Волки Севера

Мало кто из кочевников ожидал, что они настолько быстро встретятся со своими стадами. Но радость от встречи быстро сменилась удивлением, а удивление — страхом, когда степняки начали понимать, что стадо очень уж быстро приближается... Начавшие поспешно разворачивать коней кочевники столкнулись со своими сородичами из задних рядов, еще не видевшими опасности. И уйти из-под удара взбесившегося стада получилось далеко не у всех. Но и успевшие ускользнуть степняки не успели толком порадоваться своему везению — следом за стадом ехали артанские и куявские всадники. Артанцы, недолго думая, кинулись на степняков, а куявские всадники с ассиметричными луками не жалели стрел, наказывая тех, кто сумел избежать ударов артанских копий и мечей.

— Что значит — никакой реакции? — удивился Илдред, — королю Хаттии совершенно безразлично, что на его землях мародерствуют гутонские наемники? Это похоже на какое-то поветрие, распространяющее слабоумие среди королей...

В задумчивости покрутив в руках донесение своего агента из Хаттии, кронгерцог внезапно пришел к выводу, что это действительно так — короли ведут себя неадекватно. Его дядя заперся в удаленном от столицы замке, впуская только своих гонцов и агентов, а королю Хаттии, похоже, и вовсе на все наплевать. "А ведь этой ситуацией можно неплохо воспользоваться", — осенило кронгерцога, — "Мне затмило глаза старое желание свергнуть дядюшку, а ведь совершенно незащищенные земли Хаттии предоставляют прекрасную возможность... Но нужно подстраховаться, чтобы Танар не надумал ударить в спину"

Вызвав своего доверенного агента, Илдред приказал:

— Отправишься к южным баронам. Отвезешь лорду Джероду мое послание.

"Зря дядюшка забрался в этот южный замок, ох зря...", — довольно подумал Илдред, в мыслях уже примеряющий королевскую корону.

Соединившийся с главным казарским войском отряд Итлара заметно поредел после неоднократных попыток штурма проклятого вала. Добраться до вала непросто — куявы плотно обстреливают идущих на штурм воинов из луков. А добравшись, надо подняться на скользкий склон, выдержав при этом град тяжелых болтов из куявских самострелов — откуда у них это невиданное прежде оружие? И даже если штурмующий отряд заберется на вал, отомстить проклятым стрелкам не так-то просто — их охраняют воины с огромными щитами и острыми копьями. А если казары все же прорвут строй копейщиков, то на них тут же набросятся всадники из княжеской дружины... Итлар тронул замотанный чистой льняной тряпкой лоб — именно один из дружинников нанес ему эту рану, и верным ларисиям пришлось выносить своего тархана из боя. После этого Итлар больше не рвался лично участвовать в штурме...

"Где носит проклятых кочевников, которые должны ударить в спину княжескому войску?", — думал Итлар, и сильно подозревал, что эта же мысль крутится и в головах других казарских военачальников. И когда за стенами шатра раздался стук копыт и мужской голос потребовал именем кагана впустить его, Итлар обрадовался — наверняка гонец сообщит, что ведомое Бехремом войско наконец ударило, и можно начинать общий штурм, добивая армию куявов. Итлар кивнул охранникам, разрешая впустить гонца. Но когда гонец вошел, на его лице не было радости от того, что долгая осада наконец закончилась... Гонец поклонился и сказал:

— Пришел гонец из столицы... Войско кимров и артанцев захватило и раграбило Семендер, и теперь разоряет центральные области страны. Великий каган приказывает всем своим воинам отправляться на защиту Казарии.

К Рудославу подошел волхв Остромир и невозмутимо доложил:

— Князь Лютобор разбил восточных кочевников и сейчас направляется со своей дружиной сюда — воевать с казарами.

