До слуха землянина позывными сигналами донеслись переговоры разрушителей.
— Вы слышали это — слышите?! — метнулся он к железяке.
Чур-Бан занёс руку с бумерангом для броска. Игорь не ожидал удара в спину. Его и не последовало, защитницей выступила амазонка, послужив разделительным столбом, о который разбились все негативные начинания скалолаза.
Землянин даже не обратил внимания на гортанный выкрик скалолаза от боли, но прежде от удивления, изумляясь умению амазонки во владении энергией амулета-оберега. Обычно женщина на это не была способна — исключительно мужчины, ставшие на тропу войны или охоты.
Чур-Бан не успел отреагировать, хотя и сам обладал не дюжей силой и реакцией, иначе бы не стал лидером в воинствующем племени, часто спускаясь с гор в былые времена, или, устраивая охоту с отловом тех тварей, что донимали их роду племени, защищая клан от чудовищных рептилий и жутких арахнидов. И одними бумерангами в качестве оружия с ними не совладать, даже увечий не нанести, не говоря об уроне.
Чем ближе была запретная территория, тем ужаснее встречались монстры, словно кто-то намерено вывел их, заселив данный клочок суши, делая недоступным и неприступным для тех, кому закрыт доступ туда, а всем аборигенам без исключения. Не стали исключением и воины-охотники скалолазы. Те, кто уходил в запретный мир или углублялся в его направлении, исчезал бесследно.
Дикари считали: их пожирали арахниды или растерзывали стервятники, а про иных чудовищ знали лишь из преданий предков, и видеть не могли, разве только те смельчаки в последний миг жизни перед смертельной опасностью, кои нарушали табу, проникая в запретный мир.
Он манил и в то же самое время отпугивал. Любопытство уступало иному чувству — ощущению животного страха, вселяя ужас во всех скалолазов без исключения. Никто из чурбанов в последнее время не помышлял бросать вызов судьбе, она и так в их случае была не подарок — выжить здесь удавалось не всем. Те, кто не погибал от голода и холода, пропадал в пропастях многочисленных ущелий и прочих аналогичных разветвлений разлома при встрече со стервятниками или арахнидами. Твари плодились без меры, порой совершая набеги, сметая всё на своём пути, даже достигали земель предгорий. Поэтому для амазонки древолазов не было в новинку слышать про них, а тем паче доводилось видеть. Туда и стремилась.
— Бол-Ваны... — опомнился Чур-Бан.
Так скалолазы называли древолазов про себя, сравнивая с приматами, а те их с примитивами подстать имени собственного лидера.
Обмен любезностями закончился, настало время перемирия и переговоров. Землянин согласился выступить парламентёром меж ними — независимым сторонним наблюдателем — при условии: ему вернут добытый трофей в форме ломья урода.
— Он — то, что ждёт всех нас в недалёком будущем! Пожиратели лишат нас всего — поработят, превратив в бездушных и бездумных рабов — юнитов! Мы будем подчиняться им, выполняя неукоснительно и беспрекословно все их приказы и команды, какие бы чудовищные они не были на восприятие нас нынешних! Тогда будет всё равно и всё едино! Какое ещё вам требуется подтверждение? Факты вещь упрямая, чтобы не брать их в расчёт! Явь заставит вас опомниться, да будет слишком поздно! Промедление в вашем случае смерти подобно! Дебри гибнут — тамошние аборигены — древолазы!..
Лиа-Три кивком одобрения подтвердила вступительное обращение пришельца к скалолазам. Убедительности её манере поведения придавала та сила, которой обладала благодаря Наи-Три, и демонстрации, произведя неизгладимое впечатление на одного из многочисленных лидеров родового племени горного анклава скалолазов.
— Просите помощи? — ухмыльнулся Чур-Бан.
— Пощады не будет! — продолжила амазонка. — Разрушители не ведают страха!..
— Они запрограммированы, — перебил Игорь на словах спутницу.
Та бросила на него такой силы взгляд, что он ощутил его всем своим нутром — могла иначе и на деле, заставив замолчать. Чего в итоге и добилась, совладав с эмоциями, испытывая скрытые чувства к земному пришельцу. Получалось не очень, но они уже это проходили.
Переживать Игорь не стал, научившись делать это несколько иначе — и быстро. Хватало забот и хлопот иного толка, так что он особо не брал в голову, понимая: придёт время, и она сама согласится на то, что лучше подождать какое-то время, чем мучится без пользы для дела. Это как на свидании: стоит пять минут помолчать, чем уламывать без толку весь вечер женщину — и сама не устоит.
Чего лишний раз и подтвердила Лиа-Три — догадку человека, но при общении со скалолазами. Она не стала делать тайны из того, для чего конкретно подалась в их вотчину, и держит путь дальше. Оказалось — не в райские кущи, а запретный мир.
Игорь заинтересовался данной одиозной и неоднозначной новостью. Амазонка стремилась к колыбели аборигенов — истоку бытия. Окончательно перестал отвлекаться и слушал внимательно, впрочем, и скалолазы, внимая каждому слову, выскальзывающему из уст Лиа-Три. Она услаждала их слух попутно мысленными посылами, заставляя воображение рисовать то недоступное место, которое все обходили стороной, даже не помышляя забредать, заблудившись в иной мир.
