Не для истории

Праздник близился к концу. Наконец, кто-то откинул полог, что ознаменовало завершение торжества. Я не торопилась выходить, выжидая, пока все остальные покинут помещение. Последний раз окинув взглядом пасторальный пейзаж, я с сожалением убрала иллюзии. Сразу стало темно, неуютно, и мы поспешили к выходу.

Солнце опустилось уже так низко, что его не было видно за домами, но последние предзакатные лучи исправно окрашивали в розовый цвет подсохшую желтизну дороги. Тучи на небе соизволили разлететься, и теперь голубизна прерывалась лишь лёгкой пенкой перистых облаков. Вечерняя прохлада сменила дневной холод, а плащ я оставила в комнате и теперь зябко ёжилась, потирая ладонями предплечья. Видар, заметив это, накинул на меня свою куртку, тёплую и мягкую, какой я давно не носила. Я хотела возразить, но передумала и только плотнее завернулась в просторную одёжку.

В пустынном зале постоялого двора тоже было холодно: в очаге не горело пламя. На одном из столов сидела Юля, беззаботно болтая ногами и улыбаясь своим мыслям.

— О! Наконец-то! Где вы шляетесь?

— Боже мой, Юля, неужели ты заразилась этим оканьем от своего кавалера?! — неподдельно ужаснулась я.

— Не напоминай! Еле от него отделалась. Он потащил меня на "романтическую" прогулку по деревне. Представь себе: я, он и два тяжеловеса у нас за спиной обходим лужи и уворачиваемся от кур.

...За окном быстро темнело. Казалось, сгущался не только сумрак, но и сам воздух. Стало тяжело дышать, повысился общий магический фон. Нюська, беспокойно поскуливая, забилась под кровать. Я вскочила и резким движением захлопнула створку окна, наложила на него заклинание, а дверь закрыла на хлипкий крючок. Опять села на кровать. Беспокойство поднималось в душе вместе с темнотой на улице. Я поёрзала, в сто десятый раз проверила резерв — почти пуст. Иллюзии требуют большой затраты сил. Я опять вскочила, зажгла стоящую на столе свечу. Она мне показалась ужасно маленькой и хрупкой: два пальца толщиной, две пяди в длину. Огонёк с трудом освещал небольшую комнату, тревожно трепыхался, будто на ветру. Во дворе было неправдоподобно тихо, только где-то скрипела петлями то ли дверь, то ли калитка. Я скинула сапоги, залезла на кровать с ногами и обхватила колени руками. Раздеваться не хотелось.

— Я не боюсь, — шепнула я, и шёпот прозвучал в тишине, как гром. — Чего тут бояться? Ничего не происходит! Меня просто нервирует повышенный магический фон.

Тихий стук в дверь прогрохотал, как мне показалось, на всю округу. Я подпрыгнула чуть не до потолка.

— К-кто там? — изо всех сил стараясь не заикаться, спросила я.

— Верь, это я, Юля, открой! — глухо донёсся голос из-за двери.

Я выдохнула, нехотя встала и отворила. Юля, бледная, как вампир, в неровно обрезанной выше колен ночной рубашке, нервно переминалась с ноги на ногу. Я впустила девушку в комнату, высунулась в коридор, но тотчас нервно захлопнула дверь. Вновь забравшись в угол кровати в той же позе, я мрачно-вопросительно глянула на Юлю. Та скинула босоножки и залезла ко мне.

— Извини, я не хотела тебя беспокоить, но... Можно я посижу у тебя? Мне там одной страшно...

— Можно.

Я устало уткнулась лбом в колени.

— Что с тобой? Ты дрожишь.

Юля озабоченно попыталась заглянуть мне в лицо, но не преуспела.

— Ничего, сейчас пройдёт. В воздухе витает угроза, я это чувствую несколько иначе.

Мы продолжали сидеть в тишине. Скрип петель за окном утих, но сменился слаженным воем. Я вздрогнула.

— Это волки воют? — ещё больше бледнея, испуганно спросила Юля.

— Нет, Юля, это не волки, — я задумчиво подняла взгляд на противоположную стену.

— А кто? — не отставала девушка.

