (хотя о чем это я, Хуанита же должна потрясти Блумтаун своими туалетами!), да еще я совершенно забыл о горничной... Одним словом, пришлось нанять еще и такси.
Усаживая Хуаниту на переднее сиденье, я постарался украдкой посмотреть, что из себя представляет нежданный гость: я уже неплохо научился видеть человеческие намерения, а потому... А потому был крайне удивлен, не разглядев в де Луне вообще ничего! Не в том смысле, что он не таил коварных планов, а в том, что я вовсе не видел его ауры, ни дурной, ни хорошей. И что бы это могло означать?
Дель Гато же, перехватив мой взгляд, едва заметно улыбнулся краешками губ, словно разгадал мои намерения. Хм... может быть, он тоже умеет что-нибудь этакое? Как знать...
2.
По счастью, Блумтаун был настолько ошарашен резкой сменой погоды, что горожане не спешили высыпать на улицы. Хотя, возможно, им просто мешали текущие по мостовой реки? Всем, только не мальчишкам: эти уже носились взапуски, разбрызгивая грязь, и упоенно пускали кораблики в стремительных потоках.
— Поразительно, столько воды! — сказала Хуанита, с детским любопытством наблюдая за ними. — У нас такие дожди бывают хорошо, если раз в сезон, и то всё мгновенно высыхает.
— А как же знаменитый колдовской ливень, что не прекращался семь дней и семь ночей? — спросил дель Гато. Голос у него был с хрипотцой (должно быть, он курил, хотя запаха табака я не ощущал).
— Ну так на то он и колдовской, — дернула плечиком Хуанита и покосилась на меня с намеком. — Вдобавок это случилось впервые за столетие и вряд ли повторится.
Я сделал вид, что полностью поглощен дорогой — на мокрой мостовой следовало быть поосторожнее. Да еще мальчишки — некоторые выскакивали чуть ли не из-под колес, и я вел автомобиль с такой скоростью, что нас обгоняли даже кораблики в сточных канавах.
— Это твой дом? — живо спросила Хуанита, когда я остановился у тротуара. — Ну и мрачная же громадина!
— Насколько я помню, твоя асьенда намного больше, — обиделся я за родовое гнездо.
— Да, но там всегда жило много народу, — возразила Хуанита. — Семья, слуги, а еще всегда приезжали гости и жили подолгу — так рассказывают. А ты писал, что живешь совсем один, гостей не принимаешь, а слуга у тебя всего один... феноменально!
— Отнюдь, просто я не чувствую потребности в большем. Ларример вполне справляется со своими обязанностями, еще у меня есть приходящая кухарка, а ее мужа я нанимаю, когда нужно сделать что-то такое, что Ларримеру не по силам.
— Все это оправдания, Виктор, — вздохнула она. — Уверена, всё дело в отсутствии женской руки!
Должно быть, я слишком заметно содрогнулся, потому что Хуанита звонко рассмеялась и добавила:
— Ну, ну, не пугайся так, я помню, что ты убежденный холостяк!
— Вот-вот, — проворчал я и выбрался из машины, чтобы открыть ей дверцу. И перенести через лужу, потому что Хуанита была в легких туфельках — совсем не по погоде.
Дель Гато вышел сам, едва замочив щегольские блестящие ботинки. Когда мы входили в дом, я обратил внимание, что трость ему все-таки нужна не для красоты — дель Гато немного прихрамывал, — но моё впечатление о нем ничуть не изменилось. Я даже подумал: уж не повредил ли этот щеголь ногу, будучи застигнут мужем очередной прелестницы и неудачно выпрыгнув с балкона?
Тут нас нагнало такси, и воцарилась некоторая суета: Ларример изо всех сил старался не ударить в грязь лицом перед гостями, его даже не выбило из колеи известие о том, что состав означенных гостей несколько изменился.
— О, сэр, — сказал он мне вполголоса, когда Хуанита и Франциск удалились в отведенные им комнаты, а я спросил, где разместили горничную, — не беспокойтесь. Я ведь в курсе, что леди всегда возят с собой собственную прислугу... если могут себе это позволить, разумеется, и лишь удивился, что горничная всего одна.
Я подумал, что две служанки — перебор даже для Хуаниты, но развить эту мысль не успел, Ларример сообщил:
— Обед готов, сэр. Я подам на стол, как только прикажете.