"Пожалуй, этот неугомонный артанец не обрадуется, узнав что казарское воинство уже отступает обратно на юг", — подумал Рудослав и спросил:

— Ты можешь с ним связаться? — дождавшись утвердительного кивка волхва, продолжил, — тогда передай, что казары бегут, и наше войско уже направляется к границам Хаттии.

Заслышав знакомые шаги за спиной, лорд Гильберт язвительно спросил:

— Неужели эта проклятая река наконец изволила замерзнуть?

— Нет, сэр, — невозмутимо ответил шпион, — но зато есть новости с запада. Кронгерцог Илдред, племянник короля Гутлэнда, объявил, что создает новое королевство. Причем значительная часть земель этого королевства, по всей видимости, будет состоять из коронных земель Хаттии.

— Что говорит король? — мрачно спросил Гильберт, уже предчувствуя, какой будет ответ.

— Требует немедленно атаковать Куявию, — спокойно ответил шпион.

Лорд Гильберт обернулся и взглянул в непроницаемые глаза шпиона.

— Ты считаешь его поведение нормальным? Страну уже разрывают на части, а король не думает ни о чем, кроме никому не нужной войны с Куявией... Или король сошел с ума, или... или еще хуже.

— Он мой король, — ответил шпион, и добавил с едва заметным нажимом, — пока еще мой король.

Задумчиво кивнув, Гильберт подошел к двери и крикнул:

— Объявить общий сбор войск! Повторяю — общий сбор!

— Решили форсировать Руну вплавь, лорд Гильберт? — вежливо поинтересовался шпион.

— Нет. У меня появились дела на западе.

Гильберт уже подошел к двери, намереваясь лично проследить за сбором войск, когда его догнал голос шпиона:

— Меня зовут Осмунд, мой лорд. Если пожелаете, я мог бы предпринять некоторые шаги в столице... это поможет вам сберечь немало времени.

Оглянувшись, Гильберт с любопытством оглядел шпиона с ног до головы. "Таинственный Осмунд — начальник королевской тайной полиции, надо же... причем в роли моего личного шпиона. Интересно, это король его отправил ко мне, или же он сам решил по какой-то причине удалиться от короля? Впрочем, спрашивать бесполезно... но раз уж он назвал себя, значит — действительно готов сотрудничать. Это неудивительно, ведь у нас общая цель — спасти королевство..."

— Отправляйся, Осмунд, — кивнул лорд Гильберт, и направился к войскам.

К своим войскам.

— Как это понимать? — возмутился Лютобор, указывая на правый берег Руны — совершенно чистый берег, на котором не наблюдалось никаких следов хаттских войск.

— В Хаттии, похоже, возникли внутренние волнения, — спокойно объяснил Рудослав, — к тому же волхвы не подвели — посмотри, Руна до сих пор не покрылась льдом. А не имея возможности быстро переправить большое войско, они поступили совершенно разумно, решив забыть про вторжение и сосредоточится на внутренних проблемах.

— Значит, война закончилась, толком не начавшись?

У Рудослава даже зачесался язык — так ему захотелось предложить артанскому князю проехаться к Змиевым валам и взглянуть на следы от "неначавшейся" войны, где до сих пор дожидались погребения тела казарских воинов. Но князь Куябы вовремя вспомнил, что на пограничной Малорунке тоже хватает тел, на которые Лютобор в любом случае успел полюбоваться — артанский князь, как ему и положено, сам рубился во главе своей старшей дружины на льду Малорунки.

— В Пинское княжество вторгся какой-то хаттский барон, — вспомнил Рудослав, — Белояр не смог остановить хаттов на границе, и они осадили Пинск. Я уже отправил туда пару полков, правда, не уверен, что Пинск выстоит, пока они доберутся...

— Пинск? Это же, считай, у меня на границе! — нахмурился Лютобор, — думаю, стоит туда наведаться.

Проводив артанского князя, Рудослав удовлетворенно улыбнулся и подозвал гонца:

— Догонишь второй и пятый полки, — приказал он, — передай им, что больше можно не спешить — пусть идут обычным маршем.