— Собаки, Юля, просто собаки...

Нюся попыталась было присоединиться к хору, но я ударила пяткой по одеялу, и она замолкла на полуноте. Выли действительно собаки. Наверное, все, какие были в деревне. В дверь опять постучали. На этот раз подпрыгнули мы обе, и кровать натужно скрипнула.

— Кто там? — неуверенно спросила я.

— Верена, открой!

Видар бесшумно просочился в приоткрытую мной дверь.

— Ты тоже боишься? Добро пожаловать в наше дружное сообщество! — насмешливо поздравила я его.

— Боюсь, — честно признался он. — За вас.

Мы уселись на кровати втроём. Вой оборвался, как отрезали. С улицы послышались подозрительные шорохи, шелест, завывания, визги. В дверь заскреблись, судя по всему, острые коготки.

— Что это? — шёпотом спросила Юля.

— Я никого не жду. Может, кошка? — оптимистично ответила я.

— Или упырь, — пессимистично добавил Видар.

На ровной поверхности двери вдруг со скрипом появились три параллельные полосы — узкие прорези насквозь. Я вскочила, взяла свечу со стола и обильно полила порог воском, сопровождая это действо заклинанием, вытягивающим остаток резерва. Жуткий скрежет из коридора зазвучал как по металлу. Развернувшись, я обличающе ткнула пальцем в Видара.

— Ты завзятый пессимист!

— Неправда, я реалист.

— Сейчас докажу. Вот что ты, например, можешь сказать об этой свече?

— Ну-у, — Видар коротко глянул на огарок. — Она наполовину сгорела.

— Видишь! — возликовала я. — А оптимист — вроде меня — сказал бы, что свеча наполовину цела!

— Посмотрите туда! — прервала наш спор Юля, поворачиваясь к нам от окна, в котором что-то внимательно разглядывала.

Я подошла к ней и всмотрелась во тьму, облокотившись на стол. Улица, видная в оконный проём, была заполнена разношёрстной толпой. Никогда не видела (и, надеюсь, больше не увижу) столько нечисти сразу! Привидения, дикие зомби, упыри, гули и куча всякой другой кладбищенской фауны, зубастой и не очень. В небе кружили призрачные стервятники и вполне живые летучие мыши-вампиры. Между ходячими скелетами затесалась парочка суккубов — красивых женщин и мужчин с неестественно чёрными глазами без белков. По слюдяной пластине вниз прополз жирный могильный слизняк — крут. Если такой проползёт по голой коже, на ней останутся незаживающие ожоги. Юля резво отшатнулась: последнюю часть мысли я произнесла вслух.

— До того, как я выглянула в окно, атмосфера была гораздо жутче. Тьма показала лицо, и оно оказалось совсем заурядным.

Я нервно улыбнулась, поворачиваясь к кровати.

— Не знаю, как для вас, а для меня вся эта мерзость в диковинку.

Юлин голос дрожал на грани истерики; она тряслась, забившись в самый угол кровати.

— А ТАКОЕ водится и в Долинах? Что-то я раньше не встречал ни одного подобного индивидуума, — мрачно добавил Видар, с опаской косясь на окно.

— Не волнуйся, водятся, — "обрадовала" его я. — Но столь завидного ассортимента за раз (или зараз?) ты нигде не уви...

Пламя свечи вдруг резко качнулось и погасло. С непривычки на глаза будто набросили плотную чёрную пелену. Вдох отозвался льдом в горле, выдох превратился в облачко пара. Сердце замерло, словно тоже замёрзло: время между ударами тянулось бесконечно долго. Я сглотнула и, гонимая тяжким предчувствием, медленно повернулась к окну. Слюдяная пластина казалась настоящим стеклом — так ясно и чётко видно было сквозь неё. В воздухе за окном висело, мерно махая крыльями, существо. Оно выглядело почти как сова, только было в два раза крупнее оной и имело человеческую голову: молодое женское лицо в ореоле длинных седых спутанных волос. Баньши! Я округлила глаза и попятилась. Баньши открыла рот, полный коротких острых клычков и оглушительно завизжала. Я вскрикнула от боли в ушах, прижала руки к голове, зажмурилась, согнулась. Кто-то подхватил меня, не давая упасть... Я открыла глаза. Свеча горела, в комнате было тепло, по мутной слюдяной пластине полз очередной крут. Видар и Юля смотрели на меня со страхом.