Почему иной — да всё очень просто — там всё было иначе и казалось: перевёрнуто с ног на голову. Но там находился источник неограниченной силы, к которому стали прибегать в последнее время аборигены благодаря кроканам. Считалось, что они обитают там, и выходят оттуда, лишь, когда их сородичам требуется помощь в виду угрозы исчезновения.
Чего давно не случалось, и всем казалось: они вымысел, либо перевились, выродившись, и ассимилировались среди аборигенов, обитающих вне пределов запретного мира.
У Игоря непринуждённо отвисла нижняя губа, а затем и челюсть, заставив открыться непроизвольно рот. Удивлению не было предела. Аборигены и впрямь являлись пришельцами, населившими этот мир. Значит, выход был — в космос определённо. А значит не всё потеряно. Грех упускать шанс выжить — им следовало воспользоваться. Выбор был сделан в пользу спутницы и давно, а теперь только убедил его в мысли: идти с ней до конца, не взирая на былые обиды и размолвки с разногласиями. Даже в семейной жизни без них никуда, а они даже не родственники по своему происхождению, не говоря о том, дабы стать ими. Хотя после того, что пережил Игорь, могло всякое случиться. Как говориться на безрыбье и рак рыба, а амазонка самка с аналогичными анатомическими чертами, полагающимися земной женщине. И не из робкого десятка — не уступит. А ему нравились строптивые особы противоположного пола, заманчивее было завоевать, и, разумеется, подчинить — нереально. Аксиома, нежели исключение из правил. Тем было интересней уживаться с ней.
Чур-Бан призадумался со своими сородичами и соплеменниками, пытаясь решить, как им быть дальше — жить, как прежде вряд ли получиться. Мир менялся, и им следовало подстраиваться под новые факторы неблагоприятного воздействия. Бездействовать нельзя — лень вкупе с безразличием причина всех бед.
Мнения дикарей разделились. Одни предложили забраться как можно дальше в укромные уголки горных хребтов, скрываясь в расщелинах и пещерах на дне ущелий среди скал, иные, напротив, в запретный мир. Никто не собирался сидеть на месте. Возникли разногласия, грозящие обернуться разладом стихийного волнения, и перерасти в разброд с шатаниями на уровне паники.
Всех усмирил Чур-Бан, заявив: приемлемы оба варианта развитии жизненного пути рода племени горного клана. В первом случае им предполагалась сокрыть потомство со стариками и женщинами, придав им для охраны от нападения со стороны тварей с чудовищами часть охотников, иных в ином случае был намерен вести дальше заоблачных далей в запретный мир, либо, если потребуется встать преградой на пути разрушителей.
— Я бы не отказался повоевать с ними, — принял их сторону землянин. — Но тут одними обвалами со сходом лавин противостояние не ограничится — потребуется куда более действенное и грозное оружие, нежели палки с камнями да ледяные глыбы! Враг в небе за пределами планеты! Туда и следует нагрянуть, но после того, как дадим решительный отпор агрессорам здесь!
— Воир-Тан, — вставилась Лиа-Три, указав на урода, напоминая, чей это трофей, и то: до землянина никто не мог захватить его. А он делал это не раз, лишая врага помимо оружия ещё и способностей к функциональному обеспечению сносного существования собственного искусственного организма на протезах.
Перечить скалолазы амазонке древолазов не стали. Чур-Бан уловил: она не одна из них, скорее помесь с теми из того мира, что также как землянин явились к ним, а теперь желала воссоединиться в запретном мире.
— Так тому и быть! — постановил Чур-Бан, приняв окончательное решение, не подлежащие обжалованию, впрочем, и обсуждению открыто вслух. Табу.
Звездная Система потусторонних координат.
Отсутствие — Б.И.О.
Угроза — Z.O.О.
Эпизод-18
РАЗЛОМ
Аномалия. Вершина мира.
Тянуть дольше было нельзя, враг приближался. Сообщение о продвижении отрядов уродов, принесли разведчики, спустившиеся на границу предгорий проверяя нижние территориальные владения собственного рода племени горного клана. И были несказанно обеспокоены. Речь была хаотичной, они не могли совладать с эмоциями, захлестнувшими их, галдели наперебой.
Прошлая вылазка в дебри к древолазам прошла куда спокойнее, они пытались установить контакт с иными племенами — кланом степняков, поскольку меж обитателями дебрей у них и без того были установлены взаимовыгодные отношения по обмену товаров и информацией — передвигались там беспрепятственно, а на этот раз испытали ни с чем не сравнимое чувство животного страха.
У них в речах и глазах сквозила паника. Глаза бегали по сторонам, впрочем, и они сами, поднимая родных, наказывая готовиться к скорым сборам — намеревались покинуть стойбище.
Пришлось вмешаться Чур-Бану, проявив силу воли и лидерские полномочия. Паникёрам предстояло сопровождать тех соплеменников, кои явились бы обузой там, куда скалолазы вознамерились осуществить поход.