Кинув взгляд на спокойные воды Руны, великий князь Куявии покачал головой: "Надо намекнуть волхвам, чтобы оставили реку в покое. Интересно, хватит им разрешения на возведение нового капища в Куябе, или потребуют за свою помощь что-то более существенное?"

Пудовый камень с грохотом ударил в край стены, обрушив пару зубцов.

— Шел бы ты... в свой кремль, княже, — предложил Будимир, — а то неровен час — зашибет ненароком.

Отмахнувшись от воеводы, Белояр напряженно спросил:

— Как скоро они разобьют стены?

— Если будет попадать хотя бы каждый второй камень, то — месяца через два, — прикинул Будимир.

— А, ну это еще не страшно, — успокоился князь.

— Конечно, не страшно, — подтвердил воевода, — они же не совсем тупые — стены ломать? Случайно небось попали, а целили в ворота. А ворота больше трех-четырех попаданий точно не выдержат...

Белояру не удалось получить поддержку других князей — вся Куявия сражалась сейчас с собравшими большую силу казарами. Поэтому он принял решение отсидеться за стенами города — хатты привели слишком много наемных бойцов, глупо было бы пытаться справится с ними в чистом поле. Оставалось надеяться, что казар прогонят раньше, чем рухнут каменные стены Пинска...

На штурм хатты сразу не полезли, начали строить лестницы, тараны и камнеметные орудия. И вот теперь орудия не только построены, но и начинают понемногу пристреливаться, а один из таранов даже успел сгореть — хатты попытались подкатить его к воротам, надеясь, что установленный на колесах навес надежно защитит их от стрел. От стрел он и правда защитил, но вот скинутого сверху бревна не выдержал — развалился, попутно придавив несколько солдат. Впрочем, и остальные далеко не ушли, так как от стрел их больше ничего не защищало... И вот теперь хатты начали обстреливать ворота камнями, а Белояр проклинал свою глупость, вспоминая, как отказался приобрести в Куябе башенные стрелометы — эти орудия сейчас оказались бы как нельзя более кстати...

Камень ударил в окованные металлом ворота, продавив железо и разбив толстые дубовые доски, и Белояр мрачно подумал, что четырех таких ударов ворота, пожалуй, не выдержат.

— Не пора строить завал перед воротами? — спросил он у воеводы.

— Уже приказал, — кивнул Будимир, — и воинов там разместил. Но стены оголять не стоит — думаю, они лестницы не зря готовили...

К вечеру ворота рухнули, в лагере хаттов гнусаво взвыла труба, и к городу, толкая перед собой тяжелый передвижной щит, двинулся первый отряд пехоты. Защитники выстроились перед проломом — на скорую руку возведенные укрепления долго не протянут. Белояр в последний раз взглянул на вражеский лагерь — забегали, паразиты, и за лестницы хватаются, и тараны зачем-то тянут — и вышел из башни, чтобы присоединится к своей дружине. На стенах справится и ополчение, главное — выдержать натиск на ворота...

Старшая дружина артанского князя — это его свита и телохранители. Это самые опытные бойцы — бояре, чья доблесть и преданность князю не вызывает сомнений. Именно из старшей дружины князь выбирает людей, когда ему требуется новый воевода. Думные бояре, которые являются советниками князя, посадниками, или выполняют еще какую мирную работу, тоже когда-то состояли в старшей дружине, но из-за возраста либо состояния здоровья вынуждены были отложить меч в сторону. Таковы традиции — никто не доверит важного дела человеку, не доказавшего честной службой, что он этого достоин. И поэтому в Артании к боярам относятся с уважением — знают, что они получают высокие посты не по праву рождения, а зарабатывают их тяжким ратным трудом. Знают это и многие жители соседних государств. А вот реагируют — по разному...