— У тебя эпилепсия? — спросила девушка, плюхаясь обратно на кровать, с которой она спрыгнула во время моего "приступа".

— Скорее что-нибудь с головой... — задумчиво предположил Видар. — Что там было, в окне?

У меня дико болела голова, стучало в висках. Мне не хотелось никому ничего объяснять. Да и что я скажу? Что видела баньши — предвестницу скорой гибели? Бред.

— Потом... завтра... — вяло ответила я.

— Что с тобой?

— Всё в порядке.

Меня больше не донимали, и я не заметила, как уснула прямо так, сидя на полу, откинувшись на распотрошённую дверь...

3 глава

Проснулась я поздно. Голова не прошла и с трудом поднималась с подушки. Как оказалась на кровати, я не помнила. В комнате никого не осталось, дверь была не заперта. Я села на кровати, потёрла лоб рукой. Сапоги пришлось искать долго: один валялся под кроватью, другой почему-то лежал под подушкой. Я взяла сумку и вышла в коридор. У лестницы висело тусклое зеркало, я мимолётом глянула в него, но не стала поправлять взъерошенные волосы. Ступеньки лестницы показались мне сегодня слишком высокими — я спускалась осторожно, выверяя шаги. В зале за одним из столов сидели Видар и Юля и о чём-то оживлённо разговаривали. Я подошла, бросила вещи на свободный стул.

— Доброе утро! — выдавила я. — Сейчас вернусь.

Я толкнула дверь, ведущую во двор. На улице было прохладно, моросил дождь, зато мне сразу стало легче. Нюська, только что с громким лаем загонявшая на забор тёмно-рыжую кошку, подбежала, виляя хвостом, и по своему обыкновению упёрлась мне лапами в грудь, облизала руки. Я почесала её по бокам, после чего она спрыгнула и зарычала на курицу, с кудахтаньем улепётывающую от неё по дороге. У дверей стояла бочка, полная дождевой воды сомнительной чистоты. Зато она была изумительно холодной; я умылась, а, подумав, окунула туда лицо. Намокла чёлка и несколько выбившихся из хвоста прядок, однако перестала болеть голова и прояснился рассудок. В гораздо более бодром расположении духа я вернулась в корчму.

— Что у нас на завтрак? Куриные потроха или петушиные желудки?

Меня услышала проходящая мимо подавальщица.

— Омлет, — невозмутимо ответила она.

Смеялись мы долго. Правда, омлет всё равно пришлось есть, хоть на вкус он напоминал истёртую подошву. Юля откусила пару кусочков, потом странно икнула и отставила тарелку. Я же стойко жевала каждую порцию по пять минут, прилежно пропихивая в желудок малосъедобное месиво. Это давалось вдвое труднее, поскольку на меня выжидающе смотрели.

— Что? — не выдержала я.

— Нас интересует вчерашнее происшествие. Твой непонятный приступ.

— А, это... — я поспешно сунула в рот очередной кусок подошвы, чтобы потянуть время.

— Верь, мы же волнуемся. Объясни, что это было, — раскусил мою хитрость Видар.

Я заглотила недопрожёванный кусок, подавилась и закашлялась. Но и эта невольная отсрочка не могла длиться вечно, пришлось отвечать.

— Это был не приступ, — неохотно начала я, так и не придумав правдоподобной отговорки. — Я видела баньши, там, за окном.

— Кого? — хором переспросили друзья.

— Да и не было там никого... — добавил Видар.

— Баньши — призрачное существо, предсказывающее своим криком с... неудачу. Она является только к магам, а видит и слышит её вообще только тот, к кому обращено предречение. Не знала, что она ТАК орёт...

— Это опасно? — обеспокоено спросила Юля.

— Нет, — продолжила беззастенчиво врать я, — на уровне перебежавшей дорогу чёрной кошки или встреченной бабы с пустым ведром.