Аборигенов из рода-племени чурбанов было не так уж и мало, как показалось пришельцам на первый поверхностный взгляд. Заминка с началом затяжной экспедиции возникла по простой причине — надлежало собрать всех вместе, а многие дикари-скалолазы находились в отдалённых участках горной гряды. Их здесь хватало — вершин с разломами и ущельями — перевалов валом, и все были заселены. Не то чтобы плотность аборигенов на квадратный километр была велика, но пару-тройку сотен набрать — без проблем — и это охотников.
Лидер объявил всеобщий сбор, попутно согласившись разослать весточки по иным племенам скалолазов.
Игорь заинтересовался тем, каким количеством населения обладают горные дикари. Даже намекнул: не мешало бы произвести на перепись населения. На что получил утвердительный ответ.
Чур-Бан привлёк советника. Был и такой теневой лидер, на коем оказалось, завязано даже больше дел, чем на Чур-Бане. Тот попросту являлся начальником охотников — главным воином в племени на случай стычек с иными кланами или нашествием тварей, случавшихся не так чтобы уж редко, но зато очень метко. Остановить расплодившихся арахнидов и сократить их поголовье, было непросто, а порой приходилось предпринимать вылазки для разорения кладок. Охотники часто гибли, либо получали серьёзные увечья и порой несовместимые с жизнью, поэтому тем, кто входил в их число, было не привыкать к жестоким реалиям их мира и места обиталища.
— Лады, — отметил землянин в свою очередь. — Нет времени на бумажную работу — свободен, бумагомарака! Меня сейчас меньше всего интересует твоя наскальная живопись или каменные дощечки!
Заместитель Чур-Бана благообразно усмехнулся. Чувствовалась его обособленность от племени скалолазов, он был намного умнее их — и, похоже, что вместе взятых — сунул руку в перемётную суму, извлекая свиток пергамента, не похожий на тот, какой использовали на Земле в Древнем Египте, делая из папируса.
— Египетская сила японского пошива! — удивился Игорь. — Ну чё у тя там за клинопись? Показывай свою хренопись!
Бумагомарака развернул свиток, упавший до земли и покатившийся в сторону землянина до самых стоп, оказался исписан ещё отчасти и с обратной стороны, где явно прибавлялись записи. Были заметны свежие пятна.
В аборигенском тексте в основном были использованы обозначения, нежели привычные для человека буквы алфавита. Он отсутствовал у дикарей, и каждый бумагомарака придумал свою языковую письменность. Вместо цифр также вертикальные чёрточки, иной раз перечёркнутые и похожие на плюс, либо минус, а то и вовсе знак равно.
— Что за г...рамматика, сродни арифметики подобной на математику, а то и вовсе кибениматику? — требовалось Игорю пояснение.
Бумагомарака не стал зачитывать весь список, экономя время, перевернул иной стороной, обратив взор к сноске напротив последней записи, где у него значилось приблизительная цифра общей численности поголовья соплеменников. Почему приблизительная, да всё очень просто — день изо дня приходили известия о появлении на свет нового аборигенчика или о летальном исходе того или иного взрослого, а порой и ребёнка. Поэтому всё относительно — плюс-минус сотня жителей горного племени скалолазов. О чём сразу и заявил бумагомаратель, уточняя хренопись собственной летописи.
Цифра несколько поразила воображение землянина. Он думал: дикарей можно пересчитать по пальцам его конечностей на теле — сильно ошибался. Их было столько, но ещё по столько же раз, и род в котором пребывал лидер с ним, не самым большим, являясь скорее пограничным поселением военного образца в виду наличия в основном охотников, что частенько менялись здесь, неся службу вахтовым методом. И не требовалось тащить свои семьи с родными сюда. Лишь те, кто подолгу задерживался здесь — по долгу службы — и обычно отправлялись в те или иные экспедиции, и, не всегда имея боевое предназначение, скорее, напротив, с исследовательской целью в качестве разведки на местности.
— Короче, дальше куда? — торопился землянин, понимая: отряды карателей из числа уродов не станут дожидаться, когда аборигены соизволят выступить против них организованно, собрав свою "армию". Они вообще меньше всего заботили их и интересовали, а то, что находились на их пути, преграждая невольно доступ к цели визита в данный мир рептилий.
Бумагомаратель обиделся на заявление пришельца.
— Зря, ты занимаешься нужным делом, главное помни: не превратись в номенклатурщика — не будь халтурщиком, а асом своего дела! Тебе, возможно, предстоит войти в историю, как первому сказателю, и не хотелось, дабы оказался исказителем! Будем надеяться: потомки оценят наш общий титанический труд с приложенными усилиями! Так что готовься выступить вместе с отрядом охотников.
Дикарь не поверил собственному счастью, поскольку Чур-Бан не собирался брать его с собой в намечающийся поход к запретному миру, понимая: если что — с ним — бумагомарака останется за него, и поможет пережить его потерю и соплеменников-охотников, наладив прежний быт, но там, где их никто не достанет — железяки — против прежних естественных врагов из числа чудовищ придётся и дальше сражаться не на жизнь, а на смерть!