Например, граф Бреннус, увидев направляющихся к осажденному Пинску дружинников, сильно опечалился. Настолько сильно, что помянул Богов нехорошими словами и громогласно приказал подать ему коня и оружие.

— Будем атаковать, сэр? — с недоумением спросил один из рыцарей.

— Не будь идиотом. Впереди скачет артанский король собственной персоной, а за его спиной — не менее пяти сотен рыцарей, и чертова уйма всадников чуть попроще. А у меня рыцарей ровно тридцать человек — вроде очевидно, что расклад сил не самый лучший? — так что отступаем, и будем надеяться, что наемники займут его надолго...

Тридцать рыцарей, каждого из которых сопровождало пять-десять всадников, поспешили обратно к границе. Приказать отступать пешему ополчению граф и не подумал — пусть остаются, возможно, они даже смогут немного задержать артанское войско. Крестьяне плодятся быстро, когда графу вновь потребуется ополчение, он просто наберет новых.

Лютобор с удовлетворением заметил, что они прибыли как раз вовремя — рубка шла уже в воротах Пинска, но осажденные пока держались. Указав обнаженным мечом на городские ворота, князь коротко скомандовал:

— Бой!

Воины старшей дружины в руководстве особо не нуждались — они уже выстраивались клином, приготовив тяжелые копья. Грохот тысяч копыт не остался незамеченным — рвущиеся на штурм осаждавшие начали оглядываться, звучали команды, отдельные отряды воинов начали разворачиваться к новому врагу, но выдержать таранный удар такого количества всадников не смогли. Клин пробил строй пехоты и раскрылся, а всадники, отбросив копья, заработали мечами и секирами. Вскоре вражеские пехотинцы начали бросать оружие — наемникам не понадобилось много времени, чтобы убедится, что эту битву им не выиграть.

— Весьма рад тебя видеть, — признался Белояр, глядя на артанского князя.

— Верю, — усмехнулся Лютобор, — а где командующий этим войском? Я не вижу среди пленников рыцарей.

— Полагаю, они успели удрать, — пожал плечами пинский князь.

— Отряд всадников, завидев нас, направился на запад с великой поспешностью, — подтвердил один из дружинников.

— Надо бы их догнать, — задумчиво сказал Лютобор, — а то пришли, побуянили, и ушли не побитыми — так не годится. Белояр, ты у нас обиженный — организуй погоню.

Полусотня пинских дружинников — почти все, кто умудрился не получить ранений при отражении штурма — отправилась вслед за отступающим противником. А следом за ними направлялись артанцы — пять сотен бояр из старшей дружины, полторы тысячи всадником из младшей дружины, и лично великий князь Артании. Надо же немного помочь соседям?

Мэррит вздрогнула, когда в дверь кто-то постучал — а точнее, от души заехал кулаком — но испугаться толком не успела — зашел взволнованный Бреннан.

— Вставай, отпуск закончился, — с порога заявил он, — король Гутлэндии Тунар Третий сцепился со своим племянником Илдредом, и отозвал коронные войска с севера. Северные лорды прислали гонца — они ждут только моей команды. А тебе придется заняться дипломатией — в захваченную Хаттией часть Ютландии вторглось войско артанского князя. Хатты едва ли смогут оказать достойное сопротивление — они сражаются и с Илдредом, и с Тунором, и даже между собой...

— Мы же с Артанией не ссорились, — удивилась Мэррит.

— Вот и выясни, зачем они пришли на нашу землю, — заключил Бреннан, — один из драккаров Хротгара высадит тебя прямо у Синюков, где тебя уже ждут наши люди.

— Не нравится мне, что мы так далеко оторвались от обоза, — мрачно сказал дружинник.

— Князь дело знает, — осуждающе покачал головой Твердята, — к вечеру дойдем до города, в котором наверняка попробует укрыться хаттский барон. Обложим город и дождемся обоза.

— Да? А жрать мы что будем, пока обоз подойдет? — мрачно спросил дружинник.