Видар недоверчиво на меня посмотрел, но промолчал. Я с облегчением проглотила последнюю порцию "подошвы".

— Вы не кормили собаку? — осведомилась я, запивая съеденное водой из фляжки.

— Она сама прекрасно позавтракала, выкрав все кости из ведра с помоями.

— Надо купить еды в дорогу. Эй! — проходящий мимо корчмарь недовольно обернулся. — У вас не найдётся на продажу куриной тушки или яиц?

И то, и другое охотно нашлось.

— Верь, а ты уверена, что будешь это есть? — скептически спросил Видар, кивая на изжелта-серый куриный трупик и дюжину мелких яиц.

— В крайнем случае, будет чем Нюську кормить, — оптимистично ответила я, но всё же прикупила давешней капустки.

...Спокойно относились к дождю, пожалуй, лишь лошади и собака, легко трусившая впереди Каськи. Смирившись с промокшими от чёлки до концов волосами, тяжело оттягивающими голову, Юля хмуро смотрела вдаль, о чём-то задумавшись. Я зябко куталась в плащ, который, несмотря на водоотталкивающее заклинание, буквально можно было выжимать. Полуголая нога онемела от холода, одежда неприятно липла к телу. Дождь с самого утра моросил частыми мелкими каплями, из-за которых казалось, что дышишь водой.

Мы ехали целый день: не хотелось делать привал по такой погоде. Лес справа от дороги давно кончился, медленно отодвинувшись на запад, где ещё виднелся на горизонте. Но поле, окружившее нас, однородным не было: оно то и дело прерывалось малинниками, рощами, зарослями волчьей ягоды. На ночлег мы остановились между трёх берёз, растущих прямо посреди луга. Дождь прекратился лишь в сумерках, всё вокруг тут же окутал туман. Он красиво клубился в свете костра, скрывая зелень листвы; даже луна, взошедшая на расчистившемся небе, с трудом пробивала своими лучами окружавшую её пелену. Курицу мы расчленили на отходы и маленькие кусочки, которые натыкали на палочки и жарили на огне. Первых было много больше, поэтому Нюське для ужина хватило и половины. Видар рано лёг спать: он, хоть и не признавался, наверняка сторожил подходы к комнате до утра, пока мы безмятежно дрыхли. Вампир даже не дождался чая, который я варила из дикой мяты и малины, собранных по дороге. Юля весь вечер сидела хмурая, неразговорчивая, на любые вопросы отвечала односложно: "да", "нет", "не знаю". Я протянула ей кружку с горячим отваром, девушка посмотрела сквозь меня, но чай взяла.

— Верь, можно тебя спросить?.. Вот чисто теоретически... ты смогла бы открыть выход в... в мой мир?

Я аккуратно поставила котелок с остатками чая на землю, села, не торопясь с ответом. Я ждала этого вопроса давно, потому старалась не оставаться с Юлей наедине.

— Теоретически, да, — сказала наконец я, отводя глаза. — Но...

— Что но?

— Это опасно. И нет никакой гарантии, что вынесет туда, куда нужно. Помнишь последствия нашего прошлого перемещения? А могло быть и много хуже. Поверь, если б я знала, как стабилизировать портал, я бы рискнула...

— Не надо передо мной оправдываться! Я здесь не по твоей вине. Ты не подумай, мне тут нравится, я не хочу домой... пока. Просто мне становится не по себе, когда я думаю, что могу туда больше никогда не попасть...

— Попадёшь. Обещаю, я найду способ отправить тебя обратно. На это просто нужно время.

— Правда? — доверчиво спросила Юля.

— Да, — второй раз за день соврала я.

Юля сразу повеселела, о чём-то оживлённо защебетала, но быстро начала клевать носом и заснула, свернувшись под одеялом уютным калачиком.

"Завтра или послезавтра мы будем в Вормине. Первым делом схожу в библиотеку", — подумала я, располагаясь поудобней. Появилось слишком много невыясненных вопросов. Не факт, что книги помогут, но это лучше, чем ничего. Задумавшись, я бессовестно заснула на посту, так и не дождавшись смены. Впрочем, Видар тоже проспал своё дежурство, и ругать меня было некому.