— Благодарю, — искренне ответил я и спохватился: — Представляете, Ларример, Сирил вернулся!
— О! — воскликнул он и расплылся в широчайшей улыбке. — В самом деле, сэр? С ним всё в порядке?
— Более чем, — заверил я. — Но, судя по тому, что вы ничего не сказали о звонке от тетушки Мейбл, Сирил еще не показался ей на глаза. Либо она настолько потрясена, что не нашла времени позвонить мне.
— Вскоре узнаем, сэр, — довольным тоном произнес Ларример. — Как славно, вся семья в сборе! Гм, прошу простить мою несдержанность, сэр.
Я только рукой махнул: в холл как раз выпорхнула Хуанита, переодевшаяся из дорожного платья в... хм... ну, пусть будет "домашнее".
— Я думала, у вас окажется намного холоднее, — сказала она, оглядевшись. — Но нет, летом вполне можно жить. А вот зимой... зимой приходится кутаться. Было бы сухо — еще ничего, но при вашей влажности...
— Говорят, влажный воздух полезен для кожи, — заметил Франциск, тоже показавшийся из своей комнаты.
Я поднял на него взгляд... и лишился дара речи, мог только хватать ртом воздух, как любимая рыбка Ларримера (сам он, к слову, сохранил полнейшую невозмутимость).
— Здорово мы тебя разыграли? — звонко расхохоталась Хуанита, вдоволь налюбовавшись выражением моего лица.
— Э-э-э... — только и смог выдавить я, глядя, как незнакомка спускается к нам. К слову, трость по-прежнему была при ней — дама немного прихрамывала.
— Франческа Суарес дель Гато, — представила ее Хуанита, и та царственным жестом подала мне руку.
— Мы знакомы, — ляпнул я. — То есть... ну... одним словом...
— Прошу к столу, господа, — спас положение Ларример.
Пропустив дам вперед, я немного задержался и шепнул ему:
— Вы что же, догадались?
— Разумеется, сэр, — удивленно ответил он, — потому и удивился, что горничная лишь одна.
— Но почему мне-то не сказали?!
— Я был уверен, сэр, что вы в курсе, — вздохнул Ларример.
— Не лгите. Подобное... нонсенс! Ни за что не поверю, будто вас не шокировала дама в мужском платье!
— Не без этого, сэр, — согласился он, зачем-то оглянулся и добавил шепотом: — Но разве это... хм... не пикантно?
Я хотел сказать пару ласковых старому греховоднику, но вовремя прикусил язык (он был чертовски прав!) и поспешил к гостьям. Уверен, это была затея Хуаниты, но вот зачем она устроила маскарад? И как сеньора дель Гато согласилась участвовать в нем? Вопросы, одни вопросы...
— Виктор, ну куда же ты запропал? — встретила меня Хуанита. — Я сгораю от нетерпения: ты же писал, что у тебя готовят блюда старинной английской кухни! Прикажи же подавать на стол!
— Ларример... — подал я знак, и пиршество началось.
Вообще-то, я рассчитывал на Фрэнка, а памятуя о том, как он любит поесть, велел Мэри наготовить всякой всячины. Фрэнк не приехал, но, должен отметить, прекрасные дамы и без него неплохо справлялись.
— Вас что, совсем не кормили по дороге? — не удержался я, поглядев опустевшие блюда.
— Отчего же, кормили, и недурно, — ответила Хуанита. — Но я отчего-то зверски голодна! Наверно, теперь придется есть за двоих, если ты понимаешь, о чем я. Ну а Франческа только что с парохода, а там....
— Морская болезнь? — посочувствовал я.
— Отвратительная кухня, — вздохнула она. — Я не страдаю от качки, мистер Кин.
— Вам повезло, — вежливо сказал я.
— Франческа — бывалая путешественница, — пояснила Хуанита. — По-моему, она объездила уже полсвета, а?
— Намного меньше, — ответила та, — но я не намерена останавливаться.
— Ах да, ты же собиралась посмотреть Европу, если не ошибаюсь?
— Именно, и уже начала. Но планы немного изменились: теперь я взгляну на Британию, потом двинусь через пролив... и дальше.
— А... прошу прощения... вы не опасаетесь путешествовать в одиночку? — ухитрился вставить я реплику в их явно отрепетированный диалог.
